(СВОБОДА - НЕОБХОДИМОСТЬ - ОТВЕТСТВЕННОСТЬ)
Слово «свобода» в русском и других языках имеет множество значений. Так, в обыденной жизни оно может употребляться как «раздолье», «отсутствие затруднений и стеснений», «незанятое время», «непринужденность», «независимость», «отсутствие обязательств», говорят даже о «свободной обуви, одежде» и т.д. В общественной жизни - это «пребывание вне заключения», «отсутствие крепостной зависимости», «отсутствие какого-либо гнета». В науке - «возможность высказывать личную точку зрения», «владение знаниями и навыками, позволяющими решать задачи» и т.д. Обобщая все эти значения, можно сказать, что их главная составляющая - «отсутствие стеснений» - внешних и внутренних, физических и психологических, «знаньевых» и языковых, других ограничений, т.е. всего того, что мешает проявлению жизнедеятельности личности, группы, общества в целом.
Фундаментальной основой свободной деятельности в любой сфере является, разумеется, возможность принимать решения самостоятельно, отсутствие принуждения в выборе направленности и способов деятельности. Без этого ни о какой свободе не может быть и речи. Человек, находящийся в рабской (крепостной, финансовой и др.) зависимости, не свободен. Точнее, он свободен лишь в тех пределах, где не проявляется его зависимость от другого, от «хозяина положения», или в рамках, где ему позволено действовать самостоятельно. Определенные ограничения в свободе поведения возникают у людей после создания семьи, но эти ограничения принимаются добровольно. «Жизнь» автомобилиста на городских улицах также кажется строго ограниченной правилами дорожного движения. Однако их «свободное» нарушение может приводить и зачастую приводит к катастрофическим последствиям. То же касается и сферы отношения человека к природе, где «свобода» поведения приводит, например, к экологическим бедам. В журналистике «свободное», но несправедливое карикатурно-издевательское изображение человека также может привести к трагическим последствиям. И журналистам не раз приходилось публично отказываться от «свободно» высказанных ложных суждений - добровольно, по настоянию коллег или решению суда. Примеры можно приводить бесконечно, и нет ни одного случая, где бы реализация понимания свободы, как возможности произвольных решений, не приводила бы к негативным последствиям, «несвободе».
Субъективистское толкование свободы, представление о ней как о возможности «делать, что хочется», преследуя эгоистические цели, без учета интересов других людей, закономерностей и обстоятельств жизни и т.д. и т.п., заводят в теоретический тупик и порождают действия, не имеющие оправдания. В самом деле, при таком понимании свободы «свободно» государство, прибегающее к военной силе для наведения «порядка» в другом суверенном государстве, «свободен» человек в совершении уголовного преступления, «свободен» расист, нарушающий человеческие права людей иной расы, «свободен» журналист, возводящий клевету на своих политических оппонентов, - все они поступают так, как им хочется. Никакие объяснения, самые изощренные оправдания такой «свободы» в цивилизованном обществе, особенно применение «двойных стандартов» (когда «во имя высоких целей» одним, «избранным», позволено больше, чем другим), не могут и не должны приниматься в расчет. Человечество едино, и в основу свободной деятельности должны быть положены единые основания.
Эти основания - объективное требование действовать в рамках необходимости, т.е. «не преступать закон». Дело в том, что человек в своей практике (и журналистская деятельность не исключение) наталкивается на естественные препятствия, отменить которые он не волен. Это, прежде всего, законы природы и общества - физические, социально-исторические, общепсихологические и другие рамки существования человека и человечества на Земле.
Есть и препятствия, создаваемые волей человека - это законодательные ограничения, политические решения, экономические порядки и т.д., регламентирующие деятельность людей, в том числе и в сфере журналистики. Наконец, существуют и внутриличностные препятствия - недостаток знаний, умений и опыта, способностей и качеств (интеллектуальных, физических, психологических, креативных, нравственных, эстетических и т.д.).
Все эти ограничители (естественные, социальные, личностные) свободной деятельности связаны с наличием и постоянным «вмешательством» в действия людей объективной и субъективной необходимости. Поэтому конкретной ошибкой при решении вопроса, что такое свобода, каковы условия и рамки свободной деятельности является понимание свободы как чего-то прямо противоположного необходимости, т.е. ошибочно считать, что свободен тот, кого не ограничивает необходимость.
