Русский балет в 1912-1922 годах

До 1912 года Дягилев показывал миру достижения русского искусства, с 1912 он вступил на путь искания новых форм в искусстве.

Первые Русские сезоны подводили итоги тому, что было сделано в области русского искусства. Дягилев первый почувствовал, что пришло время для новейшего искусства, вместе с новыми людьми он стал строить новую культуру, стремиться к новой красоте.

Одной из важнейших черт нового периода русского искусства является его выход из русской замкнутости. С 1912 года, не порывая со своими русскими сотрудниками, Дягилев обращается к иностранцам. Для балета Фокина «Голубой бог» либретто пишет Ж. Кокто, а музыку – Р. Ган. «Фавн» создан на музыку Дебюсси, «Дафнис и Хлоя» – на музыку Равеля.

Сезон 1912 года, начавшийся в Париже, прошел без всяких инцидентов в Лондоне, в Ковент-Гардене, и окончательно закрепил успех дягилевского балета в Англии. На спектаклях присутствовали королева Александра и императрица Мария Федоровна, еще больше способствовавшая триумфам. После Лондона Дягилев предпринял первое турне по Германии и Австро-Венгрии, и его спектакли завоевали уже не только Англию, Францию и Италию, но и всю Европу.

И в Берлине, и в Будапеште Русский балет имел триумф. Дягилев начинает думать об Американском походе.

Наступил 1913 год – очень важный год в жизни русского балета, год «Весны священной», год первых турне в Америку. После ухода Фокина из Русского балета балетмейстерами окончательно стали Дягилев и Нижинский, но они были не в силах приготовить весь сезон. Пришлось пригласить балетмейстера со стороны – Романова. Дягилев и Нижинский готовили «Весну священную» Стравинского – Рериха и «Игры» Дебюсси – Бакста. Романову была дана «Трагедия Саломеи» Шмидта – Судейкина.

«Весна священная» оставалась любимым балетом Дягилева до его последних дней. Он считал, что за 20 лет существования Русский балет не сделал ничего более значительного и глубоко огорчался, когда «Весну священную» не понимали и не принимали. Премьера прошла с громадным скандалом. «Весна священная не была оценена ни зрителями, ни прессой. Впрочем, возмущение публики и прессы больше относилось к музыке Стравинского, чем к дерзновенной хореографии Дягилева и Нижинского. До 1929 года Лондон не принимал этот балет, но наконец принял.

В балете Клодта Дебюсси «Игры» Нижинский еще решительнее, он отступает от преемственного представления о существе танца, расторгает единство танца, дробя его на ряд раздельных движений и пауз, объединяемых лишь непрерывностью музыкального сопровождения.

После «Весны священной» и «Игр» Дягилев становится окончательно на путь стремления к новому, более отражающему современные тенденции в искусстве и в жизни балету.

Говорить об успехе опер и в Париже, и в Лондоне не приходится – так как он сам собою разумеется. Кроме «Бориса Годунова» шли «Хованщина» Мусоргского и «Майская ночь» Римского-Корсакова.

После лондонского сезона, в августе 1913 года, Русский балет отправился в Южную Америку. В сентябре 1913 года, под управлением П. Монтё, в Буэнос-Айресе начались спектакли Русского балета и мели громадный успех.

В 1914 году Нижинский ушел из трупы, и Дягилев взял вместо него Мясина. В труппу вошло новое лицо, которому предстояло играть большую роль.

Сергей Павлович возлагал огромные надежды на Мясина, но в 1914 году он был еще слишком молод, неопытен и не мог еще приступить к балетным постановкам.

Фокин наскоро поставил четыре новых балета: «Мидаса» на музыку Штейнберга с декорациями и костюмами Добужинского, «Баьочки» Шумана со сценарием Добужинского и костюмами Бакста, «Легенду об Иосифе» и «Золотого петушка».

Единственной интересной и удачной постановкой был «Золотой петушок», который явился гвоздем сезона и спас сезон. В этом балете было много нового, начиная с декораций и костюмов Натальи Гончаровой, сменившей красочность и пестроту Бакста.

В 1915 году в Женеве Русский балет дал в пользу Красного Креста «Карнавал», «Жар-птицу» и новый балет, дебют Мясина, «Полуночное солнце».

Дал великолепный благотворительный спектакль Дягилев и в парижской Опера. Стравинский дирижировал своей «Жар-птицей», другими балетами – Ансерме.

В Нью-Йорке сезон Русского балета продолжался с января до мая 1916 года и имел неслыханный до того в Америке триумф, который возрос еще, когда в апреле 1916 года приехал Нижинский.

Всю вторую половину года Дягилев провел в Испании – в Мадриде, С.-Себастьяне и Бильбао – и отчасти в Италии. Новые художественные веяния одерживают окончательно верх: в 1916 году декорации для Дягилева пишут только Гончарова, Ларионов и Серт.

1917 год застал Дягилева в Испании, в то время как труппа Русского балета находилась в Северной Америке, по которой совершала большое турне с октября 1916 по февраль 1917-го.

Сезон 1917 года опять был большим сезоном. Русский балет начал свои спектакли в Италии: в Риме, в Неаполе и Флоренции, потом приехал в Париж, из Парижа в Испанию – в Мадрид, Барселону. Мясин с помощью Дягилева поставил три балетные новинки, кроме балетов Дягилев исполнял симфоническую картину «Фейерверк» Стравинского с декорациями Балла.

Гвоздем парижского сезона был «Парад» Кокто с декорациями Пикассо, который с этих пор начинает играть в Русском балете почти такую же роль, какую до него играли Бакст и Бенуа.

После парижских выступлений Русский балет возвращается в Испанию, потом едет в турне по Южной Америке, на этот раз без Дягилева и Мясина, которые путешествуют по Италии.

В сентябре 1918 года труппа оказывается в Лондоне, где остается на целый год.

Сезон 1922 года не был особенно ярким в истории русского балета и не выходил за пределы Монте-Карло, Франции и Бельгии.