Искажающие факторы медиавосприятия

 

Один из мощных искажающих факторов, не всегда осознаваемых нами на обыденном уровне, - цвет. Какие цветовые доминанты наблюдаются в современной журналистике? Яркие ли это цвета? Мрачная палитра? Пастельные тона? Ответ на все эти вопросы представляет значительный интерес, по меньшей мере, с двух точек зрения:

1. В цветовом аспекте пресса фиксирует своего рода «ментальную» цветность общества: что доминирует в прессе, то, видимо, доминирует в обществе. Пресса здесь выступает в роли зеркала. А потому, изучив цветность картины мира журналиста, мы узнаем цветность нашего с вами мироощущения;

2. Цветность прессы, с другой стороны, отчасти программирует аудиторию. В условиях возрастающего воздействия многие ученые склонны утверждать: как расцветят мир журналисты, так мы его и будем воспринимать. «Любой цвет, и прежде всего тот, который встречается часто, образует особое поле символических значений с той или иной силой информационно-энергетического и эмоционального воздействия», - полагает Б.Я. Мисонжников[51].

Давайте посмотрим на палитру современного журналиста и подумаем, хотим ли мы видеть мир его глазами. Сравним цветовую палитру центральной и региональной прессы 2005 года[52]:

 

Цвета	Центральные издания	Региональные издания
Белый	9%	12%
красный, рубиновый	17%	23%
Коричневый	9%	3%
Черный	39%	18%
Розовый, ядовито-розовый	0%	6%
Серый	13%	6%
Синий	0%	3%
Фиолетовый	0%	2%
Желтый	4%	7%
Оранжевый	5%	9%
Голубой	0%	5%
Зеленый	4%	6%
Всего	100%	100%

 

И в центральной, и в региональной прессе наблюдается явное доминирование двух цветов – красного и черного (с момента республиканского восстания в Париже 5-6 июня 1832 г. это цветовое сочетание в нашем представлении ассоциируется с анархическим и вообще с революционным движением).

Красный цвет проникает глубоко в человеческий организм и создает психологическое ощущение тепла. Это тепло способно формировать у человека чувство благополучия и соответственно влиять на его физиологию: усиливается питание тканей, активизируется обмен веществ и кровообращение, увеличивается мускульное напряжение, повышается кровяное давление, учащается ритм дыхания, стимулируется деятельность мозга. Однако, по мнению большинства исследователей, у человека есть определенный порог положительного восприятия красного цвета, за которым этот цвет сначала чрезмерно возбуждает, затем подавляет, угнетает, приводит к утомлению и перегрузке нервной системы, раздражает, и, наконец, при продолжительном влиянии приносит ощутимый вред, ведет к упадку сил и общей депрессии. Такой эффект особенно часто наблюдается у нервных людей и детей. Учитывая общий психологический фон современного общества можно предположить, что чрезмерное доминирование красного цвета в прессе вряд ли можно оценить как позитивный момент.

Символика же и психологическое воздействие черного цвета прозрачны: это цвет демонический, отрицающий другие цвета и поглощающий свет. Символизирует смерть и печаль. Употребляется в латенто-магике с целью получить эффект «исчезновения» объекта. Для этого цвета проявление его в паре с другим – определяющее. И парность с красным цветом может сформировать, скорее, тревогу, нежели психологически благоприятное состояние.

Третье место в центральной прессе занимает серый (навевает печаль, создает впечатление бесцветности), в региональной – белый цвет (вызывает ощущения холода и дискомфорта. Его считают холодным, если он не употребляется с цветами теплого спектра).

С психологической точки зрения такой результат цветовых предпочтений можно оценить как тревожный: почти нет зелени, желтого. В центральной прессе отсутствуют такие основные цвета как голубой, синий, фиолетовый – цвета, традиционно настраивающие на размышление, отражающие глубокий внутренний мир человека, успокаивающие.

Важно отметить, что в современной прессе цвет используется, как правило, в негативном эмоциональном контексте. Это тем более удивительно, что некоторые цвета традиционно в русской культуре не имеют выраженного негативного содержания. Так, белый для россиян – символ чистоты, света, невинности, откровенности, молодости. В прессе же он получает негативное звучание и вызывает устойчивую ассоциацию «Белый дом», далекую от исходного значения цвета. В каком-то смысле эмоциональная трактовка белого цвета приближается к символике Китая, где он обозначает скрытую угрозу, подвох.