Свободу и необходимость следует рассматривать не как взаимно отрицающие, а как соотносимые друг с другом категории (такие, как день-ночь, верх-низ, сущность-явление, форма—содержание и т.д.), когда сущность одной можно понять, только учитывая сущность другой. Ведь нет верха или дня, если отсутствует низ или ночь; не может сущность проявиться иначе, как через явление, а содержание не быть оформленным. Так и свобода может быть понята только в связи и в соотношении с необходимостью (а также и с ответственностью за принятое решение и характер его реализации).
Необходимость отражает внутренние, устойчивые, закономерные связи и отношения вещей и явлений, детерминацию их поведения, определяемую «необоримыми» фундаментальными причинами, «отменить» действие которых невозможно. Можно ли отмахнуться от действия закона тяготения или потребности человеческого организма в кислороде, воде и пище? Так и в деятельности (в том числе и журналистской) невозможно пренебречь необходимостью в ее самых разнообразных проявлениях, и прежде всего как совокупности законов окружающего мира и законов функционирования и развития общества. Пренебрежение этими законами или тем более прямое нарушение их приведет к тому, что результатом такой деятельности станет ряд негативных явлений и катастроф - от простого неуспеха, т.е. невозможности добиться желаемого (например, полететь как птица, физически вернуться в прошлое или побывать в будущем), до гибельных для человека последствий - как выйти в космическое пространство без скафандра, даже если сделать это и очень хочется?
Размышления над соотношением свободы как возможности выбора и необходимостью как его ограничителем первоначально привели к определению свободы как познанной необходимости. Это означало, что человек, освоившись в мире необходимостей, в действии законов действительности, свободен лишь следовать им, подчиняясь их требованиям. Но это ограниченное представление о свободе приводит к фатализму. При таком понимании свободы творческие возможности журналиста ограничиваются лишь свободой в констатации существующего положения вещей, пусть даже талантливого, но простого запечатления реальностей, а объяснение сводится к подтягиванию явления под необходимость. Оценки же, выработка суждений прогностического и рекомендательного характера могут возникать лишь в узких рамках простого предложения следовать требованиям познанной необходимости. Творческое «изобретение», полет фантазии оказываются в таком случае противопоказанными для журналиста.
Но все же определение «свобода есть познанная необходимость» следует принять как «начальное», поскольку существует жесткая связь между необходимостью и свободой, и важнейшим условием действительно свободного творчества является «проникновение» в необходимость. Это осознание необходимости достигается либо чисто интуитивным путем (в любом виде творчества играющим огромную и незаменимую роль), либо посредством познания системы закономерностей, составляющих необходимость, либо (что лучше всего) сочетанием интуиции и знания.
Однако следует помнить, что интуиция возникает не на пустом месте, в ее основе лежит система знаний, накопленная информация (информация -мать интуиции). Поэтому тот, кто хочет быть свободным, обязательно должен владеть максимумом знаний, максимально глубоко (в зависимости от способностей и воли) проникать в сферу необходимостей природы и общества. Отсюда и известный тезис: «Всякий шаг познания есть шаг по пути к свободе» (ср. библейское изречение: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными»). И никакое знание закономерностей действительности для журналиста не может быть лишним - ведь журналистика дает целостную ориентацию в мире действительности. Впрочем, каждый отдельный журналист, особенно специализирующийся в какой-то конкретной сфере (международной политики или сельского хозяйства, экологии или искусства), разумеется, прежде всего будет вникать в законы этой области. Но именно прежде всего, но не исключительно, ибо, если он журналист, он не может не видеть «свою» сферу жизни в широких и разнообразных связях с ее другими сферами. Хороший журналист всегда в той или иной мере энциклопедически ориентирован в действительности.
Однако просто энциклопедической ориентированности также недостаточно для подлинной свободы деятельности, поскольку недостаточным является понимание свободы как осознанной необходимости.
Подлинно свободное поведение определяется как творческое использование знания необходимости, умение действовать в рамках необходимости, добиваясь при этом таких результатов, которые прямо не запрограммированы ею. Ведь все изобретения человека, например, в сфере информационной техники (от письменности до компьютера, от телеграфа до спутников связи) - это результат творческого использования знания закономерностей, творческой деятельности «внутри» необходимости. Вот почему часто свободу определяют как достижение поставленных человеком целей, при реализации которых учитывается («снимается»), используется, претворяется (желательно максимально творчески) необходимость. Поэтому связь свободы и необходимости характеризуют так: свобода содержит в себе необходимость как «снятую».
