Xори-моно в сравнении с татуировкой европейской имеет свои специфические отличия. В чем они?
Татуировка в Японии воспринимается как искусство и форма украшения тела, а обладатели татуировки – как объекты искусства.
В японской татуировке большое внимание придается форме, а содержание имеет второстепенное значение.
Вся композиция имеет основное значение, а отдельные мотивы вне всей композиции стоят на втором плане.
Предпочтение отдается темам, символизирующим такие добродетели, как лояльность, преданность, обязательность, которые отсутствуют в европейской татуировке, демонстрирующей склонность к грязным и морально неблаговидным сценам. Изящество японской татуировки, зародившиеся в эпоху Эдо, представляет неповторимую красоту в богатстве красок и мотивах, восходящих к древним народным традициям.
Итак, художественная японская татуировка была вызвана к жизни мещанами. Они принадлежали к низким слоям общества и по распоряжению властей не могли носить бижутерию и богатые одежды. В этой ситуации мещане начали демонстрировать свой достаток посредством приобретения обширных и эффектных татуировок. Татуировка стала приобретать в японской культуре все большее значение. Ее популярность росла благодаря известным драматическим актерам, которые увидели в ней не только артистические достоинства, но и новый способ достижения экспрессии на сцене. Постепенно мода на красивые татуировки начала овладевать и кругами японской аристократии.
Hачало XIX века можно назвать золотым в истории японской татуировки. Художественная татуировка, возведенная в то время в ранг изысканного искусства, стала одновременно своеобразным признаком красоты тела и предметом размышлений. Татуировку можно было публично демонстрировать во время купаний, на фестивалях и конкурсах. Попала она и в литературу. Вот некоторые письменные свидетельства.
Сообщается, что в 1804 году побит рекорд на самый большой рисунок татуировки на человеческой коже. Это был громадный дракон, выполненный на спинах 20 мужчин. Во всей своей полноте он мог быть показан только тогда, когда все эти мужчины становились в ряд. К недоумению зрителей, судьи выше оценили другой мотив, представлявший тонко выполненную пчелу, помещенную на деликатном органе мужчины.
Главный герой рассказа Танидзаки (1886-1965) «Татуировка» Сеикичи, молодой и талантливый художник, изменяет материал творчества и переносит свои поиски красоты с бумаги и холста на человеческую кожу. Это поразительное изменение было вызвано тем приятным удовольствием, которое получал Сеикичи, погружая иглы в опухшее и окровавленное человеческое тело. Чем громче стонали жертвы Сеикичи, тем большее наслаждение испытывал герой.
Действие приобретает особые драматические акценты, когда Сеикичи случайно встречается с молодой красивой женщиной, которая через какое-то мгновение исчезает из поля его зрения. С этого времени им овладевает навязчивое желание создать шедевр на спине этой незнакомой ему красавицы. После пяти лет безуспешных поисков он неожиданно встречается с этой женщиной и удовлетворяет свое желание, татуируя на спине возлюбленной огромного паука. Этим творческим актом Сеикичи выносит себе смертельный приговор, о чем поначалу не догадывается. Закончив работу, художник с ужасом понимает, что создал чудовище, которое через мгновение соскочит со спины возлюбленной, чтобы проглотить своего создателя.
И японская татуировка, как все другте, прошла в своей истории периоды взлетов и падений. Король Меидзи, придя к власти в 1868 году, одним из первых своих указов запретил выполнение татуировки. Он считал, что всякая форма обезображивания тела противоречит учению Конфуция и принижает национальное достоинство японцев в глазах жителей Старого Света, цивилизацию которого Меидзи решил перенести на почву Японии. Это был сильный удар для так прекрасно развивавшегося искусства и для многих хори. Hа помощь японской татуировке пришли европейцы. При посредничестве наследника трона английского принца Эдварда, на теле которого во время визита в Страну цветущей сакуры в 1881 году знаменитый Хори Чио вытатуировал дракона, об этом виде необычного творчества узнают английские аристократы.
