Королевские слуги и яковитский двор в Англии 1603-1625

Санкт-Петербургский государственный университет На правах рукописи КОВИН Виталий Сергеевич КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625. Специальность 07.00.03 - всеобщая история история средних веков Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук Научный руководитель - кандидат исторических наук, доцент С.Е. ФЕДОРОВ Санкт-Петербург 1999 ОГЛАВЛЕНИЕ Стр. Введение 3 Глава 1. Департамент Королевской Палаты 1. Структура Департамента Королевской Палаты в н. XVII в. 2. IСтюарта 97 Административные и финансовые реформы в Королевской Палате 138 Глава 2. Департамент Дворцового Хозяйства. 1. XVII в. 2. Административно-финансовые реформы Королевского Хаусхолда 3. Право королевских реквизиций 4. Департамент Королевской Конюшни и хаусхолды членов королевской семьи в н. XVII в 244 Глава 3. XVII в. 1. Формы доходов королевских слуг 2. Некоторые особенности механизма получения придворных должностей, служебного продвижения и статуса королевских слуг 276 Заключение 289 Список использованных источников и литературы 300 ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования. Данное диссертационное исследование посвящено королевскому двору и деятельности придворных слуг в период правления ЯковаI Стюарта. Стремясь определить среду наибольшей политической активности, историки, как правило, обращались к изучению Тайного совета и парламента.

Королевский двор оставался при этом неприоритетной сферой.

Такой подход долгое время определял, с одной стороны, ведущую роль парламентской истории, ограниченной прежде всего рамками правления КарлаI, пытавшегося установить абсолютистский режим.

С другой стороны, определенное значение отводилось фигуре Елизаветы Тюдор, на годы правления которой пришелся расцвет английской государственности раннего нового времени.

В этой связи фигура и правление Якова Стюарта, находящегося между двумя ключевыми персонажами английской истории начала нового времени, обычно рассматриваются в негативном ключе как лишенные собственного значения и своеобразия. Общеисторическая значимость такого явления как английская революция отчасти разрушает целостность восприятия событий предшествующей эпохи, заставляя искать в них прежде всего причины последующих социально-политических катаклизмов.

В силу этого правление ЯковаI Стюарта является одним из малоизученных периодов английской истории. На самом деле, правление первого Стюарта стало определенным рубежом в истории английского государства, определившим устойчивый процесс перераспределения политического влияния между властными институтами в пользу королевского двора. В начале XVII в. противостояние государственных властных структур парламента, центральных и местных органов управления и короля достигло особой остроты.

В такой ситуации королевский двор стал единственным звеном в системе центральных государственных учреждений, на которое мог опереться новый монарх, стремясь укрепить свою власть. Комплексное исследование структуры английского двора н. XVII в изменений, произошедших в его организации и функционировании после прихода к власти ЯковаI Стюарта и административно-политической деятельности королевских слуг т.е. лиц, входящих в штат королевского хаусхолда составляет предмет данного исследования.

В диссертации будет исследован состав раннестюартовской политической элиты, включавшей, главным образом, высших королевских слуг. Предмет диссертационной работы определяет основную цель исследования - изучить роль двора в административно-политической системе Англии начала XVII века с привлечением комплексных методов анализа, а следовательно, идентифицировать поле деятельности и персональный состав политической элиты этого времени.

Хронологические рамки работы 1603-1625 гг. т.е. период, на который приходится правление ЯковаI Стюарта. Именно в это время королевский двор приобретает главенствующее положение среди властных структур, становится ведущим институтом в системе политико-административных учреждений, при помощи которого новый монарх мог рассчитывать на утверждение своего авторитета. Цель диссертационного исследования реализуется через решение следующих задач определить основные этапы и особенности эволюции английского королевского двора и его отдельных элементов до момента вступления на престол ЯковаI Стюарта показать значение структурных изменений в системе придворных институтов, произошедших при Якове I проанализировать ход, направление и последствия административно-финансовых реформ королевского двора в период правления ЯковаI выявить персональный состав основных служб раннестюартовского двора исследовать материально-финансовое положение, карьеры и статус королевских слуг. вскрыть общий смысл и направленность стратегии придворной политики ЯковаI. Реализация исследовательских задач данной диссертации требует применения комплексной методики анализа.

Диссертация опирается на метод структурно-генетического и функционального исследования административных институтов, который активно используется в современной исторической науке и в смежных с ней областях знания.

Изучение персонального состава королевских слуг осуществляется в работе с привлечением просопографического и историко-биографического подходов.

Степень изученности данной темы в отечественной и зарубежной историографии представляется недостаточной. За последние десятилетия в изучении политико-административных институтов стюартовского общества наметился ряд конструктивных сдвигов, приведших к развитию нового направления в изучении властных структур в Англии раннего нового времени.

Этому во многом способствовала дискуссия о так называемой тюдоровской революции в управлении, развернувшаяся между Д.Элтоном и Д.Старки. Не имея возможности в рамках данного обзора предпринять подробный анализ обширной историографии вопроса, остановимся лишь на основных концепциях, рассмотрев при этом наиболее конструктивные направления идущих между специалистами дискуссий, и характер предлагаемых их участниками решений. Научный интерес к изучению истории английского королевского двора, обозначился в конце XIX в когда приоритетным направлением исторических исследований являлись вопросы государственно-политического развития Англии, становления парламентского управления и либеральной политической культуры. Анализ правления первых Стюартов сводился к исследованию английского парламента, его борьбы с королевским абсолютизмомнапр Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the Civil War, 1603-1642. 10 vols L N. Y 1901-1907 Рамки данной научной тематики определяли характер изучения королевского двора и придворной культуры.

Как правило, исследователи лишь кратко останавливались на организации двора и переходили к живописанию упадка придворных нравов, чрезмерной роскоши стюартовского двора в сравнении с елизаветинским.

Chambers E. K. The Court Shakespeares England An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962, V. 1 P. 79-111. Начало серьезных попыток рассмотрения внутренних структур двора, исследования его как одного из важных государственных институтов связано с появлением работ Т.Таута и А.Ньютона, работавших в 20-е годы нашего столетия в рамках административной истории.

Т.Таут ставил своей целью исследовать королевский двор XII-XIV вв. с административной стороны, т. е. проследить как эволюционировали структура двора и функции отдельных придворных служб и должностей Tout T. F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England. Manchester, 1920. V. 1. P.18 Таут по существу установил рамки будущих исследований, наметил ряд исследовательских приоритетов придворные институты и административные механизмы.

Он значительно расширил источниковую базу для изучения истории двора, выделив в качестве основополагающего принципа исследования анализ придворных регламентов, ордонансов, актового материала дворовых служб. Таут выдвинул идею household government, согласно которой все политические инициативы средневековой Англии исходили или проходили через королевских хаусхолд, задавая, тем самым, вектор административной эволюции государства.

Постепенно на протяжении нескольких веков от королевского хаусхолда отделялись по выражению Т.Таута, go out различные институты, которые приобретали независимый от королевского двора характер, открывая путь для становления бюрократической системы в конце средневековья. Объем использованных источников, многие из которых в настоящее время утрачены или не доступны, глубина проработки материала сделали работу английского историка чрезвычайно ценным исследованием для ретроспективного анализа эволюции служб и должностей раннестюартовского двора, предпринятого в данной диссертации.

Основные положения Т.Таута на примере тюдоровского хаусхолда были развиты А.Ньютоном. Ему принадлежит заслуга в определении хронологических рамок эволюции двора. В частности, он указал на то, что именно в первой половине XVI в. происходит отделение королевского хаусхолда от государственного управления. Newton A. P. Reforms in the Royal Household Tudor Studies Ed. by R.W. Seton-Watson.

N.Y 1969 1-е издание 1924 г P.232. Впоследствии тезис Ньютона послужил основой для разработанной Дж. Элтоном концепции тюдоровской революции. Ньютон открыл источники и обозначил основные проблемы для исследования тюдоровского двора. В 30-е годы существенный вклад в административную историю Англии раннего нового времени с акцентом на развитии финансовой системы государства сделал Ф.Дитц. Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I. Smith College Studies in History. 1928. Vol.13. N. 4. P.158-171. Он же English Public Finance 1558-1641. L 1964 1-е изд. -1932 P.158-171. Он впервые предложил рассматривать расходы на содержание двора в качестве составного элемента национальной финансовой проблемы, обострившейся с приходом ЯковаI. Дитц справедливо опроверг расхожее мнение, что финансовые проблемы короны были вызваны чрезмерной щедростью первого Стюарта к своим слугам.

В действительности гораздо более существенную роль в финансовом кризисе сыграл рост расходов королевского хаусхолда.

Несколько иной подход к английской административной истории был представлен в работе С.Краймса Введение в административную историю средневековой Англии. В целом соглашаясь с периодизацией и оценками, предлагаемыми Таутом, Краймс отвергал концепцию хаусхолд-управления Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England. Oxford, 1952. P.157-158 Он не усматривал принципиального различия между двором и другими государственными институтами.

По его мнению, следовало говорить не об управлении через хаусхолд, а о королевском управлении, в котором решающими оказывались факторы личной близости к монарху, а не вхождение в штат королевского хаусхолда. Сам король, считал Краймс, принципиально не различал хаусхолд и другие административные департаменты. Краймс утверждал, что Тюдоры и Стюарты сохранили средневековую административную систему.

Хотя кромвелевские реформы замкнули королевский хаусхолд на внепубличной сфере, однако его внушительный штат и департаменты сохраняли активность и вне двора, поддерживая, таким образом, связь с другими государственными органами. Тем не менее, Краймс все-таки признавал относительное разграничение между частной и публичной сферами королевской жизнедеятельности. Его идеи заложили основу для критики концепции тюдоровской революции. Из последующих исследований особенно следует выделить труд У.Ричардсона, посвященный детальному анализу становления раннетюдоровской администрации и ее практике.

Автор подчеркивал, что управление при Генрихе VII осуществлялось посредством придворных структур и прежде всего через Королевскую Палату. Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N.Y 1952. Как уже отмечалось, ключевым моментом в развитии западной историографии вопроса стала дискуссия между Дж. Элтоном и Д. Старки о сущности и характере административно-политических преобразований первой трети XVI в. и месте двора в государственной системе Англии конца средневековья и начала нового времени.

Именно эта дискуссия во многом определили основную направленность современных исследований, по истории государственных институтов Англии этого времени, в том числе и настоящей диссертации. Суть концепции Элтона сводилась к утверждению, что в 30-е годы XVI в. в Англии произошла так называемая тюдоровская революция в управлении, которая означала переход от методов хаусхолд-управления страной к методам бюрократического администрирования.

На смену королевскому хаусхолду как центру административной деятельности, тесно зависевшему от личности монарха, пришла система, состоящая из относительно независимых от прямого королевского вмешательства и контроля со стороны двора административных и судебных органов. Элтон, таким образом, разделял сферы политики и реального управления. Ключевыми элементами новой революционной организации управления стали независимые финансовые структуры во главе с Казначейством, а также Тайный совет.

Королевский хаусхолд сохранил за собой исключительно лакейские функции по обслуживанию личных потребностей монарха и превратился в один из, хотя и весьма специфический, секторов государственного механизма. Архитектором этих преобразований был Томас Кромвель. По мнению Элтона, он сознательно стремился ввести так называемое национальное управление свободное от воли монарха и его окружения. Элтон считал, что административные преобразования, имели значительные социальные последствия.

Реальным носителем власти стала бюрократия, занявшая командные должности в Совете и Казначействе. Двор остался средоточием старой потерявшей силу знати, местом интриг.см. работы Д. Элтона Elton G.R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953. England under Tudors. L 1958. Reform and Renewal Thomas Cromvell and Common Wealth. Cambridge, 1973. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L 1977. Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. 2 vols. Tudor government.

The Points of Contract III The Court Transactions of the Royal Historical Society, L 1976. 5th ser. V.26. P.211-228. Концепция Дж. Элтона была принята большинством историков и стала определяющей на протяжении последующих двадцати лет. Ее преимущество состояло в том, что она позволяла придать истории XVI-XVII вв. целостный вид и осмысленность. В конце 70-х и особенно во второй половине 80-х годов с критикой концепции Элтона активно выступила группа ученых во главе с его учеником Д.Старки, докторская диссертация которого была посвящена изучению роли некоторых придворных структур в политике и управлении.

В серии статей и коллективных монографий Старки и его сторонники попытались оспорить основные положения концепции кромвелевской революции. Revolution Reassessed Revisions in the History of Tudor Government and Administration. Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986. The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D.Starkey.

L 1987. Критика вызвала ответную реакцию со стороны Элтона и его коллег, причем дискуссия велась достаточно жестко, а ее участники выступали в плоть до взаимных обвинений в непрофессионализме. Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L 1977. P. 219-220. Starkey D. From Feud to Faction History Today. 1982. V. 32. P.16-22. Он же Tudor Government The Facts? The Historical Journal. 1988. V.31. N.4. P. 921-923. Старки и его единомышленники на основе изучения архивных материалов пришли к выводу об отсутствии каких-либо серьезных революционных изменений в управлении связанными с деятельностью Т.Кромвеля.

Во-первых, многое из того, что по мнению Элтона, составляло содержание кромвелевских реформ, в действительности было задумано и начало претворяться за долго до него, в частности, организация Тайного совета Starkey D. Court and Government Revolution Reassessed P.29-58. он же Which Age of Reform? Revolution Reassessed P.13-28 А многое из того, что реально было осуществлено правительством Кромвеля, было нивелировано или скорректировано ходом дальнейшей истории.

Таким образом, по мнению Старки и его сторонников, можно говорить, только об определенной и длительной эволюции в управлении. Во-вторых, по мнению молодых ученых, королевский хаусхолд сохранил за собой влияние на принятие политических решений. Старки и его сторонники считают, что Тайный совет возник как часть королевского хаусхолда и оставался таковым на протяжении XVI и первой половины XVII вв. Падение Королевской Палаты в кромвелевский период, передавшей контроль над финансовой системой Казначейству, не означало перехода к административным методам управления.

Ее место как ближайшего придворного окружения монарха со всем комплексом административных и финансовых полномочий заняла Ближняя палата. Новый субдепартамент двора стал основной административно-хозяйственной доминантой в управлении и финансах. Реальными носителями власти стала не бюрократия, а лидеры придворных фракций и высшие королевские слуги.

Степень их влияния зависела от степени близости к монарху, которая, в свою очередь, определялась стилем королевского управления. Старки отнес Генриха VIII и ЯковаI к типу правителей, которые действовали на основе принципа intimacy в отношении со своим ближайшим окружением, а Генриха VII и Карла I к тем, кто осуществлял управление по принципу distance. Весь промежуток между 1450 и 1640 гг. являлся периодом court government, поскольку даже советники были в действительности королевскими придворными. Главным итогом дискуссии был перевод придворных штудий в конкретно-исторический направления. Обсуждаемыми проблемами стали 1 Являлся ли Совет частью королевского двора? 2 Сохранили ли свое административно-финансовое влияние Ближняя палата и хаусхолд в целом? 3 Какова была степень зависимости государственного управления от личности монарха и стиля его взаимоотношений с подданными? Кроме того в ходе дискуссии были затронуты проблемы источниковедческого характера. Старки оспаривал приоритет официальных, государственных документов над свидетельствами современников, который защищал Элтон. Речь идет о так называемой элтоновской record based history. Необходимо признать, что дискуссия в значительной мере активизировала исследования посвященные, двору в целом и отдельным этапам его развития.

Она показала неудовлетворительное состояние используемого специалистами понятийного аппарата.

Прежде всего встал вопрос об определении содержания понятия Двор. Элтон определял двор как чисто административный институт, а в социальном плане - как совокупность лиц, кто в данный момент находились при дворе, или тех, кто использовал потенциальное право там находиться, а также тех, для кого проблемы функционирования двора составляли главное занятие.

В этом же смысле, как правило, содержание понятия двор определяли историки-медиевисты. При этом они предпочитали использовать термин хаусхолд, акцентируя направленность хозяйственной деятельности этого института.

Разработка придворной тематики также была связана с деятельностью группы историков так называемого ревизионистского направления. Особенности ревизионистских исследований заключались в том, что политические группировки и выдвигаемые ими теории рассматривались в рамках эволюционных дихотомий Правительство и Оппозиция , Двор и Страна , Корона и Парламент. При этом в противовес вигской концепции, которая акцентирует внимание на исследовании деятельности парламента, ревизионисты подчеркивали значение последовательного анализа персональных качеств монарха и его придворного окружения.

В центре внимания их исследований находились политические интриги и фракционная борьба, циркулировавшие вокруг монарха. Парламентская политика рассматривалась как часть придворной политики. В этой связи, возникла необходимость в более четкой конкретизации таких понятий как Двор и Страна. В западной историографии впервые проблема взаимоотношения Двора и Страны Court and Country была поставлена несколько десятилетий назад в работах П.Загорина и Х.Тревор-Роупера, предвосхитивших ревизию политической истории.

В большинстве исследований именно в жестком противостоянии данных систем виделись основные причины политических и социальных конфликтов раннего нового времени. Тревор-Роупер в интересах отстаиваемой им теории об упадке джентри пытался предельно широко определить двор как общность тех, кто занимал должности в бюрократическом аппарате в центре и на местах.

В том же духе Двор трактовал и П.Загорин. Zagorin P. The Court and the Country. L 1969. P.41. В последующем среди ревизионистов определилось понимание двора как политического центра государства, своего рода арены для борьбы за патронаж и должности К.Рассел. В ревизионистских исследованиях приоритетное значение фракционной борьбы при дворе противопоставлялось политической роли парламента. На практике представители этого направления редко исследовали двор как таковой.

Стремясь преодолеть односторонность ревизионистского подхода, последующие исследования предложили широкое многообразие интерпретаций и методов изучения двора. Zagorin P. The Court Smith A.H. County and Court. L 1974. Jones J.R. Country and Court. L 1978. из современных исследований см. Peck L. L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. Boston, 1990. Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England.

Philadelphia, 1987. The Stuarts Court and Europe. Essays in Politics and Political Culture Ed. by M. Smuts. Cambridge, 1996. В русле традиционного подхода административной истории к двору как к государственному институту продолжились исследования различных лакун в эволюции королевского хаусхолда. Больше внимания стало уделяться персональному составу двора. Примером подобного исследования может служить работа Ч.Гивен-Уилсона, проследившего эволюцию придворных институтов и социальный состав королевского хаусхолда на протяжении XIV - XV вв. Given-Wilson Ch. The Royal Household and the Kings Affinity Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986. Применительно к истории раннего нового времени следует отметить работу Д.Лоудза Тюдоровский двор. Loades D. The Tudor Court. New Jersey, 1986. Функционалист по своей методологической позиции, Лоудз пытается представить двор в качестве инструмента утверждения королевского авторитета, центра правительства, патронажа и культуры.

Предлагая целостный взгляд на тюдоровский двор как исторический феномен, Лоудз тем не менее старается обойти те спорные вопросы, которые были подняты в дискуссии Элтона и Старки.

В целом придерживаясь точки зрения последнего, Лоудз ключевым моментом эволюции тюдоровского двора считает долгое правление Елизаветы. В тоже время, автор обращает недостаточное внимание на персональный состав тюдоровского двора. Этот традиционный для административной истории недостаток были призваны компенсировать биографический и просопографический подходы к изучению данной проблематики.

Изучение персонального состава и карьер королевских слуг и придворных открывает возможность рассматривать двор в качестве коллективного портрета лиц, так или иначе принадлежащих к нему. Применительно к раннестюартовскому периоду в этом направлении работают М. Прествич, Л.Л. Пек, Р. Шрайбер. Prestwich M. Cranfield Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966. Peck L.L. Northampton Patronage and Policy at the Court of James I. L 1982. Schreiber R.E. The First Carlisle Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Enterpreneur, 1580-1636 Transactions of the American Philosophical Society. 1984. Philadelphia.

V.74. Part 7. В этих работах одним из результатов исследований деятельности отдельных придворных стала переоценка той изолированности двора от страны, на которой настаивали ревизионистские историки. Отдельная карьера рассматривалась в качестве своеобразного микрокосма не только двора, но и всего королевства.

Определенную сложность для просопографического подхода представляет определение принадлежности ко двору, степень которой может быть предельно широка и индивидуализирована. Данное диссертационное исследование рассматривает только лиц, входивших в штат королевского хаусхолда, т.е. составлявших основу для формирования придворного сообщества. Другая сложность заключается в недопустимости прилагать к оценке представителей придворной и государственной бюрократии XVII в. стандарты гражданской службы нового времени.

В этой связи известную ценность для современных исторических исследований любых административных структур, а также статуса придворных слуг, представляют работы Дж. Эйлмера, который значительно расширил рамки просопографичекого подхода. Эйлмер предпринял комплексный анализ английской бюрократии первой половины XVII в к которому его подтолкнули утверждения Х. Тревор-Роупера относительно должностей как главных источников доходов английского джентри.

Aylmer G. The Kings Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L 1974. Активно привлекая социологические и статистические методы исследования, Эйлмер пришел к выводу, что для большинства королевских слуг, под которыми он понимает всех занятых на должностях в центральном аппарате управления, по прежнему приоритетными остаются доходы с земли. Следуя идеям Таута, Эйлмер считает, что королевский хаусхолд потерял какое-либо административное значение вне пределов двора.

Более того, он стремится рассматривать королевский хаусхолд как один из типичных органов центрального управления. Эйлмер сознательно делает акцент в исследовании на так называемых администраторах, т.е. среднем и частично низшем звене королевских слуг, которые выполняли чисто административные функции и не оказывали какого-либо серьезного влияния на выработку политических решений. К королевским слугам он относит всех государственных служащих раннего нового времени.

В рамках социальной или функциональной истории, сторонником которой Дж. Эйлмер себя считает, наиболее существенными оказываются его выводы относительно характера так называемого office-holding. Aylmer G. R. Office-Holding as Factor in English History History. 1959. V.44. P.228-240. он же Office-Holding, Wealth and Social Stracture in England, c. 1580-c.1720 Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259. а также From Office-Holding to the Civil Service Transactions of Royal Historical Society. 5th ser. 1980. V.37. P. 91-108. По мнению ученого, лица занимавшие какие-либо, должности рассматривали их в качестве части личной, а иногда и реальной, собственности.

Это обстоятельство стало одной из причин провала всех административных реформ конца XVI и первой половины XVII вв. Наряду с административно-социологической и политической трактовкой двора в современной зарубежной историографии все большее внимание привлекает к себе культурно- исторический подход, берущий начало с работ Н.Элиаса.

В его концепции двор предстает в качестве компактного общества советников, пэров, высших государственных и придворных чинов, их жен и фрейлин королевы. В этом контексте двор выступал не столько как институт, а как событие или серия событий. В данном контексте выдержан сборник Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991. См. например Griffits R.A. The Kings Court during the Wars of the Rouses Continuities in an Age of Discontinuities Ibid. P.41-68. Двор имел место только там, где правитель держал его, т. е. открывал свой дом для тех, кто не обладал придворными должностями.

Таким образом на первый план исследований выходил репрезентативный, церемониальный аспект двора. Посредством различных празднеств, фестивалей, церемоний, распределением королевской милости и щедрости, королевская резиденция превращалась в двор. Для Англии двор в этом смысле возник только тогда, когда резиденции провинциальных магнатов утратили способность конкурировать с королевским домом. При использовании данного подхода существует опасность подмены исторического анализа королевского двора либо описанием придворных празднеств, либо скандальной хроникой.

Таким образом, исследования последних десятилетий выявили ограниченность одностороннего подхода к изучению королевского двора как исторического феномена. Реальная многослойность двора предопределила многообразие трактовок, подходов и определений. В настоящее время возникла настойчивая необходимость объединить различные подходы к изучению королевского двора.

Именно в этом направлении развивается современная историография королевского двора последних нескольких лет. В этой связи следует прежде всего выделить работы американского историка Р.Сматса и немецкого исследователя Р.Аша. Smuts M. Court Culture Он же Introduction The Stuarts Court and Europe AschR.G. Introdution Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries Princes, Patronage and the Nobility P.1-40. Он же. Der Hof Karls I von England Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. Р.Сматс считает, что в настоящее время необходимо создать новый широкий культурно-исторический, географический, идеологический контекст для конкретных исследований по истории Англии, разрушенный, по его мнению, ревизионистской критикой.

Прежде всего это касается раннестюартовского периода английской истории, который требует более широкого интегративного подхода.

Сматс предлагает обратить более пристальное внимание на те институты, которыми пренебрегала парламентски ориентированная историография. Главным таким институтом является королевский двор, который воплощает в с себе тесную связь культуры и политики, Британии и Европы. Smuts M. Introduction The Stuarts Court P. 6-7. Сматс прежде всего предлагает рассматривать двор как культурный и идеологический центр королевства, который в силу своей специфики обладает космополитическими ориентациями и поэтому является общенациональным и интернациональным центром всего общества.

Двор, таким образом, по мнению Сматса, создает широкий горизонт для исторических построений. Р.Аш попытался развить интегративный подход на примере двора КарлаI. Двор, по его мнению, был призван играть роль центра интеграции ведущих социальных и политических слоев, которым он задавал определенные правила и стереотипы поведения. Аш признавая многослойность и многофункциональность двора как специфического социального, культурного и политического явления эпохи, тем не менее делает акцент на последнем, в отличие от Сматса, который прежде всего апеллирует к культуроинтегрирующему фактору.

Для Аша, двор прежде всего является форумом для принятия политических решений, патронажным рынком, местом встречи правителя и политической и социальной элиты. Анализ историографии показывает, что двор периода правления ЯковаI по-прежнему остается наименее изученным.

Исключение составляют отдельные статьи Дж. Эйлмера, П.Седдона и Н.Кадди, затрагивающие частные вопросы истории яковитского двора. Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 Economic History Review. 1957. 2th ser. V.10. N.1. P.81-94. он же Attempts at Administrative Reform 1625-1640 English Historical Revue. 1957. V.72. N.283. P.229-259. SeddonP.R.Household Reforms in the Reign James I Bulletin of Institute Historical Research. 1980. V. 53. P. 44-55. Cuddy N. The Revival of the Entourage the Bedchamber of James I, 1603 -1625 The English Court P.173-225. Он же Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625 Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5th ser. V.39. P.107-124. Отдельные положения этих статей рассматриваются в соответствующих разделах диссертации.

Таким образом, данная диссертация, призвана не только восполнить существующий пробел в изучении административной истории раннестюартовского двора, но и представить целостный взгляд на особенности придворной политики ЯковаI, вписать королевский хаусхолд в широкий контекст социально-политических процессов Англии начала XVII в. Выбор исследовательской тематики был отчасти связан с новыми тенденциями, получившими развитие в отечественной историографии последних лет, прежде всего с резко возросшим интересом к истории социальных и политических элит средневековья и раннего нового времени. Европейское дворянство XVI-XVII вв. границы сословия Под ред. В.А. Ведюшкина.

М 1997. Королевский двор в исторической перспективе Средние века. N.60. С.383-419. Таким образом, данное диссертация находится в русле современных как зарубежных, так и отечественных исследований.

Изучение эволюции института королевской власти, ее природы, является, одним из приоритетных направлений в современной западной и отечественной исторической науке. В этой связи неизбежно возникает проблема королевского двора как публично-правового института и как сообщества, составлявшего ближайшее окружение монарха. Особый интерес в этой связи вызывают 1 изменения механизмов функционирования королевского двора в связи с наметившимися в XVI-XVII вв. тенденциями к абсолютизации королевской власти 2 рост влияния придворных структур на процесс принятия политических решений 3 превращение придворной практики в один из необходимых атрибутов и инструментов для осуществления сильной королевской власти, контролирующей политическую и социальную элиту.

Применительно к теме диссертационного исследования ведущими концептуальными проблемами разрабатываемыми современной историографией являются следующие Что есть королевский Двор как таковой? В какой мере королевский двор в XVI-XVII вв. принимал участие в государственном управлении и принимал ли вообще иначе Была ли тюдоровская революция в управлении? Имели ли какое-либо социально-политическое и административное значение изменения, предпринятые в структуре английского королевского двора с приходом ЯковаI Стюарта? Различные подходы к определению статуса двора и его реальных функций требуют в интересах данной работы сделать ряд уточнений принципиального характера.

Мне представляется, что содержание понятия Двор включает в себя три аспекта пространственный, институциональный и социальный.

Королевский Двор, в широком смысле, распадается как бы на три уровня резиденция, или дом хаусхолд household, т.е. совокупность придворных служб придворное сообщество как королевское окружение в целом. Королевская резиденция создает архитектурно-пространственную основу Двора, составляет и организует пространство, на котором разворачивается частная и публичная жизнь монарха и его окружения, определяет границы 12 миль вокруг дворца, формирует внутреннюю структуру королевского хаусхолда.

Королевская резиденция дворец представляет собой комплекс апартаментов chambers, наделенных статусами отдельных субдепартаментов offices, каждый из которых имеет собственный церемониал и штат, со специфическим набором функций и полномочий.

Королевский хаусхолд выражает институциональный аспект Двора, а именно - совокупность почетных, церемониальных, хозяйственных, охранных, увеселительных, религиозных и др. служб и должностей, т.е. двор представляет с точки зрения его внутренней организации. Именно в этом смысле двор можно рассматривать в качестве государственного органа наделенного определенными функциями, обязанностями, полномочиями, действующего на основе установленных правил и традиций, наделенного особой юрисдикцией.

Службы, или департаменты хаусхолда, а также субдепартаменты, обеспечивают реализацию определенных специфических потребностей монарха и двора в целом, имеют собственный штат, который формировал контингент королевских слуг. Хаусхолд организовывал деятельность придворного сообщества. В этом смысле, церемониал - не событие, привлекающее придворных, а совокупность правил, ритуалов и норм, регулирующих их поведение при дворе. Само придворное сообщество, т.е. лица высшего и среднего достоинства имевшие доступ ко двору, а также высокопоставленные иностранные гости и представители не являлось аморфным образованием уже только потому, что помимо прочих включало в себя часть королевских слуг. Кроме того, оно состояло из различных социальных и политических групп и группировок, а также лиц, которым официальный статус позволял присутствовать при дворе.