Многие подобные закономерности можно было бы объяснить событиями в социальной сфере. Например, красный, определяемый психологами чаще всего как возбуждающий, согревающий, оживляющий, активный, энергичный, очень богатый ассоциациями, в прессе нередко становится маркером смерти (кровь) или «коммунистического» прошлого. И здесь слова А. Кандинского о том, что красный действует проникновенно, как очень живой, полный воодушевления, беспокойный цвет, практически не оправдываются. Многочисленные значения этого цвета (жизненная энергия, человеческие страсти, огонь, праздник, чувственность, мистика, красота, высокая активность) сужаются до трагически-жертвенного звучания. Оранжевый - веселый, жизнерадостный, пламенный, соединяющий радостность желтого с возбуждением красного, напоминающий в обыденной ситуации о солнце или пламени, - ассоциируется либо с украинским контекстом, либо с женщинами, осуществляющими дорожные работы. Желтый - теплый, бодрящий, веселый, привлекательный, несколько кокетливый, ассоциирующийся для нас с чувством ревности и разлукой, - в публицистическом контексте почти всегда связан с направленностью издания и обретает оттенок отчаяния, характерный для цветовосприятия Бразилии. Зеленый – очень спокойный, создает приятное (уютное) настроение, ассоциируется с юностью, расцветом, надеждой, вызывает ощущение свежести, дает разрядку нервной системе. А в прессе он появляется почти только в публикациях с экономической тематикой тогда, когда речь идет о валюте, и почти всегда соседствует с чувством беспокойства.

Такое изменение контекста, видимо, способствует и трансформации эмоционального содержания цвета. Однако это ни коим образом не объясняет общий негативный эмоциональный фон цветоупотребления. В негативном контексте используется синий, фиолетовый, желтый цвет.

Создается впечатление, что современный журналист, рисуя нашу жизнь широкими мазками, без полутонов, делает это, встав не с той ноги, в каком-то раздраженном, агрессивном или, напротив, угнетенном состоянии. Самые яркие и светлые цвета – белый, розовый, желтый, оранжевый, красный, - отражают негативное настроение к их носителю.

А ведь цвет и свет имеют важнейшее значение для адекватности восприятия информации.

Психологи полагают, что свет бросает вызов человеку, призывает его к действию. Установлено, например, что мы легче пробуждаемся и становимся активными тогда, когда яркий свет воздействует на наши глаза. Он стимулирует пробуждение и предлагает действовать. Оттенки освещения вызывают у нас разные настроения. И это неудивительно. Сначала жизнь человека определялась главным образом двумя факторами, не подлежащими произвольному изменению: ночью и днем, светом и тьмой. Ночь означала условия, когда активная деятельность могла прекращаться. День требовал активных действий. Поэтому темно-синий цвет ассоциировался с ночным покоем, а желтый – с дневными заботами. Красный напоминал о крови и пламени. Именно поэтому отношение к цвету и свету изначально было эмоциональным.

Этот фактор должен учитываться также при оформлении телестудии. Но не только. Например, чем слабее источник света, тем гуще вызываемая им тень, результатом чего становится утомление зрителя в его стараниях рассмотреть светлые и темные стороны происходящего в студии.

Цвет же, например, определенным образом влияет на восприятие человеком веса тела, температуры помещения и оценку удаленности объекта.

Так, красный, желтый, оранжевый визуально приближают предмет, увеличивая его объем и как бы «подогревая» его. Голубой, синий, фиолетовый, черный – наоборот.

Приведем основную, традиционную психологическую семантику цвета:

Красный – настраивает на решительность, привлекает внимание, обладает сексуальным зарядом, в большом количестве вызывает раздражение, агрессию, повышает тревожность.

Оранжевый – помогает вызвать прилив жизненных сил, тонизирует, стимулирует творчество, прибавляет активности при сохранении ощущения внутреннего равновесия и душевной гармонии, сохраняется в памяти наиболее продолжительное время.

Желтый – настраивает на коммуникабельность, стимулирует к открытости, помогает придать уравновешенность эмоциям, утихомирить душевное волнение, вызывает ощущение «интеллектуальности» носителя.

Зеленый – все смягчает, снимает напряжение, остроту переживаний, расслабляет.

Розовый – усиливает чувства, делает нас более внимательными, ласковыми и чуткими.

Голубой – настраивает на область возвышенных чувств, активизирует дружескую привязанность, дает возможность почувствовать связь со Вселенной, придает обсуждаемому вопросу глобальность, ориентирует на благоприятный исход дела.

Синий – способствует концентрации, выделению наиболее значимого, целеустремленности, таинственности. Никогда не вызывает отрицательных эмоций.

Фиолетовый – цвет самопогруженности, внутренней сосредоточенности, помогает абстрагироваться от всего ненужного, хорошо стимулирует работу мозга в плане решения творческих задач, настраивает на торжественный лад.

Черный – настраивает на изоляцию, помогает замкнуться и сконцентрироваться, может настроить на меланхолию и уныние, вызывает ощущение одиночества.

