Тема гласности тесно связана с вопросом о свободе печати. В литературе даже встречается такая мысль: гласность — это, мол, неполная, неразвитая свобода, некий ее эрзац. На самом деле существуют два разных понятия и явления, хотя и дополняющих друг друга. Знакомство с историей прессы и ее теоретическими концепциями убеждает в том, что журналистика не только развивается синхронно с социальной системой, но и нуждается в таком состоянии общества, при котором она способна в полной мере раскрыть свой богатый гуманистический, социокультурный и коммуникативный потенциал.
Нет сомнений в том, что политической основой для свободного функционирования прессы должна служить демократия. Но это еще не окончательное решение проблемы. Во-первых, потому что понятие «демократия» всегда нуждается в конкретизации: насколько оно широко, права каких слоев населения в нем отражены, какие реальные отношения складываются у власти с гражданами и т.д. Во-вторых, потому что между конституционным политическим строем и практикой прессы есть некая «соединительная ткань», которую составляют общепринятые нормы массового общения в данном государстве, способы регулирования информационных потоков, осознание различными субъектами социальной ответственности за свои действия и т.д. Именно эта духовно-информационная обстановка, производная от политики, но гораздо более богатая содержанием и красками, составляет непосредственную среду жизнедеятельности прессы.
В России для характеристики информационной открытости общества издавна употреблялось словогласность. Один из модных сегодня телеведущих, поражая уровнем своей эрудиции, заявляет, что данный термин был «изобретен» в ЦК КПСС, когда не было и не могло быть свободы слова. Однако, во-первых, как мы увидим далее, содержание гласности не исчерпывается свободой высказываний — иначе не существовало бы, например, такой правовой нормы, как гласность судопроизводства. Во-вторых, историки находят зарождение этого явления еще в старых славянских городах, с их традицией выносить на всеобщее обсуждение спорные вопросы коллективного существования. Как писал Н. М. Карамзин, «сии народные собрания были древним обыкновением в городах российских, доказывали участие граждан в правлении и могли давать им смелость, неизвестную в державах строгого, неограниченного единовластия». Временами расширение гласности становилось своего рода синонимом либерализации социально-политической обстановки. Например, в конце 50-х годов прошлого века развернулось публичное обсуждение грядущей земельной реформы — и российские либералы восприняли это как внедрение гласности в политику царского правительства. В 1890-х годах знаменитая энциклопедия Ф. Брокгауза и И. Ефрона утверждала, что в России гласность получила не встречавшееся до тех пор развитие и что она обеспечена законодательно и административно.
Как правило, борьбу за гласность особенно настойчиво вели оппозиционные силы. Тем самым они стремились лишить правительство привилегий в области социально значимой информации. В частности, большое внимание уделялось гласности в марксистской теории. К. Маркс писал, что задача печати —«превратить государство из таинственного жреческого дела в ясное, всем доступное и всех касающееся мирское дело...»[87]. И гласность, и журналистика, по его представлениям, включены в систему политико-властных отношений. С их помощью устанавливается взаимодействие между верхним уровнем государственного управления и широкими слоями населения. В русле этих воззрений высказывался и В. И. Ленин в период борьбы с царским самодержавием.
В советское время пик гласности пришелся на самое начало 20-х годов. Тогда доступными для всех желающих были заседания губернских исполкомов и сельских Советов, для участия в работе выборных органов власти приглашались представители местных организаций, селений, женских и профессиональных объединений. О деятельности правящей партии подробно рассказывал журнал ее Центрального Комитета «Известия». В нем публиковались не только принятые ЦК решения, но и отчеты всех его отделов, информация о съездах и заседаниях, даже поименные списки исключенных из партии и восстановленных, с указанием причин, планы работы высших руководящих органов. Такая же детальная информация давалась о деятельности профсоюзов, комсомола, армии. Подобным образом строили свою работу центральная газета «Правда» и губернские издания, а также партийные журналы. К сожалению, в последующие годы стремление власти к открытости проявлялось все слабее, в реальной государственной политике подобные идеи чаще декларировались, чем осуществлялись. Так, в Конституции СССР 1977 г. гласности отводилось видное место. Многие журналисты в период застоя честно стремились воплотить данный конституционный принцип в жизнь. Однако общая социально-политическая обстановка в стране не создавала для этого надежных предпосылок и гарантий.
