Бетховен постоянно осознавал и чувствовал в себе могучий неукротимый дух.
«Ни один царь, ни один король, — писала Беттина Брентано своему другу Гете, — не сознает так своего могущества, не чувствует, что вся могучая сила кроется в нем самом, как этот Бетховен!» (2, с. 87).
Бетховен боготворил Гете, стремился к знакомству с ним, но уже через неделю знакомства проявлял грубость и по отношению к великом поэту.
«Гуляя с Гете по аллеям парка, композитор с увлечением рассказывал ему что-то и неохотно отвечал на поклоны знакомых своих, тогда как Гете исправно снимал свой цилиндр при каждом приветствии прохожих. Недовольный чрезмерным вниманием собеседника к публике, композитор взял его за руку и заметил: Не беспокойтесь. Эти поклоны обращены ко мне» (2, с. 246).
«Короли и князья могут, пожалуй, давать звание профессора, дарить чин тайного советника и другие титулы, навешивать орденские ленты, но производить великих людей они не в состоянии, создавать умы, выдающиеся над жалкой толпой, — вещь для них непосильная, и потому к ним надо относиться с уважением» (из письма к Беттине Брентано) (2., с. 241).
«Унижение одного человека перед другим огорчает меня, в особенности при мысли о том, что именно представляю собою я среди окружающих, и что представляет тот, которого все называют величайшим. В этом сознании кроется божественное начало человека» (из письме к Дж. Гвичарди) (2, с. 116).
Бетховен всегда чувствовал в себе не только комплекс сверхчеловека, но и комплекс неполноценности. В письме к Глейхенштейну Бетховен просит подобрать ему невесту: «Во всяком случае, она должна быть красива, потому что я не могу любить некрасивого; не то я полюбил бы самого себя» (2, с. 215).