О японской татуировке заговорила падкая на сенсации лондонская пресса, позже – газеты других западноевропейских стран. Известный французский писатель Пьер Лоти высказывает свое восхищение японской культурой и описывает процедуры, сопровождающие татуировку, которые он сам испытал на себе во время посещения Нагасаки. Почва для моды на художественную татуировку была подготовлена. Это были последние годы столетия, то есть период увлечения японским искусством, которое оказало огромное влияние на формирование различных направлений в европейском искусстве на рубеже XIX и XX столетий. Слава японской гравюры на дереве обошла художественные круги практически всей Европы и Америки, в ней нашли источник вдохновения и убежище от надоевшего и скучного академического искусства.
Такой поворот событий предопределил смягчение санкций по отношению к татуировщикам в самой Японии, а изданный новый закон позволил официально татуировать заграничных путешественников и моряков. Тем не менее развитие японской татуировки было заторможено и она уже никогда не восстановила того величия, которого достигла в период Эдо. Английский журналист Гамбье Болтона, посетивший Японию в конце XIX столетия, писал, что в то время как о японских татуировщиках постоянно говорят практически во всем мире, в их собственной стране царит заговор молчания. Болтон отметил творчество двух выдающихся хори: Чио из Иокогамы и Ясу из Киото. У Хори Чио определенное время ходил в учениках Джордж Барчетт, один из самых выдающихся английских татуировщиков первой половины XX века. Болтон навестил мастерскую Кио, где наблюдал учеников, ожидавших мастера с иглами и тушью в руках. Их тела были разукрашены творениями мастера, из числа которых, по мнению Болтона, особого внимания заслуживал мотив в форме ящерицы в натуральную величину. Болтон с восторгом отметил: «Помещенный на лобной части головы одного из учеников с таким реализмом, что ни одна муха не отваживалась опуститься на его лоб».
Хори Чио прожил недолго. Любовное разочарование привело его в 1900 году к самоубийству. Достойным преемником легендарного хори стал его сын. После смерти выдающегося татуировщика нью-йорская газета назвала его «Шекспиром татуировки».
Да, для японцев время татуировки уже прошло, в прошлом остались вместе с ней наивысшие достижения гравюры на дереве, театра кабуки и богатой народной культуры. В отличие от драмы полинезийской татуировки, с которой боролись и добились своего европейцы, в Японии татуировка была подорвана собственной властью.
Hо искусство татуировки по-прежнему было известно, техника ее выполнения не потеряна. Английский путешественник Э. Арнольд, посетивший Японию в 1890 году, вспоминает, что в этой стране можно было выполнить татуировку на тех частях тела, которые ежедневно не выставлялись на всеобщее обозрение. Татуировка ушла «под платье». Один токийский репортер в 1910 году, желая выяснить, имеет ли везущий его рикша скрытую под одеждой татуировку, попросил его за определенную плату продемонстрировать свои украшения. Оказалось, что на теле рикши было так много драконов, звезд и сцен, описывающих события частной жизни и национальной истории, что на протяжении долгого времени можно было разглядывать это богатство.
В начале периода Сиоуа, продолжавшегося с 1926 по 1989 год, выполнение татуировки было категорически запрещено, японские мастера этого искусства работали в условиях полной конспирации.
Американская оккупация Японии в 1946 году и проведение серьезных политических реформ привели к либерализации общественной жизни Японии. Сложилась и более благоприятная атмосфера для деятельности хори. Однако свобода пришла слишком поздно. Искусство татуировки постепенно впадало в забвение. Причиной этого был тот факт, что мастера, знакомые с традиционными техниками нанесения татуировки, умирали. На сегодняшний день их число ограничивается буквально несколькими, работающими в Токио. Поскольку у них нет учеников, хори-моно осуждено на вымирание. В Осаке работают несколько молодых художников, замечает наблюдатель, но это не делает погоды, хотя бы потому что они пользуются электрическими машинками для татуировки, а их творчество находится под влиянием культуры Запада.
Самые знаменитые хори работают в столице Японии. Наиболее известным в Западной Европе и Америке на конец прошлого является Хори Казуо Огури, на первых ролях Хори Бун, Хори Носи и Хори Йоси III. После войны в Японии возродились клубы, объединяющие обладателей татуировки, которые раз в месяц организуют встречи в частных жилищах либо в специально выбранных мужских банях. Организуются также съезды с участием татуированных, иногда с представительством со всего мира.
