В гостях у слуги Люцифера
Много лет тому назад некоторое время я жил в загородном доме у одного человека.
Если вы до 1989 года учились в каком-нибудь техникуме или вузе СССР, хоть техническом, хоть гуманитарном, то все, без исключения, сдавали экзамен по его книгам. Или книгам его учеников. Тряслись у вас поджилки, день и ночь вы шпаргалки писали или писали и сдавали экзамен на атеиста.
По его книгам учились педагоги вузов, а эти педагоги учили педагогов школ и так далее. Ведь его учебник со времен Сталина был тем источником, из которого черпали свои знания все атеисты и училки, а те, в свою очередь, потом из детей воспитывали будущее поколение... Вы сказали «уродов», да?..
Давайте не будем оскорблять уродов. В институте я тоже сдавал экзамены по этому предмету, и у меня тоже были «четверки» и «пятерки» по блату.
Наш заведующий кафедрой научного атеизма так верил в то, что говорил с кафедры, что когда жена его умерла, не допустил ее отпевания в церкви. Он работал в высшем учебном заведении, заведовал кафедрой атеизма и нёс в массы атеистическое знание, как абсолютную истину.
И вот этот человек, у которого я жил на даче, как-то вечерком за чашкой чая меня спрашивает:
— Ты в Бога веришь?
Ну что я должен был ответить? Он же был для меня последней инстанцией в области атеизма, а я был у него в гостях! Да и неловко как-то оскорблять его убеждения! Сразу, как актер, перевоплотился в благовоспитанного студента и бодро ответил:
— Конечно, нет!
Он так странно посмотре-ел:
— Откуда у тебя такое убеждение? Отвечаю:
— Ну как? Мы же все знаем, что Бога нет. Он говорит:
— А все откуда знают? Эти «все» искали Бога?
— Так, — говорю, — учили. На этом наша беседа в тот раз и закончилась. И каждое воскресенье он на целый день куда-то уходил. Однажды он сказал мне:
— Кажется, ты бездельничаешь, пошли со мной.
И мы пошли... в сельскую церковь. Представляете, в церковь?! Вошли. Потом он подошел к иконе, встал на колени, да так и остался стоять.
Прошел час. Я походил, посмотрел. Потом еще часа два на улице ходил, уже стало прохладно, как-никак поздняя осень. И когда я уже окончательно замерз и мне порядком надоело болтаться без дела, пошел обратно на дачу.
Наш главный атеист всех времен и народов вернулся затемно. Ужин был уже готов, мы сели за стол, и он сказал:
— Ты удивлен?
Ты думаешь, я хожу туда, чтобы спасти свою душу? Не-ет! Моя душа, сынок, давным-давно в аду! Давным-давно в аду, потому что, благодаря моим стараниям, сотни миллионов людей обрекли себя на адские мучения. Я их, как козел на мясокомбинате, много лет вел на бойню и до сих пор веду.
А эти бараны-атеисты толпой идут за мной и ведут за собой других. Ведут прямиком под нож безверия, а потом козел возвращается за новым стадом. Эти люди стали бездушными тварями, и я их сделал такими, сынок!
Запомни: ты сидишь за столом с самим слугой Люцифера! А в церковь я хожу не за себя, сынок, не за себя. Нет в мире столько молитв и столько времени, чтоб отмолить мои преступления в отношении человечества. Посмотри на меня: возраст-то ого-го! И умереть страшно, потому что жутко сидеть с теми, кого отправил туда.
Прикрываясь безверием, они врали, воровали, убивали, предавали, подло поступали с другими людьми — думали, что останутся безнаказанными, потому что у них не было в душе опоры, и они думали, что со смертью всё унесут с собой в могилу, что их секреты уйдут с ними.
Я в церковь хожу с одной просьбой к Господу — за свою внучку. Я говорю Ему: «Боже, что хочешь делай со мной! Но за меня, за мои поступки не проклинай мою внучку». Вот его слова.