Поэзия и проза

 

Обыденное представление о том, что поэзия – это ‘то, что написано стихами и зарифмовано’, а проза – ‘нерасчлененный на стихи текст’, далеко от истины. В действительности же поэтический текст может быть записан стихами и не зарифмован или вовсе не расчленен на стихи. В качестве примера поэтического текста приведу стихотворение Арс. Тарковского «Белый день»:

 

Камень лежит у жасмина.

Под этим камнем клад.

Отец стоит на дорожке.

Белый-белый день.

 

В цвету серебристый тополь,

Центифолия, а за ней –

Вьющиеся розы,

Молочная трава.

 

Никогда я не был

Счастливей, чем тогда.

Никогда я не был

Счастливей, чем тогда.

 

Вернуться туда невозможно

И рассказать нельзя,

Как был переполнен блаженством

Этот райский сад.

Поэзия ли это? Безусловно. Здесь – налицо все признаки поэтической речи, главным образом – ритмика, поддерживаемая сегментацией текста на стихи. Именно ритм, заостряющий формально-звуковую сторону текста и делающий ее преобладающей над смысловой, является одним из показательных критериев различия поэзии и прозы.

В прозе мы всегда видим преобладание смысловой стороны, обеспечивающейся естественным (точнее, тяготеющим к естественному) синтаксическим строем предложения:

 

«Дико чернеют промеж ратующими волнами обгорелые пни и камни на выдавшемся берегу. И бьется об берег, подымаясь вверх и опускаясь вниз, пристающая лодка. Кто из козаков осмелился гулять в челне в то время, когда рассердился старый Днепр? Видно, ему не ведомо, что он глотает, как мух, людей»

(Н. В. Гоголь).

 

В приведенном выше отрывке из «Страшной мести» Н. В. Гоголя не наблюдается преобладания формально-звуковой стороны текста над содержательной – нет членения текста на стиховые отрезки, порядок и строй предложений словно напоминает чей-то непринужденный, спокойный рассказ. Однако всякая инверсионная операция, произведенная с тем или иным предложением в этой цепи, приведет к нарушению авторской компоновки слов и предложений и, соответственно, разрушит гоголевский стиль.

Получается, что применительно к прозе мы можем говорить лишь о своеобразной доминанте смысловой стороны, но значимость роли формально-звуковой стороны в прозе умалять нельзя. Как в поэзии, так и в прозе формально-звуковая организация текста является «лицом» автора. То есть поэт и прозаик изобретают и совершенствуют, прежде всего, формально-звуковую технику текстостроения, графоман же ее имитирует, ориентируясь на искомый образец.