В 1980-е годы старинное по происхождению понятие вызвало живейшее внимание не только отечественной, но и мировой общественности. Оно стало как бы символом этапа преобразований получившего название перестройки. Решающую роль в этом сыграла XIX Всесоюзная конференция КПСС (1988), на которой гласность была возведена в ранг ведущего принципа политической жизни в стране. Поэт Е. Евтушенко писал тогда: «Как слово "спутник", русское слово "гласность" уже вошло в мировой лексикон без перевода, ибо оно становится делом».
На рубеже 1980-х и 1990-х годов были сформулированы научные представления об информационном обеспечении гласности. Оно включает в себя следующие слагаемые:
1. Открытость в деятельности государственных и общественных организаций. Общественности известны их структура, персональный состав, распределение компетенции. Гражданам и журналистам обеспечен доступ к должностным лицам и отчетным документам организаций.
2. Наличие статистики, соответствующей международным стандартам и охватывающей помимо производственной и непроизводственную сферу жизни общества.
3. Существование развитой социологической службы, позволяющей оперативно выявлять общественное мнение, прогнозировать возможные последствия принятия или, напротив, непринятия тех или иных мер.
4. Доведение с помощью СМИ до сведения широкого круга лиц альтернативных, авторских концепций решения социально значимых вопросов. Превращение печати, телевидения и радио в трибуну общественного мнения, канал выражения плюрализма мнений и интересов.
5. Открытость в отношении не только настоящего, но и прошлого страны (организация доступа к архивам, публикация документов министерств и ведомств по истечении определенного срока и т.д.), а также будущего (выпуск изданий, знакомящих всех заинтересованных лиц с проектами законодательных актов, введение правила предварительной публикации проектов других нормативных актов).
6. Публичность: от назначения или избрания на руководящие должности до публикации в специальных изданиях решений судов по гражданским и уголовным делам, вступивших в законную силу[88].
Нетрудно увидеть, что, во-первых, многие из провозглашенных идей стали реальностью наших дней (например, создание мощных социологических служб, открытость архивов), но, во-вторых, в полной мере программа пока что не выполнена, в-третьих, гласность рассматривалась как универсальный параметр, используемый при характеристике всех ведущих сфер общественной жизни. Однако та полоса отечественной истории завершилась, а вместе с ней заметно угас и интерес к гласности — она как бы вышла из моды. В связи со сложными политическими коллизиями власти не раз административными мерами сужали границы открытости своей деятельности и ограничивали доступ к ней СМИ. Тем самым была ярко продемонстрирована тесная зависимость гласности от политики в государстве. Внимание сторонников реформ, в частности журналистов, переключилось на борьбу за свободу печати как более строгое в социологическом, правовом и административном отношениях явление.
Между тем гласность ни в коей мере не утрачивает значения для общественного прогресса и журналистской деятельности. Более того, рассмотрение свободы печати, равно как и других аспектов теории и практики СМИ, возможно лишь в контексте гласности и в зависимости от нее. Формируемое сегодня представление о гласности должно вобрать в себя опыт, накопленный всей мировой цивилизацией, и в первую очередь отечественной историей. Но это не повторение идей, принадлежащих прошлому, и не копирование какого-либо зарубежного образца, а качественно новый феномен. Для начала надо дать ему определение.
В толковых словарях русского языка гласность описывается как известность, доступность для широкого ознакомления и обсуждения. В литературе обществоведческого профиля акцент переносится на другие свойства гласности — на ее роль в осуществлении принципов демократии, на обеспечение открытости в деятельности государственных и общественных организаций.