Самым важным событием в японском мире татуировки является Сандзиа Матсури – буддийские торжества по случаю прихода весны и осени. Торжества проходят в старом квартале Асакуса, где сохранилось многое от атмосферы старого Эдо. Здесь организуется большое шоу с участием обладателей татуировки.
Будущее японской татуировки, по мнению специалистов, не выглядит слишком оптимистичным. Познакомимся с типичным на этот счет взглядом одного из исследователей: «В современной Японии обладание татуировкой в целом оценивается негативно; в сознании рядового японца татуировка является символом принадлежности к преступному миру, представителей которого в Японии называют якудза. Обладание татуировкой может помешать, например, сделать профессиональную карьеру, наиболее показательной в этом смысле является среда врачей. Татуированного врача не примет на работу ни одна клиника. Татуировка может вызвать дискриминацию ее обладателя и во многих иных ситуациях. В этом можно убедиться, когда вы пожелаете воспользоваться услугами общественной бани. На некоторых из них, особенно на тех, которые находятся в более старых кварталах городов, можно увидеть надпись: «Татуированным вход воспрещен». В самом Токио салоны татуировки законспирированы и лишь посвященные в состоянии найти к ним дорогу». Пропал интерес и к традиционной народной татуировке, которая для жителей городов становится просто непонятной. Японцы конца прошлого столетия находят удовольствие в европейских и американских мотивах татуировки середины века. В этом отношении можно обвинить и некоторых американских татуировщиков, которые таким образом причастны к кризису знаменитого хори-моно.
Более стабильна татуировка преступного мира. Преступники якудза, организованные в банды, используют татуировку, у них она выполняет двойную функцию. Функцию идентификации: представитель якудзы узнает другого участника банды по татуировке, помещенной, например, на бицепсе или на спине. И функцию солидарности, укрепляя связи в рамках преступной группировки.
Обратим внимание читателя на ритуал, который связывает членов якудзы с татуировкой. После нанесения татуировки они подвергаются церемонии исключения из числа участников нормального общества и автоматического присоединения к замкнутой общественной группе. Подобные группы иногда называются на Западе «самураями XX века». С этого момента представитель якудзы уже не может жениться на женщине, происходящей из «хорошей» семьи, его не примут на работу в учреждение, если только оно не находится под контролем преступного мира.
Говорить о своеобразии татуировки якудзы не приходится, хотя теоретически можно было бы предположить, что представители якудзы используют в татуировке свою иконографию, характерную только для них. В действительности это не так. Представители якудзы прибегают к тем же самым мотивам, что и законопослушные граждане, однако проявляют определенные предпочтения. Чаще других участники якудзы прибегают к мотивам, почерпнутым из иконографии, размещенной на картах, которые предназначены для азартной игры «хана-фуна» или «красное-черное». Этой игре якудза страстно отдается с незапамятных времен. Среди связанных с этой игрой мотивов наиболее излюбленными являются цветок черешни и лист клена, исполненные с использованием красного и черного цветов. К числу других мотивов, часто используемых якудзой, принадлежат образы буддийских героев – таких, как мускулистый Нио либо Фудо – опекун преступного мира. Для якудзы они являются символами мужества и жестокости, то есть тех характерологических черт, которыми должны выделяться гангстеры. В то же время члены якудзы избегают украшать свое тело мотивами, представляющими женские божества – Каннон либо Бентен, которые часто появляются на спинах представителей иных общественных групп.
Завершая разговор о японской татуировке, нельзя не отметить с сожалением, что исключительно негативная оценка древней японской татуировки окончательно губит ее. В небытие уходят ее стилистическая цельность, оригинальные и полные фантазии композиционные решения на больших плоскостях тела, богатство мотивов, поразительные цветовые эффекты, экспрессия. Благодаря японским татуировщикам, их необыкновенному таланту, воображению, умелому использованию традиций народной культуры, а также доведенной до совершенства технике и благоприятным общественно-политическим условиям татуировка в Японии достигла необыкновенного расцвета и слава о ней со временем разошлась по всему миру. Вплоть до сегодняшних дней большое число западных татуировщиков вдохновляется творческими достижениями хори, которые стали для них символами недосягаемого мастерства.