Белый – цвет полной открытости, готовности принять все.

Важно также помнить, что неорганизованное многоцветие действует утомительно, а цветовая монотонность безразлична и вяла. Необходимо учитывать и «дозировку». Так, обилие желтого цвета вызывает раздражение. И если золото в ограниченном количестве считается символом высокого качества, то увлечение им вызывает ощущение дешевки.

В оформлении студии важно учитывать эффект Пуркинье, когда при ослаблении освещения цвета красной половины спектра темнеют больше, чем цвета сине-фиолетовой его половины. Поэтому зеленый может стать светлее желтого, синий – светлее красного. Красный цвет при искусственном освещении становится более насыщенным и ярким, а по светлоте – светлеет. Желтый – белеет и светлеет, зеленый – желтеет и светлеет, голубой – зеленеет и темнеет, синий – теряет яркость (жухнет) и темнеет.

Кроме того, необходимо помнить о компенсаторном принципе сочетания объема времени и памяти. Так, например, яркие цвета, сложные по фактуре, пиксельные текстуры, цвет в движении требуют больше времени для восприятия и запоминания.

Конечно, нельзя полностью гарантировать цветовую неприкосновенность человеческой психики. Всем известен случай, когда в Японии после просмотра, казалось бы, безобидного мультика у 700 детей начались эпилептические судороги и рвота, 208 из них были госпитализированы. Выяснилось, что к такому эффекту привело ритмическое мерцание голубого, красного и белого цветов. Природа этого эффекта такова: человеческий организм насыщен самыми разнообразными ритмами инфразвукового диапазона (например, пульс, альфа-, бета- и дельта-ритмы мозга), и воздействуя «грамотным» образом, можно добиться какого-либо резонанса. Ну а от резонанса, как известно, мосты обрушиваются, а о «хлипком» человеке и говорить не приходится.

Однако цветовая сфера – не единственная область журналистики, нарушающая экологию психики человека. Более открытое и понятное нарушение – воспроизводимые в прессе эмоции, чувства и в общем эмоциональный фон материалов. Как известно, эмоции и чувства можно разделить на несколько групп:

Оптимистические	Негативные	«Теплые»
Радость	Злость	Нежность
Беззаботность	Раздражительность	Спокойствие
Жизнерадостность	Скука	Надежда
Самоуверенность	Возмущение	Доброта
Восхищение	Подавленность	Вера
Ликование и т.д.	Обида и т.д.	Сентиментальность и т.д.

 

Доминирование в материалах СМИ эмоций определенного плана создает соответствующий эмоциональный настрой аудитории – не прямо, а опосредованно. Между тем, не нужно даже проводить специальное исследование для того, чтобы понять, что в журналистских материалах СМИ две крайние колонки чувств едва ли уравновесят чашу весов, на которой мы расположим среднюю колонку. И согласитесь, если мы каждый день видим людей злых, подавленных, обиженных, возмущенных, вряд ли мы сможем долго противостоять их энергетике.

Другой фактор, усложняющий и нередко искажающий процесс восприятия медиаинформации – это ассоциации, ассоциативные ряды, ею же и продуцируемые. Особенность этого фактора заключается в том, что мир ассоциаций чрезвычайно разнообразен и чаще всего невозможно сказать наверняка, какие именно ассоциации вызовет у конкретного потребителя конкретная информация.

Ассоциация определяется многими психологами как обусловленная предшествующим опытом связь представлений, благодаря которой одно представление, появившееся в сознании, вызывает по сходству, смежности или контрасту другое представление[53]. Ассоциации чаще всего возникают в форме образов. Одновременно существуют образы-носители, которые оказывают очень сильное психологическое влияние на человека и почти всегда стимулируют формирование ассоциаций. По степени значимости воздействия этих образов исследователи называют обычно в числе первых следующие: женские и мужские образы, дети, животные, ностальгические образы (детство, родной дом, игрушки), ликующие образы (свадьбы, поздравления), семейный очаг (влюбленные на природе, домашние сценки, предметы быта – камин, часы, кресло-качалка, плед и т.д.).

Для того чтобы эти образы привлекли внимание к сообщению, важно, чтобы сюжет был оригинален и необычен, возможно – парадоксален, с элементами юмора.

Необходимо помнить, что человек воспринимает образы по «закону краткости», через «просветление» (моментальное, мгновенное осознание разрешения проблемы), а потому образы должны быть четкими и ясными. По данным психологических исследований[54], «около 80% всех людей испытывают сильный дискомфорт в случаях незавершенности возникающего в их сознании образа».

В работе над журналистским произведением важно помнить о существовании так называемых образов-вампиров – образов, которые всегда вызывают интерес и отвлекают от основного содержания материала. Так, например, если в телестудии появляется ребенок, он становится основным и будет отвлекать внимание от содержания беседы.