Соотношение элементов этой триады требует тщательного и всестороннего анализа, тем не менее, смею предположить, что ведущая роль на протяжении всего средневековья и раннего нового времени сохранялась за королевским хаусхолдом, который и есть двор в узком смысле слова.

Король мог часто менять резиденции или на продолжительное время покидать главную из них - Уайтхолл, что собственно регулярно делал ЯковI, но он не оставался без двора. Нередко знать и другие присутствующие по каким-либо причинам оставляли монарха как например ЯковI остался один на новогодние торжества 1606-1607 г, что вызвало его крайнее недовольство, но и в этом случае нельзя говорить о том, что двор на какое-то время прекращал свое существование.

И только тогда, когда ЯковI с небольшим количеством самых ближних слуг из Королевской Спальни отправлялся на охоту в один из загородных дворцов, современники сообщали о том, что король оставил двор, т. е. хаусхолд. Именно королевскому хаусхолду как государственному институту, составлявшему организационную основу двора, и его слугам посвящена данная диссертация. Под влиянием растущего интереса к механизмам формирования и функционирования тюдоровской и стюартовской элиты исследователи стремились объяснить ее изменившуюся природу и одновременно отыскать адекватное поле ее деятельности.

С одной стороны, существенным оказывалось то, что в начале XVII в. претерпевшая значительное изменение элитная среда лишилась прежней социальной однородности. Классическая тюдоровская элита, выступавшая как непоколебимый монолит социального и политического, с приходом новой стюартовской династии постепенно сошла со сцены, уступив место новообразованной.

Последняя, не отличавшаяся однородностью происхождения и экономической силой, представляла институт, наделенный исключительно политическими функциями. Именно она стала в сущности ответственной за отработку политических решений. Стремясь определить среду наибольшей активности политической элиты, историки традиционно обращались к изучению Тайного совета и парламента. Королевский двор оставался при этом неприоритетной сферой.

Вместе с тем, и парламентский институт, и тот же Тайный совет, имевшие значительное влияние в елизаветинской Англии, с приходом Стюартов потеряли прежнее значение, открыв путь для возвышения статуса придворных институтов. В условиях новой общественно-политической ситуации начала XVII в Стюарты могли закрепить свой авторитет только при дворе. Изучение стюартовского двора, таким образом, открывает перед исследователями возможность решить две важнейшие проблемы в развитии английского общества первой половины XVII в. идентифицировать политическое пространство и состав придворной элиты.

Вступление на английский престол ЯковаI Стюарта придало новый импульс развитию абсолютистских тенденций. В системе утверждающегося персонального правления, в условиях исторически сложившегося и достаточно сложного английского государственно-бюрократического механизма, важную роль приобрело ближайшее придворное окружение нового монарха - королевские слуги. Благодаря соединению новых административно-политических тенденций и персонального фактора, королевский двор занял одно из ключевых мест в структуре властных институтов стюартовской монархии.

Источниковая база исследования. Круг источников по данной теме достаточно широк и разнообразен, автору видится целесообразным привлечение следующих видов исторических документов. Для реконструкции структуры и эволюции королевского хаусхолда, его отдельных департаментов, системы должностей важную роль играют королевские придворные ордонансы, которые начали издаваться еще с середины XII в. Они позволяют детализировать представления о структуре двора в конкретно-исторический период, обязанностях, функциях и полномочия придворных служб и должностей, а также раскрывают механизмы властных отношений как внутри королевского хаусхолда, так и за его пределами.

Особенность придворных ордонансов заключается в том, что механизмы их практического осуществления остаются неясным. Они указывали, как правило, на то, что придворные слуги должны были делать, а не на то, что они действительно делали.

В любом случае ордонансы дают самое полное и наиболее законченное описание действовавшего в определенное время королевского хаусхолда. Большую ценность для реконструкции придворных реалий имеют королевские прокламации, активно издававшиеся первыми Стюартами. Прокламации в основном регулировать вопросы материального обеспечения двора и поддержания должного порядка на его территории. Нередко прокламации являлись ответом на критику двора, раздававшуюся со стороны парламента.

Повседневную деятельность придворных служб и отдельных должностных лиц отражают различного рода отчеты, приказы, распоряжения включенные в Календари государственных бумаг Calendars of the State Papers составленные в хронологическом ключе на основе рукописных источников, хранящихся правительственных департаментах. Они также содержат сведения об изменениях персонального состава королевского двора, грантах и пожалованиях, выданных королевским слугам.

Реальная практика управления двором также отражена в публикациях бумаг из различных частных архивов видных придворных и высших государственных деятелей например, архив Солсбери. Отдельные аспекты функционирования двора освещает документация других государственных институтов. В начале XVII в. он стал серьезной политической и административной проблемой, поэтому весьма ценны критика, которая раздавалась в парламенте в адрес двора, а также предложения по его реорганизации, обсуждавшиеся на заседаниях Тайного совета Следующая группа источников - это мемуарная литература, которая содержит большое количество разрозненных свидетельств современников о королевском дворе. Мемуары отражают отношение современников к двору в целом и к яковитскому двору в частности.

Близкими по своему характеру к мемуарам являются историко-полемические сочинения, посвященные правлению ЯковаI, написанные его современниками Двор короля Якова Э.Уэлдона, Двор короля ЯковаI епископа Гудмэна, Традиционные записки Д.Осборна Многочисленной и не менее ценной группой являются эпистолярные источники. Корреспонденция содержит многочисленные сведения относительно расклада политических сил при дворе, о борьбе за придворные должности.

Особо следует выделить переписку, которую вел Джон Чемберлен - один из придворных осведомителей. Мемуары и переписка наполняют сухие и краткие официальные документы живыми голосами участников событий. Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое в современной историографии исследование, в котором предпринимается комплексное изучение хаусхолда ЯковаI. Впервые в отечественной исторической науке подробно рассматриваются структура и функции английского двора, исследуется придворный церемониал, а также освещаются административная деятельность и политическая активность высших королевских слуг. Поскольку институты стюартовского двора впервые описываются на русском языке, то возникает потребность относительно подробно осветить эволюцию отдельных служб и должностей, а также разработать необходимый понятийный аппарата.

В частности, речь идет о соответствующих названиях отдельных департаментов и должностей.

Используемая в работе терминология учитывает не только английские и общеевропейские традиции, отражавшие функциональные назначения придворных должностей и департаментов, но и устанавливает определенные понятийно-категориальные соответствия с практикой царского и императорского дворов России. Практическая значимость работы заключается в том, что она дает представление о роли двора и королевских слуг в политическом развитии предреволюционной Англии, что позволяет скорректировать представление о раннестюартовском абсолютизме и дополнить содержание общего комплекса причин английской революции.

Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, лекций, специальных курсов, для написания работ по английской административной истории периода средневековья и раннего нового времени и обобщающих трудов по проблемам развития института двора в целом.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав и заключения. Содержание глав и параграфов работы отражает структуру королевского двора Англии накануне восшествия ЯковаI на престол и учитывает те административные и финансовые преобразования, которые были проведены или пытались проводиться в королевском хаусхолде во время правления первого Стюарта. В первой главе анализируется структура и функции Королевской Палаты - высшего департамента королевского двора и те изменения в его организации, которые, на наш взгляд, имели важные социальные и политические последствия для всей государственной системы.

Вторая глава посвящена Королевскому Хаусхолду - хозяйственному департаменту королевского двора и попыткам административно-финансовых реформ, которые были вызваны необходимостью сократить расходы королевского двора. В третьем параграфе этой главы рассматриваются Департамент Королевской Конюшни, окончательное выделение которого из под контроля Королевского Хаусхолда приходится на период правления ЯковаI, а также хаусхолды членов королевской семьи.

В третьей главе анализируются структура и размеры доходов королевских слуг, изменения, произошедшие в этой сфере в период яковитского правления, а также способы продвижения королевских слуг по служебной лестнице, исследуются общие особенности статуса королевских слуг. Глава 1. Департамент Королевской Палаты Domus Regie Magnificencie 1.1. Структура Департамента Королевской Палаты в начале XVII в. Как уже отмечалось, в большинстве исследований, так или иначе затрагивавших проблемы функционирования двора ЯковаI, акцент делался в основном на исследовании перипетий фракционной борьбы и степени влияния королевских фаворитов на проведение внутренней и внешней политики короны.

Неудачи административных и политических реформ практически не связывались с особенностями развития королевской администрации и механизмов, обеспечивавших обладание государственными и придворными должностями.

Внутренняя и внешняя политика представлялась подверженной политической конъюнктуре, и поэтому нелогичной и непоследовательной. В последнее время происходит активная переоценка этой категоричности. Она невозможна без комплексного анализа особенностей функционирования королевского двора как ведущего элемента выдвигаемой историками антитезы Двор и Страна. Поскольку королевский двор являлся тем пространством, где сталкивались различные социально-политические интересы и вырабатывались общегосударственные решения, то анализ собственно придворной политики ЯковаI и особенностей организации королевского хаусхолда позволит выявить определенную направленность раннестюартовской политики в целом.

Уже при первых Тюдорах королевский двор постепенно стал местом сосредоточения социальной и политической элиты королевства, в состав которой, помимо земельных магнатов и высших государственных чинов, вошли королевские слуги и фавориты.

При Стюартах притягательность двора значительно возросла. После долгих лет елизаветинской экономии и сдержанности в расходах, связанными с войной, экономическими трудностями и особенностями стиля правления самой Елизаветы, новый король, судя по его правлению в Шотландии, обещал быть более щедрым к своим новым подданным. Королевский двор наполнился знатью, преуспевающими джентри и амбициозной молодежью, ищущими королевской милости, щедрости и доходных мест. Каждый из претендентов приводил ко двору собственных слуг и клиентов. По выражению М.Сматса, королевский двор стал своего рода микрокосмом королевства, организмом с ярко выраженным центром - в лице монарха, но с неопределенной и постоянно меняющейся перифериейSmuts M. Court Culture P. 4 Чем ближе к королю находился придворный, сам или через своих клиентов и покровителей, тем больше он имел шансов завоевать королевское расположение, принимавшее формы делегированных монархом властных полномочий, субсидий, подарков, доходных должностей и привилегий. Исследования Л.Стоуна и Дж. Эйлмера показывают, что королевские пожалования были одним из основных источников доходов английской аристократии Aylmer G. E. The King s Servants P. 239-253. Stone L. The Crisis of the Aristocracy, 1558-1641. Oxford, 1967. P. 62-68,191-207 Но в начале XVII в. финансовые и административные возможности короны были весьма ограничены. Количество как действительных, так и почетных должностей было в несколько раз меньше числа желавших их получить.

К тому же уже в первые месяцы своего правления ЯковI проявил чрезвычайную разборчивость в распределении королевской щедрости, отдавая явное предпочтение шотландцам, пришедшим с ним, и избранным представителям английской знати.

Стюарт неоднократно высказывал недовольство чрезмерным количеством лиц, находящихся при дворе, о чем свидетельствуют, выпускавшиеся по этому поводу королевские прокламации Stuart Royal Proclamations Ed. by J.F. Larkin and P.L. Hughes.

Oxford, 1973. Vol. I. P.21-22, 45, 408, 403-404 Но эти усилия были тщетны.

Развивая двор как социально-политический и культурный центр королевства, первые Стюарты своей практикой постоянно создавали условия для роста численности придворных и для увеличения расходов на содержание хаусхолда. Королевская Палата King s Chamber как высший придворный департамент Household upper stairs - буквально Хаусхолд высших ступеней была призвана регулировать заведенный при дворе порядок и церемониал.

Именно она обеспечивала выполнение представительских функций монарха как символа государства и общества. Значительная часть слуг Палаты составляла почетное окружение государя. В штат Палаты входили ближайшие и самые преданные слуги короля, которые поддерживали частную жизнь суверена. В силу особой близости к монарху члены Королевской Палаты оказывали влияние на политическую жизнь, активно вмешивались в государственное управление. В периоды своего расцвета высший департамент двора был одним из важнейших органов центрального административно-финансового управления государства.

К моменту вступления ЯковаI Стюарта на трон Департамент Королевской Палаты прошел долгую многовековую эволюцию и имел достаточно сложную внутреннюю структуру. Значение Королевской Палаты в административно-политической истории Англии чрезвычайно велико. Она была первым центральным органом управления, из которого, по меткому выражению Т.Таута, gone out вышли почти все административно-финансовые государственные институтыTout T. F. The Chapters Vol.1. P. 11-13 Высший придворный департамент постепенно сформировался вокруг архитектурно-пространственного центра двора - собственно королевской палаты саmera regis - как центрального и самого безопасного помещения в резиденции государя.

Первоначально в англосаксонский период это была королевская спальня с прилегающим гардеробом. Спальня быта основным местом пребывания короля, куда пускался ограниченный круг лиц, в том числе самые надежные слуги.

В силу этого она вполне естественно стала местом хранения казны, королевских драгоценностей, оружия, документов, книг и церковной утвари. Слуги, которые содержали, хранили и переносили эти ценности, поддерживали соответствующий порядок в спальне, готовили королевскую постель, пользовались большим доверием суверена и свободным доступом в его апартаменты bedthegns, burthegns лат. форма camerarii, cubicularii. Достаточно рано они стали не просто хранителями, но и, с ведома короля, распорядителями этого имущества. С возрастанием и усложнением финансовых операций, увеличением секретарской работы, ростом самого хаусхолда некоторые из камерариев начали специализироваться на определенном виде деятельности.

В качестве ближайших слуг короля они стали важнейшим средством реализации его воли за пределами королевской спальни. Это делало их положение достаточно заметным. Не случайно, некоторые из них выступают в роли свидетелей королевских хартий. Тем не менее вряд ли можно считать спальню англосаксонских королей сформировавшимся придворным институтом.

Англосаксонский двор был единым, нерасчленимым на структурные элементы, целым. Королевских слуг, скорее всего, следует рассматривать не как лиц, входящих в штат отдельных служб двора, а в качестве членов большой королевской семьи, выполнявших свои обязанности на определенном пространстве и по конкретным обстоятельствам. Процесс внутренней дифференциации двора начался незадолго до нормандского нашествия и был им заметно активизирован.

С ростом королевских доходов стало затруднительно хранить государственную казну в спальне государя и постоянно перевозить ее с места на место. При Вильгельме Завоевателе казна treasury получила постоянное местоположение в Винчестере и фактически превратилась в центр финансовой системы государства. Constitutio Domus Regis - один из первых придворных ордонансов, созданный при Стефане Блуа в 1135 г зафиксировал раздельное существование палаты и казны. Однако они по-прежнему рассматривались как тесно связанные части королевского дома, при этом часто дублировавшие деятельность друг друга Constitutio Domus Regis English Historical Documents далее - E.H.D Vol.2. 1042-1189 Ed. by D.C. Douglas, G.W. Greenway.

P. 454-460. Tout T. F. The Chapters Vol.1. P.82-83 Ордонанс Стефана Блуа, представляющий собой список слуг двора с указанием жалования и дневного содержания, рассматривал палату двора camera curie как отделенную службу ministerium королевского хаусхолда.

Уже при Генрихе I Королевская Палата состояла из трех подразделений с отдельным штатом 1 спальня camera, как внутренние, личные королевские апартаменты, где король ел, спал и т. д под неусыпным взором Первого камергера master chamberlain и 2-3-х камерариев 2 camera curie - т.е. Палата как финансовая служба, ведающая доходами и расходами всего двора со штатом из 1-2 камерариев, вероятно заместителями первого камергера 3 казна treasury, управляемая первоначально двумя камерариями казны chamberlains of the treasury, а впоследствии независимым казначеем treasury, равным по своему рангу Первому камергеру палаты Chrimes S. B. An Introduction P. 27 Если первые два подразделения остались в составе двора, то казна выделилась как хранилище драгоценностей, в XII в. она перешла под подчинение Казначейства Exchequer. С этого момента Казначейство становится первым государственным ведомством, отделившимся от королевского двора.

Оно имело собственный штат и напрямую отчитывалось перед королем.

O Казначействе XII в. см. Dialogus de Scacario E.H. D. Vol.2. P. 523-609. Развитие Казначейства как публичного, общегосударственного финансового ведомства неизбежно увеличило значение Палаты как личной финансовой службы короля, второго казначейства, постоянно функционировавшего при государе. Mortimer R. Angevin England, 1154-1258. Cambridge,1994. P. 64. Являясь частью управленческого аппарата, Палата всегда обладала значительной потенциальной силой. Близость к королю, собственные финансовые ресурсы, наличие компетентного штата делали ее действенным инструментом реализации королевской воли и желаний.

Светские слуги, а вскоре и клирики, появившиеся при дворе из-за увеличения объема финансовой отчетности и секретарской работы, являлись доверенными лицами короля. Они часто выполняли различные поручения монарха за приделами хаусхолда. В повседневной деятельности Королевской Палаты на протяжении XII-XIII вв. постепенно возросла роль священников clergy. Им были переданы финансовые и секретарские посты.

Именно в это время появились первые отчеты департамента rolls. Сама Палата стала своеобразным питомником для клерикальных управляющих, как выразился Ч. Краймс, своего рода camera clericorum. Chrimes S. B. An Introduction P. 66. Впоследствии за многими должностями двора закрепилось название клерк или секретарь Clerk of. Как правило, они возглавляли соответствующий хозяйственный субдепартамент двора или вели его финансовую отчетность.

В целом, можно говорить о том, что уже при Генрихе II Королевская Палата была строго организованным институтом, компетентно укомплектованным и всегда готовым расширить свои функции. Ibid. В конце XII века за ней закрепляется название camera regis. Значительно большую эффективность в качестве административно-финансового центра Палата приобрела с появлением при Иоанне Безземельном так называемой малой печати small seal. Росту влияния Палаты на систему государственного управления также способствовало прекращение королевских вояжей на континент.

В этот период Палата являлась самым расходным институтом короны, поскольку финансировала личные потребности монарха и его военные нужды. Политико-административной роль департамента Королевской Палаты самым тесным образом зависела от устойчивости королевской власти и личности самого монарха. Поэтому быстрому взлету ее влияния во II пол. XII века соответствовало столь же быстрое падение в н. XIII в. Баронская олигархия и малолетство ГенрихаIII поставили Палату под контроль знати и Казначейства.

Внутренняя структура феодального хаусхолда во многом была определена архитектурной композицией аристократического дома. Королевский хаусхолд отличался от резиденций знати только своими размерами. Палата Chamber и холл Hall были обязательными архитектурными элементами этого пространства. Господская палата, как правило, находилась на втором этаже отсюда ее второе название upstairs, закрепившееся в титулатуре департамента. Хозяин хаусхолда проводил в ней большую часть своего времени в кругу родственников, друзей и ближайших слуг. Палата была меньше по размеру и вход в нее был менее доступен.

Часто к Палате примыкала небольшая комната для хранения вещей - уборная garderobe. Холл, располагавшийся на первом этаже здания соответственно - downstairs, объединял хозяйственные службы и заполнялся низшими слугами. Иногда холл и палата располагались на одном этаже, тогда в дальнем от палаты служебном конце холла располагались кладовые для вина и провизии.

С ростом потребностей господина, с улучшением домашнего комфорта, увеличением количества слуг развивалась внутренняя архитектурно-пространственная планировка палаты и холла, получая свое институциональное закрепление. Палата достраивается определенным количеством вспомогательных комнат и личных покоев для господина и его семьи. Вокруг холла формируются различные хозяйственные комнаты, кладовые со своим штатом. Палата и Холл являлись своего рода архитектурным фоном для высшего общества от лорда до короля.

Каждая часть дома имела ответственного offiсer. Ежедневная жизнь аристократа была связана с большой группой присутствующих подле него лиц, которые составляли своего рода корпоративное единство familia. Глава хаусхолда контролировал их деятельность и использовал как советников. Внутренняя дифференциация королевского хаусхолда проходила также и на социальном уровне. Палата преимущественно заполнялась знатью и рыцарями, а Холл - представителями средних и низших сословий.

Тем не менее, и те, и другие по-прежнему составляли единый организм королевского хаусхолда. В XIII в. из Королевской Палаты в качестве независимого придворного департамента выделился Гардероб Wardrobe, ответственный за хранение и транспортировку одежды, оружия и других вещей, необходимых для короля и его свиты. К середине XIV в. Гардероб стал ведущим институтом двора, а с укреплением королевской власти и всего государственного управления.

Первоначально Гардероб был просто местом хранения королевской одежды, архива, ценностей, оружия. В период гражданской войны сер. XIII в. и в ходе захватнических войн в Уэльсе, Шотландии и Ирландии он фактически превратился в военное придворное ведомство. Поскольку военным целям была подчинена финансовая система и управление королевства, то Гардероб постепенно стал административно-финансовым центром всего государства. Он получал прямые выплаты из Казначейства, заведовал снабжением и финансовым обеспечением двора и армии короля во время военных компаний.

Штату Гардероба, который состоял в основном из священников, было доверено хранение малой печати и ведение всей секретарской работы для нужд короля. Сложившуюся административно-финансовую систему зафиксировал ордонанс Эдуарда I 1279 г. Согласно ордонансу, самое высокое положение среди королевских слуг занимал хранитель Гардероба Keeper of the Wardrobe, иногда называемый казначеем всего двора Treasurer of the Household The Household Ordinance of 13 November 1279 E.H.D V.3. 1189-1327 Ed. by H.Rothwell, L 1975. P. 581-586. а также Tout T. F. The Chapters Vol.2. P. 158-165 Его ближайшими помощниками были разного рода клерки-секретари Гардероба, которые впоследствии составили основу Гофмаршальской конторы двора см. глава 2 Военные действия требовали постоянного и высокого финансирования, которое стало теперь зависеть от ассигнований парламента.

Это обстоятельство усилило контроль над хаусхолдом со стороны Казначейства.

В начале XIV в. серией ордонансов был фактически установлен баронский контроль над королевской администрацией, в частности над Казначейством и Гардеробом. Назначения на высшие должности должны были осуществляться с баронского согласия, устанавливался контроль за использованием малой государственной печати, а все расчеты должны были производиться через Казначейство. С этого момента начинается выделение Государственной Канцелярии, в ведение которой переходит малая печать. Штат Канцелярии, независимый от глав придворных служб, вел переписку от имени короля, составлял разного рода документы, хранил королевский архив. Через него проходили все прошения и петиции, направляемые к королю.

Таким образом, в XIV веке королевский Гардероб теряет значение ближайшего канала передачи королевской воли среди как государственных, так и придворных институтов. Поскольку он не мог покинуть двор, обеспечивая сохранность королевского платья и других жизненно необходимых вещей, то со временем он превратился в рядовой придворный субдепартамент, выполнявший чисто хозяйственные функции.

В период активизации военных действий значение Гардероба временно возрастало например, при Эдуарде III и Генрихе V , но он уже не мог обеспечить возросшие военные потребности монарха. В 1406 г. под давлением палаты общин пост хранителя Гардероба был передан светскому лицу. Given-Wilson Ch. The Royal Household and the Kings Affinity Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986. P. 70-71. К началу XVII в. Гардероб разделился на несколько независимых друг от друга служб.

Большой Гардероб Great Wardrobe практически отделился от двора, т.к. он обеспечивал ливреями, парадными одеждами большую часть государственных служащих. В структуру Департамента Королевской Палаты был включен Личный Гардероб короля Privy Wardrobe of the Robes. Его возглавлял хранитель мантий Gentleman of the Robes. Кроме секретаря, йомена и нескольких камер-юнкеров в штат входили портные tailors и чистильщики brashers. В состав верхнего департамента двора также входил Спальный гардероб Removing Wardrobe of the Beds, который обеспечивал изготовление, хранение, чистку и стирку белья для королевской постели.

Его возглавлял хранитель в звании клерка Clerk of the Wardrobe. Ему подчинялись заместитель, в ранге йомена, камер-юнкеры, камер-пажи и секретари. Одновременно с падением Гардероба начинается возрождение Королевской Палаты. Среди всех придворных департаментов она обладала тем преимуществом, что имела наибольшую близость к королю.

Кроме того Палата была единственной придворной службой, находившейся вне финансового контроля Казначейства и административного контроля баронов. Поэтому естественно, что она стала одним из средств укрепления королевской власти. На короткий период Палата стала мощнейшим финансовым ведомством страны. Она была обеспечена доходами от конфискации земель и имуществ. Ей были переданы так называемые chamber manors палатные маноры. В ее распоряжения поступали крупные суммы от иностранных банкиров.

Именно в этот период фактически сформировалась личная королевская казна, так называемый личный кошелек короля privy purse. Она впоследствии обеспечивала известную финансовую независимость монархов, в том числе и ЯковаI. В то же время Палата постепенно восстановила свои административные функции. Определенную роль в этом сыграло появление тайной печати secret seal и второй печати для имущественных дел griffin. Во время активизации военных действий Палата иногда действовала как военный секретариат например, при Эдуарде III и Ричарде II . Chrimes S. B. An Introduction P. 186 198-199 Финансовое главенство департамента было недолгим.

Рост военных расходов и сокращение земельных доходов привели к увеличению субсидий из Казначейства. В 1356 г. все коронные земли были переданы в распоряжение этого ведомства. Позднее тайная печать перешла в распоряжение Департамента малой государственной печати или Канцелярии Signet office, а пользование второй печатью было прекращено.

Ibid. P. 199. Очередное восстановление Королевской Палаты как общегосударственного административно-финансового органа приходится на время правления первых Тюдоров. В этот период в структуре самой Палаты происходят важные изменения, призванные обеспечить выполнение этой задачи. С годами правления Генриха VII связан последний всплеск финансовой активности департамента, которая выходит далеко за придворные рамки. Подробнее см. Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N. Y. 1952. Казначей департамента Treasurer of the Chamber стал главным распорядителем почти всех королевских доходов за исключением парламентских субсидий, тем самым, взяв на себя функции Казначейства.

Средства поступали, минуя последнее ведомство, прямо в Королевскую Палату. Наконец, была введена система отчетов всех государственных и придворных департаментов перед самим королем и его аудиторами. Ведущую роль в создании новой финансово-фискальной системы играл сам Генрих VII. Он был достаточно деятельным государем, чтобы управлять и контролировать ее работу самостоятельно.

Elton G. R. England under the Tudors. L 1989. P. 55-56. Первоначально главной целью финансовых реформ первого Тюдора было установление прямого, эффективного контроль над доходами от коронных земель. Позднее, в связи с успехом предпринятых мер, система была распространена на другие источники доходов. Richardson W. C. Tudor Chamber Administration P. VIII. Казна Палаты стала фундаментом тюдоровской финансовой системы.

Поскольку государственные финансы стали зависимы от деятельности и организации хаусхолда, то возникла потребность в его реформе, ввести систему административного и финансового отчета и контроля за придворными департаментами. Но они были проведены только в 1526 г. У.Ричардсон считает, что административно-финансовая деятельность государства в этот период строилась на принципах хаусхолд-управления, к которым он относит централизацию и личный королевский контроль.

Ibid. P. 82-83. В первые годы правления Генриха VIII эта система получила дальнейшее развитие. Новый король не проявлял особого интереса к управлению финансами государства. Система управления и финансового контроля стала более формализованной и бюрократизированной, особенно при Уолсли. На короткий срок 1520-1530 гг. казначею Палаты было передано право выплачивать жалование слугам всего двора, которое затем перешло к казначею-кассиру Гофмаршальской конторы Cofferer. Казначейство теперь лишь хранило отчеты и предоставляло сведения о должниках.

Дж. Элтон отмечает, что ни один монарх до Генриха VIII не располагал таким эффективным органом, контролировавшим сбор налогов около 100.000 ф. в год Elton G. R. England under the Tudors. L 1989. P. 57 После смерти Уолси ассигнования на содержание Хаусхолда были возвращены в Казначейство. В период кромвелевских реформ и позднее при Марии Тюдор Королевская Палата окончательно уступила роль финансового центра государства Казначейству.

Однако многие методы управления, ранее использованные в деятельности Палаты, были сохранены Chrimes S. B. An Introduction P. 296 Не менее, а в перспективе и более важные изменения произошли при первых Тюдорах в структуре самого Департамента Королевской Палаты. Начиная с XIV в Королевская Палата наряду с Королевским Холлом являлась важнейшим подразделением в придворной машине, обслуживающей монарха. На фоне постепенного падения роли Холла на протяжении XV - XVI вв. Палата приобретает все большее значение как центр двора.

Ее структура постепенно усложняется, а штат постоянно растет. Влияние ее высших должностных лиц распространяется на прикрепленные к Палате подразделения. Несмотря на то, что уже в то время в архитектурно-пространственном смысле Королевская Палата представляла собой комплекс отделенных друг от друга комнат, это не отразилось на внутренней организации департамента. Все слуги Палаты имели доступ во все ее части The Household of the Edward IV the Black Book and the Ordinance of the 1478 Ed. by A. R. Myers. Manchester, 1971. P. 104-106 Развитие внутренней структуры Палаты началось с выделения королевской столовой со своим собственным штатом Dyneing chamber. Ей стала противопоставляться внутренняя комната inner chamber. При Генрихе VII, внутреннее строение департамента еще более усложнилось.

Палату составляли Great Chamber большой приемный зал , Second Chamber столовая комната и Secret Chamber спальня и личные апартаменты монарха. Две последние правления Генриха VIII стали именоваться Present Chamber и Privy Chamber Loades D. The Tudor Court P. 45 Каждой из палат отводился собственный штат, действующий на строго отведенной ему территории.

Особо ограничивался доступ в королевскую спальню. Процесс внутреннего разделения Палаты, начатый Генрихом VII измена Лорда-камергера двора Уильяма Стенли заставила ограничить доступ в личные апартаменты, был продолжен созданием Ближней комнаты при Генрихе VIII 1522 и завершен в начале XVII в. выделением из последней Королевской Спальни Bedchamber. При Якове I Стюарте Спальня получила статус полуавтономного департамента двора. С выделением личных королевских апартаментов фактически была проведена граница между публичной и частной жизнью монарха.

