13 мая 2007 года, 12.05
Воскресенье. Полдень. Мэдден поначалу не замечает посетителя, занявшего место на скамейке зрителей. Он слишком сосредоточился: его сын вот уже две игры подряд никак не может правильно подать мяч с первой попытки. В лучшем случае с двенадцатой. Не то чтобы все мимо, но за круг вылетает постоянно. И сегодня у него получается не лучше. Мэдден расстроен: всякий раз, как он что-нибудь говорит сыну, даже хвалит или подбадривает, тот словно съеживается, и выходит еще хуже. Мальчишка бросает слишком сильно, почти вверх, или, наоборот, мяч летит в грязь, Мэддену под ноги.
– Держи левый локоть и плечо повыше.
Чико поворачивается на голос. Единственный зритель стоит у первой базы, сунув руки в карманы.
– Что?
Парень выходит из-за ограждения и идет мимо судейского места. И тут Хэнк наконец узнает его.
– Когда бросаешь, – говорит Коган, – локоть и плечо повыше задирай. У тебя левая сторона опускается. Ну-ка, давай еще раз.
Чико послушно бросает снова, на этот раз внимательно следя за своими движениями. И все равно мяч летит высоко и мимо площадки.
– Ну вот, видишь, ты опять то же самое делаешь. – Коган подходит поближе. – Давай покажу, как нужно. Вы не возражаете?
Мэдден и рта раскрыть не успевает, а Чико уже стаскивает перчатку и отдает ее Когану вместе с мячом. Тед встает прямо перед мальчиком.
– Значит, так, выпрямись и расслабься. Старайся стать повыше. Головой не верти. Ось симметрии по центру. Теперь отступи шаг назад под углом сорок пять градусов влево.
Мэдден ошалело наблюдает за этой сценой, не веря своим глазам. Голос Когана гипнотизирует. Все движения Тед выполняет медленно, подчеркивая каждую деталь. Ставит стопу параллельно краю резинового коврика площадки, опускает левую кисть к правой лодыжке. Потом начинает повторять то же самое быстрее, комментируя все этапы:
– Главное, помни, сначала двигается нижняя часть тела. Бросай всегда с дальнего конца коврика, так тебе лучше видно отбивающего. Перемещайся вверх-вниз, направо и налево, чтобы сбить отбивающего с толку.
Коган сначала просто показывает и подает мяч только на третьей попытке. Чико ловит. Каждый следующий раз Коган бросает мяч сильнее. Под конец скорость становится нормальной, только все мячи ложатся куда надо.
На десятый раз он поворачивается и спрашивает у Чико:
– Кто твой любимый питчер?
– Мэддокс, – быстро отвечает Чико.
– Да, он классный. А я любил Сивера. Тома Сивера.
И тут Коган прикрывает рот бейсбольной перчаткой и что-то шепчет мальчику.
– Папа, готовься! – кричит Чико. – Он сейчас тебе подаст.
Мэдден не успевает возразить. Коган размахивается, подает, и мяч уже в перчатке. Хэнк бросает мяч обратно, сердито глядя на Когана. Как он смеет так вести себя при сыне? Мэдден приседает чуть пониже и выставляет перчатку точно перед собой.
Ба-бах! Коган попадает точно в цель.
Мячи ложатся в перчатку один за другим, бах, бах, бах. Мэдден и слова сказать не успевает между бросками. У Когана сосредоточенное выражение лица, одновременно возбужденное и спокойное. Он и в самом деле увлечен игрой. Подает по-настоящему.
Бросив около дюжины мячей, он отдает перчатку Чико, чтобы тот сам попробовал. Мальчик повторяет движения Когана. Бросает чуть выше, чем надо.
– Отлично, – говорит ему «тренер», – теперь еще раз повтори про себя все, что я сказал, и потом выброси из головы все инструкции.
Чико секунду смотрит вверх. Потом собирается и начинает движение. Бах! Мяч ложится точно в перчатку отцу. Мэддену даже бегать за ним не пришлось.
– Ты молодец, – говорит Хэнк и бросает мяч обратно.
Вторая подача проходит точно так же. И третья. Из следующих десяти восемь попадают точно в цель, а два проходят достаточно близко, чтобы отбивающий по крайней мере замахнулся и попытался ударить битой.
Чико решает, что этот урок он уже выучил, и просит Когана показать, как подавать «витой».
– В другой раз, – отказывается Коган. – Мне надо с твоим папой поговорить. Но я тебе все запишу, чтобы ты не забыл.
Тед вынимает конверт и начинает писать на его обороте. Он похож на тренера, решающего, не произвести ли замену питчера. Мэдден подходит ближе, отдает сыну перчатку:
– Иди посмотри, как твоя сестра играет. Мне надо с доктором Коганом поговорить.
