Hанесение татуировки в те времена было достаточно болезненным процессом. Однако приходилось идти на эту процедуру и каждый полинезиец со стоическим терпением, даже самозабвением выносил эти продолжавшиеся иногда длительное время пытки, чтобы потом выглядеть как настоящий мужчина. Исходя из болезнености нанесения татуировки, ее выполняли этапами – через определнные промежутки времени татуировались определенные ритуалом части тела. В итоге обитатель Маркизских островов, имеющий высокое общественное положение, к сорока годам мог похвалиться татуировкой, покрывающей буквально все тело, в это же время маори того же возраста обладал полным моко.
Искусно выполненные рисунки – творчество безымянных авторов -покрывали часто все тело от кончиков пальцев ног до лба, как это было с обитателями Маркизских островов, охватывая при этом веки и иногда даже язык. Когда уже не оставалось свободного места, но ситуация требовала продолжить процесс татуирования по причинам, связанным с магической практикой, новые рисунки наносились на уже существующие либо объединялись с ними, преобразуя старые узоры и модифицируя их. Уточним, что подобная деформация татуировки не была присуща маори, для которых первостепенное значение имело не число нанесенных на кожу рисунков, а их определенная форма, конфигурация и расположение на поверхности тела.
Первая татуировка наносилась на кожу как мальчиков, так и девочек в тот период, когда они достигали половой зрелости. Впоследствии эти рисунки вовсе не обязательно получали дальнейшее развитие. Например, представители низших слоев обитателей Маркизских островов или Самоа могли носить такие рисунки исключительно на бедрах, запястьях и ногах. Иная ситуация наблюдалась у детей вождя. По прошествии определенного времени их регулярно отдавали в руки жреца, специализировавшегося на выполнении татуировки.
Коль скоро речь зашла о технике и правилах исполнения татуировки, надо сказать и о тех, кто занимался этим ответственным делом. Важность и значительность услуги на островах Полинезии вызвала к жизни выделение в рамках касты жрецов отдельной группы специалистов именно в сфере татуировки. Эти профессионалы, назовем их так, не работали бесплатно, они продавали свои навыки взамен на некую натуральную плату, а во времена европейской колонизации уже и за деньги.
Желающему украсить свое тело сначала следовало внести оговоренную заранее плату в виде продукта своего труда – свиней, кур, украшений, ткани. Когда заказчик занимал высокое общественное положение, исполнитель мог рассчитывать даже на невольников и огнестрельное оружие. Как видим, плата была высока. Лишь после внесения ее жрец приступал к работе, сопряженной со сложным религиозным ритуалом, как и любое другое значительное начинание. Жрец облачался в праздничные обрядовые одеяния и вел доверенных ему юношу или девушку в стоящее отдельно строение. Там в течение приблизительно двух недель, обособившись от всех, они и проводили время, выполняя ритуальные процедуры и татуировку.
Уже отмечалось, что татуировки отличались сложностью, поэтому поначалу на кожу заказчика наносились эскизы, которые фиксировались при помощи специальных средств. Потом (при выполнении моко) к процедуре подключались специальные долота, сделанные чаще всего из костей альбатроса, твердых сортов дерева, зуба акулы и т.д. Все это было укреплено на рукоятке, которую маори называли ухи. При нанесении татуировки на другие части тела использовались специальные костяные клинки, насаженные на деревянные рукоятки, своей формой напоминающие гребень с очень острыми зубцами.
Жрец держал рукоятку инструмента в левой руке и осторожно прикладывал острие к телу по линии рисунка и легким молотком наносил энергичные удары по орудию татуировки. Острие пробивало верхний слой кожи в нужном месте. Краситель изготовливался из живицы дерева хвойной породы, называемого каури, его с помощью острия долота или гребешка вводили в раны. Проникая под кожу, пигмент создавал линии самых разных форм, образуя орнаменты, пластическая форма которых была диктовалась местными традициями.
Татуировщик прикладывал все силы, чтобы во время операции на землю не упала ни одна капля крови. На Маркизских островах выступающую на поверхности кожи кровь вытирали тампоном, привязанным к безымянному пальцу татуировщика, на Самоа кровь вытирал помощник татуировщика.
Когда процедура нанесения татуировки приближалась к концу, на протяжении нескольких дней кожу заказчика смазывали соком тропического растения с тем, чтобы она посветлела и создала контрастный фон для свежей татуировки. Только после этого молодой человек мог покинуть татуировщика и то помещение, в котором проходила болезненная процедура. Укутанный в ткань, он отправлялся в родной дом, поскольку никто, кроме родителей, не имел права первым осмотреть новую татуировку. И только во время праздника сын вождя мог публично сбросить с себя одеяния и, исполняя танец, представить свое вытатуированное тело соплеменникам.
Под влиянием изменений, произошедших в культуре маори в результате европейской экспансии, инструменты для нанесения татуировки где-то к середине XIX века начали изготавливать из металла. В частности, исследователи отмечают, что известный по межплеменным войнам того времени вождь Патара Те Тухи был татуирован при помощи стального инструмента.
