Первые работы

Первые работы. Уже в первых произведениях художника его только складывающаяся индивидуальность преобразует по своему образу и подобию вс то, чему он научился. Перед Боттичелли стояла задача олицетворять силу, страсть и страдание. В ранних картинах Возвращение Юдифи из лагеря Олферна, Св. Себастьян, Сила Боттичелли мы видим не бури, сокрушающие тело и душу, а погруженные в самосозерцание просветленные образы. В них не чувствуется ни страстных порывов, ни напряжения физических сил, видна лишь трогательная спокойная красота изящных тел и внимательная углубленность кротких взглядов. Ярче всего проявляется одухотворенность образов Боттичелли в его мадоннах.

Он не следует примеру обоих своих учителей и вообще художников того времени. изображающих мадонну счастливо улыбающейся матерью, которая даже в беспокойной обстановке погружена в созерцание своего ребенка и наслаждается его физической близостью. В одной из первых своих известных картин Боттичелли подчеркивает неземной характер сцены, помещая по средневековому удлиненную фигуру мадонны на фоне сверкающего ореола.

В другой картине он изображает мадонну на архитектурном фоне, но и здесь композиция аллегорична маленький Иисус поднимает благославляющую руку, тогда как Мария прикасается к винограду и колосьям, символизирующим мистический смысл тайной вечери. Христос у Боттичелли не дитя нескольких месяцев, а ребенок спаситель взгляд матери затуманен предчувствием ожидающих ее сына страданий.

На примере этих картин видно, что у Боттичелли из-под влияния школы пробивается прирожденная восторженность и религиозность, унаследованная от семьи. Его художественные устремления ведут к игнорированию тех приемов и методов, пользоваться которыми он научился в окружении Липпи и Верроккьо и которые сначала стимулировали и его творчество. Художник очень умело пользуется светотенью как моделирующим средством, но решительно отвергает глубокие тени, которые как раз в наибольшей степени способны передать ощущение телесности и пространства. Нарочитое пренебрежение к законам перспективы часто приводит к тому, что молодому Боттичелли не удается связать задний план с фигурами переднего плана.

За это его упрекает Леонардо да Винчи. Особенности формирования личности Боттичелли надо объяснять самим укладом жизни семьи его отца, многодетного кожевника. Боттичелли очутился в атмосфере, совершенно отличной от той, которую порождал патриархальный уклад глубоко религиозной семьи, в которой он воспитывался и жил. Его мадонны с удлиненными телами напоминают иконы и скульптуры средневековья.

Религиозной восторженностью Боттичелли, навеянной домашним воспитанием, объясняется и использования им настоящего, сверкающего золота для создания иллюзий райского света, тогда как его учителя употребляли в подобных случаях лишь краску. Все это доказывает, что корни искусства молодого Боттичелли надо искать не столько во влиянии его двух учителей, сколько в отпечатке, наложенном на него старинной атмосферой отцовского дома, с которым художник и позже постоянно поддерживал связь и под влиянием которого прошла вся его жизнь.

Очевидно помимо робости и физической слабости, были еще какие-то причины, мешавшие Боттичелли найти свое настоящее место между семьей, где он жил, и блестящим обществом, где он работал. Даже будучи на службе у Медичи и у папы, он не мог отрешиться от впечатлений своего детства. И, живя между этими двумя мирами, размалывающими его личность, Боттичелли творил волшебную красоту при помощи линии излюбленного им средства художественного выражения.