– Пап, там же еще не началось!
Действительно, на дальнем конце поля девчонки выстроились в ряд и по очереди подают мяч отбивающему – разогреваются. Свисток прозвучит только минут через пять.
– Чико, я последний раз говорю. Поблагодари доктора Когана и шагай.
– Спасибо большое, доктор Коган!
– Не за что!
Мэдден ждет, пока сын отойдет подальше, а потом спрашивает:
– Откуда вы знали, где меня искать?
Коган поднимает руку:
– Сейчас, секундочку. – Он продолжает писать, потом протягивает Мэддену конверт: – Вот, возьмите. Там написано: «Как правильно подавать мяч, 4 шага». И все четыре шага подробно расписаны.
– Спасибо! – бурчит Мэдден.
– Сколько ему?
– Одиннадцать.
– У него хороший бросок.
– Да, его тренер тоже так говорит.
– А тренер ему показывал, как правильно бросать?
– Да нет. Не так, как вы, это точно. Вы, видимо, профессионально играли?
– Давно. Еще когда в колледже учился.
– Спасибо! У него никак не получалось в последнее время.
– Да что вы! Я был рад помочь.
Они неловко молчат.
– Так вы мне не ответили. Что вы здесь делаете?
Коган улыбается:
– Я следил за вами от церкви. Приехал сказать, что все кончилось, инспектор.
– Простите, не понял?
– Ваше обвинение развалилось. Не знаю, кто так на вас давил, чтобы вы меня прижали, прокурор или отец девочки, но я теперь полностью оправдан. Вы упустили несколько важных деталей.
– Я знаю.
– Правда?
– После того как вы провернули этот фокус в бесплатной клинике, мы поняли, что искать. На следующий день после происшествия Кристен обращалась туда.
Коган ужасно удивлен. Мэддену даже приятно становится.
– То есть вы в курсе, что она подхватила венерическое заболевание?
– Нет. Пока нет. Мы еще не запрашивали ее историю болезни. Если честно, нам хотелось посмотреть, что вы будете делать с добытой информацией. А уж потом действовать.
Коган смеется:
– Значит, собирались просто сидеть и ждать? И сколько же?
– Недолго.
– Но я бы успел уже вляпаться в какую-нибудь неприятность.
– Мы же не знали, что вы задумали. Может, вы что-то пытались скрыть. Скажите, как вы узнали, что ее лечили от венерического заболевания?
– Мне Керри сказала.
Вот теперь мяч ударил Мэддена точнехонько в грудь. Такое, во всяком случае, у него было впечатление.
– Керри?
– Ну, не так прямо. А, кстати, вот что еще. Я знаю, кто это сделал. У меня есть доказательства. Насильник – Джим Пинклоу. У вашего главного свидетеля те же диагнозы.
– И какие же это доказательства?
– Они в конверте. – Коган показывает на тот самый конверт, на обороте которого он написал инструкцию для Чико. – Там результаты его обследования. Кристен обратилась в клинику под вымышленным именем, но если вы немножко покопаетесь в этой теме – хотя я понимаю, что вы, ребята, ужас как заняты слежкой за мной, – то сможете сложить два и два.
Мэдден открывает конверт. Внутри три листочка. На первом – выписка из истории болезни Джима с упоминанием диагноза «хламидиоз». На других двух страницах – история осмотра Крисс Рей в бесплатной клинике. Дата рождения изменена, и получается, что на момент обращения Кристен было семнадцать, а не шестнадцать лет. Указаны две даты обращений, первая – на следующий день после происшествия, вторая – ровно через две недели после этого. Диагноз совпадает. В остальной медицинской абракадабре Мэдден разобраться не может.
Страница первая:
Пациентка, белая, возраст – 17 лет. Обратилась для гинекологического осмотра. Сообщила, что накануне вечером впервые вступила в сексуальную связь. Контрацептивами не пользовалась. Обратилась на 14-й день менструального цикла. В анамнезе спленэктомия, проведенная 6 месяцев назад. Жалобы на кровавые выделения и вагинальные боли. Пациентка просит назначить ей экстренные гормональные средства контрацепции.
Результаты осмотра:
АД – 116/78, пульс 88, темп. 36,7.
Гинекологический осмотр:
Мелкие (2–3 см) кровоизлияния на слизистой вагины и в промежности. Наружные половые органы и вагина слегка отечные, небольшая эритема, серьезных повреждений не обнаружено. Целостность девственной плевы нарушена. В вагине обнаружен серрозно-геморрагический дренаж, разрывов нет. Шейка матки рыхлая. Матка не увеличена, ненапряженная. Придатки не увеличены, не напряжены.