Иногда используются так называемые «усвоенные стимулы», то есть раздражители, на которые мы привыкли реагировать. Например, телефонный звонок, звук сирены, знаки дорожного движения. Их воздействие подобно тому, которое оказывают образы-вампиры.

Большое значение в восприятии визуальной информации имеет размер. С увеличением размера повышаются шансы на привлечение внимания – особенно непроизвольного внимания. Причем размер имеет значение именно в контексте эмоциональной оценки сообщения. Например, попытка рассмотреть серьезную проблему в коротком материале редко воспринимается с доверием.

Размер «работает» даже на уровне восприятия шрифта. Так, текст, набранный и заглавными, и строчными буквами воспринимается лучше, чем литерами одинакового размера; жирный шрифт вызывает ощущение тяжеловесности, массивности, надежности, а тонкий подчеркивает изящество и точность.

Способность управлять восприятием, привлекать может быть скорректирована при помощи интенсивности, контраста, положения. Например, в пособиях по дизайну часто можно прочитать рекомендации:

1. То, что важно выделить, помещайте в правом верхнем углу листа;

2. Привлекает материал, расположенный в начале журнала или газеты, на правой странице;

3. Место сгиба частично искажает информацию;

4. Глаз автоматически отвергает сплошной длинный текст, не разбитый на абзацы, без подзаголовков и шрифтовых выделений, поскольку чем длиннее строка, тем чаще остановки глаз и медленнее скорость чтения;

5. Текст с обрамлением вызывает больше внимания, чем без него;

6. Текст, заключенный в квадрат или круг, вызывает ощущение уверенности;

7. Текст, обрамленный треугольником и поставленный на один из его углов, стимулирует действие;

8. Вертикально расположенный текст создает ощущение оперативности, легкости, превосходства. Горизонтально расположенный текст – ощущение основательности, консервативности, солидности, респектабельности, надежности;

9. Разреженный текст раздражает и препятствует постижению смысла;

10. Неожиданно появляющийся жирный шрифт замедляет скорость чтения, но постепенно глаз «привыкает» к нему, и скорость восстанавливается до исходной;

11. Строго геометрическое расположение элементов усложняет восприятие, полезна легкая асимметрия расположения элементов;

12. Использование текста, обтекающего изображение, резко снижает его читабельность;

13. Левая граница текста должна быть ровной;

14. Короткие заголовки способствуют быстроте чтения.

Для телевидения положение материала также имеет значение. Например, самый первый материал в выпуске новостей вызывает внимание, но ввиду отсутствия должной концентрации может быть неусвоен с достаточной степенью точности.

На телевидении, как и в прессе, большое значение имеет движение. То, что движется – живет, а потому воспринимается нами с большим вниманием. Это можно назвать атавистическим ощущением: ведь то, что движется, может приблизиться к нам, а потому должно быть оценено с точки зрения безопасности. Поэтому и рекомендуют размещать на газетной полосе фотографии в движении. На радио движение передается усилением и ослаблением звукового ряда (что «считывается» слушателем как приближение и удаление). Такой звуковой ряд воспринимается как более естественный и важный, нежели монотонное воспроизведение звука. Не случайно в нарушение всех правил психологической безопасности на телевидении и на радио реклама иногда воспроизводится громче, нежели другие передачи.

Движение же воспринимается как более естественное, если оно осуществляется в привычном направлении (движение стрелок, указывающие символы – слева направо).

По мнению С.М. Эйзенштейна[55], особенно сильное воздействие с сюжетно-композиционной точки зрения оказывает текст, построенный по формуле: С А В. То есть перед кульминационным моментом необходимо сделать шаг назад. К примеру на сцене, если актер просто выйдет из двери, это не произведет впечатления. Если же перед тем, как выйти, он сделает обратный жест (то есть как бы продемонстрирует порыв вернуться), на его уход обратят внимание. Таков же и любой журналистский текст. Этим он отличается от реальной жизненной ситуации, где А В. Поэтому, по мнению режиссера, для получения читаемой формы сюжеты приходится возвращать на один этап вспять.

В корректировке процесса восприятия, в акцентуации фрагментов медиаматериала имеет значение изоляция. Если мы выделяем медиасообщение (за счет предварительной паузы, отбивки, джингла, рамки и т.д.), на него обратят большее внимание, ему придадут большее значение. Однако здесь нужно помнить золотое правило Солона – «ничего слишком». Выделяя все, мы не выделяем ничего, и за счет этого значительная часть информации пропадает, а сообщение оставляет ощущение дискомфорта.

