Освоение иноязычных слов русским языком. Теперь обратимся к исследованиям К. И. Чуковского.
По его словам, русский язык осваивает не только полные части речи, но и суффиксы, и окончания. В настоящее время окончания ация, изм и ист ощущаются нами как русские очень уж легко и свободно стали они сочетаться с чисто русскими коренными словами - с такими, как, например, служба, связь, значок и д. р отчего появились прежде немыслимые формы слов связист, службист, значкист.
Русские люди мало-помалу привыкли считать суффикс ист не чужим, а своим, таким же, как тель или чик в словах извозчик, служитель и пр. Даже древнее русское слово баян и то получило в народе суффикс ист баянист. Обрусел суффикс изм. Вспомним мещанизм, царизм. Академик В.В.Виноградов указывает, что в современном языке этот суффикс широко употребляется в сочетании с русскими основами, иногда даже яркой разговорной окраски хвостизм, наплевизм. Или вспомним, например, иностранный суффикс тори я в таких словах, как оратория, лаборатория, консерватория, обсерватория и т.д. ит.д. Этот суффикс, крепко припаянный к иностранным корням, настолько обрусел в последнее время, что стал легко сочетаться с исконно русскими, славянскими корнями. В этом и сказывается подлинная мощь языка.
Истинно сильный живой язык творчески преображает заимствованные речения, самовластно подчиняя своей собственной воле, своим собственным эстетическим вкусам и требованиям, благодаря чему слова приобретают новую экспрессивную форму, какой не имели в родном языке.
В пятидесятые годы прошлого века в язык пришло слово стиляга. Как создалось в нашем языке это слово? Взяли древнегреческое, давно обруселое стиль и прибавили к нему один из самых выразительных русских суффиксов яг а. Этот суффикс далеко не всегда передает в русской речи экспрессию морального осуждения, презрения. Кроме сутяги, бродяги, есть миляга, работяга и бедняга.
Но здесь этот суффикс становится в ряд с неодобрительными ыга, юга, уга и пр что сближает стилягу с такими словами, как прощелыга, подлюга, ворюга, хапуга, выжига Или слово интеллигенция. Казалось бы, латинское его происхождение бесспорно. Между тем оно изобретено русскими в 70-х годах для обозначения чисто русской социальной прослойки, совершенно неведомой Западу, ибо интеллигентом в те давние годы назывался не всякий работник умственного труда, а только такой, быт и убеждения которого были окрашены идеей служения народу.
Иностранные авторы, когда пишут о нем, вынуждены переводить его с русского intelligentsia. Интеллиджентсия говорят англичане, взявшие это слово у нас. Мы, подлинные создатели этого слова, распоряжаемся им как своим, при помощи русских окончаний и суффиксов интеллигентский, интеллигентность, интеллигентщина, интеллигентничать, полуинтеллигент. Или слово шеф иностранное до последней фонемы. Оно даже не слишком-то ладит с нашей русской фонетикой.
Но можно ли говорить, что мы пассивно ввели его в свой лексикон, если нами созданы такие чисто русские формы, как шефство, шефствовать, шефский, подшефный и пр Итак, никто из нас не может сказать, что он за иноязычные слова или против. В иных случаях за, в иных случаях против. Нельзя не учитывать контекста. Все зависит от того, где, когда, при каких обстоятельствах и с каким собеседником ведется наш литературный разговор. Конечно, существуют невежды, употребляющие иностранные слова невпопад, без всякой нужды. Их язык порождает перлы вроде - с апогеем рассказывал Он говорил с экспромта.
Он тут разводил метафизику, что план нереален Роспись на пролонгированных подписантах. Поэтому вопрос о лексических нормах употребления иноязычных слов связывается с вопросом о стилистических нормах их использования, то есть с вопросом о том, в каком именно стиле литературного языка целесообразно и нужно применить тот или иной варваризм. Проанализировав факты и ознакомившись с литературой, посвященной вопросу иноязычных заимствований, можно сделать вполне определенный вывод.
Из всего многообразия заимствованных слов, по-настоящему вошедшими в язык можно назвать только те, которые освоены народной лексикой. ГЛАВА 2 2.1