По выражению Д. Старки, эта часть пространства двора была как бы вырезана из остальной Палаты Starkey D. Introduction Court History in Perspective The English Court P. 4 При Тюдорах двор стал полноценным и единственным социально-политическим центром страны.

Вековое противостояние королевского Хаусхолда и дворов провинциальных магнатов было снято. В XVI в. двор стал местом притяжения для социальной элиты и ареной политической борьбы. Эта борьба постепенно эволюционирует от традиционного противостояния королевской власти и провинциальной аристократии к борьбе между группировками знати за влияние и преобладание при дворе. Противоборствующим фракциям стало чрезвычайно важным контролировать придворные структуры.

Знать стремилась занять ключевые придворные посты. Вследствие этого статус королевских слуг возрос и приобрел значительный политический вес. Главным образом это касалось назначений Департамента Королевской Палаты, который привлекал лиц более высокого положения, чем Департамент Дворцового хозяйства. Главой высшего департамента двора являлся Лорд-камергер Lord Chamberlain. В отечественной литературе к. XIX - н. XX вв. он именовался по аналогии с Российским императорским двором Министром двора.

Кузнецов К. А. Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах. Одесса, 1915. С. 313-314. Это была вторая по своему положению придворная должность, а также чрезвычайно важный и влиятельный пост в масштабах всего королевства. Он входил в состав Тайного совета и правительства. Являясь одним из высших слуг короля, глава Королевской Палаты назначался лично монархом, с XVI в только из пэров. К XVII в. должность Лорда-камергера прошла долгую и значительную эволюцию.

Одна из особенностей англосаксонской модели двора, в отличие от континентальной, заключалась в том, что не существовало должности главного управляющего королевского дома. Не было при дворах англосаксонских королей и слуги, которого можно бы было рассматривать в качестве старшего в Королевской Палате. Можно говорить лишь о некоторой специализации слуг палаты и прилегающего гардероба например, среди камерариев - camerarii - выделялись слуги, отвечавшие за хранение королевского гардероба и казны. Среди слуг палаты не было того, кто бы руководил всем ее штатом и чье бы влияние выходило за пределы королевской резиденции.

Номинальным управляющим двора и палаты был сам король. В то же время очевидно, что существовала группа слуг, находившихся в подчиненном положении по отношению к упомянутым камерариям Chrimes S. B. An Introduction P. 4-5 Выделение первого управляющего среди камерариев палаты началось после нормандского завоевания. Нормандский двор строился по модели каролингского двора, где камергер, или камерарий camerarius, главенствовал над штатом спальников cubicularii. Должность камергера, скорее всего, была заимствована из церковной практики, где в каждом монастыре и соборе существовали свои управляющие.

Они ведали финансовыми и хозяйственными делами, обеспечивали запасы для церковных нужд и передавали распоряжения от имени главы церковного учреждения. Позднее при франкском дворе должность приобрела статус Grand chambrier de France, который держал королевскую палату как фьев. Трудно сказать, в какой мере модель нормандского двора распространилась в Англии.

Большинство исследователей считает, что завоевание не повлекло за собой резких изменений в этом направлении, а феодальные черты в англо-нормандской курии скорее дополнили, чем заменили административную систему древнеанглийских королей. Ibid. P. 18. а также см. White G.R. The Household of the Norman Kings Transaction of the Royal Historical Society. 4th ser. 1948. Vol.30. P. 127-155. Изменения развивались на старой основе.

Ядром управления по прежнему оставался королевский хаусхолд, центром которого, была Королевская Палата. Должности слуг нормандского двора почти не отличались от должностей, которые существовали при дворе Эдуарда Исповедника. Так, в Книге Страшного суда упоминались те же камерарии, которые существовали в предыдущий период. Но в то же время в нормандский период начался процесс служебной дифференциации и разделения полномочий.

Постепенно выделилась должность Первого камергера двора magister camerarius. Сonstitutio Domus Regis E.H.D. Vol.2. P. 458. Вскоре она стала почетной и наследственной. Это отразило общую тенденцию развития высших придворных должностей в этот период. Появление почетных эквивалентов придворных должностей было вызвано необходимостью создать должное окружение монарху. Должность magister camerarius totius Angliae была передана графам Оксфордам в середине XII в. и сохранялась за ними на протяжении многих веков.

То же самое произошло с должностями Первого Стюарда, Маршала и Констебля двора. Они были закреплены за определенными графскими титулами и носили почти исключительно почетный и церемониальный характер. Их обязанности исполнялись только во время важных государственных церемоний, таких как коронация, и не были сопряжены с какой-либо специфической сферой административной деятельности. Например, Лорд Великий Камергер Lord Great Chamberlain прислуживал монарху во время его облачения в день коронации, а также епископам и пэрам во время церемонии возведения в достоинство.

Реальную работу в королевской палате, как и в предыдущий период, продолжали выполнять несколько камергеров, которым подчинялись другие слуги Палаты. Камергеры были, как правило, людьми рыцарского достоинства. За свою службу при дворе они наделялись землей serganties of land и получали различные привилегии. В XIII в. в связи с тем, что придворное и государственное управление сосредоточилось в Гардеробе, Палата отошла на второй план. Ее штат и обязанности слуг почти не рассматривались в придворных ордонансах.

Например, о Палате молчит ордонанс 1279 г подробно описывающий состав и функции Гардероба. В месте с тем в книге Флета Fleta говорилось о camera regis как о наиболее достойном из всех департаментов двора, подчеркивалась его тесная связь с королем Tout T. F. The Chapters Vol.1. P.177 Исключительно близкое положение слуг Палаты к королю всегда оставалось их потенциальной силой, которая раскрывалась, как только происходило укрепление королевской власти.

Возвышение Палаты в XIV в. привело к росту ее штата и более строгому разграничению полномочий, обязанностей слуг, к развитию внутренней иерархии департамента. Если при Эдуарде I звание camerarius относилось к любому члену данного департамента, то начиная с Эдуарда II оно применялось только к старшему камергеру Королевской Палаты Ibid. P. 319 Он стал руководителем всех служб Королевской Палаты и главным распорядителем на данной территории дворца.

Он мог запретить находиться здесь баронам во время отсутствия короля. Йоркский ордонанс 1318 г. рассматривает камергера Палаты как третье лицо в придворной иерархии, вслед за стюардом, или гофмаршалом двора, и хранителем Королевского Гардероба. Камергер имел такое же жалование и сопровождение рыцарь и три оруженосца, как и гофмаршал. С этого же времени он становится одним из постоянных членов королевского совета. Отличие положения старшего камергера Палаты заключалось в том, что на его назначение не требовалось согласие баронов.

Он, как и весь штат Палаты, зависел только от короля. Рост его административного и политического влияния, как и восстановление значимости всего департамента, стал ответом королевской власти на подчинение знатью других государственных и придворных институтов Гардероб, Казначейство, Канцелярия и др Позднее с окончательным падением Гардероба и превращением его в рядовой субдепартамент двора административная власть первого королевского камергера Kings Сhamberlain распространяется на весь Департамент высших ступеней. Службы высшего департамента стали ответвлениями Королевской Палаты, ее субдепартаментами Offices of the Kings Chamber или просто Chamber. В конце XIV - XV вв. пост первого камергера приобретает все большее политическое значение.

Именно через него осуществлялся доступ к королю и поступали петиции на имя монарха. Он часто выступал связующим звеном между королем и парламентом, мог быть членом регентского совета, как например, при малолетстве Ричарда II Гнейст Р. История государственных учреждений Англии.

М 1885. С.364 Возросшее значение поста отражает тот факт, что с XV в. он все чаще занимается лордами Loades D. The Tudor Court P. 203-204 первоначально, как правило, это были личные друзья короля Given-Wilson Ch. The Royal Household P. 72 Высокое положение должности зависело от способности занимавшего ее лица контролировать королевскую казну, доступ в Палату различных персон и прохождение корреспонденции к монарху.

С 1429 г когда был составлен первый официальный порядок следования степеней достоинств и должностей Order of all States of Warship and Gentry of England, пост королевского камергера давал преимущество занимавшим его лицам среди представителей того же достоинства. В XVI в. высокий статус управляющего Королевской Палатой закрепляется в титулатуре должности Лорд-камергер-Lord Chamberlain of the Kings Household. На протяжении XVI в. Лорд-камергер все больше отходит от непосредственного вмешательства в деятельность субдепартаментов Палаты.

Происходит определенное ограничение его юрисдикции. При первых Тюдорах из сферы его влияния была выделена Ближняя комната Privy Chamber или внутренняя палата inner chamber, где были сосредоточены ближайшие слуги короля, подчиненные только монарху. За Лордом-камергером остался контроль над внешней палатой, т.е. комплексом остальных служб высшего департамента двора.

Это разделение несколько потеряло свое политико-административное значение во время правления Марии и Елизаветы Тюдор, поскольку штат внутренней палаты состоял в основном из фрейлин, которые не имели политического влияния. Попыткой ограничить власть Лорда-камергера стали кромвелевские реформы двора конца 30-х годов XVI в. Т. Кромвель стремился превратить двор в типичный административно-государственный институт, основанный на бюрократических принципах управления, свободных от вмешательства короля и придворных.

По мнению Д. Элтона, его целью было ликвидировать зависимость всей административной системы и, как следствие, всегда существующую угрозу ее падения, от личности монарха и характера его окружения Elton G. R. England under the Tudors P. 180-181 Поэтому Кромвель старался уменьшить влияние Королевской Палаты и ее высших слуг на управление двором в целом. Были существенно сокращены доходы Палаты, из-под ее контроля были выведены доходные суды и коронные земли. В составе департамента большую независимость и вес приобрели секретарские службы во главе с Канцлером, которые постепенно отделяются от двора.

Пост Лорда-камергера двора был ликвидирован, а Департамент Королевской Палаты был подчинен Лорду-стюарду, главе хозяйственного департамента двора. Над Палатой был установлен контроль со стороны Гофмаршальской конторы. Эти преобразования оказались недолговечны. После смерти Кромвеля в 1540 г. прежняя система была восстановлена под давлением высших придворных слуг. Тем не менее, Кромвелю частично удалось ослабить вмешательство придворной элиты в государственное управление.

Действительное значение поста Лорда-камергера возрождается с 1546 г когда его занял граф Эрандел. В дальнейшем, как правило, на должность назначался один из фаворитов монарха Loades D. The Tudor Court P. 51 В основном это были представители влиятельнейших английских фамилий и придворных фракций, например, при Елизавете Говарды и Хандзоны. То, какое значение придавалось этому посту, видно из того факта, что ЯковI Стюарт на следующий день по прибытию в Теобальдс 3 мая 1603 г где он принял английский двор и государственное управление в целом, назначил на эту должность Томаса Говарда, впоследствии графа Суффолка.

Это было одним из ключевых назначений нового двора, поскольку Лорд-камергер контролировал почти всех слуг, кто нес службу непосредственно в присутствии короля исключение составляли только слуги Королевской Спальни. Т. Говард был католиком, сыном герцога Норфолка Сверка персональных данных королевских слуг производилась по Calendar of State Papers.

Domestic Series. The Complete English Peerage Ed. by F.Barlow. L 1775. The Complete Peerage of England, Scotland, Ireland. Ed. by G.E. Cockein. L 8vols 1887-1898. Nichols J. The Progresses Dictionary of National Biography Во второй половине елизаветинского правления он сделал карьеру на флоте, став Лордом-адмиралом в 1599 г. В 1601 г. он руководил арестом королевского фаворита, а впоследствии мятежного графа Эссекса.

Уже с конца 1602 г. Говард реально руководил Королевской Палатой при лорде Хандзоне, который формально занимал пост Лорда-камергера. Говард встретил ЯковаI в Теобальдсе, где Госсекретарю Сесилу стоило определенных усилий добиться разрешения нового короля передать ему столь важный пост. Т. Говард занимал его с 4 мая 1603 по 10 июня 1614 гг. В первые годы яковитского правления уже в качестве графа Суффолка он был одним из лидеров происпанской и прокатолической фракции Говардов при дворе.

Он принял активное участие в переговорах по заключению мира с Испанией в 1604 г. Хотя Суффолк впоследствии и отказался от испанской пенсии, в отличие от многих придворных, но известно, что ее получала его жена Loomie A.J. Toleration and Diplomacy Earliest View of the Spanish Faction Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3. P. 54-56 Являясь руководителем Королевской Палаты, Суффолк был членом большого количества правительственных комиссий и комитетов, в том числе по расследованию Порохового заговора. С 1612 г. он входил в комиссию по осуществлению полномочий поста Лорда-казначея, который он впоследствии занимал с 1614 по 1619 гг. до отставки в связи с обвинениями в коррупции.

В интересах семьи Говардов Суффолк поддержал развод своей дочери с графом Эссексом ради ее брака с шотландским фаворитом ЯковаI Робертом Карром. Суффолк стал своего рода разменной монетой в отношениях между ЯковомI и тюдоровской аристократией в интересах шотландских слуг нового короля.

Возглавив Королевскую Палату, он, тем не менее, был лишен возможности вмешиваться в деятельность шотландских слуг Королевской Спальни, а со временем должен был сыграть роль их покровителя при дворе, чтобы затем уступить свое место первому среди придворных шотландцев, тому же Р.Карру. Р.Карр, граф Сомерсет занимал пост Лорда-камергера Палаты с июля 1614 по 1615 г. Карр в качестве пажа сопровождал Якова Стюарта в Англию, где в связи принятием Яковом I английского придворного стиля потерял место при дворе.

Некоторое время Карр находился во Франции, а вернувшись, был принят в свиту ведущего королевского фаворита и советника Джорджа Хоума. В 1607 г. во время турнира Карр обратил на себя внимание короля, упав с лошади и сломав ногу на его глазах, и был включен в Спальню, после чего, собственно, и начался его резкий взлет. Король включил его в состав Королевской Спальни. В 1609 г. ЯковI обеспечил Карра землей, конфисковав имение у У.Рэли. В 1611 г. Карр получил титул виконта Рочестера и кавалера Ордена Подвязки, позже был включен в совет.

В 1612-1613 гг. Карр являлся действительным Госсекретарем королевства, 1613 г. он стал графом Сомерсетом, и наконец 1614-1615гг. был Лордом-камергером двора подробнее о его политической роли см. в п.1.2 Третьим Лордом-камергером Палаты с 1615 по 1625 гг. был Уилиям Герберт, граф Пемброк, лидер протестантской фракции при раннестюартовском дворе. В первую половину правления ЯковаI Пемброк активно поддерживал политику Госсекретаря Р. Сесила.

Он пользовался доверием королевы Анны. Его союз с министром стал возможен благодаря протестантской ориентации последнего в конце его жизни. В 1611 г. Герберт был включен в Совет. Таким образом, ему удалось закрепиться при яковитском дворе, где он встретил сопротивление со стороны клана Говардов. Один из Говардов Лорд-адмирал, граф Нортгемптон после смерти Сесила злорадствовал, что кроме Пемброка почти никто не проронил слезы о смерти Сесила Calendar of State Papers.

Domestic Series. Vol.9. 1611-1618 далее- CSPDom. 1611-1618 Ed. by M.A.E. Green, L 1857-1859. P. 133 Пемброк был одним из немногих, кто выдержал до конца траур по министру. Говарды еще при Сесиле видели своих главных оппонентов не в профранцузских шотландцах, а в политическом пуританизме, который олицетворял Пемброк. Пемброк нашел новых союзников в лице архиепископа Эббота, Лорда-канцлера Элесмера и своего старого соперника графа Саутгемптона.

Наметившийся было союз Пемброка с королевским фаворитом Р. Карром распался из-за их соперничества за пост Шталмейстера и брака фаворита с леди Эссекс из семьи Говардов. Пемброк рассматривал пост Шталмейстера как возвращение части семейной собственности - ранее пост принадлежал его родственникам Лестеру и Эссексу. Пемброк был весьма прагматичным политиком. Он осознал, что в данный момент 1612-1613 гг. открытая конфронтация бессмысленна, и отошел на второй план. Это несколько успокоило ЯковаI и создало видимость согласия при дворе.

Король стал подумывать о том, чтобы передать пост Лорда-камергера Пемброку, но его опять обошел Карр. Только после его падения и краха семьи Говардов Пемброк получил долгожданный пост. Это была своеобразная уступка со стороны короля. ЯковI никогда особо не покровительствовал ему, но считался с ним и уважал. Возглавив Королевскую Палату, Пемброк не изменил политические взгляды. Граф попытался восстановить авторитет поста Лорда-камергера, несколько пошатнувшийся в связи совмещением Карром этой должности с членством в Спальне.

В частности, он старался ограничить внешнеполитическую активность слуг Спальни посредством восстановления административного контроля над контактами с иностранными послами О чем свидетельствуют дневники церемониймейстера двора Джона Финета Finetti Ptiloxenis Som Choice Observations of Sir John Finet, Knight, and Master of the Ceremonies. L 1656. P. 31 Кстати, по свидетельству герцога Ньюкастла, Пемброк сам всю жизнь стремился войти в Спальню Cuddy N. The Reval of the Entourage the Bedchamber of James I, 1603 -1625 The English Court P. 213 У него возникли трения с герцогом Бэкингемом из-за прав Лорда-камергера на патронаж по отношению к младшим и средним слугам двора, куда стал активно вмешиваться новый фаворит.

В последующие годы граф Пемброк вел активную парламентскую деятельность, критикуя Бэкингема и идею испанского брака. В 1621 г. он придерживался умеренной позиции в деле Бэкона и был против лишения его пэрства.

Его противостояние с Бэкингемом стало причиной того, что граф отказался открыто поддерживать объявление войны Испании. В последующие годы Пемброк был вынужден примириться с Бэкингемом, а во внешней политике поддержал мир с католической Францией, в интересах своего наследника племянника Филиппа Герберта, который был женат на дочери фаворита. В качестве главы департамента Лорд-камергер выполнял важные административные и церемониальные обязанности. Он осуществлял общее руководство деятельностью субдепартаментов Палаты и контролировал назначение на многие придворные должности, прежде всего руководителей разного рода служб высшего Хаусхолда.

Своим авторитетом Лорд-камергер гарантировал права и привилегии королевских слуг. Именно к его авторитету обращался в 1610 г. Лорд-казначей, когда утверждал, что никогда не отрицал право короля откладывать и прощать долги королевских слуг. Proceedings in parliament 1610 Ed. E. R Foster. 2 vols. New Haven and L 1966. Vol.2 P. 145. В 1604 г. парламентарии сомневались в том, имеют ли они право самостоятельно наказать провинившегося во время церемонии открытия первого стюартовского парламента королевского стражника или это относится к исключительным полномочиям Лорда-камергера. Видимо, было признано последнее, поскольку нижняя палата ограничилась лишь устным внушением незадачливому стражнику A Jacobean Journal Ed. by G.B. Harrison Vol.1. L 1946. P. 117,120 Все приглашения ко двору также проходили через Лорда-камергера.

Он заведовал содержанием королевских дворцов.

Кроме собственно королевского двора, под его опекой находились дворы королевы и принца. Символами власти Лорда-камергера являлся белый жезл и золотой с драгоценными камнями ключ. Во время церемонии похорон умершего монарха Лорд-камергер ломал жезл над своей головой, это означало прекращение его полномочий. Управляющий Департаментом Королевской Палаты отвечал за устройство особо важных государственных церемоний, таких как коронация, крестины, свадьбы, похороны королевских особ. Он руководил обедами свиты в присутствии монарха, контролировал соблюдение порядка следования среди приглашенных и разбирал возникавшие в связи с этим споры.

Finetti Philoxenis P. 9, 26,28 и др. Во время представления приглашенных королю Лорд-камергер должен был стоять позади монарха и объявлять персону подходящую к трону. Кроме того, глава Королевской Палаты выполнял ряд представительских и церемониальных функций. Он руководил организацией приема иностранных представителей и гостей и даже мог потребовать от лондонских горожан предоставить им жилье.

Loomie A.J. Introduction Ceremonies of Charles I . The Note Books of John Finet 1628-1641. N. Y. 1987. P. 26. Лорд-камергер выдавал церемониальным службам двора предписания orders на осуществление соответствующих мероприятий по организации приемов иностранных послов и представителей и контролировал порядок следования участников церемоний. Центральным пространством владений Лорда-камергера при раннестюартовском дворе, получившим церемониальное закрепление, стала Приемная палата.

Именно там Лорд-камергер как руководитель Департамента Королевской Палаты встречал иностранных послов или членов королевской семьи во время различных церемоний, когда все слуги хаусхолда располагались в различных местах дворца согласно их места службы office напр церемония встречи принца Генри в Уайтхолле во время его креации принцем Уэльским. См. The Progresses, Processions, and Magnificent Festivities of the King James the Fist Ed.by J. Nichols.

L 1828. 4 vols. Vol.2. P. 325 далее- Nichols J. The Progresses . в 1615 г. французского посла никто не встретил в Приемной палате, т. к. Лорд-камергер Роберт Карр, граф Сомерсет находился в заключении в Тауэре Finetti Philoxenis P. 28 Отдельной обязанностью Лорда-камергера был контроль над деятельностью лондонских театров, их лицензирование и цензура спектаклей, для чего под его подчинением находился небольшой штат цензоров.

Естественно, что один человек не мог выполнять такое большое количество обязанностей одновременно, при этом принимая активное участие в политической и придворной жизни. Он перекладывал значительную часть своих обязанностей на подчиненных, оставляя за собой общее руководство департаментом и церемониальные функции. Ближайшим помощником Лорда-камергера и его заместителем был Вице-камергер Vice-chamberlain. Он выполнял функции главы департамента в его отсутствие. Вице-камергер считался одним из высших постов при дворе. Наделенный властными полномочиями над другими слугами, он входил в так называемый белый штат двора whitestaves по цвету белых жезлов - символов этой власти. Согласно Элтемским ордонансам, Вице-камергер Палаты осуществлял проверки штата Королевской Палаты, чтобы выявлять среди ее слуг тех, кто по болезни, некомпетентности или ввиду отсутствия определенных качеств не должен был служить в высшем департаменте двора E.H.D. Vol.5. 1485-1558. Ed. by C.H. Williams, L 1971. P. 514 Он также нередко входил в состав Тайного совета.

Кроме того, Вице-камергер был хранителем ключей королевского дворца.

Первоначально при Генрихе VII Вице-камергер был также капитаном королевской стражи Captain of the Kings Guard. Должности были разделены при Елизавете, после чего статус Вице-камергера несколько упал. Когда при дворе находился Лорд-камергер, то формально не было необходимости в присутствии Вице-камергера. Но в случае возможного длительного отсутствия главы Палаты в королевской резиденции, его заместитель должен быть вызван ко двору.

Так произошло в 1619 г когда Лорд-камергер граф Пемброк вместе с другими высшими королевскими слугами был послан Яковом I в Шотландию, а Вице-камергер Джон Дигби прибыл, чтобы заменить его и представлять эту должность The Letters of John Chamberlain Ed. by N. E .McClure, 2 Vols. Philadelphia, 1932. Vol.2. P. 257 С 1601 по 1616 гг. пост Вице-камергера двора занимал Джон Стенхоп, близкий друг и сосед по имению Р. Сесила.

Госсекретарю стоило больших усилий отстоять за Стенхопом эту должность при формировании нового двора. ЯковI считал, что в соответствии с идеей равного представительства англичан и шотландцев во властных структурах пост Вице-камергера должен быть передан шотландцу. В связи с этим на Стенхопа оказывалось очень сильное давление, и он был вынужден реже бывать при дворе. В конце концов, в феврале - марте 1616 г. Стенхоп был вынужден под давлением писем от короля передать пост, но не в пользу шотландца, а Джону Дигби, который был активным сторонником испанского брака принца Карла. The Letters of John Chamberlain V.2. P. 618-620. Nichols J. The Progresses V.3. P. 136. К тому времени проблема унии отошла на второй план, а внешняя политика во многом зависела от расклада внутриполитических сил. Д. Дигби занял пост Вице-камергера по возвращении из Испании в марте 1616 г. До этого он был камергером Ближней Палаты с 1605 г. и королевским стольником.

В 1606 г. Дигби был посвящен в рыцари.

В 1610-е гг. он неоднократно являлся послом в Испании, активно подготавливая испанский брак, за что в 1618г. получил баронский титул, а в 1622г титул графа Бристоля. Несмотря на частые отлучки на континент, Дигби успевал активно вмешиваться во внутреннюю политику и в управление двором, в частности, участвовал в распределении придворных постов и организовывал встречи испанских послов с королем Finetti Philoxenis P. 36 В конце правления Елизаветы и при Якове Стюарте должность Вице-камергера часто совмещалась с постом казначея Королевской Палаты Treasurer of the Chamber. Он отвечал за расходы департамента, его казну, рассчитывал годовой бюджет Палаты и выплачивал жалование ее слугам.

Казначей Королевской Палаты вместе с казначеем-кассиром низшего департамента были главными финансово-ответственным лицами двора. На их имя Казначейство выделяло средства предназначенные для содержания хаусхолда Пример бюджета на 1600 г. представленный в The Tudor Constitution Document and Commentary Ed. by G. R. Elton, Cambridge, 1960. P. 46-47 В 1618 г. казначеем Палаты был назначен Уилиям Ювидейл Uvedale. Пост был отделен от должности Вице-камергера в силу частого отсутствия Д. Дигби в зарубежных посольствах и У. Ювидейл стал действительным финансовым управляющим Палаты.

Должность казначея Палаты была введена в первые годы правления ГенрихаVIII. С момента ее учреждения завершилось создание административно-финансовой системы раннетюдоровского периода.

В это время Палата стала центральным финансовым ведомством государства. Ей были переданы доходы от коронных земель и от доходных судов. Но, как уже отмечалось, эта система просуществовало не долго - до реформ государственного управления Т. Кромвеля, когда казначей Палаты был поставлен в зависимость от государственного Казначейства. Он должен был предоставлять туда регулярные отчеты, после чего получал ассигнования на нужды департамента. Занятие финансово-ответственного поста всегда было сопряжено с риском сокращения собственных доходов и даже разорения Loades D. The Tudor Court P. 75 Подобно другим финансовым должностям, казначей Королевской Палаты нес личную ответственность за доходы и расходы своего ведомства, вплоть до покрытия дефицита и долгов бюджета из собственного кармана.

На протяжении всей второй половины XVI в. Королевская Палата постоянно испытывала нехватку средств. Суммы, поступавшие из Казначейства, с трудом покрывали растущие расходы департамента. Большая их часть шла на устройство придворных церемоний и развлечений маскарады, спектакли, игры, рыцарские турниры, прием иностранных постов и выплату жалования слугам.

Последнее иногда даже задерживалась, и часть оплаты некоторых групп слуг департамента была переведена в Счетную Палату низшего департамента. Расходы еще более возросли с вступлением на престол ЯковаI Стюарта. Пытаясь преодолеть собственную стесненность в средствах, он выделил часть поступавших в Палату ассигнований в распоряжение своего личного казначея Keeper of the Privy Purse, буквально - хранитель личного кошелька. Личный казначей короля хранил наличные деньги, из которых должен был оплачивать повседневные расходы монарха.

Должность личного королевского казначея была создана Генрихом VII, но до начала XVII в. она объединялась с постом королевского постельничего. При Якове это уже самостоятельная фигура в составе Королевской Спальни. Как правило, пост занимал один из королевских фаворитов.

Личный королевский казначей, единственный из всех финансово-ответственных постов двора, не отчитывался ни перед кем, кроме короля. Отчеты о его расходах прекратили поступать в Казначейство именно при первом Стюарте с 1605 г когда пост занимал один из шотландцев- Джордж Хоум Cuddy N. The Revival P. 200 Показательно, что расходы личного кошелька короля за первые пять лет правления ЯковаI возросли в 5 раз по сравнению расходами за тот же срок в последние годы правления Елизаветы. Это один из самых высоких приростов королевских расходов в процентном отношении, сравнимый только с процентом роста содержания всего королевского хаусхолда в целом Dietz F.G. English Public Finance 1558-1641. L 1964. P. 113 В конце правления Елизаветы отмечалась тенденция к сокращению ассигнований на ее личную казну и к переводу ее личных расходов на попечение Казначейства.

Их основу составляли обыкновенные бытовые расходы королевы на одежду, седла и т.д. С приходом ЯковаI эта тенденция была остановлена, и роль личного королевского кошелька резко изменилась.

В 1606 г. Хоум оставил пост канцлера государственного Казначейства, после чего поступления из государственного финансового ведомства в распоряжение личного королевского казначея сократились. По подсчетам Н.Кадди, в 1603-1605 гг. в личный кошелек короля поступило около 23.000 ф а в 1605-1611 гг. всего 11.600 ф. Cuddy N. The Revival P. 200 Ф.Дитц оценивает расходы личного казначея за первые полные три года правления Якова Стюарта 1604-1606 гг. в 25.500 ф а за следующие три года 1607-1611 в 10.750 ф. Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I Smith College Studies in History.

Vol.13. N. 4. 1928. Р.158-163. Казалось бы на лицо явное снижение личных королевских расходов, но эти подсчеты не учитывают экстраординарных поступлений, которые резко возросли. В действительности произошло изменение источников для ассигнований личного кошелька короля, потому что Казначейство не могло в должной мере обеспечить непостоянные по своей природе и чрезвычайные по своему объему потребности короля.

Произошло своеобразное перераспределение финансовой ответственности между Казначейством и личным казначеем ЯковаI. Главное место в расходах личного казначея заняло не обеспечение материальных потребностей короля, что перешло в руки Казначейства и казначея Королевской Палаты, а распределение денежных наград, подарков, пожалований в пользу ближайших королевских слуг ЯковаI. Личный кошелек превратился в своего рода финансовую службу двора для обеспечения важных услуг и неотложных дел в интересах короля.

Cuddy N. The Revival P. 201. Значительное количество средств поступало в обход Казначейства. Например, в июле 1614 г. 5.400 ф. поступило от новых барристеров serjeants-at-law в качестве должностных вступительных взносов, а в 1619 г 6.000 ф. от лондонского Сити за подтверждение хартий. При этом большинство поступлений в личный кошелек не предназначалось для общественного ознакомления.