Для журналиста простор для подлинной свободной деятельности (не жестко запрограммированной необходимостью, но и не произвольной, отметающей необходимость) открывается в творческом использовании знания законов действительности для понимания и оценки ее явлений, выработки способов действия для достижения идеалов «истины, добра и справедливости». Например, в сфере научно-технического творчества мера оптимальности решений зависит от объема используемых наличных знаний и креативной мощи творческих способностей людей, и потому при одинаковых условиях разные творческие коллективы приходят к близким, а то и вовсе практически идентичным решениям (допустим, при создании новейших самолетов, электронных устройств, реактивной техники и т.д. и т.п.), если говорить в принципиальном плане. Однако в сферах общественной жизни, затрагивающих политические и экономические интересы тех или иных групп, возникает ряд дополнительных особенностей.
Во-первых, они обладают большей сложностью и неопределенностью, а детерминированность закономерностями носит не жесткий характер, а выступает в виде тенденции, которая пробивает себе дорогу сквозь массу опо-средований (в том числе через волю преследующего свои цели человека).
Во-вторых, помимо сложности самих закономерностей и их действий особый характер носит и осознание этих закономерностей людьми. Различные группы людей и их идеологи в соответствии со своими интересами и определенными подходами к миру явлений жизни разрабатывают множество социально-философских, экономических, политических, правовых, этических и других концепций, различающихся между собой порой до диаметральной противоположности. Например, расистским и националистическим взглядам противостоит концепция равенства людей, идее приоритета государственных интересов - идея первенства прав человека и т.д. Существуют материалистические и идеалистические воззрения на историю человечества. И конкретные проблемы в сфере понимания сущностных вопросов бытия человека (свобода, равенство, справедливость, добро, совесть, честность и т.д. и т.п.) трактуются в разных учениях по-разному.
Отсюда - высокая ответственность журналиста как за объем и истинность своего концептуального багажа, за меру и характер знания закономерностей жизни общества, так и, разумеется, за способ, полноту, продуктивность их использования в практике. В тоталитарном обществе эта ответственность как жестко обязывающее требование следовать определенной идеологии и стандартам ее применения носит преимущественно внешний принудительный характер (даже если она и принимается добровольно в силу подавления инакомыслия и идеологического прессинга) и оставляет мало простора для свободного творчества, хотя и «не закрывает» его полностью. В демократическом обществе, предполагающем широкий плюрализм взглядов, многократно возрастает возможность использования знаний, и поэтому ответственность журналиста, как и всякого общественного деятеля, возрастает и становится преимущественно его внутренней потребностью. Это означает, что необходимо делать добровольный выбор, предполагающий самостоятельное определение своей идейно-творческой позиции, и отвечать перед самим собой, перед аудиторией, перед будущим (ведь может оказаться и так, что взгляды, оценки и прогнозы сделаны неверно и потомки будут осуждать или осмеивать журналиста, иронизировать или негодовать по поводу его творческого наследства).
Так проблема свободы творчества стыкуется с социальной позицией журналиста: мера свободы зависит от верности социальной позиции, ибо свобода только внешне кажется возможностью принимать любые решения, давать первые пришедшие в голову оценки, выдвигать кажущиеся субъективно привлекательными решения. Да, в плюралистическом обществе допустимо и полезно выдвижение различающихся представлений о внешних приметах и внутреннем смысле происходящего, создание принципиально разных моделей «желаемого будущего» и путей движения к нему. Однако историческая необходимость, определяемая силой законов развития, «ведет» человечество в одном направлении, хотя общецивилизованные черты по-своему проявляются у разных народов и в разных странах. Что же касается исканий в журналистике, чаще бывает, что ни одна сила не имеет «монополии» на истину, и наилучшие решения формируются в ходе диалога как результат сопоставления позиций и поиска верных подходов совместными усилиями разных сил в журналистике.
Внутреннее сознание ответственности перед обществом должно заставлять журналиста постоянно искать оптимальное решение (от констатации факта до выдвижения социальных требований). И мучительные поиски верных ответов на вопросы жизни в конечном счете могут привести журналистов самых разных взглядов к более или менее одинаковым решениям. Мера их верности и будет мерой свободы творчества, а также, разумеется, и мерой ответственности поиска и реализации позиций. Так действительно свободный поиск в рамках каким-то образом познанной необходимости хотя и не прямо, но неуклонно ведет к близким или даже идентичным решениям. Конечно, это не означает, что все произведения окажутся похожими друг на Друга: формы творческих решений могут быть бесконечно разнообразными при концептуальной близости принципиальных содержательных идей.