Кроме того, текст может раздражать в случае незавершенности или непонятности. Посмотрите, не встречаются ли в нем фразы, подобные следующим:

- «дом был построен» (кем?);

- «он поранился» (обо что?);

- «новый порошок лучше» (какого, в чем?) и т.д.

Недосказанного может остаться очень много. У журналиста обычно имеется достаточно полная картина произошедшего, поэтому он иногда не обращает внимание на такие «детали», но у аудитории возникнет вопрос о полноте и достоверности. Необходимо проверять все ключевые фразы. Нельзя ли к ним применить следующие вопросы: кто именно? что именно? как конкретно? в сравнении с чем? кто так считает? почему он так считает? каким образом одно связано с другим?

Читателя настораживают многие шаблонные фразы:

Фраза	Прочтение
Давно известно, что…	Он не удосужился запастись точными фактами
Хотя не оказалось возможным узнать точные ответы…	Писать не о чем, но ему за это деньги платят
Двух примеров будет достаточно…	Остальные опровергают идею
Утверждается, что…	Это он так думает
Общеизвестно, что…	Еще двое отличных ребят, его друзей, думают так же
Ожидается, что…	Кто ожидает?
Кажется, что…	Кому кажется?

 

Рекомендуется придерживаться следующих общих правил в построении текста, чтобы избежать психологических пустот:

1. Дайте необходимую предысторию;

2. Дайте определение всем терминам, встречающимся в вашем тексте;

3. Используйте аналогии для объяснения сложных безоценочных явлений;

4. Помещайте самые значительные слова в длинном предложении в начало и конец;

5. При переходе от одной части материала к другой используйте предложения-уведомления и меняйте планы;

6. Включайте в текст больше слов, часто используемых в повседневном общении: они лучше понимаются и запоминаются;

7. Негативные слова воспринимаются хуже, чем позитивные или нейтральные;

8. Вероятность неправильного понимания выше при восприятии пассивных предложения («Дом был построен Петровым), чем активных («Петров построил дом»).

В журналистском сообщении можно использовать некоторые приемы, стимулирующие процесс активного восприятия информации. Среди основных обычно называются следующие:

1. Персонаж с именем, хорошо известным аудитории;

2. Включение читателя (вы, горожане, студенты и т.п.). Мастера рекламных текстов утверждают, что использование слов МЫ или Я снижает интерес и вызывает недоверие читателя;

3. Коллизия слов (лебединая пенсия);

4. Коллизия формы слов (трехдюймовочка, театрариум);

5. Побудительные слова (посмотрите, прочитайте);

6. Включение фантазии (если бы...);

7. Прием предположения (а если...).

Некоторые журналисты отмечают также существование профессиональных слов, присутствие которых привлекает внимание и концентрирует на потреблении информации: сейчас, бесплатно, представляем, объявляем, таинственный, магический, мама, уникальный, достижение, новый, внезапно, вот здесь, только что, важное направление, улучшение, поразительный, революционный, потрясающий, чудо, волшебный, быстрый, легкий, требуется, совет, правда, шанс, вызов, страх, гордый, друг, любимый. Утверждается, правда, что из-за частого употребления они стали штампами и поэтому девальвировались. И это справедливо. Но, как полагают исследователи, они действуют. Ведь не перестают же люди читать одни и те же газеты, журналы с одними и теми же материалами из года в год, если эти материалы расчетливо подобраны[56]. Основной принцип использования этих приемов - уместность.

Несколько рекомендаций с позиции психологии восприятия можно дать и относительно телематериала. Дело в том, что восприятие изображения имеет свои особенности. К основным можно отнести следующие:

1. Процесс визуального восприятия имеет дискретный, прерывистый характер, хотя нам и кажется, что мы видим объект постоянно;

2. Мы можем четко различать предмет, если имеем на это достаточное количество времени;

3. Глаз отчетливо видит только в узкой зоне поля зрения – в так называемой «ямке сетчатки», где плотность колбочек и палочек высока. Остальная зона называется периферической, и на основании изображения, которое в нее попадает, мозг принимает решение о том, куда именно следует посмотреть;

4. Одномоментно мы можем воспринимать либо внешние зрительные образы, либо внутренние. Поэтому в случае, когда звуковой ряд формирует яркие внутренние образы, внешняя картинка не фиксируется или фиксируется заметно слабее;

5. Зрение – ведущий фактор восприятия. Если зрительный канал работает напряженно, слуховой канал как бы запирается. В этот момент мы не фиксируем смысл речи;

6. Наш взгляд обладает инерцией. Если мы следим за движущимся предметом, который неожиданно останавливается, взгляд продолжает движение и переходит на другой предмет;

7. Из двух движущихся объектов наш мозг зафиксирует взгляд на том, что движется быстрее и в направлении к нам;