Дополнительно часть сумм для личных королевских расходов выделялась из Большого Королевского Гардероба, которым одно время также руководил шотландский фаворит ЯковаI и камергер Спальни Джеймс Хей Hay Транскрипция большинства фамилий, за исключением традиционно принятых, дана по Рыбакин А. И. Словарь английских фамилий. М 1986 а в 1620-е гг. значительные средства поступали через Бэкингема от продажи титулов и должностей. Хранитель личного кошелька Д. Хоум проявлял высокую политическую и административную активность на других постах, через него ЯковI фактически осуществлял управление Шотландией, что вызывало необходимость в частых отъездах фаворита из Англии.

Поэтому практическое ведение расходов и поступлений личного кошелька с 1606 г. находилось в руках заместителя и слуги Хоума Роберта Джосси. CSPDom. 1603-1610. P. 9, 626. Джосси вел бухгалтерию и выдавал средства из личной королевской казны до 1611 г. Джосси как камер-юнкер, или грум, входил в состав Королевской Спальни, помимо того, он являлся грумом Малого или Личного Королевского Гардероба, т.е. принимал участие в церемонии облачения монарха. С 1611 г. личный кошелек ЯковаI был снова передан непосредственно в руки одного из ведущих шотландских королевских слуг Джона Марри Murray CSPDom. 1611-1618. P. 36 Он сохранил его до конца яковитского правления.

Марри, позднее шотландский граф Аннандейл, занимал одно из ключевых мест в системе патрон-клиентных и политических отношений раннестюартовского двора. Его влиятельное положение было подтверждено повышением в 1622 г. с должности камер-юнкера до поста камергера Королевской Спальни.

В последние годы жизни ЯковаI к Марри перешел контроль за печатью в виде королевской подписи подробнее см. п. 2 . Значение должности личного королевского казначея подчеркивалось тем фактом, что он входил в состав Королевской Спальни, которая при Якове стала независимой от остальной Палаты. В нее входили только самые приближенные к монарху слуги.

Именно Королевская Спальня Bedchamber стала социально-политическим и пространственным центром раннестюартовскогo двора, ведущей придворной службой с момента восшествия на престол ЯковаI. Процесс выделения Спальни как отдельного субдепартамента Королевской Палаты начался при ГенрихеVIII с введением ограничения на доступ в опочивальню короля и выделением Ближней палаты. При Марии Тюдор, а затем при Елизавете этот процесс был приостановлен, поскольку весь штат личных апартаментов был заполнен фрейлинами и служанками.

Ближняя, или Рабочая комната, потеряла на время былое политическое и административное значение. Политическое влияние елизаветинских фаворитов зависело скорее от личного расположения королевы, чем от занимаемого места в придворной структуре. ЯковI восстановил эту связь. Новый король, что немаловажно - шотландец, стремился окружить себя преданными людьми, поставить их на ключевые посты. Не сумев поставить под контроль центральный государственный аппарат ключевые посты остались за елизаветинскими кланами , ЯковI добился определенных успехов в реорганизации двора.

Во-первых, он сохранил свое шотландское окружение. Во-вторых, им были предприняты определенные меры по изменению структуры двора, которое имели важные политические последствия. К числу подобных преобразований относится выделение Королевской Спальни. Слуги Спальни взяли на себя всю заботу о повседневной деятельности монарха. Они составили его постоянное окружение.

Спальня была предметом личной юрисдикции короля. ЯковI сам определял численность и персональный состав ее штата, который лишь формально оставался подчинен Лорду-камергеру. Новая Спальня стала смесью английской и шотландской практики. При Тюдорах доступ к монарху был строго ограничен даже для членов Ближней комнаты. Среди них безусловной привилегией обладал Обер-камергер Спальни Groom of the Stole, в женский период правления - Lady of the Bedchamber. Только он имел свободный доступ в королевскую спальню.

При Елизавете штат Ближней комнаты делился на тех, кто имел право входить в королевские покои и тех, кому это было запрещено. В Шотландии, в отличие от английского двора, доступ к королю был более открытым. Все слуги Королевской Палаты Chamber, которая одновременно была спальней монарха, имели такую возможность. Еще более открытым был доступ в рабочий Кабинет Cabinet, где работал Яков и в Приемный зал Presence Chamber, где проходили придворные обеды и приемы.

Cuddy N. The Revival P. 187-191. Шотландский двор был построен по французской модели совпадал порядок расположения комнат, их название, номенклатура должностей. Дворец не был разделен на внутренние и внешние комнаты, внутренний и внешний придворный круг. Отсутствовала должность Обер-камергера Королевской Спальни, которая в английской системе обладала определенной автономией от юрисдикции Лорда-камергера Палаты. Прибыв в Англию, ЯковI принял английскую модель, но наполнил ее новым франко- шотландским содержанием.

Внутреннее разделение Королевской Палаты было сохранено, более того развито с выделением Спальни. Первые годы правления ее штат бал ограничен. В нее входили только шотландцы политически и лично преданные королю. Этим ЯковI пытался ограничить влияние английской аристократии и старого двора. В то же время его придворная политика была более открытой, по сравнению с елизаветинской. Ограничив доступ в Спальню, Яков сам достаточно часто покидал ее пределы, чтобы принять участие в очередном придворном празднестве или ином действии.

Более того, отношение короля к своему окружению было гораздо более близким, чем у его предшественников. Постепенно штат спальни значительно вырос с 18 слуг в начале правления до 30 - в конце, и, в основном, за счет англичан. Таким образом, выделение Спальни как обособленного внутри Королевской Палаты субдепартамента, своего рода дистрикта district, сочеталось с большей открытостью нового монарха перед своими подданными, которая, наряду с его ни с чем не сравнимой щедростью, была призвана помочь завоевать симпатии английской аристократии.

К сожалению, не сохранилось ордонансов, регулировавших организацию церемониала и порядок в Королевской Спальне при Якове I, но современные исследователи считают, что основные принципы и особенности ее функционирования с достаточной степенью достоверности возможно восстановить на основе позднестюартовских ордонансов Карла II 1661 г. Ibid. P. 186. Созданные с целью реставрировать структуру королевского двора и придворный церемониал, позднестюартовские ордонансы основаны на яковитской практике.

Естественно, что применение их положений к описанию Спальни первого Стюарта возможно только при подтверждении конкретно-историческим материалом из источников первой половины XVII в. Слуги Спальни взяли на себя всю заботу о повседневной деятельности монарха. Яков I сам определял ее штат, который первоначально был весьма ограничен 4 камергера-спальника Gentlemen of the Bedchamber , 6 камер-юнкеров Groom of the Bedchamber , 6 камер-пажей Page of the Bedchamber. Подчинение слуг Спальни Лорду-камергеру двора стало формальным.

Слуги Спальни составляли ближайшее окружение монарха. Они участвовали в облачении короля, готовили королевскую постель, сопровождали суверена во время торжественных церемоний и загородных прогулок. Члены Спальни всегда были деятельными участниками королевских охот и иного рода забав и развлечений. Формально Королевскую Спальню возглавил герцог Леннокс Людовик Стюарт, двоюродный брат ЯковаI, получив звание Первого Нобльмена Спальни First Nobleman of the Bedchamber. Он пользовался большим доверием короля.

В Шотландии Леннокс одновременно возглавлял Совет, Королевскую Палату и Спальню. После вступления Якова Стюарта на английский престол Леннокс стал Президентом английского Совета и контролировал политику в Шотландии. Он участвовал в нескольких посольствах на континент, придерживаясь традиционной для шотландцев профранцузской ориентации.

ЯковI рассматривал его в качестве лидера социальной иерархии всего королевства и вершины административной лестницы двора. В 1615 г. Леннокс получил высшую придворную должность Лорда-стюарда, а в 1623 г титул герцога Ричмонда, сохранив тем самым первенство над Бэкингемом, отношения с которым к тому времени резко обострились. Действительным руководителем Спальни являлся Обер-камергер двора First Gentleman of the Bedchamber, или Постельничий Groom of the Stole. Формально это следующая по своему статусу должность после Вице-камергера, но в действительности она имела гораздо более высокое значение.

По одной из версий, название должности произошло от королевской мантии stole, которую монарх надевал по особо торжественным случаям и за которую Обер-камергер нес ответственность. По другой и более реальной - от называния королевской ночной вазы stoole-стул, стульчак, за обслуживание которой также отвечал Постельничий. Последняя обязанность делала его самым интимным слугой короля, что создавало основу для его влияния.

Постельничий был ближайшим слугой короля и, одновременно, старшим среди всех камергеров двора. Поэтому он руководил штатом камергеров-спальников субдепартамента, но в то же время выполнял ряд чисто лакейских обязанностей. Он должен был прислуживать монарху, куда бы тот ни направлялся, и где бы он ни находился. Каждое утро Постельничий совершал ритуальное облачение короля, помогал одевать нижнюю одежду и руководил гардеробщиками, которые одевали верхнее платье, а также наблюдал за качеством королевского белья.

Только Обер-камергер сопровождал государя в его карете во время поездок. Как первый слуга короля он имел право проживать в ближайшей к королевской спальне комнате, а по указанию своего господина - спать на тюфяке в ногах королевской постели. Кроме того, он прислуживал королю во время обеда, стоя за его спиной. Именно Постельничий представлял тех монарху тех, кто получил право на личную аудиенцию в Спальне, и, естественно, почти всегда сам мог устроить подобную встречу.

Через Обер-камергера проходила значительная доля документов и прошений на подпись к королю. В силу такой особой близости к монарху Обер-камергер обладал значительной автономией от Лорда-камергера. Выделение Постельничего как руководителя личной прислуги происходит в конце правления Генриха VII, когда только ему вместе с одним из камер-пажей было разрешено прислуживать королю в Secret Chamber Loades D. The Tudor Court P. 46 С этого же момента вплоть до ЯковаI Постельничий хранил личный кошелек короля.

Превращение Ближней комнаты в отдельный субдепартамент при Генрихе VIII повысило статус Постельничего до уровня Обер-камергера двора Chief Gentleman of the Privy Chamber. Однако, несмотря на особую близость к монарху, он никогда не был равен по статусу Лорду-камергеру или Лорду-стюарду. Хотя Постельничий часто выполнял конфиденциальные миссии вне двора, его административные полномочия никогда не выходили за границы внутренней палаты при Тюдорах, и Спальни - при первых Стюартах.

Местом столкновения полномочий Обер-камергера и Лорда-камергера всегда были покои короля. Среди слуг Спальни существовало определенное распределение обязанностей. Камергеры-спальники выполняли в основном представительские и церемониальные функции, составляя постоянную свиту короля. Они были помощниками Обер-камергера, замещали его. Камергеры попеременно дежурили в Спальне короля, обязательно сопровождали его во время поездок, участвовали в церемониальном облачении государя.

Когда король обедал в Спальне камергеры выполняли функции стольников. Обычно они назначались из знатной молодежи рыцарского достоинства. Они занимали более привилегированное положение по сравнению с другими слугами Спальни как друзья и компаньоны ЯковаI, получившие посты за прежние заслуги и или ввиду высокого социального положения среди шотландской знати. Камер-юнкеры Grooms of the Bedchamber во время дежурства готовили королевскую постель, следили за сохранностью и качеством постельного белья.

Они помогали одеть нижнее белье как подготовительный этап для более торжественного облачения проводимого Обер-камергером и спальниками. Ночью двое из них должны были спать на тюфяке в соседней с королевской спальней комнате withdrawing chamber, иногда даже в одной постели. Как и камергеры они имели право представлять королю явившихся на аудиенцию лиц и подавать ему на подпись петиции и прошения. Камер-юнкеры сопровождали при дворе знатных персон во время проведения здесь торжественных церемоний, театральных представлений, балов и маскарадов в знак королевского расположения к гостю и подтверждения его высокого достоинства.

Этимология слова грум groom, которым обозначали лиц второго ранга в большинстве придворных структур, сложна. Первоначально, скорее всего, оно обозначало молодого человека, юношу сравнимо с фр. garcon, с которым они рассматривались как синонимы, находящегося в услужении. Видимо, одной из основных обязанностей этих молодых людей являлось ухаживание за лошадьми, отсюда современное значение грум - конюший, которое вытеснило первоначальное.

Поскольку в средние века королевский двор был странствующим, то имущество большинства придворных служб требовало транспортировки вслед за королем. Поэтому фактически каждый субдепартамент двора имел собственных лошадей, о которых заботились один или несколько грумов. Штат Королевской Конюшни также на половину состоял из грумов.

В системе должностей и рангов королевского и любого другого аристократического двора XVI-XVII веков, грумы постепенно заняли вторую ступень вслед за джентльменами. Интересно, что грум отличается от других придворных званий джентльменов, эсквайров, йоменов тем, что он не имел социального эквивалента. Возможно это указывает на промежуточный, своего рода юношеский характер занимаемой должности. Первоначально в процессе становления социальной иерархии Англии раннего нового времени, должности грумов занимали сыновья знати и джентри.

Повзрослев, они получали более высокие посты при дворе или в государственных структурах, наследовали своих отцов. Со временем, когда при Тюдорах придворная иерархия постепенно стабилизировалась, должность грума приобрела самостоятельный статус, а возраст для ее занятия, как и для должности пажа перестал, иметь какое-либо значение. Решающими факторами стали степень близости к монарху и принадлежность к определенной придворной структуре. Грумы и пажи Палаты, особенно Спальни, занимали исключительное положение среди лиц тех же званий других департаментов и субдепартаментов двора.

Грумы конца XVI - начала XVII веков стояли гораздо ближе к почетным званиям камергеров и камер-юнкеров императорских и царских дворов Нового времени, чем к средневековым гарсонам и конюшим. Они лишь обозначали вторую ступень в иерархии большинства придворных департаментов. Это подтверждает перевод шотландских валетов varlets, которые также занимали вторую ступень в иерархии структур шотландского и французских дворов, в английских грумов при формировании раннестюартовского двора о персональном составе камергеров и камер-юнкеров и их политической роли см. ниже п.1.2 . Камер-пажи выполняли в основном хозяйственные обязанности, прибирая и обслуживая королевскую опочивальню, поддерживая в ней порядок.

Они разводили и поддерживали огонь в спальне. Один из них был ответственен за стирку постельного белья. Кроме того, они готовили постель для Обер-камергера и камергеров, спавших в спальне короля или по близости с ней. Камер-пажи в качестве королевской свиты также участвовали в церемониях и празднествах, сопровождая членов королевской семьи и знатных дам. При этом камер-пажи - это не обязательно юноши, некоторые из них служили королю по 10-15 лет и больше.

Например, Джон Карс Carse или Kerse служил камер-пажом в 1603-1616 гг при том, что еще в 1591 г. он упоминается как один из слуг Королевской Палаты Якова в Шотландии. Cuddy N. The Revival P. 191. Статус камер-пажа был менее престижен, чем других членов Спальни, поэтому на должности назначались обычно выходцы из незнатных шотландских и английских семей. Обычно насчитывалось 5-6 пажей.

Помимо Джона Карса, которого в декабре 1617 г. заменил Александр Стивенсон Stephenson, ими были шотландцы Дэвид Рамзи 1603-1625 гг он одновременно являлся камергером принца Карла и королевским часовым мастером , Уолтер Тоддерик Todderick , Роберт Карр и Уилиям Рамзи, а также англичане Ричард Грин, Бевис Телуалл Telwell ранее торговавший шелком и бархатом The Letters of John Chamberlain Vol.2. P. 535 В 1604 г. на короткий срок к ним присоединился Патрик Молл, поднявшийся позже до камер-юнкера.

Еще позже пажом присягнул Александр Фостер. Статус пажей Спальни был несколько двусмысленным. С одной стороны они выполняли обязанности обыкновенной прислуги. Ими могли быть обыкновенные личные слуги высших придворных Адам Хилл, один из пажей ок. 1617 г. был ранее парикмахером графа Монтгомери Ibid. Vol.2. P. 79 С другой стороны, в силу своей близости к монарху, они рассматривались как важные персоны.

Когда 1617 г. Александр Фостер получил юрисдикцию бейлифа в Гламорганшире, король и Совет обратились к местному шерифу с письменным предписанием обеспечить выполнение этого пожалования, поскольку этот джентльмен, являлся настолько близким слугой его величества, одним из пажей Спальни, что он достоин пользоваться преимуществом behefit от королевского расположения как и любой другой Цит. по Cuddy N. The Revival P. 191 По своим функциям пажи все таки были ближе к придворной прислуге, чем к собственно придворным.

За исключением Патрика Молла никому из пажей в последующие годы не удалось продвинуться на пост камер- юнкера. Характерен разрыв в жаловании между слугами Спальни в 1605-1606 гг. камергеры получали 200 ф. в год, камер-юнкеры 100 ф а пажи только 13 ф. 6 шл. 8 п т. е. почти меньше всех из слуг Королевской Палаты и меньше руководителей хозяйственных служб.

Salisbury Papers Vol.24. P. 63-64. Только близость к монарху и право свободного доступа в Спальню не давали пажам опуститься до положения рядовых слуг. Многие из пажей получали продвижение на должности клерков, грумов в Большой и Малые Королевские Гардеробы, что подтверждает их функциональную связь с этими службами и оценку как своеобразных экспертов в вопросах королевского облачения. Таким образом, штат Королевской Спальни нес основную тяжесть забот по повседневному обслуживанию короля и составлял его ближайшее окружение и постоянную свиту.

Королевские спальники одновременно являлись и слугами, и друзьями, и охранниками, и фаворитами государя. В н. XVII в. им удалось отодвинуть на второй план членов других субдепартаментов Королевской Палаты, стать новой основой государственного режима. Особенно упало значение субдепартамента Рабочей или Ближней комнаты Privy Chamber, который в тюдоровский период был ведущей структурой двора. В 1632 г. камергеры Рабочей комнаты короля подали Карлу I петицию, в которой жаловались на то, что после 1603 г. их положение сильно изменилось, в то время как до этого момента они имели самый близкий доступ к королеве Елизавете Тюдор. Cuddy N. The Revival P. 183. При Якове I Стюарте слуги Рабочей комнаты были фактически лишены того исключительного положения при дворе и той близости к монарху, которыми они обладали с момента выделения Ближней комнаты как отдельного субдепартамента при Генрихе VII. Они вновь перешли под контроль и юрисдикцию Лорда-камергера Палаты, а их обязанности по обслуживанию повседневной жизни монарха были переданы слугам Королевской Спальни.

С 1603 г. они не имели доступа в личные королевские апартаменты, пределом их возможностей стала ближняя галерея Privy Gallery, ведущая в Спальню.

Естественно, что вместе с этим они потеряли былое политико-административное влияние. За слугами Рабочей комнаты остались почти исключительно церемониальные и полуофициальные функции Об участии в приеме послов см. Finetti Philoxenis P. 28 Нередко их использовали в качестве дипломатических курьеров на континентActs of the Privy Council V. 6. July 1621- May 1623. P. 324,454 В Ближней комнате проходили аудиенции с министрами, послами и другими официальными лицами, а также полуофициальные обеды, которые любил устраивать ЯковI. Ее пространство стало промежуточным звеном между закрытой Королевской Спальней и остальным двором, между Спальней и внешними палатами, где монарх представал перед его подданными, теми, кто получил доступ ко двору.

Слуги Ближней комнаты стали своего рода связующим элементом между Двором и Страной, но чем дальше, тем больше они теряли это положение.

Особенно это стало заметно при Карле I, когда джентри отказывались занимать должности в Ближней палате, мотивируя это тем, что они не предоставляли достаточного доступа к монарху Asch R.G. Der Hof Karls von England Politik, Provinz, und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P. 128 В результате частых трансформаций в структуре Королевской Палаты на протяжении XVI - н. XVII вв. в составе Рабочей комнаты остались камергеры-привратники Gentlemen Ushers of the Privy Chamber, камер-юнкеры субдепартамента Grooms of the Privy Chamber, и действительные камергеры или камердинеры Gentlemen in Ordinary, всего в разное время от 18 до 40 человек и около 200 внештатных, или экстраординарных, камергеров Extraordinary Gentlemen. Кроме них в штат Ближней комнаты входили королевский цирюльник Kings Barber и исповедники confessors. Все из выше перечисленных слуг выполняли свои обязанности поквартально, т.е. в течении трех месяцев в году или находясь на сменном дежурстве on duty. Их обязанности не были четко определены и не являлись особо обременительными.

Во время своей смены они должны были присутствовать в Рабочей комнате короля и прислуживать находящимся в ней персонам.

Видимо, квартальным руководителем штата субдепартамента являлся один из четырех камергеров-привратников, или джентльмен-ашеров, Ближней комнаты.

В середине XV в. джентльмен-ашеры, вместе с йомен-ашерами Yeomen Ushers, которые впоследствии вошли в состав Большой Палаты, являлись хранителями различных дверей в Королевской Палате to kept, без какого-либо близкого личного контакта с монархом Loades D. The Tudor Court P. 45 Также как камер-юнкеры и камер-пажи они хранили различные комнаты в верхней части дворца. Но в отличие от них с выделением Рабочей комнаты камергеры-привратники и камердинеры не стали ближайшими слугами короля.

Только на короткий промежуток времени в к. XV в. они вошли в число персональных слуг монарха, охраняя дверь пока другие совершали церемониальное облачение государя, но вскоре эта обязанность была передана камер-юнкерам Рабочей комнаты. Ibid. P. 46. В течении XVI в. их положение было неопределенным, а количество постоянно изменялось от 2 до 9 . Камергеры-привратники то входили в штат Ближней комнаты, то исключались или переводились в разряд экстраординарных слуг. В период правления женщин из династии Тюдоров камергеры-привратники, как и большая часть мужского штата Рабочей комнаты, были заменены фрейлинами и служанками. Только с приходом Стюартов их положение в Королевской Палате стабилизировалось, поскольку в штате Спальни не было собственных привратников.

Они получили доступ в личные апартаменты, но не доступ к королю. Камергеры-привратники обладали определенными полицейскими полномочиями на территории дворца, поскольку они распределяли комнаты среди придворных слуг и присутствующих. Они следили за тем, чтобы имущество, находящееся в этих комнатах, не разворовывалось и не портилось.

Судя по ордонансу 1526 г. это была серьезная проблема для двора. E.H.D Vol.5. P. 513. Для прекращения подобных инцидентов привратникам разрешалось предоставлять комнаты только постоянным слугам двора, которые теоретически не могли самовольно покинуть двор, прихватив, что-либо с собой, а также тем, кто получал придворное содержание, из которого можно было бы удержать за принесение материального ущерба помещениям королевского дворца.

Привратники отвечали за размещение двора не только на территории постоянных резиденций, но и в пригодных для этого зданиях во время королевских путешествий. Они советовали местным властям о том, как правильно организовать встречу короля например, камергер-привратник Хиборн инструктировал власти Дарема в 1617 г Камергеры-привратники производили своеобразную рекогносцировку местности, по которой должен был проследовать королевский двор. Им предписывалось исследовать все дома и дворцы, в которых предполагалось остановиться.

Известить об этом их хозяев и убедиться, что эти помещения пригодны для приема короля и его свиты. Они должны были узнать не было ли в окрестностях чумы и каким является расстояние между предполагаемыми остановками королевского двора. Если намеченные места остановок не соответствовали предложенным требованиям, камергеры-привратники должны были исследовать соседние, пригодные для расположения двора здания и даже могли изменить маршрут следования королевского кортежа.

О результатах исследования они докладывали Лорду-камергеру. подобная инструкция была в 1614 г. адресована Рису Робертсу и Джефри Кину Nichols The Progresses Vol.3. P.11-12. Поскольку схемы и маршруты королевских путешествий тщательно прорабатывались и были традиционными, то накладок с их организацией практически не происходило. Столь важные обязанности камергеров-привратников обусловили назначение на эти должности в добавление к двум англичанам еще и двух шотландцев для организации переезда ЯковаI в Англию весной 1603 г. Одним из назначенных был Джон Драммонд, возможно родственник лорда Драммонда, члена Королевской Спальни в Шотландии.

Он получил рыцарство в числе 300 человек в июне 1603. Среди этих 300 человек 17 представлены как камергеры-привратники без указания являлись ли они штатными или внештатными слугами и какой именно части Королевской Палаты, хотя камергеры-привратники входили в состав различных субдепартаментов.

Среди них только один был шотландцем. Большинство англичан камергеров-привратников были выходцами из авторитетных семейств, проживавших в прилегающих к Лондону графствах четверо из них - в прошлом и будущем шерифы, в том числе Самуил Сандс - сын епископа Йорка, а один - будущий баронет Ibid. Vol.1. P. 206- 210 Тем не менее камергерам-привратникам явно не хватало статуса, чтобы осуществлять властные полномочия за пределами двора.

Джон Драммонд летом 1609 г. во время очередного королевского путешествия был послан в Саутгемптон с предписанием набрать 24 человека для охраны короля в течении нескольких дней, пока он расположился в резиденции неподалеку от города. Но горожане засомневались в подлинности этого распоряжения, так как его принес всего лишь обычный камергер-привратник двора. Только после того, как выданное ему предписание подтвердили высшие слуги двора, охрана для короля была выделена.

Ibid. Vol.2. P. 263-264. Также среди камергеров-привратников Ближней палаты при Якове I следует выделить Томаса Конисби Conisby, который вынес меч Тауэра во время прибытия в крепость нового короля в 1603 г. Ibid. Vol.1. P. 118. Джона Норта North ок. 1616 г рыцарь Ордена Бани, сына лорда Норта Теобальда Горджеса Gorges, рыцаря с 1616 г чей отец Томас также был камергером-привратником до 1610 г. Остальные должности субдепартамента Ближней палаты носили скорее всего почетный и формальный характер, без каких-либо определенных обязанностей.

Единственная привилегия с ними связанная - это право присутствовать на данной территории дворца и участвовать во встречах иностранных послов. Это также относится к 8-12 камер-юнкерам и 48 действительным камергерам Рабочей комнаты. Первые должны были присутствовать в течении трех месяцев в году в этой части Королевской Палаты, а вторые - несли посменное дежурство по 12 человек в смену. Те и другие должны были встречать и провожать входящих в Рабочую комнату, присутствовать при аудиенциях, сопровождать членов королевской семьи, выполнять распоряжения короля и руководителя Королевской Палаты.

Слуги Ближней палаты встретили ЯковаI с надеждами сохранить то высокое положение, которым они обладали при елизаветинском дворе. Многие из них последовали в сторону Шотландии, чтобы присягнуть Стюарту еще на его пути в Лондон и закрепится в его свите. Джордж Бак, камергер Ближней палаты написал в 1603 г. и издал приветственный эклог Дафнис Полисефанос, содержащий поучения королю и генеалогию английских правителей, подтверждая право Якова Стюарта на английский престол с надеждой, что он будет достойным приемником его предшественников.

Первое время ЯковI стремился поддержать эти надежды, благосклонно принимая их клятвы верности и щедро возводя в рыцарское достоинство например, камергер Джон Феррерз посвящен в рыцари в мае 1603 по прибытию короля в Теобольдс, а другой камергер Юстиниан Луэр Lewer - в апреле 1604 г. накануне торжественного въезда ЯковаI в Лондон Ibid. Vol.1. P. 112, 323 Но достаточно быстро ЯковI обнаружил свои истинные намерения в отношении слуг елизаветинской Ближней палаты, когда по прибытию в Тауэр 11-13 мая 1603 г ввел в нее всех исключенных из Спальни англичан в том числе Роберт Кэри, о котором см. ниже и 20 маловлиятельных шотландцев.

Первоначально Ближняя палата была организована на паритетной основе как символ будущей унии. В ее состав в качестве камергеров входили 24 шотландца и 24 англичанина.

Они дежурили в течении 3 месяцев по 12 человек - по 6 с каждой стороны. Помимо них в штат входили 4 камергера-привратника и 12 камер-юнкера. В июне 1610 г. в целях демонстрации придворной экономии перед парламентом штат камергеров Ближней палаты был сокращен до 32, но вскоре снова увеличен. В 1625 г. на похоронах ЯковаI присутствовало 70 камергеров. Камергеры не имели строгих обязанностей и не получали регулярного жалования. Только не многие из камергеров Ближней палаты в дальнейшем смогли получить какие-либо существенные знаки расположения со стороны короля, и то не без помощи более влиятельных придворных Ричард Престон, бывший участником придворных маскарадов Ibid. Vol.2. P. 103, получил титул лорда Дигуолл Digwall , Томас Джерард Gerard удостоился титула баронета. В качестве почетной свиты камергеры сопровождали короля во время его путешествий по графствам напр Эдуард Зуш Zouch и тот же Томас Джерард Генри Гудьер Goodier из Уорикшира был посвящен в рыцари во время одного из таких путешествий летом 1608 г Подобные путешествия в целях королевской пропаганды сопровождались массовыми посвящениями в рыцари местного джентри, в том числе и королевских слуг. Щедрой раздаче титулов ЯковI стремился компенсировать недостаток придворных и государственных постов для провинциальной элиты и ослабить общее недовольство стюартовской политикой.

Некоторых из внештатных камергеров, проживавших в провинции, власть использовала в качестве посредников в переговорах с графствами как например, хорошо образованного Хамфри Стайла Style из Кента, который позже воевал за гугенотов во Франции Ibid. Vol.4. P. 786 Лидеры придворных группировок, королевские фавориты, хоть и в меньшей степени, чем в Королевскую Спальню, но все же стремились продвинуть в Ближнюю палату своих клиентов напр камергеры Энтони Таррингхем Turringham Эдуард Тиррелл Tyrrell из Бэкингемшира были клиентами Бэкингема Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England.

L 1990. P.86 Около 1608 г. Камергером Ближней палаты был назначен Уилиям Мейнард, сын секретаря лорда Берли, отца Р.Сесила.

В 1609 г. он получил рыцарство, а в 1620 г. ирландское баронство. Мейнард неоднократно избирался в парламент.

Грумы Ближней палаты оказались в несколько более привлекательном положении, чем ее джентльмены. Их присутствие при дворе было более регулярным жалование -20 ф. в г а контакты с высшими придворными более частыми. Некоторые из них не раз получали различные пожалования и королевские подарки.