Свободный поиск решений в журналистике требует простора для деятельности СМИ разных ориентации, представляющих разные взгляды на то, что является исторической необходимостью (стоит напомнить, что существуют по меньшей мере четыре возможные исходные позиции при выработке взгляда на явления современности «возврат в лоно цивилизации», «созидание социализма по новой модели», «конвергенция - капиталистический социализм или социалистический капитализм», «формирование постиндустриального информационного общества»). Только в ходе сопоставления, взаимного анализа взглядов и идей, полемики и дискуссий, а затем проверки практикой определяется мера истинности одних решений и ложности других. И никто не должен претендовать на монополию представительства истины - «свобода культуры» должна сочетаться с «культурой свободы». Причем от журналистов требуется особенно высокая «культура свободы».
А настоящий простор для свободного творчества появляется тогда, когда цели журналиста совпадают с «целями» истории, когда его деятельность одухотворяется идеей прогресса общества, подчинена ей. Поэтому прогрессивной называется такая журналистика, которая действует в пользу исторической необходимости, а реакционной - журналистика, стремящаяся задержать исторический прогресс.
Итак, составляющими «культуры свободы» журналиста являются:
1) прогрессивность позиции,
2) энциклопедическая образованность,
3) гуманизм, устремленность к «добру, истине и справедливости»,
4) владение методологией социального анализа,
5) способность терпимо (толерантно) относиться к инакомыслящим, умение спокойно и конструктивно оценивать их взгляды и предложения,
6) вести диалог без обидных и тем более оскорбительных ярлыков в расчете на поиск и обнаружение совместных, приближающихся к истине решений. Без целостного сочетания и творческой реализации этих требований «культуры свободы» деятельности в журналистике быть не может.
Вот почему свобода как возможность выбора в рамках необходимости, как возможность творческого использования закономерностей общественной жизни в интересах народа, в целях реализации общечеловеческих ценностей превращается в несвободу вне этих рамок. Несвободной оказывается такая деятельность журналиста, цели и результаты которой, основываясь на нарушении требований необходимости, ведут к деградации личности, к регрессу общества, к победе античеловеческих, антигуманных сил.
История свидетельствует, что на любом этапе социальной жизни свободные силы могут терпеть поражение, а несвободные одерживать верх. Однако в конечном счете благодаря необоримости исторической необходимости свободная журналистика обеспечивает развитие общества. При этом надо учитывать, что абсолютной свободы не существует. Тем не менее в силу расширяющегося и углубляющегося познания исторической необходимости, более верного выбора журналистами социальной позиции, развития ими профессиональных умений, знаний, способностей «пространство» свободной деятельности в журналистике становится все шире.
С другой стороны, сохраняется, а временами и возрастает активность и масштабы деятельности в журналистике реакционных сил, остается в силе опасность недостатка у журналистов знаний и профессиональных способностей для адекватного решения творческих задач. Поэтому журналист, журналистские коллективы, организаторы деятельности СМИ ведут непрерывную борьбу за социально-творческую свободу своей деятельности. В связи с изменениями в жизни общества постоянно приходится снова и снова отвечать на вопросы: свобода «для кого?», «для чего?», «в чем?», «от кого?», «от чего?». И эти вопросы всегда актуальны и решаются в зависимости от особенностей исторического периода, от социальной позиции журналиста, его знаний и способностей решить их в соответствии с реалиями современности.
Разумеется, в зависимости от указанных факторов ответы могут быть самыми разными, вплоть до противоположных. В частности, ответ на вопрос «для кого»? может быть предназначен и «для всех, кто действует в рамках закона», и «для всех, кто служит прогрессу», и просто «для всех». Ответ на вопрос «от чего?» может варьироваться от «ни от чего» до «от всего, что препятствует требованиям исторической необходимости».
Так, решение каждым журналистом социально-творческих проблем своего труда представляет высшую степень проявления свободы в журналистике (в смысле наличия субъективной возможности выбора того или иного решения). Однако важно в каждом конкретном случае разобраться, действительно ли это свободное решение (т.е. принятое с учетом и в рамках исторической необходимости) или произвольное, «без оглядки» на необходимость. Конечно, даже теоретически зная различия между свободой и произволом, на практике журналист может выбрать неверное творческое решение. Поэтому необходимы постоянный самоконтроль, внимание к замечаниям оппонентов, соответствующие «поправки» в своей позиции и деятельности. Дорога к подлинной свободе творчества трудная, и прокладывать ее приходится, используя все свои способности, знания, делая ответственный выбор на пути служения человечеству, в гармонии с познанными законами развития общества. Именно такое понимание «свободомыслия» должно быть свойственно журналистам при неприятии «вольнодумства» (хотя оба русских термина восходят к английскому free-thinking).