Такой, подчеркнуто социальный подход к предмету нашего анализа дает возможность глубже понять механизмы деятельности прессы в условиях гласности. Мы рассматриваем ее как вид общественных отношений, построенных на доверии и взаимопонимании между всеми институтами социальной системы, населением и отдельными гражданами. Решающим фактором развития отношений гласности служит политика государства, направленная на совершенствование демократии. В правовом плане отношения гласности обеспечиваются полновластием народа, правом граждан на участие в управлении государством и обществом, подотчетностью органов управления гражданам, наличием свободы слова и печати. Формой осуществления гласности служит широкое обращение актуальной информации по вопросам, требующим публичного обсуждения, решения и контроля, а результатом — оптимизация процессов управления и самоуправления в обществе.
Конечно, журналистика служит самым широким и мощным каналом оповещения о событиях и проблемах, которые предаются гласности. Без нее многие явления как бы и не существуют для мира, будь то назревший социальный вопрос или эпизод из личной биографии общественного деятеля. «...Если б, случайно, оказалось, что именно мы-то и есть праведники, все равно... газетчики нам не поверят. А если газетчики не поверят — кто же поверит?» — шутливо по форме, но верно по сути писал М. Горький Ф. Шаляпину. Гласность ни в коей мере не монополизируется журналистикой и не сводится к ее практике. Она предстает перед нами как характеристика определенного качества всей общественной жизни, а по отношению к прессе она является средой существования и деятельности.
Рассмотрим это положение на примере из текущей социальной практики. Газета рассказывает о собрании жителей муниципального округа, на котором обсуждался спорный проект застройки одного из кварталов. По первоначальному плану здесь предполагалось разбить современный студенческий городок, насыщенный социальными объектами — библиотеками, столовыми, спортплощадками, торговыми помещениями и т.п. Однако нашлись инвесторы, готовые вместо этого финансировать строительство высотных жилых домов. Им-то и пришлось отвечать на претензии жителей, недовольных использованием площадки в коммерческих целях и ухудшением своих коммунальных условий, учащейся молодежи, которая обитает в обветшавшем старом студгородке, депутатов, представителей совета социальной защиты населения. Собрание приняло резолюцию, которая направлена против неоправданного изменения генерального плана строительства. Теперь городским властям придется принимать решение с учетом ясно выраженного мнения общественности.
Как мы видим, импульс гласности в данном случае исходил не от журналистов. Наоборот, инициаторы обсуждения создали обстановку, в которой принципиальная для населения проблема вынесена на открытую дискуссионную трибуну, административные дела вершатся не втайне от граждан, а при их непосредственном участии. В такой благоприятной среде полной мерой проявляет свой потенциал пресса, которая как бы раздвигает стены зала, переносит разговор на уровень массовой аудитории. Попутно она демонстрирует «сеанс» гражданской активности в отстаивании прав населения, то есть выполняет еще и роль школы общественного самоуправления.
Функции гласности (роль, содержание) определяются с опорой на социологические источники. В политическом плане к ее функциям относятся демократизация общества и создание механизмов для участия граждан в решении государственных и иных существенных вопросов, в социальном — реализация эффективных форм общественного контроля, в социально-психологическом — воспитание высокой политической культуры масс, формирование у них гражданственного отношения к делу и соответствующая психологическая перестройка должностных лиц.
Сбор и тиражирование сведений являются не самоцелью, а средством достижения социальных результатов. Информация — это язык гласности, но обществу совсем не безразлично, о чем и как вещают СМИ. Один иностранный фотограф воспользовался условиями гласности для того, чтобы снимать обнаженную натуру на фоне культурно-исторических памятников Москвы и у ложи Президента в Большом театре. «Гласность означает прозрачность, следовательно, и заголение...» — так однобоко он понимает приоритеты в нашей информационной политике.