Так новогодние подарки по 10 унций золота каждому на 1606 г. в числе других королевских слуг получили камер-юнкеры Ближней палаты Джон Лептон Lepton , Роберт Легриз Legris , Намфри Уэй Whay , Фердинандо Хейборн Heyborn, к тому же констебль Честерского замка, Лоуренс Мардери Mardery, активно занимавшийся розыском рекузантов. Интересно, что грумы были единственными слугами Ближней палаты, удостоенными этой почести. Остальные, видимо, не присутствовали в тот момент при дворе Nichols The Progresses Vol.1. P. 699-600 Камер-юнкеры принимали участие в придворных развлечениях.

О шотландце Аберкромми Abercrommie, который в 1617 г. сопровождал ЯковаI в Шотландию, Чемберлен отзывался как о dancing courtier. The Letters of John Chamberlain Vol.2. P. 69. Если в первой половине правления Стюарта среди камер-юнкеров Ближней палаты еще можно найти выходцев из известных английских семей например, Джеймс Хадсон, то постепенно, после нескольких сокращений ее штата в пользу шотландцев и потери доступа к королю, места в субдепартаменте замещаются в основном выходцами из низших сословий.

Пожалуй только Хамфри Мэю May, удалось в 1610-е годы достичь достаточно высокого положения в придворных кругах и даже, возможно, получить доступ в Королевскую Спальню. см. ниже Таким образом, при первых Стюартах субдепартамент Рабочей комнаты утратил какие-либо существенные социальные и политические функции, не только как политико-административный, но и как чисто придворный институт.

Одним из показателей этого процесса стал рост числа штатных и внештатных слуг субдепартамента. Деятельность его слуг строго ограничивалась границами Ближней палаты. Своим присутствием они лишь подчеркивали величие монарха и великолепие английского двора. По сравнению со слугами Рабочей комнаты в раннестюартовскую эпоху штат королевской столовой Dyning Chamber или просто Chamber получил более предпочтительное положение. Служилый состав королевской столовой был достаточно большим и разнообразным.

В него входили 4 виночерпия cupbearers, разливавшие вино и разносившие кубки. Гостям за столом прислуживали разного рода стольники sewers of the Chamber, всего 7 человек. Они накрывали на столы, рассаживали присутствующих, ставили и убирали блюда во время трапезы. Обычно каждый стольник заведовал подачей определенных блюд. Среди стольников выделялись 4 форшнейдера carvers, которые должны были разделывать мясо to carve - резать и подавать его присутствующим получали по 15 ф. в г Во время обеда стольниками руководили кравчие или тафельдеккеры Sewers старший из елизаветинских кравчих Ричард Редхед Redhead присягнул новому королю в Йорке 17 июля 1603 . Они следили за приготовлением блюд и сервировкой стола, чтобы предотвратить расхищение продовольствия E.H.D Vol.5. P. 511 Если в начале XVI в. эти должности часто давались как почетные синекуры, то после реформ 1525-26 гг когда количество стольников было сокращено, они вновь стали реальными.

Как правило посты стольников занимали выходцы из джентри.

Преимущество стольников Приемной палаты заключалось в том, что ЯковI часто использовал их для проведения полуофициальных обедов в Рабочей комнате, в шотландско-французском стиле, от которых он получал большое удовольствие. Cuddy N. The Revival P. 184 Более того ЯковI активно привлекал их к застольным беседам, давая возможность высказать свое мнение. Неудивительно, что некоторые из стольников и виночерпиев обратили на себя внимание короля, а впоследствии завоевали его расположение.

Из числа слуг Приемной палаты вышли очень влиятельные придворные и государственные лица. Например, Джордж Виллерс, будущий герцог Бэкингем, был королевским виночерпием. Королевским форшнейдером начинал свою карьеру Джон Дигби, позднее Вице-камергер двора и граф Бристол. Пост кравчего занимал друг Р. Карра Томас Оувербэри. В качестве королевских кравчих в 1617 г. Шотландии были посвящены в рыцари известные придворные Генри Майлдмей Mildmay и Джордж Спенсер Spencer. Около 1624 г когда получил рыцарское звание, королевским виночерпием был Уилиям Флитвуд, один из сыновей Исполнителя Суда Опеки. У дверей королевской столовой дежурили действительные камергеры-привратники Gentlemen Usher daily waiters, находившиеся на постоянной службе.

Они выполняли свои обязанности посменно в течении всего года. Их дополняли камергеры-привратники исполнявшие свои обязанности только три месяца, т.е. один квартал quarter в году Gentlemen Usher quarter waiters. Многие из них сохранили свои места при новом дворе напр Ричард Комвич Comvich и Джордж Поллард Pollard как действительные камергеры-привратники, а Томас Роллз Rolles и некто Харрифф Harriffe в качестве квартальных камергеров-привратников присягнули ЯковуI уже 17 апреля 1603 г. в Йорке Nichols The Progresses Vol.1. P. 82 В обязанности некоторых джентльмен-ашеров входило составление ежедневных отчетов о количестве потребленного во время обедов в Палате хлеба, вина, эля. Эти отчеты предоставлялись в Счетную палату королевского хаусхолда.

В целом королевская столовая, или иначе Приемная палата Present Chamber, использовалась для проведения официальных придворных обедов и была местом выхода монарха к своим подданным.

Доступ в нее был разрешен практически всем приглашенным ко двору. Толпа придворных заполняла Приемный зал в ожидании выхода монарха. Поэтому Приемная палата являлась одним из ключевых мест в королевской резиденции.

Она всегда планировалась при строительстве тюдоровских, а впоследствии стюартовских дворцов. В случае расположения двора вне одной из королевских резиденций во время традиционного путешествия монарха по стране нечто похожее на Приемную палату обязательно предусматривалосьChambers E. K. The Court Shakespeares England An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol.1. P. 79-111. В стюартовское время, в следствии выделения Спальни, Ближняя и Приемная палаты объединялись в единое пространство, когда двор находился в старых провинциальных дворцах.

Такое помещение приобретало различный функциональный характер и обслуживалось соответствующим штатом в зависимости от проводимой на данном пространстве церемонии. Но не все слуги субдепартамента Приемной палаты получили выгоду от привычек нового монарха. Еще более по сравнению с предыдущим периодом упало значение королевских телохранителей - оруженосцев Esquires of Body. Их количество возросло до шести, что говорит о превращении должности в почетную.

В XIV-XV вв. оруженосцы-эсквайры представляли при дворе средний класс провинциальных землевладельцев. Они набирались из различных графств, чтобы их лояльность могла быть известна. Chaucer s World Ed. by M.M. Grow and C.C. Olson, N. Y. 1948. P. 142-144. Они должны были всегда носить королевские ливреи как для личной славы, так и для должного почитания этого благородного хаусхолда. Ibid. Эсквайры прислуживали за королевским обедом, развлекали разговорами публику. В это же время выделилась группа эсквайров Палаты, действовавших как личная охрана короля.

До н. XVI в. королевские оруженосцы вместе с королевскими рыцарями Knights of Body были одними из ближайших слуг суверена, которые должны были одевать и раздевать короля, и никто более не возложит руку на короля - гласил один из придворных ордонансов. Loades D. The Tudor Court P. 46. Но вскоре их функции были переданы слугам выделившейся ближней комнаты. В своеобразном штатном каталоге двора 1546 г. Ordinary королевские оруженосцы упоминаются наряду с королевскими стольниками как Chamber servants, т. е. как слуги внешней палаты.

Ibid. P. 52. При Елизавете, когда весь штат внешней палаты был сокращен, существовал только один королевский оруженосец. В раннестюартовское время королевские оруженосцы не несли каких-либо конкретных обязанностей в Приемной палате. Роль, которую играла в придворной системе Приемная палата, зависела от того стиля управления и общения с подданными, которого придерживался монарх.

Для ЯковаI безусловными центрами его личной жизни являлись Королевская Спальня и загородные охотничьи дворцы. В 1605 г. Роберт Нонтон Nauton заметил, что Приемная палата является просто проходом, который используют в государственных делах немногим более, чем дорогу между двором и Ройстоном. Cuddy N. The Revival P. 183. При Елизавете Приемная палата не была проходом. Она была местом выхода королевы к своим поданным. При Якове I Ближняя и Приемная палаты двора стали своеобразной границей для английской знати.

В 1621 г. Яков заявил лордам, что для них существует только Приемная и Ближняя палата. Цит по Cuddy N. The Revival P. 111. Размеры Приемной палаты были как правило не велики, поэтому официальные торжественные церемонии проводились в Большой палате Great Chamber. Она также использовалась для проведения театральных представлений, маскарадов и других придворных увеселений. В штат этого субдепартамента двора входил королевский придворный распорядитель Groom Porter. Он руководил организацией игр и других развлечений при дворе.

Для этого он носил при себе карты и игральные кости. Придворный распорядитель был авторитетом в разрешении спорных вопросов возникавших во время игр. Кроме того, он следил за приготовлением Большой палаты к подобным мероприятиям и к церемониям. В 1605 г. Томас Корнуоллис и его сын также Томас получили патент на пост Придворного распорядителя с условием отказа от прежних патентов и должностей, что говорит о его высоком статусе.

CSPDom. 1603-1610. P. 205. В состав субдепартамента входили камер-юнкеры и камер-пажи Большой палаты Grooms and Pages of the Great Chamber. Они не имели каких-либо определенных обязанностей, лишь присутствовали в палате и принимали участие в играх и развлечениях. В дверях Большой палаты находились привратники в ранге йоменов Yeomen Ushers, всего 4 , чей статус не позволял прислуживать в более близких к королю апартаментах дворца. Положение тюдоровских и раннестюартовских йоменов соответствовало той роли, которую в средние века играли валеты Valet of the Chamber. В начале XV в. звание валетов было синонимом ливрейных лакеев footmen, которые готовили постель, освещали комнаты и выполняли другие распоряжения Первого камергера Палаты, т.е. являлись действительной прислугой королевских апартаментов до их разделения на отдельные палаты.

В то же время регламенты предусматривали использование валетов вне двора по королевским поручениям, за что предусматривалась дополнительная оплата. Chaucer s World P. 144. На протяжении XVI в. валеты, теперь именуемые в придворной иерархии йоменами, были постепенно вытеснены из королевского окружения более почетными рангами джентльменов, грумов и эсквайров.

Слуги в рангах йоменов остались в периферийных по отношению к Спальне субдепартаментах Палаты, а также в хозяйственных службах двора. Возможно, что значительную роль в этом процессе перестройки социальной терминологии двора сыграла сохранявшаяся в XVI-XVII вв. связь придворной и социальной иерархии.

На примере йоменов эта связь наиболее очевидна. Как в социальной иерархии йоменом считался человек самостоятельно ведущий свое хозяйство, так и на придворной лестнице йомен какого-либо субдепартамента занимал пограничное положение среди слуг, поскольку ему не разрешалось иметь собственную прислугу и заместителей в отличие от эсквайров и других вышестоящих придворных рангов. Например, при церемонии погребения принца Генри йоменам было разрешено получить материал на траурные одежды только для себя, а эсквайрам выдавался дополнительный материал на одного слугу Nichols The Progresses Vol.2. P.496 Социальная номенклатура и иерархия хаусхолда действовали как живая плоть, натягиваемая на скелет созданный функциональным разделением постов и служб.

В XIV-XV вв номенклатура слуг хаусхолда еще соответствовала действительным социальным рангам носителей должностей. Подразумевалось, что йомен или рыцарь Палаты принадлежали к лицам данного достоинства, точнее они получили должность в соответствии со своим достоинством.

Черная книга Эдуарда IV требовала, чтобы штат Палаты состоял только из лиц благородных рангов джентльменов, грумов, йоменов, а штат Хаусхолда - из лиц ниже йомена. В конце XVI - начале XVII вв. такая жесткая зависимость почти исчезла. Социальная номенклатура хаусхолда лишь устанавливала административную иерархию, ранжирование внутри департаментов. При помощи социальных рангов достраивалась внутренняя иерархия всего двора департаментов, субдепартаментов, должностей.

В XVII в. на первое место выходит не социальное, а реальное положение должности в придворной системе. Выходцы из знати, дворянства, джентри занимают неблагородные должности йоменов, грумов, и наоборот джентльменами двора оказываются совсем не титулованные дворяне, а представители средних слоев, которые получив титул, не всегда стремились освободиться от лакейской должности. Одной из важнейших функций двора являлось обеспечение должной безопасности монарха.

Эта задача особенно усложнялась во время частых конфликтов между королевской властью и английской знатью, приводивших иногда к военным столкновениям, а также во время внешнеполитических акций английской короны, связанных с присоединением Шотландии, Уэльса, Ирландии и французских земель. В эти моменты двор превращался в полувоенную организацию, почти каждый член которой был обязан носить оружие и быть готовым в любой момент отразить нападение неприятеля и защитить короля.

Во время военных компаний, двор становился ядром королевского войска. Prestwich M Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996. P.38-41. Военные службы двора прошли определенное развитие на протяжении средневековья и раннего нового времени. Военно-дружинный элемент всегда составлял естественное и необходимое окружение племенных вождей, конунгов и другого рода раннефеодальных правителей. Собственно, дружина и стала одним из основных источников формирования королевского двора, его ядром.

При нормандском, а впоследствии и английском, дворе всегда существовало определенное количество рыцарского элемента обычно 40-45 рыцарей хаусхолда, в сер. XIII - до 100 . Ibid P. 38-41. Несмотря на то, что рыцари, как правило, занимали разного рода придворные и административные должности, они могли применить свои военные способности в любой момент, когда это требовалось. Кроме того, находясь при дворе, каждый из них был обязан иметь военную экипировку и соответствующую средневековому рыцарю вооруженную свиту оруженосцы, пажи, слуги, а в случае необходимости выставлять обговоренное количество конных и пеших воинов.

Даже клерки, которые были за редким исключением, священниками, во время военных компаний должны были выставлять определенное количество воинов. Given-Wilson Ch. The Royal Household P. 63. Таким образом, военный элемент двора подразделялся как бы на два уровня военно-служилая королевская знать впоследствии - рыцари двора Knights of the Court, затем - Knights of the King со своей свитой и собственно постоянная королевская охрана, состоявшая из профессиональных воинов knights and esquires of the household, с XIV в knights of the Chamber. Ibid P. 63. Это разделение, внешне изменяясь, просуществовало вплоть до начала Нового времени.

В XVI - XVII вв. военная функция двора несколько трансформировалась. Основной задачей его военных служб стало не активное участие в военных действиях и защита короля на поле боя, а охрана от возможных посягательств на его жизнь со стороны заговорщиков, одиночек-террористов и ограничение доступа к монарху.

Тем не менее, военный контингент двора оставался достаточно внушительным, по крайней мере, внешне. В его задачи входили охрана границ двора и поддержание мира и порядка внутри него. Окончательно военная структура двора сформировалась в начале XVI в когда Генрих VIII в 1509 г. создал королевскую гвардию из отпрысков знатных английских семейств.

Королевская гвардия The Band оf Gentlemen Pensioners была создана по образцу гвардейцев Франциска I Французского. Их великолепие восхитило в свое время английского короля, который решил иметь собственную охрану из знати. Впервые chambellans pensionnares из высшей знати, которым платили только за присутствие, появились при бургундском дворе. Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy A Model for Europe? Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P. 79. В состав королевской гвардии входило 50 человек.

Ее возглавляли капитан и лейтенант. Особое место занимали знаменосец Standardbearer, секретарь clerk of the Chequer, который хранил список всех допущенных ко двору сhequer и квартирмейстер гвардейцев gentleman Harbinger. Многие знатные фамилии стремились получить места гвардейцев для своей молодежи, так что даже пришлось создать своего рода дополнительную группу из Gentlemen-at-Arms. Elton G. R. Reform and Reformation England, 1509-1538. Cambridge, 1977. P. 382-385. В большинстве гвардейские посты предоставлялись пожизненными патентами, а некоторые, по королевскому соизволению, в наследство.

Королевская гвардия как охранная структура двора вряд ли реально могла обеспечить безопасность монарха. Это подтвердил эпизод 1554 г когда среди гвардейцев воцарилась паника во время приближения к Уайтхоллу отрядов восставших во главе с Томасом Уайаттом. Loades D. The Tudor Court P. 92 -93. Популярность гвардейской службы среди английской знати объясняется несколькими моментами.

Во-первых, королевские гвардейцы входили в постоянный штат Ordinary Королевской Палаты и получали, таким образом, свободный доступ ко двору и лично к монарху. Во-вторых, их служба была необременительна. Они не были обязаны постоянно находиться при дворе, только по специальным случаям или во время квартального дежурства по 10 -12 человек в смену, выполняя при этом чисто церемониальные функции.

В основном их использовали в качестве почетного эскорта и торжественной столовой прислуги. В 1606 г. гвардейцы сопровождали ЯковаI и его гостя датского короля Христиана IV во время их торжественного въезда в Лондон. По словам очевидцев, гвардейцы сделали самое достойное и грандиозное зрелище show, настолько богаты были облачения как людей, так и лошадей Nichols The Progresses Vol.2. P. 66. В-третьих, гвардейцы получали стабильное жалование, содержание и размещение при дворе.

Средства на содержание королевской гвардии всегда выделялись особой строкой в королевских расходах. Наконец, это было чрезвычайно почетное и престижное место, которое давало возможность аристократической молодежи успешно начать или продолжить придворную и государственную карьеру. Последнее обстоятельство особенно подчеркивал лорд Ханздон, капитан королевской гвардии, в своем письме к новому королю. Ханздон просил сохранить за ним руководство гвардейцами и информировал ЯковаI об этом придворном институте.

Nichols The Progresses Vol.1. P. 125-126. Ханздон подчеркивает, что все гвардейцы выбирались из самых лучших и древнейших английских фамилий, некоторые из них являлись сыновьями знати. Главными основаниями для включения в королевскую гвардию ее капитан называет достоинство, достаток, честь и чистоту крови. Ханздон обращает внимание нового короля, что его предшественники рассматривали гвардейцев не только как охрану, но и как питомник для воспитания наместников Ирландии, послов, военачальников, поэтому они часто использовались как в гражданских, так и в военных делах.

Ibid. Таким образом, в глазах тюдоровской аристократии королевская гвардия являлась гарантом сохранения и преемственности аристократических традиций и ценностей при королевском дворе, одним из гарантов включенности благородного сословия в государственное управление. Пользуясь своими привилегиями, гвардейцы стремились играть достаточно активную роль в политической и придворной борьбе.

Гвардия стала тем местом, куда лидеры придворных группировок стремились протолкнуть своих сторонников, родственников и клиентов. В силу этого состав Гвардии всегда был неоднороден. Она никогда не выступала как нечто единое. Например, в 1553 г. королевская гвардия разделилась почти поровну на сторонников Марии Тюдор 29 и Джейн Грей 21 . После воцарения Марии вторая половина гвардейцев была арестована. Loades D. The Tudor Court P. 55. Постепенно сложилась практика, когда из членов королевской гвардии ко двору призывались только те, кто считался надежным.

Остальные рассматривались как резерв и продолжали получать жалование. Придворное положение гвардейцев заметно изменилось с приходом ЯковаI Стюарта. Возможно, ЯковI быстро осознал значение королевской гвардии. Отношение короля к данной придворной структуре было тесно связано с его общей позицией по отношению к английской аристократии. Яков Стюарт стремился ослабить влияние тюдоровской аристократии на государственное управление за счет лишения ее властных привилегий, размывая социальный состав английского дворянства.

Подобным же образом ЯковI старался сократить влияние королевской гвардии. Гвардия окончательно потеряла контроль за доступом ко двору, когда из ее штата был выведен секретарь, ведущий список всех, кому разрешено присутствовать. Его место занял секретарь с функциями обыкновенного бухгалтера paymaster. С 1603 по 1608 гг. этот пост занимал Эдуард Фрайсиз Fracys, а с апреля 1608 г Генри Минн Mynn , CSPDom. 1603-1610. P. 13, 424. ставший в 1609 г. рыцарем, а в 1613 г шерифом Ратландшира.

В состав Гвардии были включены представители английских семей, стремившихся к анаблированию, но вряд ли соответствовавших требованиям, которые предъявлял Ханздон В 1617 г. из 25 гвардейцев, взятых Яковом I в Шотландию, 15 были посвящены в рыцари, из них, пожалуй, только Арнольд Герберт, Сандерс Горинг возможно имели отношение к известным фамилиям, а Ричард Грин был клерком гвардейцев и одновременно - Гофмаршальской конторы Хаусхолда.

Nichols The Progresses Vol.3. P. 367 Джон Хоулз, бывший гвардеец и неудачный претендент на многие придворные посты, сокрушался, что во время правления ЯковаI королевские гвардейцы потеряли многое из прежнего достоинства. Прежде всего, по мнению Хоулза, это связано с их имущественным измельчанием, ибо когда он был гвардейцем Елизаветы, то считался самым бедным из них, хотя все знали, что он унаследовал 4.000 ф. .см. Holles G. Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937 Если при Тюдорах благосостояние большинства гвардейцев вряд ли зависело от придворного жалования, то при Якове I многие из них уже мало чем отличались от рядовых слуг, находящихся на придворном содержании и зависящих от финансового благополучия двора.

Поэтому в 1610 г. жалование и придворное содержание гвардейцев было увеличено на 6.000 ф. CSPDom. 1603-1610. P. 655. С 1603 по 1624 гг. казначейские расходы на содержание королевской гвардии по данным Дитца возросли в 2 раза с 4.430 до 9.012 ф Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer P. 159-163. Кроме того, половину штата королевской гвардии постепенно по мере возникновения вакансий стали составлять шотландцы, хотя капитаном Гвардии продолжал оставаться англичанин. Cuddy N. The Revival P. 181. Скорее всего это была просто уступка нового короля в соответствии с принципом равного представительства наций, поскольку во главе королевской стражи был поставлен шотландец.

Несмотря на просьбу Ханздона, Яков Стюарт не сохранил за ним поста капитана королевской гвардии.

Им был назначен Генри Перси, лорд Нортумберленд 1603-1605 , который уже 18 мая 1603 г. получил приказ взять у гвардейцев клятву о супрематии. CSPDom. 1603-1610. P. 9. Необходимо заметить, что Нортумберленд был католиком и надеялся на смягчение антикатолических законов с приходом ЯковаI. Первоначально, новый король своими действиями подпитывал эти надежды, включив опального при Елизавете Нортумберленда в Совет и назначив его на почетный пост капитана Гвардии.

Некоторые другие знатные католики также получили придворные и государственные посты. Но скорее всего это диктовалось не религиозными предпочтениями нового короля, а политической стратегией, направленной на ослабление влияния елизаветинцев. Антикатолические законы вскоре вновь были усилены, что вызвало Пороховой заговор, активным участником которого стал граф Нортумберленд. Одним из пунктов обвинения стал тот факт, что Нортумберленд сознательно принял в штат Гвардии своего родственника католика Томаса Перси без принесения им присяги о супрематии.

Именно его Нортумберленд посылал весной 1603 г. на встречу с Яковом I, чтобы заручиться его толерантностью к католикам. По мнению следствия, Томас Перси еще до включения в королевскую гвардию начал составлять заговор, впоследствии сделав из нее своего рода прикрытие или базу для заговорщиков, что не могло не сказаться на общем авторитете королевской гвардии. Должность капитана была передана Томасу Говарду, графу Суффолку, Лорду-камергеру Палаты занимал пост с декабря 1605 по июль 1614 гг Поскольку Суффолк возглавлял Королевскую Палату и вел активную общественно-политическую деятельность, то действительным руководителем королевских гвардейцев являлся их лейтенант.

В 1614 г. Суффолк передал пост капитана Гвардии своему старшему сыну Теофилу Говарду, который с 1606 г. был лейтенантом гвардейцев. Он проявлял при помощи отца определенную политическую активность с 1605г. по 1610г. был членом парламента, а в феврале 1610 г. получил место в палате лордов, при этом он упоминается как капитан стражи, что говорит о его фактическом руководстве гвардейцами Proceedings in Parliament, 1610. Vol.1. P. 3. с 1609г. был членом совета по управлению Верджинией. Теофил Говард участвовал в военных кампаниях на континенте, неоднократно получал королевские пожалования с 1606 г. он управлял несколькими королевскими манорами в Уэльсе, а 1614 г. был один из наместников Камберленда, Вестморленда и Нортумберленда. В декабре 1619 г. он был вынужден временно оставить свой пост из-за падения своего отца и всего клана Говардов, но уже в январе 1620 г. был восстановлен и сохранил должность до 1635 г. Теофила Говарда на посту лейтенанта Гвардии сменил Джордж Горинг 1614-1642 представитель младшей линии известной английской фамилии из Суссекса, с 1610 г камергер принца Генри. О нем отзывались как об одном из придворных шутов. ЯковI ценил его за чувство юмора.

Среди рядовых гвардейцев можно выделить Фулка Гревилла рыцарь с 1615 г племянника другого Фулка Гревилла, камергера Спальни, а также рыцаря Бани и будущего лорда Брука Уилияма Лейтона, который написал приветствие на вступление на престол и коронацию ЯковаI Virtue Triumphant or a Lively Description of the Foure Vertues Cardinall. К концу правления ЯковаI численность гвардейцев увеличилась до 55 человек и вряд ли можно говорить о том, что королевская гвардия сохранила свое значение питомника для выращивания государственных деятелей и для воспитания молодых аристократов при королевском дворе.

Действительную безопасность двора должна была обеспечивать Королевская стража The Kings Guard или полное название The Guard of the Body of our Lord the Kings. Обычно каждый новый монарх назначал новую охрану из своих сторонников, которые выполняли функции королевских телохранителей. Только с Генриха VII Королевская стража была создана как постоянная военная служба двора.

В нее были включены представители низшего дворянства и городских сословий, которые доказали свою преданность Генриху VII Тюдору в ходе борьбы за престол.

И в последующем Королевская стража набиралась из представителей средних сословий, о чем свидетельствует звание йомена, закрепившееся за королевским стражником Yeoman of the Kings Guard. Впервые на официальной церемонии королевские стражники как особая придворная группа слуг появились во время коронации Генриха VII в количестве 50 человек.

При коронации Генриха VIII насчитывалось уже 126 стражников, а Елизаветы Тюдор - 200. При Стюартах сохранилась численность в 200 стражников.

Это были пешие воины, вооруженные длинными английскими луками, арбалетами, пиками, а позднее еще и огнестрельными аркебузами. Стража действовала как придворная пехота в отличие от других военизированных служб двора, которые были конными. Возглавляли Королевскую стражу капитан и несколько лейтенантов. Пост капитана Королевской стражи Capitain of the считался одним из ключевых при дворе.

Долгое время он объединялся с постом Вице-камергера Королевской Палаты, а при Стюартах был совмещен с должностью Обер-камергера Королевской Спальни. Как правило, капитаном Стражи назначался один из королевских фаворитов, например, У. Рэли при Елизавете или Томас Эрскин при ЯковеI. Современники сообщали, что одной из причин ссоры между Р. Сесилом и лордом Кобхемом при формировании нового двора стал спор за пост капитана Стражи. Кобхем попытался апеллировать к ЯковуI, но выставленный Сесилом как противник шотландцев, проиграл и оказался в заключении.

ЯковI назначил на пост шотландца Эрскина вместо снятого с поста У. Рэли. В 1617 г. пост капитана Стражи стал причиной борьбы между Генри Ричем и графом Солсбери, сыном Р. Сесила. К тому времени внутреннее напряжение при дворе спало и должность капитана Королевской стражи потеряла свою актуальность. Т. Эрскин, к тому времени уже виконт Фентон, стремился перевести ее в денежный капитал.

По разным слухам, Г. Рич предлагал Фентону за данный пост 2.500 или 5.000 ф а граф Солсбери - 6.000 ф. CSPDom. 1611-1618. P. 441, 494. The Letters of John Chamberlain Vol.2. P. 58-59. Спор был передан на решение короля. Чемберлен считал, что пост достанется Солсбери, поскольку на его стороне был Бэкингем, но на стороне Рича была традиция согласно которой пост капитана Стражи принадлежал лицу с достоинством не выше рыцаря. Именно поэтому, как уверял Фентон, он отказывается от должности, так как она не соответствует его достоинству. The Letters of John Chamberlain Vol.2. P. 58-59. Друзья Солсбери пытались отговорить его от претензий на этот пост, но желание графа закрепиться при дворе было весьма велико.

ЯковI все же решил спор в пользу Г. Рича. Генри Рич был младшим сыном Роберта Рича, 1-го графа Варвик. Генри Рич был посвящен в рыцари в 1610 г в том же году и в 1614 г. избирался в парламент. Прекрасные манеры и приятный внешний вид привлекли к нему внимание ЯковаI. Расположение короля было выражено как в деньгах, так и в организации успешной служебной карьеры Рича. Он был назначен камергером Спальни принца Карла, в ноябре 1617 г. стал капитаном Стражи.

В 1623 г. Рич получил титул барона Кенсингтона. В 1624 г. он участвовал в переговорах во Франции о браке Карла и Генриетты Марии, а в сентябре 1624 г. при помощи Бэкингема получил титул графа Холленда. В это время функции капитана Стражи были вновь переданы Т. Эрскину, поскольку обстановка при дворе вновь обострилась.

Кроме офицеров и стражников, в состав Королевской стражи входили знаменосец эмблемой стражи была тюдоровская корона с ланкастерской розой и хранитель списка всех придворных слуг и допущенных ко двору clerk of the cheque or chequer roll. Последний пост занимал Роберт Сил Seal. Первоначально через него проходило финансирование изготовления ливрей только для стражников ежегодно ок. 1.150 - 1.200 ф по 50-55 ф. на стражника, а позднее - для всех грумов и пажей Палаты, а также слуг хаусхолдов членов королевской семьи ок. 300 человек. CSPDom. 1603-1610. P. 44, 48, 97, 123. Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer P. 159-163. Его приемниками были Томас Элстон сентябрь 1609 по март 1618 гг. и Роберт Кук с марта 1618 г Стража имела широкий круг обязанностей.