В мазке: эритроциты – умеренно, лейкоциты – мало, грибковые инф. – нет, трихомонадии – нет, сперма – небольшое количество, сперматозоиды подвижные, неприятного запаха нет.
Анализ мочи на беременность – отр.
За исключением отечности и кровоизлияний, других нарушений не обнаружено. Девственная плева нарушена. Пациентка факт изнасилования отрицает.
Назначения: показано назначение средств экстренной гормональной контрацепции (Овралл – 2 т. немедленно, 2 – через 12 ч.). Побочные эффекты пациентке разъяснены. Биохимия мазка. Анализы на венерические заболевания, в особенности хламидиоз. Проведена беседа о необходимости использования презервативов. Предложен курс психотерапии в связи с возможной психологической травмой (насилие не осознано?). Рекомендован повторный осмотр через 2 недели, повторная диагностика венерических заболеваний и тест на беременность.
Страница вторая:
Повторный прием:
Жалобы на вагинальные боли и воспаление слизистой, небольшие выделения. Затруднения мочеиспускания, боли в животе и тазовой области не подтверждает.
При осмотре кровоизлияний в области промежности не обнаружено. По-прежнему наблюдается небольшая эритема, трещин и повреждений нет. Отмечаются небольшие пенистые выделения и эритема вагины. Шайка матки не увеличена, не напряжена. Матка не увеличена, не напряжена.
В мазке: эритроциты – умеренно, лейкоциты – умеренно, трихомонадии – есть, грибковая инф. – не обнаружено. Анализ мочи на беременность – отр.
Диагноз: трихомонадный вагинит? Цервицит. Хламидиоз.
Назначения: ацитромицин 2 мг, анализы на венерические инфекции, в особенности хламидиоз, повторить.
Мэдден заканчивает просматривать бумаги и спрашивает Когана:
– Был еще один осмотр. Где его запись?
– У меня ее нет.
– А эти как ты добыл?
– Это неважно. Важно, что ты теперь будешь делать.
– Ты знал, что я за тобой слежу, когда сидел в «Джоаниз» с адвокатшей?
– Может, и знал. А что?
– То есть адвокатша тоже в курсе?
– В курсе чего?
– В курсе этой твоей дурацкой шутки со статьей про меня?
– Нет, не в курсе. И про эти документы не в курсе. Но я ей скоро расскажу.
– Так о чем тогда ты с ней разговаривал?
– Когда?
– Когда показывал ей статью?
– О твоем предубеждении.
– Каком предубеждении?
– Предубеждении в этом деле. Против меня.
– Не понимаю, о чем ты.
– Инспектор, к тебе приставал врач.
– Он не приставал ко мне. Он меня изнасиловал.
– Примерно это я и имею в виду.
Мэдден разъяренно глядит на Когана. Внезапно накатывает приступ паранойи. Ему кажется, что доктор его специально загоняет в ловушку. Может, он с микрофоном пришел?
Хэнк с трудом подавляет желание вмазать Теду.
– И давно у тебя эти бумаги?
– Недавно.
– А ты пиццу любишь?
– Чего?
– Это ты послал Керри пиццу два дня назад?
– Пиццу? На фига мне ей пиццу посылать?
Похоже, он и правда удивлен. Как-то уж слишком натурально у него вышло.
– Ей доставили пиццу. А до этого ты с ней встречался и разговаривал.
Коган пожимает плечами:
– И чего, она отравленная была?
– Да нет, не совсем.
– Тогда я вообще ничего не понимаю. Зато я знаю, что завтра в девять утра у меня назначена встреча с адвокатом. Я передам ей эти бумаги. И если вы не снимете обвинение против меня в течение двадцати четырех часов, то мы все сольем прессе. Думай, инспектор. До завтра.
– Доктор! – кричит ему вслед Мэдден.
Тед поворачивается:
– Что?
– Никто на меня не давил. И нет тут никакого заговора.
Коган улыбается и задумчиво ковыряет ботинком землю.
– Знаешь, инспектор, мне попадались очень тяжелые пациенты. Не в медицинском смысле. С ними тяжело было договориться. Были такие, от которых меня прямо тошнило. И все равно я их лечил. И хорошо лечил.
– Да не охотился я на тебя! И не мстил! Это ж было сто лет назад.
– Может, и так. Но я тебе с самого начала не понравился.
– Как ты и сказал, это не имеет никакого значения. На работу это не влияет.
Коган снова улыбается, на этот раз уже шире:
– Хорошего дня, инспектор.