8. Человек тратит больше времени на положительное узнавание, чем на то, чтобы убедиться, что объект не тот;

9. Постоянно повторяющееся движение, не имеющее значимости для зрителя, в соответствии с эффектом торможения перестает фиксироваться (например, качание маятника);

10. Очень благоприятное впечатление производит всесторонний показ предмета в силу сформированной у нас онтогенетически активной внутренней потребности в движении при знакомстве с объектом, стремления увидеть его со всех сторон;

11. Движение слева направо воспринимается легче и более благоприятно, нежели справа налево;

12. Движение по диагонали из левого нижнего угла экрана в правый верхний обычно ассоциируется с преодолением, достижением значимых результатов;

13. Движение по диагонали из правого нижнего угла в левый верхний вызывает смутные негативные ощущения;

14. Резкая и частая смена кадров ассоциируется с вторжением в персональное пространство и может породить отрицательные эмоции.

Конечно, это неполный перечень особенностей восприятия изображения, но он отчасти объясняет некоторые рекомендации по построению сюжета:

1. Начинайте сюжет наиболее значительным, сильно привлекающим внимание событием, которое в концентрированной форме предъявляйте в первые пять секунд. Это является решающими при фокусировке внимания на материале, поскольку именно за первые пять секунд интерес зрителя либо возрастает, либо падает наиболее интенсивно;

2. Картинка должна говорить обо всем. С точки зрения воздействия то, что показано на экране, важнее закадрового текста. Когда сюжет готов, выключите звук и посмотрите, какое содержание несет изображение;

3. Попытайтесь создать ключевой кадр, который визуально резюмирует весь сюжет;

4. Помните, что статичные сцены ослабляют интерес зрителя;

5. Не дублируйте текстом изображение. Для того чтобы поддержать интерес, слух и зрение должны работать с полной силой;

6. Не злоупотребляйте стэнд-апом. Меняйте журналиста в кадре на закадровый текст. В противном случае говорящий будет отвлекать и рассеивать внимание;

7. Когда это возможно, включайте в материал интервью и диалоги;

8. Используйте паузы для выделения. Не обязательно заполнять текстом весь сюжет. Пауза подчеркнет идущую следом фразу;

9. Интенсивный в визуальном плане сюжет не должен быть многословным. Не более 50 слов за 30 секунд;

10. Длительные сюжеты не должны включать повторяющиеся кадры или мысли;

11. Если сюжет содержит новость, наиболее эффективно начинать его с проблемы, которая связана с новостью;

12. Важный текст на экране должен держаться столько времени, чтобы зритель мог прочесть его минимум дважды.

Конечно, эти «правила» не безусловны. Восприятие телеинформации меняется с развитием телевидения, информационной сферы в целом да и в принципе в ходе глобального эволюционного процесса. Очень точно особенности современного восприятия телевизионного пространства охарактеризовал Н.С. Михалков: «…Скорость и энергетика клипового монтажа, постоянно меняющаяся информация из Интернета, почти бессознательное желание иметь результат, не пройдя процесса, - все это, естественно, должно учитываться…»[57]

Существуют определенные особенности и в восприятии радиосообщения, прежде всего, в аспекте выразительных средств. Специфика радиовещания - в акустичности его природы. Звуковое воздей­ствие на радио выдвигается на первое место. Сосуществование в радиотексте двух плас­тов (вербального и невербального), принадлежащих к различным знаковым системам, позволяет отнести его к разряду так называемых креолизованных сообщений. Сочетание двух эстетически неравномерных частей внутри такого текста создает при его восприятии пси­хологическое напряжение и повышает семантическую нагрузку.

В радиотексте суперсегментное - это рит­мическое и просодическое воздействие. Оно явно превали­рует над сказанным вербально. Уместно вспомнить слова И.Л. Андронникова: «В устной речи как человек произ­нес, очень часто превращается в то, что он сказал». А.Д. Кривоносов (1999) после эксперимен­тов по восприятию речи радиоведущих отмечает, что при оценке информации на первое место выдвигаются такие показатели, как эмоциональность и приятный го­лос. Эти факторы так довлеют над слушателями, что в зависимости от интонационно-ритмического испол­нения одна и та же информация может быть восприня­та ими диаметрально противоположно. Как показыва­ют эксперименты, лич­ностные характеристики, которые приписывают веду­щим на основании их голосовых данных, могут быть весьма разнообразными и соотноситься с интеллекту­альными, моральными и деловыми качествами. Кроме характеристики ведущего, звуковой под­текст используется и для передачи косвенной информа­ции о ситуации общения: ходит говорящий или стоит, обращается к одному собеседнику или ко многим и т.д.

