Термин, применяющийся для идентификации совокупности филос. учений, а также (в более широком смысле) духовно-родственных им литературных и иных художественных течений, строй категорий, символов и образов к-рых группируется вокруг понятия "экзистенция", явно или неявно принимаемого в кач-ве центрального. Происхождение Э. принято вести от иррационализма и агностицизма С. Киркегора с его критикой абсолютизации и онтологизации разума и всеобщего (ом. Рационализм, Панлогизм), хотя самого дат. мыслителя в составе Э. включают не всегда. Теоретическими источниками Э. считаются феноменология (Э. Гуссерль) и философия жизни. Отмечается значительное идейное влияние Ф Достоевского. Классич. образцами Э. признаны филос. концепции Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, (атеистич. Э.), К. Ясперва, Г. Марселя (религ. Э), лит. творчество А. Камю, идеи Ортеги-и-Гассета. В широком смысле экзистенциальная философия (проза, поэзия, иск-во, теология и т.д.) - такое сознание, к-рое ориентировано на раскрытие смысла чел. жизни в его предельном измерении, т.е. в сопряжении с такими реалиями, как абсурд, смерть, свобода, одиночество и т.п.
Пик популярности Э. в Европе связан с окончанием первой и второй мировых войн и осознанием потрясений, ими произведенных. Начиная с 1960х гг. Э. постепенно уступает место более рационалистич. и гносеологически ориентированных (и потому близким духу движущегося к своему завершению Нов. времени герменевтике, феноменологии, структурализму, "органически" дополняющимся обновленным психоанализом, к-рый в состоянии дать практически полезные рецепту от экзистенциальных болезней. В СССР популярность Э., пришедшаяся на 1970-80-е гг., как обычно, запоздала.
По своему идейному содержанию Э.. является итоговой метафизикой гуманизма (может быть, в ее наиб. чистом выражении), к-рая строится изнутри самого гуманистич. миросозерцания. Духовное ядро идейно-мифологического комплекса гуманистич. культуры - человек как свободный творческий индивид - осмысливается в рамках Э. на пределе возможного. Отсюда - своеобразный круг тем, резко отличающий Э. от классич. метафизики: свобода, творчество, зло, смысл жизни и смысл смерти и т.п.. к-рые традиц. являются предметом христ. богословия. Существенно, однако, что эти проблемы рассматриваются Э. не в парадигме Бог-Человек-Миp (со смысловым центром в Боге), а в горизонте Человек-Культура-(и, возможно, Бог), либо в свете триады Бытие-Человек-Ничто (в любом случае человек является исходным пунктом и осн. предметом анализа). В связи с этим стиль мысли Э. характеpизуeтся, во-первых, набором новых, не пpимeнявщихся к клaccич. философии и теологии категорий, получивших имя экзистенциалов (абсурд, болезнь-к-смерти, бытие-к-смерти, пограничная ситуация и др.), а также использованием и переосмыслением важнейщего в апофатич. богословии и мистике понятия "Ничто"; во-вторых - чрезвычайно эмоционально-волевой напряженностью, когда вышеприведенные реалии трактуются ее умозрительно, как это свойственно классич. теологии, особ. схоластике, а как результат личного переживания и опыта. Отсюда метафорич. Именование Э. всякого персоналистически ориентированного, замкнутого на предельные смысловые проблемы чел. существования миросозерцания.
Жизненный нерв Э., по крайней мере, - религиозного, можно усмотреть в в библейском мифе о возвращении блудного сына. - Свобода начинает чувствоваться уже как право, а как тяжесть, бремя и ответственность (перед Человеком или перед Богом), творчество ощущается не только как радость и возможность самовыражения, а как спасение и потребность, источник зла и добра видится в безосновности чел. воли и сознания, укорененных в Ничто и потому свободных самоопределяться как к добру, так и ко злу.
Абс. свобода человека, приводящая к трагичности его бытия в мире, однако, трудно совместима с хорошо организованным бытом европ. цивилизации. Поэтому последняя выдвигает идею игры кач-ве жизненной ценности и экзистенц. суррогата религ. идеи спасения.
В России философия Э. связывается с именами Н. Бердяева и Л. Шестова. Метафизика последнего весьма сходна с воззрениями Киркегора, с творчеством к-рого он, однако, познакомился позднее, уже будучи зрелым мыслителем. Бердяев же сам себя полностью экзистенциалистом не считал, отличая Э., так опред. течение в западноевроп. мысли, от экзистенциального философствования. Под последним он понимал такое познание Истины, в к-ром судьба мира переживается познающим субъектом как его личная духовная судьба, и относил к нему таких, не принадлежащих к историческому Э. мыслителей, как Беме, Баадер, Ибсен, Ницше, Шефлер. Бердяев очень жестко противопоставлял свою метафизика хайдеггеровской, как эсхатологическую онтологической (устремленную к концу мира - укорененной в мире), считая феноменологич. метод, признаваемый большинством экзистенциалистов в кач-:ве основного, неблагоприятным для экзистенциального философствования. Хотя Бердяев был чрезвычайно популярен в Европе в период общего увлечения Э., его миросозерцание не является классическим Э. по самому строю символов и смыслообразов, составляющих его содержание. В центре его стоит понятие духа, по отн. к к—рому экзистенция в числе др. понятий выступает вторичной. В этом Бердяев весьма характерно выражает тенденцию, общ. для мн. представителей рус. религ. философии. Последняя, во мн. своих идеях, интуициях, образах гуманистическая, не является метафизикой классич. гуманизма, будучи идейно укоренена в традиции православ. мышления скорее, напротив – является его критикой. Темы Э. она рассматривала в духе православной (с опред. влиянием гностич. и германской) мистики, принимая смысл познания как любовь, творчества - как теозис. В этом плане рус. религ. философия целом экзистенциальна, но не является Э. в точном историч. значении этого слова.