Европейская колонизация Океании привела к замедлению развития традиционной полинезийской культуры. Наиболее негативную роль в процессе уничтожения традиционной полинезийской культуры сыграли миссионерские центры, которые с середины века получили в свои руки неограниченную власть над племенными сообществами этой части мира. Миссионеры, для которых культура коренных обитателей Южных морей была чужой и непонятной, были также обеспокоены практикой, связанной с татуировкой. Называя болезненные и непонятные им процедуры симптомами язычества, они издавали указы, касающиеся татуировки, угрожали самыми жесткими санкциями в случае несоблюдения своих требований.
Кроме агрессивной деятельности на этом поприще, направленной на «спасение» как можно большего числа островитян, белый человек влиял на обычаи островитян и по-другому, навязывая новый стиль в области эстетики и косметических привязанностей, одновременно дискредитируя все, что исполнялось традиционно. Как писал французский исследователь С.Дельма, в отношении культуры обитателей Маркизских островов куда сильнее, чем угроза отлучения от церкви со стороны миссионеров, охоту к татуировке у туземцев отбивало презрительное к ней отношение со стороны белого человека.
Во время контактов с европейцами обитатели островов начали ощущать определенную стыдливость, поскольку их рассматривали, как диких зверей. Некоторые из них даже пытались из-за этого любой ценой избавиться от татуировки. Дело дошло до того, что в начале XX века на Маркизских островах нельзя было сделать туземцу более оскорбительного предложения, чем пожелать молодым людям сделать такую татуировку, которую носили их отцы.
Белый человек искоренял культуру не только жителей Маркизских островов. Практически таким же было положение с татуировкой и среди коренных обитателей Новой Зеландии, которые подвергались непрерывному давлению со стороны английских колонизаторов, беспощадно подавлявших всякие проявления традиционной культуры маори. Исследователь Д.М.Макивен имел все основания говорить, что культура маори явно остановилась в своем естественном развитии где-то в 1840 году, то есть тогда, когда в Новую Зеландию начался наплыв организованных групп колонистов.
По мнению этнографов, практика колонизаторов предрешила упадок татуировки маори. Маори перестали выполнять мужское моко около 1865 года. Однако во второй половине XIX века по мере того, как мужская татуировка становилась все более редкой, возрастало значение женской татуировки. Правда, эта женская татуировка подверглась стандартизации и упрощению.
Hачало XX века можно с полным правом назнать эпилогом развития традиционной полинезийской татуировки. Процесс ее затухания протекал в различном темпе в зависимости от условий, которые складывались на различных островах. Отмирали прежде всего функции татуировки, значение, которое вкладывалось островитянами в те или другие мотивы, поскольку с точки зрения устойчивости самих знаков, они оставались на теле их обладателей еще долгое время. К середине прошлого века среди представителей старшего поколения еще можно было встретить туземцев, татуированных согласно традиционным образцам. Hо молодежь уже избегала татуировки, стыдилась древнего обычая. Молодые не хотят, чтобы белые рассматривали их в качестве экзотических достопримечательностей.
Однако европейское влияние не смогло перечеркнуть культуру и традиции полинезийцев окончательно. В XX веке постепенное повышение уровня жизни, объединение разрозненных в прошлом и постоянно враждовавших друг с другом племенных групп, образование нового надплеменного сознания, опирающегося на традиции и общность судеб в трагические годы колониализма, наконец, введение системы образования привели к тому, что на многих полинезийских островах их коренные обитатели после первоначального слепого принятия навязанных им европейских образцов культуры начали осознавать, к чему ведет гибель культуры их предков. Это подметил исследователь М.Кинг на примере отношения современного новозеландского общества к традиционной татуировке маори. Анкетированные исследователем маориские женщины в 1968 году желали прибегнуть к процедуре татуирования. Объяснение их желания оказалось удивительно простым: это по-маориски. Моко для этих женщин – видимое воплощение культуры маори, подтверждение неповторимости маори в мире, который становился все более европеизированным.
Приведем характерное высказывание одного маори: «У тебя могут украсть все твои самые ценные вещи, но никто не лишит тебя твоего моко». В годы, о которых идет речь, лишь небольшое количество мужчин носили татуировку подобного типа. Значение моко отвечало понятию, смысл которого современные маори объясняют двояко. С одной стороны, это обычаи, с другой -подтверждение, что ты маори.
Европейцы далеко не сразу поняли значение татуировки для народов Полинезии. Сначала они воспринимали моко как общественное явление, исполняющее функции, аналогичные родовым гербам в Европе. Но родовой герб свидетельствовал о заслугах предков, а моко свидетельствовало о заслугах обладателей таких татуировок. Разница существенна. Были и другие толкования. Моко понимали как отражение племенного характера, пылкость которого проявлялись как в орнаментике, так и в самом естестве островитян, а также в потребности устрашить врага.
Толкований татуировки моко чрезвычайно много и знакомство с мнениями разных исследователей отвлекло бы читателя в сторону, представляющую интерес разве что для узких специалистов, перед которыми стоит очень сложная задача. Ведь сначала европейцы сделали все возможное, чтобы уничтожить либо неузнаваемо деформировать культурное явление, а затем уже задним числом задаются вопросом: а что это было?
Ситуация парадоксальная. Татуировка маори, осужденная как явление, не вписывающееся в религиозные и моральные нормы европейской цивилизации XIX века, в конце XX уже вовсю была популяризирована в культуре Запада в виде одного из течений так называемого племенного стиля татуировки. Однако современная татуировка не в состоянии восстановить связи с традицией и прежде всего с функциями, которые она выполняла в жизни островитян.