В атмосфере гласности на первый план выступают полезные социальные эффекты информационной деятельности. К ним, в первую очередь, относится углубленное познание того общества, в котором мы живем. Пресса — незаменимый для социальной системы инструмент самопознания, как мы видели при анализе функций журналистики. Выделим также эффект социального действия. Он связан с практическим решением поднимаемых через СМИ вопросов. Автор несет моральную ответственность за судьбу героев публикаций, за исход тех дел, которые его стараниями стали предметом общественного внимания. Безответственность проявляется в нежелании торопливого корреспондента вникнуть в ситуацию или в стремлении любой ценой обнародовать выигрышную информацию, даже если она не совсем отвечает действительности. Так, ряд средств информации поспешил предать гласности сообщение информационного агентства о банкротстве одного из крупнейших предприятий Петербурга. Опубликованные факты не подтвердились, но энергетики, на всякий случай, отключили мнимого банкрота от своей сети.
В числе эффектов гласности — укрепление контактов органов управления с рядовыми гражданами. Благодаря ей появляется возможность держать систему власти под постоянным общественным контролем. Кроме этого, она обеспечивает постоянный приток информации «снизу». Все ценные суждения и мнения, рождающиеся у населения, должны быть восприняты «наверху». Гласность — это не только возможность говорить, но и гарантия быть услышанным. Вот почему пресса обязана привлекать к сотрудничеству все новых и новых людей. «Если почти все тексты пишутся постоянными сотрудниками или "родственниками и знакомыми кролика", как выражался Винни-Пух, то журнал неизбежно стагнирует» — так отзывалась о нашей отечественной прессе 90-х годов наблюдательница из Германии Соня Марголина. Гласность, далее, помогает росту политической культуры граждан. Обилие информации заразительно действует на аудиторию, вызывает у нее стремление не только осмыслить происходящее вокруг, но и принять участие в общественной жизни.
Одной из сторон гласности являетсяплюрализм, что в буквальном переводе означает — множественность, разнообразие. В журналистике, а затем и в массовом сознании закрепилось узкое понимание плюрализма — как явления, относящегося главным образом к сфере мнений. В действительности разнообразие мнений и высказываний — всего лишь вершина пирамиды, основание которой составляют базовые сферы социальной жизни. Плюралистические начала проявляются в экономике (многообразие форм собственности), культуре (различные школы и течения), политике (многопартийность), идеологии (свободная соревновательность идей), а также в моде, увлечениях и т.п.
Гласность обеспечивает и укрепляет стремление общества к внутреннему многообразию, в том числе в такой деликатной сфере, как национально-этнические или религиозные различия. Даже убежденный сторонник протестантской религии Дж. Мильтон выступал за плюрализм в дискуссиях о вере и видел в них потенциал духовного развития человечества.
«И если люди, являющиеся руководителями ереси, заблуждаются, то разве не наша леность, упрямство и неверие в правое дело мешают нам дружески беседовать с ними и дружески расходиться, обсуждая и исследуя предмет перед свободной и многолюдной аудиторией если не ради их, то ради нас. Всякий, вкусивший знания, скажет, сколь великую пользу он получал от тех, кто, не довольствуясь старыми рецептами, оказывались способными устанавливать и проводить в жизнь новые принципы. Если бы даже эти люди были подобны пыли и праху от обуви нашей, то и в таком случае... ими не следовало бы пренебрегать совершенно. Но если они принадлежат к числу тех, кого Бог, по нужде этого времени, наделил особо чрезвычайными и обильными дарами... а мы, в поспешной ревности... решаем заградить им уста из боязни, как бы они не выступили с новыми и опасными взглядами, то горе нам, так как,
думая защищать подобным образом Евангелие, мы становимся его
преследователями!»[89]
Хорошие примеры для подражания наша пресса может найти в современной практике зарубежных коллег, исповедующих идеи религиозной и расово-этнической терпимости. В Австралии, имеющей репутацию страны мигрантов, создана специальная радиотелевещательная служба, призванная консолидировать десятки этнических меньшинств. Руководство службы бдительно следит за тем, чтобы при освещении событий отражались разные точки зрения, особенно —- чтобы не допускалась какая-либо национальная нарочитость.