Способность наше­го воображения перекодировать слуховые образы в зри­тельные, осязательные и другие можно объяснить ме­ханизмом синестезии или передачи информации с ре­цепторов одной модальности на другие. Так, нейрофизиологи (Балонов, Деглин) и психологи (Горин) определяют различные соотношения акустичес­ких параметров с визуальными. Например, частота со­относится с тоном. Поэтому высокий звук всегда со­отнесен с маленьким предметом, а низкий с большим. При этом ведущее место в аудиовизуальной системе отводится тембру. Он способен стимулировать обра­зы самых разных модальностей, вплоть до цветовых. Исследователями были установлены довольно четкие звуко-цветовые ассоциации русских людей нашего века в отно­шении русских гласных: «а» неизменно определялся как ярко-красный, «о» — светлый, белый или желтый, «ы» — темный, черный или коричневый, «и» – синий, «е» – светлый желто-зеленый, «у» – темный сине-зеленый. С согласными дело обстоит сложнее. Пока можно только определенно сказать, что Р воспринимается как темно-красный[58].

Сочетание звуков в слове также заставляет нас давать ему определенную психоакустическую характеристику. Так, например, ПК обсчитывая звуковые параметры слова «бык», в числе основных характеристик слова выделяет характеристики «большой», «грубый», «мужественный», «темный», «сильный», «громкий»[59]. Для каждого слова по его звучанию можно определить основную психологическую реакцию: «белка» - быстрый», «дом» - что-то хорошее, «хам» - плохое, «мимоза» - нежное, «удав» - медленное, «арбуз» - большой, «барабан» - грубый, активный, «гром» - грубый, сильный, злой, «писк» - маленький, тихий, «шелест» - шероховатый, тихий, «паук» - темный, страшный, тихий и т.д.

Отчасти поэтому эмоциональный фон радиосюжета не всегда может рационально контролироваться журналистом. Бывает так, что журналист описывает событие радостное, а текст вызывает смутное ощущение пессимизма, может быть и наоборот: едва уловимые интонации отражаются в порядке слов в предложении, в «случайных» эпитетах, в подтексте… Более того, обычные слова, которые мы выбираем из синонимической группы, обладают определенным эмоциональным содержанием. Современные компьютерные программы позволяют создать своего рода эмоциональный портрет любого слова[60]. Вот, к примеру, некоторые эмоциональные характеристики звучания слов, выданные машиной по существенным для данных слов шкалам:

Взрыв – большой, грубый, сильный, страшный, громкий;

Грохот – грубый, сильный, шероховатый, страшный;

Писк – маленький, слабый, тихий;

Лепет – хороший, маленький, нежный, слабый, тихий;

Шелест – шероховатый, тихий;

Храп – плохой, грубый, шероховатый;

Добро – хороший, активный, сильный, величественный;

Жуть – плохой, темный, страшный;

Крах – темный, страшный;

Очарование – хороший, прекрасный;

Любовь – хороший, нежный, светлый;

Дуб – хороший, нежный, женственный, светлый, красивый;

Рябина – хороший, светлый, яркий;

Чаща – темный, шероховатый, страшный;

Гроза – большой, сильный, быстрый, яркий, злой;

Лето – нежный, хороший, светлый, добрый;

Море – большой, могучий;

Холод – плохой, грубый, страшный;

Озеро – светлый;

Птица – маленький, быстрый;

Паук – темный, страшный, тихий;

Базар – большой, громкий;

Бой – большой, мужественный, активный, сильный, громкий,

Борьба – большой, мужественный, активный;

Юность – хороший, нежный, светлый и т.п.

Семантика слова и его эмоциональная окраска обычно совпадают или приближаются друг к другу. Однако у синонимичных слов появляются дополнительные эмоциональные оттенки, в которых может «проскользнуть» настроение журналиста, способное «скорректировать» эмоциональный фон события и точно передать эмоциональное состояние автора. Безусловно, в этом случае информация будет искажена, причем, как правило, самым изощренным и не фиксируемым аудиторией способом.

Если пойти еще дальше, можно обнаружить, что и звуковой орнамент текста в целом может оказывать серьезное эмоциональное воздействие. Особенно ярко мы ощущаем его при восприятии чужого языка с преобладанием нетипичных для нас звуков.

Эмоциональное содержание текста хорошо исследовано в области поэзии[61]. Но ведь журналистский текст в звуковом аспекте также обладает эмоциональным воздействием, и оно может оказать серьезное давление на психоэмоциональное состояние аудитории.

