10 ноября 2006 года, 5.45
Утро началось не с рассвета, а с телефонного звонка. В комнате было всегда темно, и потому он обычно не знал, день теперь или ночь, проспал он пятнадцать минут или три часа. Поэтому, сняв трубку, Коган первым делом спросил:
– Который час?
– Без четверти шесть утра. Пора вставать и радоваться жизни! – Слава богу, это оказалась Джули, а не дежурная медсестра с послеоперационного этажа.
– Погоди, только глаза разлеплю. – Глаза у Когана ну никак не открывались.
– Точно тебе говорю, Коган, тебе обязательно надо сходить в спа-салон.
– Найдешь такой, где тебя купают в кофе, и я сам прибегу.
– А вот у меня отличное настроение.
– Приятно слышать, что хоть у кого-то отличное настроение.
– Вставай давай. Я и так дала тебе лишних пятнадцать минут поспать.
– Как это мило!
Коган повесил трубку, подошел к окну и поднял жалюзи. На улице только-только начало светать. Еще один унылый серый день. Хотя как знать, в Северной Калифорнии погода меняется быстро. Может, еще разгуляется. А к полудню и солнышко выглянет, и потеплеет. Коган принял душ и побрился. На все про все – двадцать минут.
– Тебя Беклер искала, – сообщила Джули, едва он вошел в ординаторскую.
– А ей чего надо?
– Она не сказала. Слушай, ты не в курсе, что люди по утрам причесываются? Есть такая штука, расческа называется.
– Это такой хирургический инструмент?
– Да, новейшая разработка. Резко улучшает внешний вид, и никаких побочных эффектов.
– Здорово. Надо будет попробовать. Я сейчас вернусь, только на девочку взгляну.
Он прошел в послеоперационную палату, располагавшуюся напротив ординаторской. Да… вот это ночка была! В палате оказалось пятеро больных, включая ту самую толстуху, размерами превосходящую пациентку Когана раза в три. Их койки стояли рядом, отделенные друг от друга ширмой.
И толстуха, и девушка крепко спали. Коган взял с подставки карту Кристен. Проверил жизненные показатели. Давление 110 на 60, пульс 80. Моча и баланс жидкости в норме. Все хорошо.
– Привет, Тед! – В палату зашла дежурная медсестра, Джози Линг.
– Доброе утро, Джози!
Джози – китаянка, ужасно серьезная коротышка, и с чувством юмора у нее плоховато.
– Похоже, ты легко отделался, а? Всего одна пострадавшая.
Одной, с его точки зрения, было более чем достаточно. Даже многовато.
– Что с анализами?
– Сразу после операции гемоглобин 13, последний результат 13,6.
– Отлично.
Коган нагнулся и осторожно стянул с девушки одеяло. Однако недостаточно осторожно – девушка пошевелилась.
– Доброе утро, Кристен, это снова я, доктор Коган. Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?
Она сонно приоткрыла и тут же снова закрыла глаза.
– Кристен, у тебя ничего не болит?
– Вроде ничего, – ответила она.
– Ты помнишь, что случилось и куда тебя привезли?
– Я попала в аварию, и меня привезли в больницу.
– А сам момент аварии ты помнишь?
– Ага.
– И что же произошло?
– Кто-то повернул прямо передо мной.
– Тебя подрезали?
Кристен кивнула. Она уже совсем проснулась. Ее слегка подташнивало, но в голове прояснилось. Коган объяснил ей, что она перенесла операцию. Что операция необходима была потому, что у Кристен было внутреннее кровотечение, а это очень опасно. Что пришлось удалить селезенку, которая разорвалась во время аварии.
Кристен спросила, можно ли жить без селезенки.
– Ну, могло быть и хуже. Можно вполне, но ты должна понимать: операция есть операция, это дело серьезное. Нам придется несколько дней тебя тут подержать, посмотреть, как пойдут дела. Поэтому здесь дежурит Джози. Мы с Джози друзья. Она за тобой приглядит пару часов, а потом переведем тебя в палату.
Девушка взглянула на медсестру, потом снова на Когана.
– Твои родители приезжали, – сказал он. – Заходили к тебе сразу после операции. Я им сказал, чтобы они ехали домой, потому что ты точно проспишь до утра.
– Они сильно разозлились?
– Да нет. Огорчились, конечно, но не разозлились.
Она отвернулась и расстроенно пробормотала:
– Теперь они мне машину ни в жизнь не дадут.
– По-моему, сейчас это не главная из твоих проблем.
– Просто вы папу не знаете.
– Давай я проверю повязку – и спи дальше, – предложил Коган.
– Ладно.
Доктор еще немного стянул одеяло, приподнял пижаму. Бинты были чистыми и сухими. Коган аккуратно надавил на живот.
– Отлично! – сказал он, снова укрывая Кристен.
– А шрам большой останется?
– Нет, небольшой. Сантиметров восемь. И совсем тоненький. Киану Ривза знаешь?
– Лично нет. А в кино видела.
– И как он тебе? – Коган улыбнулся.
– Ничего.
– Ну вот, он как-то попал в аварию на мотоцикле, и ему удалили селезенку. Так же, как и тебе. По-моему, он неплохо смотрится в плавках, а?
– Наверное. – Она закрыла глаза, потом снова открыла и сказала: – Только это неважно. Он ведь звезда. У него харизма. Тут хоть пять шрамов, его ничего не испортит.
Коган рассмеялся:
– Ну так, может, у тебя тоже харизма есть, только ты об этом еще не знаешь.
– Надеюсь, – ответила Кристен. – Она мне понадобится, потому что машины у меня теперь точно не будет.