Новые возможности монтажа увеличили степень контролируемости
процесса сочинения музыки, но сам этот процесс сильно усложнился.
Более сложный и требующий новой координативности звуковой материал при работе зачастую обнаруживал совершенно новые качества, неспособные быть предвидимыми заранее. Применение новых звуковых объектов или же новых методов оперирования с уже привычными объектами потребовало пересмотра основ самой композиторской техники. В результате, в ХХ веке возникли новые типы техники, включающие в себя старые как частный случай.
Наиболее общее выражение новые методы оперирования нашли
[155]
в творчестве Я.Ксенакиса[6], применившего к музыкальным объектам наиболее общие математические методы оперирования (теория вероятностей, цепи Маркова и Булевы алгебры). С одной стороны, Ксенакис, как правило, оперирует лишь обычными звуковыми объектами (то есть музыкальными звуками), с другой стороны, эти объекты поставлены в такие новые взаимоотношения, что звуковая логика создает абсолютную непохожесть того, что делает Ксенакис, на то, что делали и делают сейчас другие композиторы. Операции, применяемые Ксенакисом, настолько сложны, что он иногда передает
всю "вычислительную часть" машинам. Электронный мозг у Ксенакиса выполняет промежуточную, наименее творческую, но самую утомительную часть работы.
В последнее время публикуется много статей о машинах, сочиняющих музыку.
одним это кажется увлекательным, других - пугает (а не заменят ли композитора машины?), но часто забывается главное: машина способна выполнять сложнейшие расчеты, недоступные человеку, но очевидно, при этом всегда будет отсутствовать
творческое начало и индивидуальность. Машина сможет легко сочинять любые подделки (даже самые сложные и совершенные), но все созданное ею будет лишено того неуловимого «элемента тайны», который и делает музыкальное произведение произведением искусства. Скорее всего, машины в совершенстве овладеют так называемой «прикладной» музыкой, и, вероятно, через несколько лет композитор будет освобожден от работы в кино и театре: машина сможет лучше проанализировать драматическую ситуацию и сформулировать наилучшее решение. Наверное, машина не будет иметь равных в создании «шлягеров» - она сможет самым точным способом анализировать музыкальную конъюнктуру и каждый раз «выдавать» то, что пользуется наибольшим спросом. Но настоящую музыку машина никогда не научится сочинять, и мы, при всем нашем желании, не сможет вдохнуть в нее «душу», сообщить ей тот «элемент тайны», без которого при всем рационализме композиторского процесса невозможно истинное творчество. Но при прогрессирующем усложнении композиторской техники композиторы все чаще и чаще станут прибегать к машинам как к помощникам для выполнения наиболее сложных и наименее творческих расчетов.
Другой вопрос - реализация музыкального сочинения. Композитор в отличие, например, от художника имеет дело с многоступенным процессом реализации. Музыка лишь тогда считается реализованной, когда из звуков, рождающихся в сознании композитора, превращается в звуки, воспроизводимые тем объективным звуковым источником, для которого она предназначается.
[156]
Первая ступень реализации — запись музыкального сочинения в виде партитуры нотными или другими знаками (кодировка музыкальной материи избранной системой графических символов). Вторая ступень, также достаточно сложная и отнимающая у композитора много времени,—исполнение этого произведения. Творческий процесс, начиная с зарождения замысла сочинения, вплоть до окончания партитуры, сложен, многоступенен и посвящен отбору звуковых объектов и установлению между ними определенных логических взаимоотношений. Является ли сочинение, полностью законченное в партитуре, реализованным? И да, и нет. С одной стороны, композитор выстроил музыкальное здание, придал ему законченный вид, с другой — пока оно не прозвучало, оно не может считаться окончательно реализованным. Процесс записи — лишь кодификация музыкальной формы, реализующейся при исполнении произведения. Произойдет ли какая-либо эволюция в этом отношении в будущем, или же и в XXI веке композиторы по-прежнему будут просиживать долгими часами над кипами мелко исписанной нотной бумаги?
Очевидно, какой-то прогресс возможен и в этой области. Инженер Л. Термен, изобретатель одного из первых электромузыкальных инструментов «Терменвокса», считал реальным появление в ближайшие годы электромузыкального инструмента, которым человек мог бы управлять так же, как гипнотизер мысленно управляет идеальным перцепиентом: не только движениями рук и тела, но и взглядом, целенаправленным волевым изъявлением. Конечно, работа с таким инструментом предоставляет интересные возможности в синтезе движения и музыки, новые формы музыкальной пантомимы, но практическую помощь композитору такой инструмент едва ли бы оказал. Но, вероятно, возможно и создание такого аппарата, который улавливал бы все этапы возникновения музыкальной мысли у композитора (соответствующие биотоки мозга) и мгновенно фиксировал их соответствующим графическим способом. Правда, в этом случае мы имели бы дело еще не с сочинением музыки в настоящем значении этого слова, а лишь с возможностью фиксации музыкальной импровизации мысли, но все же первый, и часто самый трудный, период создания музыкального произведения был бы сильно облегчен[7]. Изобретение такого аппарата толкнуло бы некоторых на облегченную дорожку музыкальной импровизации, но практическая ценность открытия от этого бы не уменьшилась. В частности, такой аппарат мог бы оказать незаменимую помощь композиторам при сочинении музыки к кино. Как показывает практика, наиболее точные «попадания» музыки рождаются часто у композитора во время просмотра еще полусырой и неозвученной киноленты. Многое из этого композитор забывает, не успевая донести до стола, а обдуманная и написанная позже музыка не всегда столь точно «ло-
[157]
жится» под экран (хотя бы по той причине, что композитор не способен удержать памяти все изобразительные детали и их распределение во времени). Конечно, в идеале можно было бы мечтать о таком аппарате, который не только графически фиксировал возникающие музыкальные мысли, но и, минуя промежуточную стадию, сразу же переводил их в реальное звучание.