Звук не просто синестетически ассоциируется. Он воздействует. Низкое звучание рождает депрессию, громкий звук снижает способность различать яркие тона. Аудиальная часто­та может влиять на вкусовые ощущения. Так, например, женский голос низкого тембра звучания ассоциируется со вкусом шоколада, а мужской - безвкусен. Высокий мужской голос – со вкусом лимона, а женский – со вкусом клубники. Такие ассоциации можно перечислять до бесконечности. У каждого из нас голос обладает вкусом, цветом, запахом и имеет определенную поверхность (хриплый – всегда шероховатый, напевный - гладкий). Все это фиксируют экспериментальные наблюдения ученых.

Таким образом, при написании текста и его воспроизведении необходимо учитывать голосовые параметры журналиста.

Помимо этого существуют и другие особенности восприятия звукового сообщения:

1. Слуховое восприятие избирательно. Оно усиливает громкость интересующего нас звука и ослабляет громкость других, фоновых звуков;

2. Человек не может одновременно воспринять смысл двух и более длительных речевых сообщений. Если говорят одновременно два и более человека (например, в споре), человек запоминает одну точку зрения или не запоминает ничего, путается;

3. Мы способны активно управлять звуковым вниманием, переключать его с одного источника звука на другой;

4. На основе механизма латерального торможения мы привыкаем к одному и тому же длительно повторяющемуся звуку и «перестаем его слышать»;

5. Мы неосознанно реагируем на каждый новый резкий звук;

6. Услышав звук, мы стараемся идентифицировать его с объектом и обязательно смотрим в направлении источника;

7. Слух способен к стопроцентному различению речи только в случае, если уровень звука речи больше чем на 8 дБ превышает уровень фонового шума;

8. На разборчивость речи влияет ее убыстрение или замедление;

9. Слух обладает способностью к утомлению, если воздействовать на него звуком с уровнем выше 75 дБ продолжительное время. Снижение чувствительности может длиться до 16 часов;

10. Мы обладаем способностью запоминать связь звуков со зрительными образами;

11. В нашем сознании никогда не бывает полного отсутствия звуков (за исключением особых психологических практик).

Эти закономерности оказывают существенное воздействие на потребление медиаинформации, ее хранение и интерпретацию, отнюдь не исчерпывают вопроса. Составление полного списка принципов звукового восприятия – одна из насущных потребностей психологии и дело будущего. Сегодня же необходим постоянный контроль и творческая самопроверка со стороны журналиста для того, чтобы его сообщение было принято и понято аудиторией с максимальным приближением к авторскому замыслу. Этому способствует следование общим законам организации информации:

1. Закон края. Лучше запоминается начало или конец информации. Если начало всегда акцентируется в работе журналиста, то о финале материала иногда забывают, а напрасно. По справедливому замечанию М.Ю. Лотмана, то, что не имеет конца, не имеет смысла. Границы начала и конца материала определяются различными исследователями по-разному. Некоторые говорят о важности десяти первых и последних слов. Другие говорят о трех первых и одном последнем абзаце. Думается, во многом определение этих фрагментов текста зависит от особенностей материала, и эта тема не может быть развернута в пособии, однако понимание важности начала и концовки материала не будет лишним. Тем более что, по мнению многих психологов, современная аудитория выработала уже настороженное отношение к этим фрагментам текста. Информационное поведение, некогда наивное, сегодня уже нередко соотносится с «правилом середины», которое гласит: «Поступай, как на рынке: бери из середины, ибо то, что сверху, положено для покупателя!»;

2. Закон ассоциаций. Лучше воспринимается и запоминается то, что аудитория способна связать с уже известной информацией. При обсуждении любого вопроса в сознании аудитории доминирует определенное слово – так называемый номинант. Он рождает ассоциации, часть из которых может быть устойчивой и воспринимается как клише (обязанности – возлагаются на…, благодарность - объявляется…, мороз и солнце - день чудесный…). Значительно богаче воспринимается материал, рождающий индивидуальные, нешаблонные ассоциации;

3. Закон структурной четкости. Гласит, что случайный набор даже чрезвычайно важных фактов воспринимается и запоминается хуже, чем приведенный к какой-то логической доминанте. Особенно понятно это зрителю теленовостей, где каждый блок не связан с другим. Психологи рекомендуют журналистам использовать «эффект подсветки смысла» - то есть обогащать текст знаками препинания на письме или интонационно при произнесении. Иногда чуть больше тире и многоточий. Чуть больше пауз и изменения интонации – и смысл становится прозрачным, логика – ясной;

4. Закон сенсорности. Заключается в том, что сенсорная информация (относящаяся к работе органов чувств) запоминается лучше, чем абстрактная. Наглядный пример вместо теоретизирования облегчает восприятие. При этом наглядность нельзя путать с натурализмом, который вызывает негативные эмоции (например, показ изувеченных трупов вовсе не обязателен для передачи трагизма происходящего).