Она постоянно сопровождала короля и должна была обеспечить его безопасность всюду, в том числе и на поле боя. Согласно традиции стражники должны были сопровождать тело короля в плоть до его погребения.

В тюдоровский период под наблюдением офицеров Королевской стражи готовилась королевская постель. Тогда же охранники привлекались к дегустации блюд для королевского стола. После Порохового заговора 1605 г. в их обязанности вошел осмотр подвалов парламента во время его заседаний. Главная обязанность Королевской стражи - это охрана территории двора. Стражники дежурили в воротах при въезде на территорию королевского дворца, в его комнатах, дверях и переходах, на определенном пространстве вокруг него. Они должны были задерживать всех подозрительных и выпроваживать всех непрошеных гостей.

Стражники определяли внешние границы двора, охраняя его ворота и 12-мильную зону, а также открывая и замыкая церемониальные шествия, отделяя, таким образом, придворное пространство от окружающего мира. Во дворце королевская стража имела свою дежурную комнату Guard Chamber. Большая Палата формально и церемониально считалась вотчиной Королевской стражи. Стражники носили строго предписанную одежду красная королевская туника с пурпурной окантовкой и золотой тесьмой.

Численность Королевской стражи с января 1604 г 200 человек вряд ли позволяла отразить нападение отряда восставших например, отряд Т. Уайатта насчитывал около 10 тыс. человек. Ее задача состояла в другом - предотвратить возможные индивидуальные акты или действия небольших групп заговорщиков, направленные против личности государя, и, прежде всего, не допускать во дворец посторонних. Судя по тому, что многократно в тюдоровских и стюартовских придворных ордонансах и регламентах высказывалось недовольство большим количеством попрошаек, нищих и просто посторонних лиц при дворе, с последней задачей Королевская стража справлялась недостаточно хорошо.

Ее недостаток состоял в отсутствии должного социального и придворного статуса стражников, когда практически любой придворный, королевский слуга, государственный чин или просто посетитель двора благородного происхождения мог отказаться выполнить требование рядовых охранников.

В 1606 г. стражники были окончательно оттеснены от Спальни, когда им запретили переносить дорожные сундуки департамента. CSPDom. 1603-1610. P. 338. При Якове неоднократно происходили задержки с выплатами жалования королевским стражникам, что приводило их к волнениям и вызывало общее беспокойство при дворе. Еще одной военной структурой двора являлась небольшая группа королевских жандармов Sergeant-at-arms. Их было около 20 человек рыцарского звания. Они составляли старейшую военизированную службу двора. королевские жандармы в данном количестве упоминаются еще в ордонансе 1279 г а в ордонансе 1318 г. их насчитывается 30 человек. Tout T. F. The Chapters Vol.2. P. 135. Причем в этих ордонансах они упомянуты поименно, чего удостаивались только лица, занимавшие высокое положение и важные должности при дворе.

В последующем значение жандармов постепенно падает, функции изменяются количество сократилось до 7 человек, по 3-4 на дежурстве В 1606 г. во встрече короля Дании участвовало 9 жандармов Nichols The Progresses Vol.2. P. 66 В конце средневековья они выступают как собственно жандармы, которые должны присутствовать при короле во время приемов, балов, спектаклей и т.д. для того, чтобы в любой момент быть готовыми арестовать возможных изменников и других благородных преступников, что не позволял сделать статус королевских стражников.

Символом их власти была булава. Они участвовали в арестах и сопровождении обвиняемых ко двору и на Суд Звездной Палаты, при этом они получали плату с арестантов за их конвоирование. Кроме штатных, существовала большая группа экстраординарных жандармов, которые по вызову выполняли различные полицейские и фискальные распоряжения короля, не присутствуя постоянно при дворе.

Подобная практика позволяла делать причастными к жизни двора большее число провинциалов. Кроме самих военных ведомств в состав хаусхолда входили специальные службы и мастера, обеспечивавшие их деятельность. Это мастера по изготовлению, ремонту и хранению различного вооружения. Например, королевский оружничий gunmaker хранил королевские мушкеты.

Был также хранитель луков bowbearer. Наряду с выделением Королевской Спальни в отдельный субдепартамент, важным новшеством, введенным Яковом I, стало создание Экспедиции церемониальных дел подробнее см. ниже. В подчинении Лорда-камергера существовал целый ряд субдепартаментов, формально входивших в состав Королевской Палаты, но на деле пользовавшихся некоторой автономией.

Крупнейшим из них было придворное ведомство Строительных работ Works. Оно отвечало за строительство и содержание королевских дворцов и разного рода придворных построек. Субдепартамент обладал определенной финансовой самостоятельностью, имея собственную строку в бюджете двора. Средства на содержание и строительство требовались немалые. ЯковI увеличил расходы ведомства с 4 до 20 тыс. ф. в год, это не включая отдельные расходы на строительство новых зданий, таких как Банкетхаус в Уайтхолле, начатое в 1617 г. и потребовавшее еще 15 тыс. ф. Smuts M. Court Culture P. 136-137. Большая часть этих средств уходила на текущий ремонт.

Дополнительно субдепартамент получал деньги на реставрацию фресок, скульптур, картин и декора королевских дворцов. Возглавлял ведомство Руководитель строительных работ Surveyor. Он управлял штатом и делами субдепартамента Дэвид Канингхем -1604-1606 гг. Симон Базил -1606-1615 гг В 1615 г. этот пост занял талантливый архитектор и театральный постановщик Иниго Джонс до 1643 г который стремился развивать в Англии классический стиль примером может служить построенный под его руководством Банкетхаус. Ему удалось провести относительную модернизацию королевских дворцов.

Высшие слуги субдепартамента стали, своего рода, личными представителями И. Джонса, распространяя его инновации особенно отличались его помощник Джон Уебб и архитектор Николас Стоун. Джонс фактически взял в свои руки постановку театральных представлений и маскарадов при стюартовском дворе.

Вверенный ему субдепартамент выделял на эти мероприятия значительную часть средств и материалов, например на обустройство театральной сцены. Его покровителями при дворе были графы Пемброк и Эрандел. В целом штат субдепартамента Строительных работ был достаточно велик, чтобы обеспечить выполнение возложенных на него обязанностей. Главным помощником руководителя ведомства был инспектор строительных работ сomptroller of the Works, который надзирал за выполнением работ, их качеством и расходами придворного ведомства Симон Базил - 1597-1606 гг. Томас Болдуин - 1606-1641гг Кассир paymaster оплачивал расходы по строительству и выплачивал жалование слугам субдепартамента.

Секретарь Clerk также надзирал за проведением работ и отвечал за качество поставляемых для них материалов. Проектированием построек и непосредственным руководством строительства занимались придворный архитектор master mason, старший плотник master carpenter и старший водопроводчик sergeant plumber. Они руководили соответствующим штатом ремесленников craftsmen и рабочих laboriers. Кроме того имелись свои отделения субдепартамента в Виндзоре, Честере и других дворцах.

Подробнее об истории Works в XVI-XVII вв. см The History of the King s Works Vol.3. Part I 1485-1660. Ed. by H. M. Colvin L 1975. Повседневная жизнь яковитского двора была довольно разнообразна и расточительна. Частые праздники, театральные представления, игры, маскарады, балы, рыцарские турниры, королевские пиры и т.п. требовали должной организации и значительных расходов.

Организацией придворных празднеств и их материально-техническим обеспечением заведовала служба королевских развлечений Office of the Revels revel - пирушка. С 1603 по 1639 гг. ее возглавлял распорядитель развлечений Master of the Revels Джон Астли Astley, сын распорядителя субдепартамента королевских драгоценностей при Елизавете. Штат придворной службы был невелик и состоял из главного секретаря, клерка-контролера, йомена-заместителя руководителя субдепартамента и камер-юнкера.

Субдепартамент королевских развлечений как отдельная структура выделился из Большого Гардероба при Тюдорах. Он был организован для подготовки и проведения, только зарождавшихся при дворе, маскарадов и театральных представлений. Его слуги обеспечивали костюмы, реквизит, декорации, нанимали для постановок лондонские труппы. Джон Астли не обладал творческими способностями поэта или художника, поэтому его функции были ограничены лишь техническим обеспечением маскарадов, в то время как Иниго Джонс с группой поэтов, музыкантов и артистов работал над постановками.

Стоимость маскарадов обычно превышала 1400 ф. Они оплачивались из нескольких источников большая часть средств приходила из Казначейства, костюмы обеспечивал Гардероб, субдепартамент Строительных работ оформлял сцену, иногда средства выделяли Королевская Палата напр жалование артистам - 10 ф. за выступление и Хаусхолд, а также хаусхолд королевы.

Через некоторое время, иногда достаточно долгое, расходы придворных служб компенсировались Казначейством. Smuts M. Court Culture P. 129, 137. Для маскарадов требовались значительные пространства, для чего строились временные деревянные строения banqueting houses. Елизаветинский Банкетхаус простоял до 1607 г. ЯковI приказал построить новый из кирпича и камня, который сгорел в 1619 г. вместе с архивом Королевского Совета и другими документами. Архитектором нового Банкетхауса был Иниго Джонс. Определенную роль в организации королевских развлечений играл Субдепартамент по установке летних палаток Tents. При ЯковеI в него входили распорядитель Master of the Tents Генри Секфорд, несколько секретарей, контролер, 4 йомена и камер-юнкер.

Эта группа королевских слуг имела попечение за палатками, павильонами и другим реквизитом. который употреблялся во время королевских путешествий, загородных прогулок, охоты, фестивалей. Бюджет субдепартамента был небольшим около 90 ф. в год. Субдепартамент являлся одним из старейших при дворе, поскольку походы, путешествия являлись неотъемлемой частью функционирования средневекового хаусхолда.

Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L 1890. P.249. В XVI-XVII вв. слуги субдепартамента также стали заботиться о палатках расположенных близ Уайтхолла или других королевских резиденций, когда в них находился двор. В этих палатках проживали низшие слуги хаусхолда, а также приезжие ко двору. Особое значение организация должного количества палаток приобретала во время вспышек чумы, чтобы не допустить распространение болезни на территорию двора.

Тюдоры и Стюарты были известными любителями музыки и неплохими музыкантами. Для королевских развлечений при дворе существовал большой штат разного рода музыкантов 14-16 трубачей во главе с сержантом, волынщики, менестрели и пр общей численностью более 50 человек. Loades D. The Tudor Court P. 109. Часть из них имела статус chamber musicians 26 в 1605-1606 гг которые развлекали лично королевскую семью старшие музыканты получали по 2 шл. 2 п. в день, младшие - 20 пенсов, и те, и другие получали по 16 ф. в год на ливреи, всего на содержание музыкантов расходовалось более 1060 ф. в год. Nichols The Progresses Vol.1. P. 598. Существовали целые семьи придворных музыкантов Лупо, Бассано, Ленеры.

Кроме того, при дворе находились специальные мастера для производства и хранения музыкальных инструментов instrument makers, organ keeper. Английские монархи также были ценителями театральных представлений.

Почти все члены королевской семьи содержали собственные театральные труппы Kings players . 19 марта 1603 г. была подписана королевская лицензия для труппы артистов, в числе которых находился У. Шекспир. Им предоставлялось право показывать пьесы для королевской семьи, а также давать представления в театре Глобус. Ранее эта труппа именовалась как слуги Лорда-камергера. После получения королевского покровительства они приняли звание королевских слуг, под которым они выступали до 1613 г до тех пор, пока пожар не уничтожил театр.

Ibid. Vol.1. P. 154-155. The Letters of John Chamberlain Vol.1. P. 467 Эта труппа участвовала в большом количестве придворных театральных представлений, фестивалей, маскарадов, особенно организованных королевой. Другим любимым развлечением монархов всегда была охота. Охота сопровождалась соответствующим образом организованными и тщательно разработанными ритуалами и обычаями. Охота с гончими, как правило, проводилась летом, а соколиная - зимой.

Организация охоты выпадала на специальных распорядителей Master of the Games или Game s Keeper. Часто эти почетные должности раздавались знатным придворным, которые заведовали охотой в определенных королевских парках, лесах и имениях. Естественно, что в структуре английского двора существовали охотничьи службы. Королевской псарней Kennels, которая формально входила в состав Департамента Королевской Конюшни Kings Stabls, заведовал королевский ловчий Master of hounds hound - гончая. Сокольничий Master of falconer руководил соколиной охотой и службой двора, которая ее организовывала Toils - сети, ловушки. В королевских охотах принимали участие королевские егеря Hantsmen, ок. 35 человек, гончие harriers, ок 15 человек и сокольничие falconers, ок. 31 . Одним из известных королевских ловчих был Роберт Дормер Dormer, в 1615 г. ставший баронетом, а через 10 дней - лордом. ЯковI очень любил охоту.

Значительную часть времени он проводил в охотничьей резиденции в Ройстоне в окружении своих ближайших слуг. Ему очень не нравилось, когда его отвлекали от любимого развлечения.

В январе 1609 г. была создана новая должность Marshall of the Field, которую занял Ричард Уигмор. The Letters of John Chamberlain Vol.1. P. 282 Он должен был следить, чтобы короля во время его путешествий и охоты сопровождали только его ближайшие друзья followers, а посторонние не мешали и не препятствовали его развлечениям. Во время охоты ЯковI как бы изолировался от окружающего его мира. Естественно, что руководители различных охотничьих служб и их помощники получали большое количество подарков и пожалований.

Расходы отдельных охотничьих служб были сопоставимы с расходами некоторых субдепартаментов. Nichols The Progresses Vol.2 P. 24,108, 123, 387 Для придворных увеселений часто использовались различные животные. которые содержались при дворе специально назначенными слугами Officers of Bears, Bulls, Mastiffs Cormorant Keeper. Лица, занимавшие эти должности, пользовались определенным почетом и уважением.

Кроме того, в Тауэре содержались звери из королевского зверинца. В XVI в. двор постепенно становится культурным центром страны, законодателем мод и стилей в искусстве. Учреждаются должности королевского художника Painter, королевского миниатюриста Limner, хранителя королевской галереи картин Picture Keeper, хранителя королевской библиотеки Library Keeper. Но более, чем произведения искусства и книги, при дворе ценились драгоценности.

Королевская ювелирная мастерская Jewel House всегда имела много заказов. Она считалась частью Департамента Королевской Палаты, но пользовалась значительной автономией от власти Лорда-камергера. Ее возглавлял распорядитель королевской ювелирной мастерской Master of the Jewels. Ему помогали секретарь и заместитель в ранге йомена. В мастерской работали ювелиры jewellers и золотых дел мастера Goldsmiths. С приходом ЯковаI расходы на драгоценности заметно возросли. За первые четыре года на них было потрачено 92 тыс. ф в то время как весь бюджет елизаветинского двора составлял около 220 тыс. ф а сама мастерская в 1600 г. получила только 2 тыс. ф. Constitutional Documents of the Rein of Jemes I. 1603-1625 Ed. by. J.P.Tanner, Cambridge, 1952. P. 138 В число обязанностей королевских ювелиров, кроме выполнения заказов членов королевской семьи, входило изготовление прощального дара для иностранных послов от имени английского короля, например, серебряной пластины весом от 1200 до 2000 унций в соответствии с рангом отъезжающего.

Иногда Ювелирная служба двора использовалась в качестве резервной казны, неподконтрольной казначейству.

В июне 1614 г после роспуска парламента, который отказался субсидировать короля, на хранение в Jewel-house были переданы добровольные пожертвования лордов в виде денег и драгоценностей The Letters of John Chamberlain Vol.2. P. 542 Большая часть этих средств шла на оплату королевских драгоценностей. В первой половине правления ЯковаI должность распорядителя субдепартамента находилась в руках Эдуарда и Генри Кэри Carey. В январе 1618 г. Генри Кэри занял пост Инспектора двора, а свой прежний пост передал или, как утверждал Чемберлен, продал Генри Майлдмею Mildmаy за 2.000 или 3.000 ф. Ibid. Vol.2. P. 125 хотя Натаниэл Бретт говорил о последнем как о слишком бедном человеке, чтобы ему доверили этот пост. CSPDom. 1611-1618. P. 510. Оба обозревателя сошлись во мнении, что Майлдмэй слишком молод и неопытен.

Тем не менее, он получил этот пост не без помощи своего друга Бэкингема.

Майлдмей неоднократно избирался в парламент, где в 1624-1625 гг. поддерживал военную позицию Бэкингема. Королевская домовая церковь Chapel royal со своим штатом также считалась частью Королевской Палаты. Вместе с тем она имела некоторую независимость от Лорда-камергера и финансировалась прямо из Казначейства. Королевская капелла была центром религиозной жизни двора. Она рассматривалась как личная собственность монарха и была извлечена, вместе с церковью в Виндзоре, из-под епископальной юрисдикции и находилась под прямым королевским контролем.

Во время путешествий короля штат королевской капеллы, по крайней мере его часть, должен был сопровождать двор. Только в Виндзоре был свой штат королевских священников в церкви св. Георга, где проходили церемонии посвящения в рыцари Ордена Подвязки. Возглавляли королевскую капеллу Декан Джеймс Монтагю, позднее епископ Виндзора и Субдекан Леонард Дейвис. Штат священнослужителей vestry staff состоял из капелланов, священников, проповедников gospeller. Особое место среди них занимал личный духовник короля Clerk of Closet. Согласно прокламации 1616 г он отвечал за организацию ритуала излечения золотушных Stuart Royal Proclamation Vol.1 P. 358-359 Некоторое время королевским духовником был Ричард Нил. На этот пост его продвинул архиепископ Бэнкрофт, чтобы Нил, находясь постоянно подле короля, был готов оказывать услуги церкви и священникам. Нил оправдал оказанное доверие, хотя и потерял любовь некоторых придворных, тех, кто явно склонялся к пуританизму.

Nichols The Progresses Vol.2. P. 190-191. Хором из 30 взрослых хористов Gentlemen of Chapel Royal и 10 -12 мальчиков руководил Капельмейстер Master of Choristers Натаниэл Джайлз Gyles, который к тому же должен был ездить по стране, выискивая талантливых мальчиков Loades D. The Tudor Court P. 172 В полном составе хор собирался только по воскресеньям и в праздничные дни, а в будни служила половина хористов со сменой через месяц.

Содержание их было невелико ок. 30 ф. в год, но они имели возможность подрабатывать в качестве певцов и музыкантов во время светских придворных праздников.

В 1614 г. Декан, Субдекан и хор принимали участие в приеме короля в одной из лондонских торговых компанией, поскольку Субдекан являлся ее членом Nichols The Progresses Vol.2. P. 139-153. Общее количество служителей королевской капеллы в смену составляло около 50 человек.

Штат королевской капеллы был своего рода гарантом сохранения реформистской ориентации монархии. Ее слуги активно выступали против испанского брака. В частности, новый Декан Капеллы Ланселот Андруз Andrewes в своей неопубликованной поэме резко возражал против этого. Smuts M. Court Culture P. 32. Несмотря на то, что при посредничестве Говардов и испанских послов определенное количество католиков заняли придворные посты, при дворе всегда существовала опасность проведения антикатолических чисток, когда папистов могли обвинить во всех бедах государства.

В 1620 г. муссировались слухи об испано-папистском заговоре при дворе и возможных преследованиях католиков. При дворе ЯковаI сложился своеобразный религиозный календарь. Помимо традиционных религиозных праздников церковный штат двора принимал активное участие в целом ряде дополнительных праздненствах день восшествия на престол, годовщина заговора графа Гаури, годовщина Порохового заговора. В эти дни были обязательны проповеди королевских капелланов.

Многие из королевских священников пользовались большим доверием ЯковаI и впоследствии занимали епископские кафедры. В целом как часть структуры двора к н. XVII в. королевская капелла почти ничем не отличалась от других, светских, служб. Кроме вышеперечисленных субдепартаментов, в состав Королевской Палаты входило большое количество придворных слуг, представителей разного рода профессий, которые не были включены ни в один из них и подчинялись непосредственно Лорду-камергеру придворный крысолов ratcatcher, сапожник shoemaker, придворный шпорник spurrier, сундучник coffermaker, часовщик clock keeper, водопроводчик plumber, парфюмер perfumer и т.д. Среди подобных специалистов особое положение при дворе занимали представители медицинских профессий в 1605 г 12 человек аптекари, хирурги, врачи, дантисты.

Кроме заботы о здоровье короля, они должна были принимать страждущих получить исцеление от золотухи из рук короля, чтобы удостовериться, что они больны именно этим недугом. Дмитриева О.В. Сотворение божества сакрализация культа Елизаветы I Тюдор Средние века. вып. 58, 1995, С. 159. Г. Тревор-Роупер считал, что большая открытость двора ЯковаI отразилась на развитии медицины в целом.

Trevor-Roper H. Medicine at the Early Stuart Court Trevor- Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46. На короткий период двор стал центром распространения новой, нетрадиционной химической медицины Paracelsianism в противовес консервативной Galenist. Общественным эффектом их деятельности стал рост значения химических лекарств и как следствие, выделение аптекарей в 1618 г. в отдельную от бакалейщиков компанию. Представителями нового направления были Генри Аткинс, Джон Крейг, Чамберс, но были среди них и откровенные шарлатаны, как доктор Поу. При дворе было много иностранных врачей.

Среди них особо выделялся Теодор де Мейерн, гугенот. Он стал своеобразным эмиссаром гугенотов и швейцарских протестантов в Лондоне.

Медицинский, как и остальной штат двора, очень сильно разбух к концу правления ЯковаI ок. 20 человек, что, вместе с недоброй репутацией королевских врачей, вызывало критику общественности, особенно среди медиков-профессионалов из королевского медицинского колледжа. К низшим слугам Департамента Королевской Палаты относились ливрейные лакеи footmen, ок. 10 человек, прачки laundresses, посыльные messengers, швеи sempstresses, вышивальщицы embroiderers. Посыльные, как правило, возглавляли церемониальные процессии, т.е. формально считались низшими представительными слугами двора.

Их статуса хватало только для передачи посланий иностранным представителям рангом ниже посла. Nichols The Progresses Vol.2. P. 65. Fineti Philoxenis P. 24. Поэтому для передачи королевской корреспонденции часто использовались слуги Королевской Палаты. Посыльные выполняли мелкие поручения всех высших должностных лиц двора, особенно часто - Лорда-стюарда. Они обладали определенными полицейскими полномочиями, когда требовалось доставить кого-либо по королевскому распоряжению ко двору или в Тауэр. Формально в штат Палаты входили королевские лодочники watermen, управлявшие королевской баржей, курсировавшей по Темзе во главе со своим капитаном Master of Barges, а также квартирмейстер Knight Harbinger, чьи обязанности не были на прямую связаны с Королевской Палатой.

Квартирмейстер двора руководил группой квартирьеров, которые официально входили в состав Департамента Дворцового Хозяйства.

Во время путешествий королевского двора имущество Большой палаты перевозилось на специальных длинных каретах long carts, за которыми следили особая группа слуг. Таким образом, в общей сложности штат Департамента Королевской Палаты с его ответвлениями достигал порядка 750 - 800 человек. Aylmer G.E. The Kings servants P. 26-27. Akrigg G.P.V. Jacobean Рageant or the Court of James I. Cambridge, 1962. P. 27. В силу своей близости к монарху Палата привлекала лиц более высокого социального статуса, чем Хаусхолд низших ступеней. Из-за наплыва ко двору провинциальной знати в конце XVI - начале XVII вв. и ограниченности числа достойных ее положения постов, в том числе и в Королевской Палате, наметилась тенденция, когда выходцы из благородных семейств, стремясь закрепиться при дворе, стали занимать должности, ранее предназначенные для средних сословий.

Как уже отмечалось, Департамент Королевской Палаты в основном обслуживал повседневную жизнь монарха, а также выполнял церемониальные и увеселительные функции.

С одной стороны, он был призван обеспечить личные потребности государя и уход за ним, а с другой - выполнение им функций как главы государства. Высшие слуги Палаты составляли ближайшее окружение короля и являлись естественным каналом реализации его воли. В основе деятельности Королевской Палаты лежала департаментная организация. Королевская Палата представляла собой серию апартаментов, каждая со своим собственным штатом, церемониалом, специфическим набором функций, полномочий.

Внутренняя структура департамента прошла длительную эволюцию, в ходе которой прослеживается ее тесная зависимость от характера королевской власти, личности самого монарха и степени его политико-административной активности. Укрепление королевской власти, как правило, приводило к усилению роли Королевской Палаты в качестве политико-административного механизма. В связи с возросшими функциями и обязанностями усложнялась ее внутренняя организация. На эти периоды Хаусхолд высших ступеней становился тем орудием, при помощи которого королевская власть стремилась закрепить свой авторитет и противостоять баронскому, парламентскому и бюрократическому контролю.

Королевская Палата оказалась довольно гибким механизмом, способным каждый раз перестраиваться и находить внутренние резервы для распространения своего влияния на государственное управление в целом. В силу этой тесной зависимости внутренняя организация департамента была менее стабильна, чем Департамента Дворцового хозяйства, который выполнял хозяйственные функции двора.

Королевская Палата часто подвергалась перестройкам и реорганизациям, нередко в угоду тем или иным политическим и придворным группировкам, их лидерам и королевским фаворитам. В XVI - начале XVII вв. именно пространство Королевской Палаты стало ареной для политической борьбы между группировками, которые стремились взять ее под свой контроль или, по крайней мере, ключевые посты, чтобы иметь возможность оказывать влияние на нового монарха. 1.2. Королевская Спальня в системе раннестюартовской политики 1603-1625 . В результате расстановки политических сил, сложившейся после смерти Елизаветы, ЯковI не смог сразу подчинить своему контролю ни Тайный совет, ни другие правительственные структуры. Они оставались долгое время неподконтрольны новому королю несмотря на то, что пятеро шотландцев вошли в состав Совета, а некоторые другие заняли вторые-третьи места в ряде государственных департаментов.

Основная масса государственных постов по-прежнему оставалась в руках елизаветинской по своему составу администрации.

На это, собственно, и рассчитывал Госсекретарь Р.Сесил, один из активных сторонников приглашения ЯковаI на английский трон, стремясь сохранить сложившийся расклад сил и не допустить вмешательства новых элементов. Летом 1603 г. наблюдатели считали, что советники были в большей власти, чем прежде, им удалось победить шотландцев, которые были главным образом, в охоте за деньгами. Говорили о том, что король в настоящее время совершенно в руках Совета, он оставил советникам такую абсолютную власть, что они были сильнее, чем прежде A Jacobean Journal Ed. by G.B. Harrison, Vol. 1. L 1946. P.48 В действительности власть Совета оказалось временной и далеко не абсолютной.

Прежде всего, она не распространялась на ближайшее королевское окружение. Первые полгода определили основной стиль нового правления. Король достаточно часто покидал Лондон вместе с ближайшими слугами, оставляя Совет наедине с государственными проблемами, и прежде всего, с истощавшейся из-за королевской щедрости казной.

Английская государственная система оказалась не готова к подобному стилю управления. Совет очень быстро потерял контроль над ситуацией, демонстрируя уже осенью 1603 г. свою неспособность ограничить королевскую щедрость даже путем создания специальных комиссий. Тем не менее, королевская расточительность очень быстро превратилась из чисто финансовой проблемы в политическую.

Инициатива вновь перешла к королю. Свою неудачную попытку установить контроль над правительственными структурами Яков I компенсировал убедительной победой при дворе. Во-первых, ему удалось сохранить большую часть шотландских слуг Сuddy N. The Revival P.174-175 Тюдоровская аристократия была почти полностью вытеснена из ближайшего королевского окружения и смещена с постов, дающих прямой доступ к монарху. Р.Сесилу стоило больших усилий уговорить ЯковаI сохранить за графом Суффолком пост Лорда-камергера двора, Akrigg G.P.V. Jacobean Pageant P.24 хотя еще 6 апреля в своем письме к Совету из Бервика ЯковI рекомендовал передать пост Лорда-камергера от старого и больного лорда Ханздона именно к лорду Говарду из Уелдена будущему графу Суффолку в связи с тем, что предстоящие похороны Елизаветы и его встреча требуют больших усилий и тщательной организации Nichols J. The Progresses Vol.1. P.122 Елизаветинцы, которые сохранили места в придворной администрации, испытывали постоянное давление Cuddy N. The Conflict Loyalties of a Vulger Counselor the Third Earl of Southampton, 1597-1624 Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England Ed. by J. Morrill, Oxford, 1993. P. 121-150 Выше уже упоминалось о судьбе Вице-камергера Палаты лорда Джона Стенхопа, от которого ЯковI требовал передать пост шотландцу.

Обманулись в своих ожиданиях также и те из представителей английской аристократии, кто находился в опале при Елизавете Тюдор и надеялись, поддерживая кандидатуру Якова, вернуть былое влияние.

Например, граф Саутгемптон, бывший сторонник мятежного графа Эссекса, хотя и был выпущен на свободу и получил часть конфискованного имущества, но так и не добился желаемого назначения в Тайный совет.

Во-вторых, Яков предпринял определенные структурные изменения королевского хаусхолда, которые привели к важным политическим последствиям. Как было отмечено в предыдущем параграфе, общая структура английского хаусхолда в основе своей сложилась при Тюдорах.

Некоторые исследователи отвергают какую-либо значимость нововведений ЯковаI, считая их формальными и незначительными Newton A. P. Reforms in the Royal Household Tudor Studies Ed. by R.W. Seton-Watson, N.Y 1969. P.233. Aylmer G. E. The Attempts at Administrative Reform, 1625-1640 English Historical Review. N.72. 1957. P.229-259. Loades D. The Tudor Courts P. 78. В действительности изменение отдельных элементов придворной машины привело к смещению акцентов в расстановке политических сил. Значительная часть полномочий Тайного совета, доминировавшего при Елизавете, перешла к придворному окружению ЯковаI, основу которого составил штат Королевской Спальни.

Выделение новых департаментов двора и восстановление в правах старых, учреждение новых должностей и более четкое определение обязанностей уже существующих, усовершенствование и усложнение церемониала имело своей целью вывести короля и хаусхолд из-под политико-административного и финансового контроля Тайного совета, государственных департаментов и отчасти парламента. Как уже отмечалось, английский хаусхолд XVI-XVII вв. имел традиционную для европейских дворов трехчастную структуру.

