Природа и свобода

Природа и свобода. Теоретический разум не дает положительного ответа на вопрос о том, существует или нет наряду с причинностью природы еще и причинность свободы. Но он не дает и отрицательного ответа на этот вопрос. Он оказывается не способным решить третью как, впрочем, и все остальные из числа сформулированных Кантом антиномий Тезис. Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность Антитезис.

Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы. Но уже и это - обнадеживающий результат хотя спекулятивный разум отказывается сделать какое-либо ассерторическое заключение по поводу свободы, он не запрещает ввести в рассмотрение проблематическое понятие о ней. Ведь теоретический разум не усматривает противоречия в том, чтобы просто предположить наряду с природной наличие также и свободной причинности.

В Критике чистого разума читаем Действительно, так как явления не вещи в себе, то в основе их должен лежать трансцендентальный предмет, определяющий их как одни лишь представления, и поэтому ничто не мешает нам приписывать этому трансцендентальному предмету кроме свойства, благодаря которому он является, также причинность, которая не есть явление, хотя результат ее находится тем не менее в явлении. Далее у Канта говорится о том, что в действующем субъекте мы, во-первых, должны были бы находить эмпирический характер, а во-вторых, приписывать ему еще и умопостигаемый характер.

Причем этот субъект как явление был бы по своему эмпирическому характеру подчинен всем законам определения согласно причинной связи и поэтому был бы лишь частью чувственно воспринимаемого мира, действия которой, подобно всем другим явлениям, неизбежно вытекали бы из природы Но по своему умопостигаемому характеру хотя мы можем иметь только общее понятие о нем этот субъект должен был бы тем не менее рассматриваться как свободный от всех влияний чувственности и определения посредством явлений и так как в нем, поскольку он ноумен, ничего не происходит и нет никакого изменения, которое бы требовало динамических временных определений, стало быть, нет связи с явлениями как причинами, то постольку такая деятельная сущность была бы в своих поступках свободна и независима от всякой естественной необходимости как встречающейся исключительно в чувственности.

О ней совершенно правильно можно было бы сказать, что она самопроизвольно начинает свои действия в чувственно воспринимаемом мире, хотя сама деятельность начинается не в ней самой и такое утверждение было бы правильным, хотя это не означало бы, что действия должны начинаться в чувственно воспринимаемом мире самопроизвольно, так как в этом мире они всегда заранее определены эмпирическими условиями предшествующего времени, однако лишь посредством эмпирического характера который составляет лишь явление умопостигаемого характера, и возможны только как продолжение данного ряда естественных причин.

Таким образом, в одном и том же действии, смотря по тому, относим ли мы его к его умопостигаемой или к его чувственно воспринимаемой причине, имелись бы в одно и то же время без всякого противоречия свобода и природа, каждая в своем полном значении. Такова спекулятивная основа кантовского учения о свободе и, стало быть, его этики.

Как видим, в Критике чистого разума Кант высказывается о соотношении природы и свободы в сослагательном наклонении, т. е. проблематически.

На большее, по его мнению, теоретический разум претендовать не может. Заканчивая комментарии к своей третьей антиномии. Кант замечает, что отнюдь не собирался спекулятивно доказывать ни действительность свободы, ни даже ее возможность. Что эта антиномия основывается лишь на видимости и что природа по крайней мере не противоречит свободной причинности - вот то единственное, что мы могли решить и что было важно для нас. К счастью, согласно Канту, кроме теоретического, у нас имеется еще и практический разум, который способен по вопросу о существовании свободы высказаться более решительно. Разум