Гласность нуждается вгарантиях и условиях своего осуществления. Мы уже установили, что центральное место среди них занимают политическая воля руководства страны и государственная политика в целом. Рассмотрим и другие гарантии. В их число входит развитая законодательная база информационных процессов, в частности — правовое обеспечение доступа к информации граждан и журналистов и сокращение количества тайн и секретов, особенно в государственной и коммерческой сферах. Действующее в России законодательство не допускает монополизации какого-либо вида средств информации. Нет и монополии редакций на мнение и оценку. Они обязаны опубликовать ответ гражданина или организации, чьи честь и законные интересы были ущемлены в выступлении редакции. Закреплено право журналистов получать сведения о деятельности государственных органов, общественных объединений и должностных лиц, а отказ в предоставлении таких данных может быть обжалован в административном или судебном порядке. Существуют и другие правовые гарантии гласности.
В свою очередь, нормы права могут быть реализованы, если под ними есть экономическая и материально-техническая почва. В этом отношении расширение гласности встречается с большими трудностями. Для отражения в прессе всей палитры существующих интересов и взглядов нужна всеохватная система печати и телерадиостудий, отражающая все краски бытия и мнений. Однако в действительности насыщенность общества прессой не велика. В стране не хватает высококачественной бумаги и типографских мощностей, практически не развито производство оборудования для телевещательных центров. Крайне затрудняют распространение массовой информации высокие тарифы на почтовые услуги и использование линий связи. В условиях дефицита и дороговизны правом на общение с миром через СМИ фактически может воспользоваться лишь ограниченный круг лиц.
К гарантиям осуществления гласности относится также высокая политическая, этическая и профессиональная культура людей, участвующих в информационном обмене и занимающих последовательно демократические позиции. Авторитарный образ мышления и поведения имеет очень прочные корни в обществе. Он принимает разные обличья — в зависимости от социальной роли того или иного человека.
Со стороны должностных лиц авторитаризм проявляется в стремлении ограничить своеволие прессы — тогда как надо было бы признать, что ею нельзя и не нужно командовать. Но и в среде самих журналистов сохраняется непримиримость по отношению к любым оппонентам. Любопытный обмен мнениями о гласности произошел между российскими и зарубежными участниками Европейского форума СМИ, проходившего в нашей стране. На вопрос американского ведущего, есть ли сферы общественной жизни, которые российские журналисты не могут освещать, редактор журнала для сотрудников СМИ ответил: таких нет, но освещать будут с разной степенью глубины. Еще выразительнее прозвучало выступление популярного телеведущего. Он попытался втолковать «наивным» западным коллегам, что в России нельзя рассуждать об абстрактной гласности, а надо понимать конкретные отношения. Да, пресса знала о нездоровье Б. Ельцина, но поддерживала его во время президентских выборов, потому что иначе она фактически поддержала бы Г. Зюганова. А журналисты знают, что такое свобода печати при коммунистах... Трудно подобрать более зримый образчик «избирательной» или даже корыстной гласности.
Особенно много нареканий вызывает низкая культура полемики. Еще в XVIII в. Вольтер писал, что «гуманная словесность стала весьма негуманной: здесь оскорбляют, клевещут, строят козни, сочиняют куплеты»[90]. К сожалению, многие современные журналисты заслуживают столь же нелестных отзывов. Такой непредвзятый наблюдатель, как Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, заметил однажды, что люди оказались не готовы к правильному восприятию понятий «гласность», «демократия», «плюрализм»: на них спекулируют в весьма неблаговидных целях, на потеху толпе выносятся малозначительные факты и откровенные домыслы, плюрализм используется для пропаганды абсурдных идей — лишь бы привлечь внимание к персоне их автора.
Из всего сказанного следует, что гласность представляет собой чрезвычайно сложное и многоаспектное явление. Возникающие в процессе ее развития проблемы служат «зеркалом» реального состояния и движения общества. Они могут быть разрешены не путем ограничений и запретов — пусть временных, «до нормализации положения дел в обществе», — а только путем неуклонного расширения гласности. Сказанное относится и к массовой культуре обращения с гласностью: она формируется только в условиях открытого ведения дел в государстве и их свободного обсуждения в СМИ.