Королевский двор являлся одним из государственных органов с функционально определенной внутренней структурой и совокупностью должностей. Высшие посты Королевской Палаты и некоторые ее подразделения имели определенное политическое влияние. Степень этого влияния во многом зависела от особенностей личности монарха, его характера, пола, направленности его политики.

При первых Тюдорах происходит внутреннее разделение Королевской Палаты. Выделяется закрытый для посторонних мир личных королевских апартаментов Privy Lodgings с центром в Ближней палате Privy Chamber. Внешние комнаты outer chambers служили для официальных церемоний, выходов короля к своим подданным. Таким образом, политическое влияние распределялось между штатом Ближней палаты камергеры, камер-юнкеры, пажи составляли ближайшее королевское окружение и действовали как агенты королевской воли и Тайным советом.

Подробнее см. работы Д. Старки Starkey D. L. Intimacy and Innovation the Rice of the Privy Chamber, 1485-1558 The English Court P.71-119. и его дискуссию с ДжЭлтоном о роли Ближней палаты, Тайного совета и двора в целом в системе управления Англии начала XVI в. на страницах The Historical Journal N.30, 31. B правление Елизаветы штат королевских апартаментов был заполнен фрейлинами и служанками, которые не имели какого-либо значительного политико-административного веса. Властные инициативы, насколько позволяла сама Елизавета, сосредоточивались в руках Тайного совета и высших государственных чинов, что создало условия для более бюрократических методов управления.

Wright P. A Change in Direction the Ramification of the Female Household, 1558-1603 The English Court P.147-173. С приходом ЯковаI Стюарта развитие последних пятидесяти лет было пересмотрено. Ближайшие королевские слуги получили чрезвычайные привилегии на доступ к монарху и в реализации его воли. Английский двор, сохранив традиционную структуру, начинает наполняться новым содержанием.

Современники отмечали, что стиль английского двора резко изменился. ЯковI фактически запретил вспоминать Елизавету и ее правление, ограничил траур по ней. Примечателен эпизод, когда французскому послу настойчиво советовали не появляться при дворе в траурных одеждах, под угрозой возможного недовольства короля и его ближайших слуг, на которых он вряд ли сможет потом рассчитывать.

Ничто не должно было напоминать ЯковуI о его предшественнице A Jacobean Journal Vol. 1. P.38 Первый Стюарт привнес отдельные элементы французской придворной практики, которые были приняты в шотландском дворе. Если в публичной сфере ЯковI был вынужден придерживаться достаточно строгого, но открытого для знати, английского церемониала, то в личном общении Яков Стюарт был более связан с относительной фамильярностью шотландского придворного стиля, который позволял ему собственным произволом выделять из общей массы придворных круг лиц, наделенных особым доверием и привилегиями, в ущерб аристократии.

Английский посол в Шотландии в 1601 г. отмечал, что Яков Стюарт вел чрезвычайно скромный образ жизни, так как многие сидели с ним за столом. Ему прислуживала толпа слуг, которые даже не снимали свои шляпы, общались с ним с французской фамильярностью, оставляя все почести для службы королеве Smith L. P. Life and Letters of sir Henry Wotton.

Oxford. 1907. Vol.1. P. 314-315. Wilson D. H. James VI and James I. L 1956. P. 172 В шотландской политической системе чрезвычайно важную роль играли клановые связи. Опора на клановый корпоративизм являлась неотъемлемой частью королевской власти, необходимостью для нее. Абсолютистские методы управления ЯковаI сформировались в ходе его борьбы против шотландских магнатов, одним из методов которой являлось включение их соперников из числа преданных короне группировок в ближайшее королевское окружение Федосов Д.Г. Лорды и лэрды шотландское дворянство в XVI-XVII вв. Европейское дворянство XVI-XVII вв. границы сословия Под. ред. В.А.Ведюшкина, М 1997. С.35-49 Встретив сопротивление со стороны елизаветинской аристократии в продвижении шотландцев в Совет и на ведущие государственные посты, Стюарт несколько изменил структуру английского двора в соответствии с шотландской практикой.

При этом он сохранил и даже значительно усилил ограничения, накладываемые тюдоровским церемониалом на доступ к монарху.

На первое место в придворных и политических кругах выдвигается служба Королевской Спальни, которую ЯковI выделяет из Ближней палаты. Как самостоятельный субдепартамент она получает значительную автономию. Обязанности ее штата постепенно выходят далеко за рамки личного обслуживания короля. Спальня становится центром личной и политической жизни монарха, церемониальным центром двора. Она вытесняет на второй план Тайный совет и субдепартамент Ближней комнаты.

Организация стюартовской Спальни соответствовала шотландской практике ЯковаI, но отличие состояло в том, что в Шотландии доступ в Спальню был открыт для всех пэров, а в Англии в королевские покои могли войти только присягнувшие члены департамента. Таким образом, если в Шотландии Спальня служила для включения знати в ближайшее королевское окружение, то в Англии - для отделения короля от остального двора. Как уже отмечалось, среди слуг Спальни ведущую роль играл Обер-камергер, или Постельничий, который прислуживал монарху, куда бы он ни направлялся и где бы он ни находился.

Постельничий руководил штатом Спальни и контролировал доступ к королю. Его функции часто пересекались и сталкивались с полномочиями Лорда-камергера. При Стюартах Старший камергер имел большую автономию. Лорд-камергер, хотя и сохранил доступ в королевские покои, но получал распорядительные полномочия только во время проведения в Спальне официальных церемоний. В остальных случаях контроль за Спальней оставался у Обер-камергера.

Почти с самого начала и до конца правления пост находился в руках Томаса Эрскина, позднее виконта Фентона 1606 г. и графа Келли 1618 г Он воспитывался вместе с Яковом в Шотландии. Еще в 1585 г. Эрскин стал камергером Королевской Спальни. Он пользовался огромным доверием короля после того, как в 1600 г. был ранен при подавлении заговора графа Гаури против короля, за что получил 1 3 земель заговорщика. С 1601 г. Эрскин был членом тайного совета в Шотландии.

В 1604 г. он был удостоен титула барона Дирлитона Dirleton. За время службы ЯковуI Эрскин получил от него большое количество земельных пожалований. Как и многие из шотландцев он имел ярко выраженную профранцузскую ориентацию. Должность Обер-камергера позволила ему сохранить свое влияние как на короля, так и на политику на протяжении всего правления ЯковаI, несмотря на частую смену фаворитов, которые претендовали на неформальное лидерство в Спальне. Особо резким было его противостояние с Бэкингемом в последние годы правления первого Стюарта.

Его положение при дворе было неоднозначно. Эрскина вряд ли можно назвать королевским фаворитом в том смысле, какими ими были Карр и Бэкингем. Его отношения С Яковом I были ровными и доверительными, но не более того. Сам по себе он не обладал особыми выдающимися способностями и не проявлял самостоятельной политической активности, не был инициатором каких-либо политических группировок и союзов. Но именно должность, которую занимал виконт Фентон, придавала ему общественно-политический вес. Именно поэтому с ним приходилось считаться всем придворным партиям. Его долголетие на ключевом посту Королевской Спальни и неослабевающее доверие со стороны ЯковаI можно объяснить тем, что Эрскин был действительно преданным слугой короля, в полном смысле этого слова.

Он всегда был верным исполнителем королевской воли, несмотря на то, что мог иметь отличное от своего господина мнение по какому-то вопросу. И в этом он был безусловно удобен ЯковуI. Не случайно, что ЯковI, который после бурных и опасных лет в Шотландии очень беспокоился о своей безопасности, назначил Фентона капитаном стражи.

В этом качестве Эрскину и его жене было поручено сопроводить ко двору леди Арабеллу Стюарт, родственницу ЯковаI и возможную претендентку на престол, которая, по слухам, собиралась бежать на континент, чтобы выйти замуж за шотландца сера Дж. Дугласа. Неоднократно именно через своего Обер-камергера ЯковI реализовывал те или иные изменения внешней и внутренней политики.

В первые годы Эрскин установил связь с Сесилом, сообщал ему о намерениях короля и передавал королевские распоряжения, пытался добиться через министра улучшения своего материального положения CSPDom. 1603-1610. P.28, 39, 41, 188 Позднее он сблизился с Нортгемптоном и был посредником в переписке Лорда-казначея с влиятельным графом Мар из Шотландии. В 1618 г. в Эрскин получил титул графа, предложив схему увеличения королевских доходов. В 1625 г. за верную службу обоим Стюартам Фентон был удостоен пожалования в 10.000 ф. Другая причина политического долголетия Эрскина, возможно, кроется в том, что он напоминал ЯковуI его шотландские корни.

Фентон всегда представлял и отстаивал интересы шотландцев при дворе. Он не испытывал желания полностью ассимилироваться и превратиться в англичанина, в отличие от Дж. Хея. Символом его антианглийской позиции стало возведение Фентона в Орден Подвязки в 1615 г. ЯковI стремился представить парное возведение шотландца Эрскина и англичанина Ноуллза как проявление паритетной придворной политики. Церемония вылилась в персонифицированное соперничество между нациями, между старой тюдоровской аристократией и новой яковитской, между Спальней и остальным двором.

В свиту Фентона вошли только шотландцы и только слуги Спальни. Отношения Обер-камергера Эрскина с Лордом-камергером графом Суффолком всегда были напряженными. Они обострились, когда Суффолк сблизился с Карром, а Фентон поддержал продвижение в Спальню, Виллерса, будущего Бэкингема.

С другой стороны, Фентон, как бы символизировал стабильность яковитской придворной модели, всегда противостоя часто сменяющим друг друга королевским фаворитам внутри самой Спальни. Он явно испытывал чувства ревности и зависти по отношению к ним, поскольку и Монтгомери, и Хей, и Хоум, и Карр, и Бэкингем претендовали на его верховенство в Спальне и получали от ЯковаI несравнимо большие пожалования. С утверждением в качестве фаворита Роберта Карра Фентон на некоторое время потерял контроль над Спальней.

Этому способствовала болезнь, в результате чего ему пришлось на некоторое время покинуть двор. Его возвращение в конце 1614 г. изменило ситуацию и ускорило падение неудачливого фаворита. Как уже отмечалось, Эрскин в качестве Обер-камергера способствовал продвижению Бэкингема в штат Спальни, поскольку только он имел необходимые полномочия и право приводить к присяге ее новых членов, а впоследствии напротив стал одним из самых серьезных его противников.

С этой целью он снова сблизился с остальными шотландцами. Используя свое служебное положение, в апреле 1624 г. в разгар возглавляемой фаворитом и принцем Карлом антииспанской компании, Фентон устроил в Королевской Спальне несколько встреч ЯковаI с испанскими послами, которые обвинили обоих в организации переворота с целью отстранить короля от власти. Также в противовес Бэкингему, Эрскин совместно с другим шотландцем из Спальни лордом Хаддингтоном пытался предотвратить импичмент Лорда-казначея Кранфилда.

Видимо, Эрскин тяготился той ситуацией, когда он постоянно находился подле фонтана чести, а все самое ценное доставалось другим. Неоднократно Фентон пытался интриговать с возможностью оставления поста Обер-камергера. При дворе назывались имена нескольких претендентов, в основном, англичан Генри Рич, лорд Денби, лорд Англси, брат Бэкингема The Letters of John Chamberlain Vol.2. P.535 но всякий раз Эрскин передумывал, не сумев договориться с Бэкингемом.

Для англичан Эрскин являлся типичным шотландцем, воплощавшим большинство этнических стереотипов от слепого следования французской моде до бытовой нечистоплотности. Для леди Клиффорд Томас Эрскин, в комнате которого было слишком много вшей, олицетворял новый стиль королевского двора, когда она вспоминала о своем первом посещении двора ЯковаI в 1603 г. The Diaries of Lady Anne Clifford Ed. by D.J.H. Clifford, Alan Sutton Publishing. 1991. P.22. В отличие от периода Генриха VIII, Т. Эрскин в качестве Обер-камергера не имел столь значительного преимущества в доступе к королю над другими членами Спальни.

Он был лишь первым среди равных. От других слуг Спальни его отделяли не особые почести, а специфические полномочия и обязанности. При Якове I большее влияние все таки имел не формальный, а реальный лидер Спальни, тот, кто на конкретный исторический момент являлся ведущим фаворитом короля. Первоначально в состав яковитской Спальни входило 4 камергера-спальника Gentlemen of the Bedchamber , 6 камер-юнкеров, или грумов Grooms of the Bedchamber и 6 камер-пажей Pages of the Bedchamber Historical Manuscripts Commission Reports.

Calendar of the Manuscripts of the Marquis of Salisbury Ed. by M.S. Guiseppi, L Vol.24. P.63-64. далее-Salisbury Papers К концу правления первого Стюарта штат Спальни увеличился в два раза. Первыми камергерами Спальни были Джон Рамзи Ramsay , Роджер Эстон Aston , Джордж Хоум и Эсме Стюарт. Эсме Стюарт занимавший должность в 1603-1624гг был младшим братом герцога Леннокса.

В 1600 г. он в качестве лорда Обини Aubigny принес омаж французскому королю Генриху IV, и естественно, что придерживался профранцузской ориентации. Во многом своим положением Э. Стюарт был обязан памяти его отца, королевского фаворита, и влиянию брата, наследником которого был, сам же он не играл какого-либо серьезной политической роли. Уже в конце мая 1603 г. лорд Обини был натурализован. В 1619 г. он получил титул графа Марча, а в 1624 г. унаследовал титулы и земли старшего брата и тогда же был возведен в рыцари Ордена Подвязки, но вскоре умер. Джон Рамзи до 1600 г. был пажом Королевской Спальни Якова Стюарта, когда спас короля от покушавшегося на него графа Гаури. За свой подвиг Рамзи был возведен в рыцари и камергеры Спальни, а в 1606 г. стал бароном Хаддингтоном.

В Англии он неоднократно получал щедрые земельные и денежные подарки от короля. В 1620 г. стал английским пэром с титулом барона Кингстон-на-Темзе и графа Хоулдернесс.

Джордж Хоум 1603-1612 входил в состав шотландской Королевской Спальни с 1585 г а с 1590 г. возглавил Королевский Гардероб. В 1601 г. он стал казначеем Шотландии. Во время переезда в Англию Хоум сохранил ведущее положение в Спальне и возглавил английский Большой Королевский Гардероб, оставив за собой пост казначея Шотландии. Тогда же он был назначен в Тайный совет. Он был главным политическим фаворитом короля, его ведущим советником в первые годы правления. Фактически через него ЯковI контролировал шотландские дела и продвигал программу англо-шотландскую унию. В частности Хоум принял активное участие в восстановлении института епископства в Шотландии.

В 1605 г. он получил титул графа Данбар. В 1607 г. после провала унии в парламенте Хоум возглавил комиссию по управлению пограничными территориями с юрисдикцией в том числе и над английским землями. В 1608 г. он стал кавалером Ордена Подвязки, но внезапно умер в Уайтхолле 29 января 1612 г. Позднее в обществе распространялись слухи об его отравлении Сесилом, с которым у него были напряженные отношения.

Еще одним камергером Спальни был Роджер Эстон, англичанин осевший в Шотландии. В отличие от других более знатных спальников Эстон был выходцем из семьи джентри из Чешира, но впоследствии играл одну из ключевых ролей в системе придворного патронажа. В Англии он возглавил Королевский Гардероб. Таким образом, в момент возникновения английской Королевской Спальни в мае 1603 г. ее высший штат состоял из верных ЯковуI шотландцев, которые составляли основу его шотландской Спальни.

Следует отметить, что Эрскин, Хоум, Рамзи вошли в один из первых словарей государственных деятелей составленный Д. Ллойдом во второй половине XVII в. Lloyd D. State-Worthies or, the State-Men and Favourites of England since the Reformation. L 1670. P.740-741, 792-794. Возможно кого-то из них имел ввиду Роберт Кэри, когда горевал о том, что ему было трудно закрепиться без должной поддержки и без знакомств в чужом и непривычном для себя окружении Королевской Спальни, среди тех, кто искал его погибели Nichols The Progresses Vol.1. P.36-37 Вскоре после приезда в Англию ЯковI продемонстрировал возможность к сотрудничеству с тюдоровской аристократией и парламентом, но на вполне определенных условиях англо-шотландской унии и паритетного представительства наций во властных структурах.

В июле 1603 г. камергерами Спальни были назначены шотландец Джеймс Хей и англичанин Филипп Герберт. Филипп Герберт, младший брат графа Пемброка, с 23 июля 1603 г. стал рыцарем Ордена Бани, а в 1604 г. избран членом парламента.

Войдя в состав Спальни, молодой Герберт быстро превратился в одного из королевских любимчиков. Он был постоянным участником придворных маскарадов и других развлечений, активно аккумулируя королевскую щедрость. В мае 1605 г. он получил титул графа Монтгомери, а в апреле 1608 г. был посвящен в кавалеры Ордена Подвязки. В качестве синекуры Монтгомери был хранителем нескольких королевских парков и дворцов, а в 1616 г. стал одним из владельцев монополии на стекло.

Буйный характер и грубые манеры Монтгомери создали ему много врагов. В 1607 г. получила скандальную известность его ссора с королевским пажом-шотландцем У.Рамзи, а в 1610 г. он серьезно повздорил с графом Саутгемптоном. В 1617 г. во время королевского путешествия в Шотландию Монтгомери поссорился с лордом Говардом из Уелдона, в результате чего оба были отправлены домой. Монтгомери был популярен в обществе как защитник традиционных английских аристократических ценностей и протестантской религии.

Повзрослев, он стал проявлять значительную политическую и экономическую активность После смерти Сесила вместе с братом граф возглавил новую фракцию при дворе, состоявшую из сторонников бывшего министра. Неслучайно, что в 1615 г. он был избран Почетным управляющим Оксфорда - интеллектуального центра английского протестантизма. Лорд-наместник Кента и член Тайного Совета. Монтгомери, получал от ЯковаI многочисленные земельные и денежные пожалования, неоднократные прощения долгов. В начале 1625 г. предчувствуя свою смерть, ЯковI рекомендовал его как верного слугу своему наследнику принцу Карлу. Сигнал к возможному сотрудничеству, который подал ЯковI вышеназванным назначением, не был воспринят английской аристократией и вскоре в Спальню вошли новые шотландские лорды Линдоурес и Кричтон - знатные, но не имевшие политических амбиций.

Тем не менее, их назначение четко продемонстрировало властные приоритеты монарха. Патрик Лайл Lislie был правнуком графа Роутса и родственником знатной шотландской семьи Гамильтонов.

Еще в Шотландии он был членом Спальни Якова Стюарта. В 1600 г. он получил титул лорда Lindores. В Англии Линдоурес не проявлял какой-либо заметной политической активности. Он умер между 1608-1609 гг. Роберт 6-й лорд Кричтон Crichton of Sanquhar, был активным участником придворных маскарадов. Незначительное положение Кричтона при дворе подтверждает факт его печальной кончины.

В 1612 г. наемники лорда убили фехтовального мастера Д. Тернера, который еще в 1605 г. лишил лорда глаза. Дело было раскрыто. Роберт был лишен титула и повешенСobbett s Complete Collection of State Trials Ed. by T.B.Howell, Vol.2. L 1809. P.743-766 Вряд ли Яков Стюарт позволил бы так обойтись с кем-либо из своих дествительно приближенных слуг, не воспользовавшись правом помилования. Этническая замкнутость Спальни сохранилась и после 1607 г когда шотландец Роберт Карр, ставший королевским фаворитом, проделал путь от пажа к джентльмену Спальни.

Камергеров Спальни стало 9 человек, 8 из них были шотландцами. Стабильность системы Спальни была нарушена в 1614 г. включением в ее состав Джорджа Виллерса, будущего герцога Бэкингема. В 1622 г. он продвинул в Спальню троих англичан Фулка Гревилла Fulke Greville Кристофера Виллерса, своего младшего брата Уилияма Филдинга Feilding, зятя будущего фаворита еще с 1607 г с 1620 г. виконта, а с 1622 г. графа Денбая Denbigh, возглавившего в том же году Большой Королевский Гардероб.

В конце правления Якова I насчитывалось 12 камергеров Спальни, причем их национальная принадлежность отошла на второй план, уступив критериям личной преданности и политической игры. Также как и камергеры, большинство камер-юнкеров, или грумов, Королевской Спальни входили в ее состав еще в Шотландии 5 из 8 за 1603-1605 гг До 1617 г. все они были шотландцами, выходцами из известных семейств Джон Гибб Gibb часто выполнял конфиденциальные распоряжения короля и был тесно связан с Р. Карром Джон Марри Murrey, внук лорда Сомервилла, был камергером Спальни и Шталмейстером Якова Стюарта в Шотландии. Позднее в Англии он продолжал пользоваться большим расположением короля и имел значительное влияние при дворе.

В 1622 г. Марри поолучил титул виконта Эннандейла, за долгую и верную службу королю. Джон Окмьюти Auchmounty Бернард Линдсей Lindsay, родственник лорда Спинни Spinney Уилиям. Рамзи, брат Джона Рамзи, камергера Спальни Джон Левингстон Levingston - также были камер-юнкерами Спальни.

Все они были активными участниками придворной жизни и неоднократно выступали в качестве посредников между королем и теми, кто стремился добиться его внимания к своим делам. Штат камер-юнкеров Спальни постепенно пополнялся. В 1604 г. к ним добавился Патрик Молл Maull, который с января по октябрь был пажом Спальни. В 1607 г. ЯковI сделал камер-юнкером упоминавшегося Р.Карра, которого вскоре возвысил до камергера. В 1611 г. в качестве камер-юнкера Спальни присягнул Роберт Хей, брат Джеймса Хея, одного из доверенных слуг короля.

В 1614 г. грумом Спальни присягнул племянник королевского фаворита Уилиям Карр, который сохранил свое положение несмотря падение своего дяди Роберта Карра. С марта 1617 по 1622 гг. грумом являлся шотландец Генри Гибб. С 1620 по 1621 гг. камергер-юнкером был Джеймс Гамильтон, ставший новым шотландским фаворитом в противовес англичанину Бэкингему. Как видно, пост камер-юнкера часто являлся своего рода промежуточной ступенью, чтобы закрепиться в составе Спальни в надежде на будущее продвижение или королевское расположение.

Бэкингем начал укреплять свои позиции в Спальне именно с продвижения англичан в качестве камер-юнкеров. До 1622 г. ему удалось включить в состав Спальни 5 англичан Кристофера Виллерса 1617-1622 Эдуарда Рейя Wray 1618-1622 Эдуарда Кларка 1621-1625 Ричарда Терпма Turpm 1622-1625 Джеймса Палмера Palmer 1622-1625 . Таким образом, Бэкингему на какое-то время удалось практически уравнять соотношение шотландских и английских грумов по 6 человек, но в конце правления ЯковаI этническое противостояние внутри двора было почти снято.

Более того, именно среди англичан исходила угроза сместить Бэкингема с позиции фаворита. Весной 1622 г. ЯковI обратил внимание на Артура Бретта Brett, двоюродного брата Бэкингема, как на нового претендента на роль королевского фаворита и сделал его камер-юнкером Спальни. Но к тому времени ситуация при дворе несколько изменилась. Бэкингем, контролировавший английскую клиентуру, смог отправить конкурента в заграничное путешествие, подальше от двора Acts of the Privy Council of England.

Vol.6. July 1621- May 1623. L 1932. P.421 Консерватизм ЯковаI в отношении состава слуг Спальни сменился консерватизмом Бэкингема. Возможно поэтому фаворит не поддержал идею о замене Обер-камергера виконта Фентона на кого-либо из англичан. Несмотря на то, что камер-юнкеры по статусу были ниже, чем камергеры, они имели не меньше, а возможно больше возможностей для участия в системе придворного патронажа, так как их лакейские обязанности требовали постоянного присутствия при короле, в отличие от старших членов Спальни.

Камергеры выполняли более значимые и ответственные, но разовые королевские задания, а камер- юнкеры - повседневные и рядовые, но более частые и регулярные. Почти все из вышеуказанных грумов Спальни неоднократно упоминаются в Календарях государственных бумаг в качестве посредников в прохождении различных прошений на имя короля и министров, а их близость к монарху демонстрируют хотя и не столь впечатляющие, но многочисленные земельные и денежные пожалования, а также получение различных прав и привилегий вне двора. Как уже отмечалось, первоначально в штат Спальни вошли только лично преданные ЯковуI шотландцы, во главе с Джорджем Хоумом, ближайшим советником и фаворитом короля.

Подобное окружение позволяло сохранить контроль над Шотландией, где именно Хоум стал проводником королевской политики.

Возможно, определенную роль в этническом замыкании Спальни сыграли общее противостояние английской и шотландской знати, и конкретно заговор У.Рэли, лорда Кобхема и Д.Фортескью, которых обвинили в оппозиции шотландцам. Некоторые из ведущих шотландских лордов, вернувшиеся в октябре 1603 г. в Шотландию, были недовольны тем, что англичане оказали им очень мало уважения, особенно когда отказались включить в Совет Jacobean Journal Vol.1. P. 70. В англо-американской историографии долгое время доминировало представление, что раннестюартовский хаусхолд и придворные шотландцы не играли какой-либо значительной политико-административной роли. Они лишь тратили деньги и придерживались профранцузской ориентации, хотя некоторые из них и занимали высокие посты.

Aylmer G. R. The Straggle for the Constitution. L 1971. P.17, 26. Willson D.H. James VI and James I P.175. Willson D. H. King James I and Anglo-Scottish Unity Conflict in Stuart England Ed. by W.A.Aiken, B.L.Henning, L 1960. P.41-55 SmithA. The Emergence of a Nation State. The Commonwealth of England. 1529-1660. L 1992. P.157. Akrigg G.P.V. Jacobean Pageant P.54. Это утверждение справедливо по отношению к шотландцам, не вошедшим в Королевскую Спальню, которые заняли средние и низшие посты в Королевской Палате и государственных департаментах, а также к тем, кто остался в Шотландии если рассматривать исключительно внутрианглийскую политику, т. к. управление Шотландией ни в коей мере не подверглось вмешательству со стороны английских министров. Шотландцы - средние и низшие придворные слуги такие как Давид Рамзи камергер и часовщик Палаты, У.Стюарт, хранитель королевских животных, Д.Сандлендс, камергер-привратник, Ф.Ботуэлл, виночерпий и др не могли по своему положению вмешиваться в политику и государственное управление, как, впрочем, и их английские коллеги, но некоторые из них стали играть весьма существенную роль в организации функционирования королевского двора, что было немаловажно в связи с общей направленностью раннестюартовской политики на возрождение принципов хаусхолд - управления. Напротив, Королевская Спальня, заполненная шотландцами, приобрела ключевое положение в раннестюартовских патрон-клиентных отношениях, этой кровеносной системы всего государственного организма раннего нового времени.

Несмотря на то, что советники сохранили доступ в личные апартаменты, а комната Совета располагалась вблизи самой Спальни, вряд ли можно рассматривать Тайный Совет и его членов в качестве ближайшего королевского окружения или королевских слуг. Советники, не являвшиеся слугами Спальни, не имели свободного доступа в нее. Они могли войти в королевские покои только с разрешения камергеров.

Только часть советников проживала при дворе.

Кроме того, советники отличались от слуг двора своими одеждами и ливреями.

Если, как считает Д. Старки в раннетюдоровский период Совет являлся частью двора, то при первых Стюартах Тайный Совет определенно находился вне хаусхолда.

Современники нередко упоминали, что Двор находился в путешествии или каком-либо королевском дворце, а Совет заседал в Уайтхолле. Когда во второй половине яковитского правления состав Совета увеличился до 30 человек, то под тяжестью внутренних споров он потерял всякую работоспособность. После смерти королевы Анны в 1619 г. место для заседаний Совета была перенесено в ее бывшие покои в женской половине Уайтхолла, что окончательно вырезало Совет из пространства Королевской Палаты и значительно отдалило советников от короля.

Современники отдавали себе отчет о тех потенциальных возможностях, которые дает включение в ближайшее королевское окружение, и прежде всего, в Королевскую Спальню. Главное преимущество, которое давало вхождение в штат Королевской Спальни - это свободный доступ к королю. Роберт Кэри Carey, первым принесший весть в Шотландию о смерти Елизаветы и провозглашении Якова Стюарта королем Англии, в качестве единственно возможной для себя награды попросил ЯковаI назначить его слугой Королевской Спальни. Nichols The Progresses Vol.1. P.36-37. Он получил право присутствовать в Спальне, когда король еще находился в постели и участвовать в церемонии облачения монарха.

Из его мемуаров видно, что Кэри очень надеялся закрепиться в составе Спальни и на будущую королевскую щедрость, тем более, что в результате династической унии он потерял прежнюю должность надзирателя Восточной границы. По словам Кэри, ему очень завидовали другие англичане, прибывавшие в Шотландию, чтобы приветствовать нового короля и надеявшиеся получить какие-либо почести, когда узнавали, что он присягнул в Королевской Спальне. Ibid. Удача Кэри длилась не долго.

Уже первые месяцы выявили слабость его позиции в связи с общими особенностями функционирования шотландского окружения короля. Кэри осознал, что он не имел достаточно знакомств и должной поддержки в Шотландии, чтобы закрепиться в Королевской Спальне. Ему оставалось полагаться только на Бога и короля. И если один никогда не оставлял меня, то другой обманул мои надежды вскоре после прибытия в Лондон, когда присоединился к тем, кто жаждал моей погибели сокрушался англичанин.

Ibid. P.47-48. Тенденция к этническому замыканию Спальни проявилась только после того, как ЯковI принял английский двор и провел переговоры с лидерами тюдоровской администрации. Во время путешествия к Лондону Яков Стюарт, видимо, еще не придавал должного внимания персональному составу Спальни и своего окружения в целом.

Стремясь демонстрировать широкие возможности для сотрудничества с английской аристократией, он распорядился включить в состав Совета графов Нортумберленда, Камберленда, Маунтджой, лорда Томаса Говарда. Лорд Саутгемптон был освобожден из заключения. Некоторые англичане присягнули в Королевскую Спальню Эдуард Сесил, Кромвель, Холз. Щедрой раздачей рыцарских титулов ЯковI стремился заручиться поддержкой провинциального джентри и горожан, а провозгласив сохранение всех постов за прежними владельцами, надеялся на содействие елизаветинской бюрократии. На всем пути следования из Шотландии ЯковаI встречали слуги елизаветинского двора, от трубачей до руководителей отдельных субдепартаментов, которые присягали в качестве его новых слуг. Большая часть слуг двора встретила короля в Теобальдсе 3 мая, где все были учтиво приняты к собственному удовлетворению. Ibid. Вряд ли можно согласиться с утверждением Н. Кадди о том, что возрождение Спальни началось еще в Шотландии, когда Кэри был включен в ее штат и даже, возможно, провозглашен ее Обер-камергером Сuddy N. The Revival P.173-174 Только встретив сопротивление елизаветинское элиты своим планам продвижения шотландцев в Совет и на государственные посты, ЯковI обратился к двору и к Спальне как к средствам утвердить свой авторитет и инкорпорировать своих соотечественников в английскую административную и социальную структуры. Отделение Cпальни от остального двора произошло во время прибытия ЯковаI в Тауэр 11-13 мая накануне коронации.

Более 20 шотландцев и все англичане были переведены в Ближнюю палату.

Хотя король пообещал Р.Кэри, что скоро снова допустит его в Спальню, но как заметил один из недоброжелателей англичанина, если король почувствовал в Кэри неудовлетворенный разум discontented mind, то он уже никогда не получит снова ни его любви, ни его расположения Nichols The Progresses Vol.1. P.47-48 Возможно, что ЯковI припомнил отказ Кэри отправиться в Бервик, чтобы ограничить приток посетителей в Шотландию или его напряженные отношения с шотландцами.

Но, скорее всего, случай с Р.Кэри - лишь частное проявление общего изменения политики нового короля относительно своего ближайшего окружения.

С этого момента ЯковI решил оставить в штате Спальни только преданных и испытанных слуг, исполнителей его воли. Что касается Кэри, то он еще раз попытался проникнуть в Спальню в августе 1603 г. при посредничестве королевы Анны, которая также ходатайствовала за Джеймса Хея и Филиппа Герберта.

Но если последние присягнули королевскими камергерами, то Кэри было отказано, чтобы он больше никогда не надеялся на это. Ibid. Vol.1. P.247. На примере Роберта Кэри Яков Стюарт продемонстрировал, что с этого момента только он определяет персональный состав своих ближайших слуг, причем сообразно социально-политической конъюнктуре. Члены Спальни стали своего рода закрытой элитой стюартовского двора, которую монарх рассматривал как собственную семью. Они получали львиную долю королевской щедрости. Из 29 придворных, получивших 75 всех пожалований за вторую половину XVI - начало XVII вв 10 являлись членами яковитской Спальни, а из 9 получивших 45 пожалований - 6 были королевскими камергерами.

Stone L. The Crisis P. 470-476, 774-776. Исключительное положение слуг Королевской Спальни было закреплено церемониально. Во время придворных процессий королевские спальники следовали либо непосредственно перед королем, либо сразу после него, в отличие от слуг Ближней палаты, которые располагались в первых рядах шествия.

Proceedings in Parliament 1610 Vol.2. P.96. ЯковI использовал включение в штат Спальни как проявление одной из высших форм королевского расположения Letters of James I Ed. by G.P.V.Akrigg, Berkely, 1984. P.337-340 Он относился к этому вопросу очень избирательно, продвигая в ее штат либо с целью приблизить тех, кому он полностью доверял, либо для того, чтобы более тесно привязать к себе тех, кто стоял за предлагаемыми кандидатурами.

Например, Дж. Виллерс, будущий герцог Бэкингем, был включен в Спальню по настоянию королевы Анны и первоначально проходил как человек графа Пемброка и епископа Эббота, лидеров протестантской партии при дворе. Вхождение в состав Спальни давало возможность приглянувшимся ЯковуI персонам закрепиться в придворном сообществе. Они переходили под личное покровительство короля, их статус резко повышался. Наиболее характерными примерами в этом отношении являются Карр и Виллерс. К концу правления численность слуг Спальни увеличилась до 30, но тем не менее, в непосредственном контакте с королем находилось по-прежнему около 10 из ее членов.

К тому времени после возвышения Бэкингема консерватизм первого Стюарта был отчасти преодолен и в субдепартаменте появляются англичане, но даже самый влиятельный из всех королевских фаворитов не смог полностью сломить влияние шотландцев, т.к. последнее слово оставалось за королем, чей личный и социальный базис был ограничен прежде всего его соотечественниками.

Именно они на протяжении всего правления получали львиную долю пожалований Stone L. The Crisis P. 217 а Бэкингем, несмотря на все свое огромное влияние, так никогда и не стал официально главой Спальни, как и не возглавил социальную иерархию Леннокс получил титул герцог Ричмонд, чтобы сохранить первенство на социальной лестнице перед герцогом Бэкингемом В 1620 г. шотландец маркиз Гамильтон стал камергером Спальни без соучастия privity лорда Бэкингема. Nichols The Progresses Vol. 3. P.590. Лоудз несколько преувеличивает влияние последнего, когда считает, что с приходом Бэкингема произошла изоляция двора от провинции и аристократии посредством выталкивания соперников фаворита на периферию патрон-клиентных отношений, а политический разрыв наслаивался на разрыв в морали, манерах, культурных и религиозных ценностях.

Loades D. M. Politics and the Nation 1450-1660. Bringhton, 1974. P.363. Во-первых, собственная клиентелла Бэкингема была чрезвычайно широка и разнообразна, а во-вторых по-прежнему сохраняли определенное влияние и патронажные связи лидеры придворных группировок Пемброк, Леннокс, Бристол, шотландцы и др. Как уже отмечалось, в первые годы яковитского правления Королевская спальня фактически узурпировала доступ к монарху, ограничивая даже королевских советников и высших должностных лиц государства.

При Стюартах постепенно выделяются три категории лиц, присутствовавших при дворе те, кто автоматически имел доступ в Королевскую Спальню слуги субдепартамента и высшие чины королевства вторую категорию составляли те, кто мог от себя лично искать аудиенции короля через слуг Спальни к ним относились советники, епископы, различные должностные лица и третью - те, кого вызывал сам король разного рода присутствующие при дворе, а также те, кто, пусть и состоял в штате Королевской Палаты, тем не менее не имел доступа в ряд комнат, составлявших королевские апартаменты например, слуги Ближней комнаты. Asch R.G.Der Hof Karls I von England Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P.134. Постепенно через слуг Спальни стало проходить значительное количество документов на королевскую подпись. Так, например, о Хэмфри Мэе, одном из немногих англичан, которым удалось в середине правления ЯковаI проникнуть в Спальню, говорили, что он может сделать любую просьбу и любого просителя, каким бы уважением он не пользовался, неугодными королю.

Ibid. P.134. Спальня стала своего рода барьером между королем и его министрами и подданными.

ЯковI часто использовал слуг Спальни как первых советников, прежде чем обращаться за советом к лордам. напр при разрешении споров между послами Finetti Philoxenis P.20-21. Пристрастие ЯковаI к охоте и конным прогулкам, в которых его сопровождали только слуги Спальни, усиливало особое положение субдепартамента.

Придворная терминология и иерархия придворных структур постепенно становятся знаковой, символичной для всего социума, отражая всеобщую связь короля и его подданных. Во время торжественного въезда ЯковаI в Лондон в 1604 г. на одной из арок под словом Londinium было начертано Camera Regis, устанавливая тем самым единство городского и придворного пространства и нерасчлененность последнего.

Спустя три года Генрих Монтагю Рекордер Лондона противопоставлял слуг Спальни и Ближней палаты двора и слуг Большой Приемной палаты королевства, т. е. лондонцев. Он надеялся, что, хотя первые в виду необходимости их присутствия чаще находятся перед королевскими глазами, то лондонцы постоянно находятся в королевском разуме. Nichols The Progresses Vol.1. 344-345 Vol.2.155-156. Благодаря особой близости к монарху и доверию с его стороны, слуги Спальни часто выступали в качестве специальных королевских посланников. Иногда даже самые влиятельные из королевских советников не были информированы об их действиях.

Так произошло в случае с одним из камергеров Спальни Джоном Гиббом, который был послан Яковом I с распоряжением об отсрочке приведения в исполнение приговора над У. Рэли. Akrigg G. P. Jacobean Pageant P. 37. Поскольку ЯковI большое количество времени проводил вне Лондона, то государственное управление в значительной мере осуществлялось через корреспонденцию.

Формально королевская переписка должна была осуществляться только через секретаря Томаса Лейка, на деле же секретарские функции нередко выполняли слуги Королевской Спальни Эстон, Данбар, Фентон, позже Карр, который самостоятельно отбирал сообщения и отсеивал просьбы, направляемые к королю.

Шотландские слуги королевских покоев играли активную роль в системе придворного патронажа. К ним обращалось большое количество охотников до королевских должностей и пожалований. Подробнее см. Peck L. L. The Patronage P.41-43. Один из руководителей специальной Службы королевских прошений Request Роджер Уилбрахем отмечал, что наиболее серьезные и большие прошения проходят через Спальню. The Journal of Sir Roger Wilbraham, Solicitor-General in Ireland and Master of Reqests for the Years 1593-1616. Camden Society Miscellany.

Vol.10. L 1902. P.57. По подсчетам Н.Кадди, через Спальню проходило около 20 документов на королевскую подпись. При Бэкингеме это число возросло до 50 Сuddy N. The Revival P. 218 В 1613 г. Испанский посол, оценивая ситуацию при английском дворе, сообщал, что главными фаворитами короля стали шотландцы во главе с Робертом Карром, к тому времени - виконтом Рочестером. С ним единственным, по мнению испанца, король решает все свои дела, а совет состоит из плохо осведомленных людей CSPDom. 1611-18. P.199 Особую роль в штате субдепартамента стал играть личный казначей короля, или хранитель его личного кошелька Keeper of the Privy Purse. Он хранил наличные суммы, ассигнованные на повседневные расходы монарха.

Официально должность была введена Яковом I для того, чтобы получить большую свободу в распоряжении средствами, отпускаемыми на королевские нужды. В первые годы правления ЯковаI суммы, расходуемые личным казначеем, резко возросли, 1603 г 2.000 ф 1604 г 6.200 ф. В среднем расходы составляли от 3.000 до 7.000 ф. в г. Подробнее см. Dietz F.C. The Receipts and Issues P.158-163. тогда же отчеты о них перестали поступать в распоряжение Казначейства.

Вместе с тем он освободился от ряда выплат на второстепенные расходы, сосредоточившись на личных потребностях короля. Нередко эти средства использовались для поощрения королевских приближенных. С 1611 г. по 1625 г. пост занимал Джон Марри, пользовавшийся большим доверием монарха.

В конце правления ЯковаI в его распоряжение перешла специальная печать в виде росписи короля, когда ЯковI не смог подписывать документы из-за болезни руки CSPDom. 1611-18, P.251. Через него проходила значительная часть прошений и петиций на имя короля. Таким образом, при ЯковеI Госсекретарь и Лорд-казначей государства Роберт Сесил постепенно потерял те административно-финансовые привилегии, которыми он обладал в конце елизаветинского правления. Тогда он имел почти неограниченную никем монополию на получение королевской подписи, строгий контроль над расходами королевы, ее двора и всего государства, свободный доступ к монарху.

Томас Эдмондс писал, что Сесилу пришлось заключить своего рода паритетное соглашение с Джорджем Хоумом, неформальным лидером Спальни, о разделе сфер влияния вокруг короля. За Сесилом сохранялись вопросы управления государством, а Хоум, о котором говорили, что он пользовался любовью короля и знал о всех его склонностях и о большинстве королевских тайн, контролировал распределение придворных должностей, королевских пожалований, особенно предназначенных лично для него и шотландцев Nichols The Progresses Vol. 3. P.590 Отношение ЯковаI к своему окружению исключило для Госсекретаря возможность установить прямой контроль над Королевской Спальней.

Сесилу пришлось использовать особые методы опосредованного влияния, через продвижение в штат Спальни своих людей. К ним с известными оговорками можно отнести шотландца Джеймса Хея англичанина Филиппа Герберта, племянника Сесила Роджера Эстона, который, хотя и был англичанином по происхождению, уже давно обосновался в Шотландии.

С Эстоном Сесил вел переписку еще до вступления шотландского короля на английский престол. Что касается Хея, то Яков Стюарт также рассматривал его в качестве связующего звена с министром и, видя стремление своего слуги добиться признания у английской аристократии, всячески способствовал ему в этом. о карьере Хэя см. Shreiber R. E. The First Carlisle Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Entrepreneur, 1580-1636 Transactions of the American Philosophical Society.

Vol.74. Part. 7, Philadelphia, 1984. Эстон и Хей, которые были королевскими советниками, играли довольно заметную роль как во внутренней, так и во внешней политике, чего не скажешь о Филиппе Герберте, который был одним из первых любимчиков ЯковаI, известного своими необычными пристрастиями. Его главная заслуга была в том, что он разбирался в собаках.

К тому же, главным патроном и покровителем для всех троих всегда оставался король. Поэтому Госсекретарь был вынужден использовать прямой подкуп некоторых камергеров Леннокс, Эрскин и камер-юнкеров Джон Марри, чтобы заручиться их поддержкой при решении тех или иных вопросов. Для этого Сесил первое время закрывал глаза на чрезмерную королевскую расточительность в пользу шотландцев, а защищая в парламенте право короля на благосклонность к своим соотечественникам, демонстрировал им свою необходимость.

Он стремился привязать к себе как можно большее количество шотландцев, для чего покровительствовал родственникам слуг Королевской Спальни. В 1604 г. Дэвид Марри Murrey, родственник камер-юнкера Спальни Джона Марри, сам камергер Спальни принца Карла получил от Сесила пенсию 400 ф. в год из импозиций на вино. При этом когда-то всесильный министр извинялся, что это меньше, чем шотландец действительно заслужил, но в будущем он поддержит любое пожалование, которое вы попросите. Salisbury Papers Vol 7. P.220. В 1605 г. Сесилу удалось на время ограничить чрезмерное распределение королевской щедрости и добиться от парламента субсидий в 1606 г ради чего ЯковI несколько ограничил натурализацию шотландцев, но это не принесло должного эффекта.

Яков Стюарт шел на подобные ограничения ради скорейшего достижения унии, но когда в 1607 г. стало ясно, что Сесил не способен обеспечить положительное решение это проблемы, то контроль за пожалованиями со стороны короля и Хоума был восстановлен.

Примерно в это же время Яков Стюарт и его окружение начинает активно продвигать в политику Р. Карра как своего рода альтернативного способа решения тех проблем, с которыми Сесил не смог справится собственными силами. В 1610 г. Спальня окончательно вышла из-под контроля Сесила, когда при активном участии ее слуг был провален Великий Контракт - соглашение об обмене определенных феодальных прав короны опеки, реквизиций и др. на постоянные субсидии.

Это была последняя попытка Сесила сохранить старую, тюдоровскую, систему управления. Слуги шотландской Спальни и других придворных служб были объективно заинтересованы в сохранении королевских прав и прерогатив в качестве источников своих доходов. Среди слуг Спальни идею Великого контракта поддерживали только англичане граф Монтгомери и Р. Эстон, который был к тому же членом палаты общин. Среди высших слуг двора за Контракт выступали союзники Сесила в Совете Лорд-камергер Суффолк и Шталмейстер двора граф Вустер.

Сам ЯковI в парламентской речи в 1610 г. в ответ на обвинение в чрезвычайной расточительности рассматривал щедрость к шотландцам как должное проявление собственного достоинства и как естественную благодарность тем, рядом с кем он рос, воспитывался и сформировался как правитель. Согласно королевской логике, без должной щедрости по отношению к его ближайшим старым слугам невозможна какая-либо благосклонность к его новым подданным. Proceedings in Parliament 1610 Vol.1. P. 50, Vol.2. P.23,61-62. Щедрость к шотландцам рассматривалась в духе средневековой традиции королевской справедливости, иначе король мог прослыть неблагодарным. Таким образом, щедро награждая шотландцев, ЯковI в действительности подпитывал надежды его английских подданных.

Чем не средневековая схоластика? Вместе с тем король уверял, что в настоящее время он более умерен и его щедрость в равной мере распределяется на обе нации и если не будет субсидий, то не будет и его щедрости к англичанам.

Это уже больше походило на шантаж. Новые подданные короля должны были снискать королевскую щедрость своей сговорчивостью. Сесил разделял мнение ЯковаI о том, что заставить короля отказаться от чрезмерной щедрости к шотландцам означает заставить изменить его свою судьбу, ибо он был рожден среди них. Ibid. Vol.2. P. 23. Парламент 1610 г. фактически вылился в противостояние английской провинции и шотландской Спальни. В октябре французский посол сообщал, что от критики больше всех страдают шотландцы Ibid. Vol.2. P. 295 Парламентарии считали, что именно они пожирают все. В ноябре депутат Хоскинс открыто заявил в нижней палате, что они должны освободить Якова из того плена, в котором он находится эти 7 лет, причем это проблема не личная, а национальная, иначе невозможно наполнить королевскую бочку, которая дала течь. Ibid. Vol.2. P. 344-346. Некоторые парламентарии осознавали, что причина королевской щедрости именно к шотландцам кроется в особенностях организации Королевской Палаты.

Джон Хоулз обвинял шотландцев из Спальни в том, что они стоят подобно горам между лучами света, исходящими от Его Величества и остальными подданными и предлагал поделить штат Спальни поровну между нациями в обмен на субсидии Сuddy N. The Revival P. 265. ЯковI отреагировал несколько иначе.

Он установил паритет не в Спальне, а в Ближней палате, при этом сократив 14 англичан и всего 3 шотландцев. Thomson A. John Holles Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P.153. Этим король продемонстрировал, что он не намерен идти на уступки в вопросе формирования собственного окружения, тем более допускать англичан.

В 1614 г. Чарльз Корнуоллис за подобное предложение был отправлен в Тауэр. CSPDom. 1611-18, P.238. В том же 1610 г. Совет также пытался урезонить шотландцев, те в ответ предприняли атаку на Сесила и его проект. У них было большое преимущество перед всеми остальными политическими противниками - свободный и постоянный доступ к королю. Томас Лейк обвинял Карра в том, что он ложно убедил короля в стремлении палаты общин выслать шотландцев домой.

Это стало поводом для роспуска парламента. Несмотря на жесткую критику, раздача пожалований в пользу шотландцев и процесс их натурализации продолжались. В том же 1610 г. были натурализованы Карр, Джон Марри, Д. Окмьюти, Левингстон - все из Королевской Спальни. По мнению современников, а впоследствии и историков, главные причины финансовых проблем короны в начале XVII в. заключались в королевской экстравагантности, что было недалеко от истины от 37.000 до 47.000 ф. в первые годы было потрачено на украшения, 36.000 ф на обновление гардероба Dietz F.G. English Public Finance P.103. и в щедрости к шотландцам и другим придворным.

Гранты земель и денежные пожалования привлекали особое внимание, но в действительности они были не столь велики как казалось. В первые годы большинство пожалований составляли разрешения на сбор долгов короне, которые было очень трудно востребовать.

В данном случае важна ценность и престиж королевского пожалования самого по себе и общественное внимание к этому факту, а также получение определенных властных полномочий. В 1616 г. был составлен отчет о пожалованиях, выданных шотландцам. Оказалось, что 133.100 ф. было пожаловано им в долгах короне, 88.000 ф наличными, и 10.614 ф ежегодным пенсиями. Ibid. P.104-105. В финансовом смысле рост расходов королевского хаусхолда был гораздо более ощутим, чем королевские пожалования, но менее заметен современникам.

Сесил предпринимал неоднократные попытки бюрократическими методами, а также действуя через Тайный совет, ограничить королевские расходы и пожалования. В результате просители стали стремиться обоходить Сесила и его помощников и обращаться либо лично к королю, либо к слугам Спальни. Попытки провести административно-финансовые реформы хаусхолда с целью сократить расходы на содержание двора как при Сесиле, так и после него также ни к чему не привели. Различие позиций проявилось и в выделении приоритетов парламентской политики короны. Для ЯковаI и его окружения главной задачей являлось достижение англо-шотландской унии, для Сесила и Совета - решение финансовых проблем.

Как и в случае с государственными ведомствами, Яков Стюарт так и не смог установить контроль над английским парламентом. Точнее, в первые годы правления он не видел в этом необходимости, опираясь на свою шотландскую практику. ЯковI не использовал, а фактически самостоятельно отбросил те средства, при помощи которых Елизавете удавалось контролировать парламент.

Выборы 1604 г. оказались самыми свободными за весь тюдоровско-стюартовский период. Они были свободными от королевского надзора и от попыток продвинуть своих, придворных кандидатов. А те немногие из королевских слуг, кто самостоятельно были избраны в палату общин, вскоре получили пэрство и перешли в палату лордов Стенхоп, Ноллис, Уоттон, к тому же их вряд ли можно отнести к сторонникам нового двора. В 1612 г. Джон Чемберлен сообщал, что король был недоволен о тем, что ему плохо служили в парламенте по причине малочисленности в нем советников и слуг хаусхолда . цит. по Willson D.H. The Earl of Salsbury and the Court Party in Parliament, 1604-1610 The American Historical Review.

Vol.36. N.2. 1931. P. 280. а также The Letters of John Chamberlain Vol.1. P.362 Американский историк Уилсон оценивал провал парламентского контроля, как неудачу всей системы тюдоровского управления, которую символизировал Сесил, в новых условиях Willson D.H. The Earl of Salsbury P.294 Деятельность большинства королевских слуг, выбранных в последующие парламенты, демонстрирует, что в их поведении все же доминировали не корпоративные, а личные интересы. Парламентарии стремились избавиться от присутствия в Плате королевских слуг и советников, поскольку, по мнению отечественного исследователя К. Кузнецова, они слуги подкапывались под саму идею представительства Кузнецов К.А. Английская палата общин С.170-171 В месте с тем, парламентарии не редко были не прочь воспользоваться услугами королевских слуг для выполнения собственных распоряжений. В то же время ЯковI никогда не допускал ко двору лидеров парламентской оппозиции, например, Джона Хоулза, о котором Бэкон писал королю, что тот хотел вслед за парламентом склонить на свою сторону и двор . цит. по Thomson A. John Holles P.152. Интересно, что некоторые активные парламентские оппозиционеры являлись бывшими неудачными придворными.

Напротив, придворные высоко ценили депутатские места.

На выборах они демонстрировали свое преимущество перед другими кандидатами правом доступа ко двору и возможностью добиться определенных льгот.

По мнению американского исследователя Н. Кадди, значительную роль в направленности придворной политики ЯковаI играла именно проблема англо-шотландской унии. Cuddy N. Anglo-Scottish Union and Court of James I, 1603-1625 Transaction of the Royal Historical Society, 5th. Ser Vol.39. 1989. P.107-124. По замыслу Стюарта, двор должен был стать моделью для заключения союза на основе паритетного представительства обоих наций.

ЯковI активно использовал репрезентативные и художественные возможности двора для пропаганды объединительных настроений и продвижения планов союза в парламенте. Придворные маскарады являлись не только средством пропаганды союза, но и представляли собой серию попыток ответить на критику унии. Butler P.M. The Invention of Britain and the Early Stuart Masque The Stuarts Courts and Europe P.65-85. Например, маскарад на свадьбу влиятельного шотландца Хея был выстроен как диалог между англичанином-елизаветинцем и британцем-яковитом.

Новый двор стал своего рода политической сделкой, попыткой соединить английскую и шотландскую придворные и властные традиции. ЯковI стремился вписать новый хаусхолд в английскую административную систему, но именно двор и особенно Королевская Спальня стали камнем преткновения на этом пути и поводом для резкой оппозиции объединительным планам.

Идея равного представительства во властных структурах встретила сопротивление английской знати и бюрократии. Компромисс был найден в том, что высшие государственные посты оставались за елизаветинцами, а Яков сохранял шотландское окружение в Королевской Спальне, которое и составило ядро нового двора. В дальнейшем ЯковI пытался демонстрировать паритет через парные назначения в Спальню напр в июне 1603 г шотландец Джеймс Хей и англичанин Филипп Герберт или возведения в Орден Подвязки напр в апреле 1615 г шотландец Томас Эрскин и англичанин Уилиям Ноуллз, соперничество которых в роскоши во время церемонии вызвало живой интерес у публики, и символизировало сложившееся противостояние. Но это не принесло должного результата.

Англичане были по-прежнему недовольны ограничением доступа к королю в пользу шотландцев из Спальни. При дворе периодически вспыхивали конфликты между представителями наций, и ходили слухи о заговорах против шотландцев Akrigg G. P. Jacobean Pageant P.49-54. CSPDom. 1603-10. P.165,188 С самого начала объединения дворов стали возникать споры и конфликты между англичанами и шотландцами, нередко они вспыхивали, казалось бы, на чисто бытовой почве.

В июле 1603 г. Карлтон писал из Виндзора, где остановился двор, о первых ссорах между английскими и шотландскими лордами из-за расквартирования во дворце. Nichols The Progresses Vol.1. P.194. 8 июля ЯковI был вынужден выпустить прокламацию о примирении наций. Stuart Royal Proclamation Vol.1 P.38-40. Дело было не только в борьбе за преобладание в ближайшем окружении короля, но и в противостоянии двух культур, двух стилей жизни.

Шотландские слуги Спальни очень резко реагировали на любые, даже самые незначительные, выпады в свой адрес. В сентябре 1605 г. Джон Марри доложил королю, что шотландцы Спальни осудили один пассаж в пьесе Estward Hoe и требовали наказать ее автора. Подобные петиции были также направлены Сесилу и Лорду-камергеру. Смысл пассажа заключался в том, что, по мнению одного из героев пьесы, шотландцы, хотя и являются самыми лучшими друзьями англичан во всем мире, но лучше всего держать их подальше от Англии.

A Jacobean Journal Vol.1. 15 октября 1605г. Особое возмущение шотландцев вызвала речь Кристофера Пиггота в парламенте 1607 г. с обвинениями в их адрес. Один из королевских спальников Джон Рамзи доложил об этом королю и потребовал арестовать оратора, что и было сделано Birch T. The Court and Times of James the First. Ed. R.F. Williams, 2 vols. L 1849. Vol.1. P.81-83 Бэкон выступил с ответом, утверждая, что шотландцев, за исключением королевского окружения, было не столь и много при дворе.

Letters and Life of Francis Bacon Ed. by J. Spedding .7 vols. L 1861-1874. Vol.3. P. 311. Но проблема была не в количестве, а в том, что они пользовались непропорционально большим преимуществом в аккумулировании королевской щедрости и реализации королевской воли. Особое неприятие по отношению к шотландцам проявляли те, кто либо был вынужден оставить свои должности в их пользу, либо те, кому они преградили продвижение ко двору.

Джон Хоулз, один из таких англичан, считал, что именно с приходом бедных и голодных шотландцев начала угасать слава английского двора. Из-за шотландцев, по мнению Хоулза, двор покинули лучшие из джентри, презирая их соседство, что привело к ослаблению той связи между двором и графствами, которая существовала во времена Елизаветы. Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937. P.250. Чрезмерная щедрость короля к шотландцам и их привилегии стали поводом для провала унии в парламенте.

Тот же Джон Хоулз, один из наиболее активных ораторов парламента 1610 года, а ранее неудавшийся придворный, объявил королевский двор причиной всего. Он особенно нападал на шотландцев, которые монополизировали Спальню и придворный патронаж. Хоулз предложил разделить штат Спальни поровну между нациями. Thomson A. John Holles P.153. Сам Хоулз являлся примером представителя того поколения джентри и горожан, которое было отторгнуто Яковом I в пользу сохранения положения шотландцев.

В рамках тюдоровской традиции они рассматривали государственную и придворную службу как высшую форму гражданского призвания, в которой совмещались личные выгоды и государственные интересы. Ibid. P.171-172. Апеллирование к своему служебному опыту и достойному происхождению не помогло Хоулзу закрепиться при новом дворе, и только деньги и земли, накопленные им во время вынужденной отлучки, обеспечили ему титул.

Причина этого разрыва между Двором и Страной кроется не столько лично в ЯковеI и его предпочтении своим соотечественникам, сколько в специфической консервативности придворной машины, ограниченности ее ресурсов, ее корпоративной замкнутости. Ограниченное предложение придворных и государственных постов рождало ажиотажный спрос, где решающими факторами в выборе из нескольких кандидатов являлись патрон-клиентные связи подкрепленные соответствующими средствами. Включение нового шотландского элемента еще более сократило предложение, а внутренняя замкнутость Спальни скорректировала потоки, питающие фонтан королевской щедрости и исходящие от него. В этой связи выдвижение на первые роли в системе придворных патрон-клиентных отношений Роберта Карра и его назначение на пост Лорда-камергера двора июль 1614 г. может рассматриваться как негативное персонифицированное решение проблемы унии шотландский фаворит, формальный и неформальный лидер Королевской Палаты был призван стать покровителем англичан при дворе.

ЯковI сознательно подталкивал его к союзу с кланом Говардов.

Как уже отмечалось, прибыв в Англию, ЯковI был вынужден принять более строгий порядок английского двора, но стремился наполнить его франко-шотландским содержанием. Шотландский двор, построенный по французской модели совпадал порядок расположения комнат, их название, номенклатура должностей, не был разделен на внешний и внутренний круги, в отличие от более формализованного английского двора.

Такая открытость шотландского двора позволяла, с одной стороны, активно использовать королевских слуг в государственных делах, а с другой открывала для знати возможность относительно свободного доступа к королю. Стюартовская Спальня соединила английскую и шотландскую практику. В условиях непривычного для шотландцев политико-административного давления со стороны тюдоровской аристократии, государственных сановников, парламента только активное использование лично преданных королю слуг Спальни как ближайших советников и агентов его воли позволило ЯковуI закрепить свой контроль над проведением внутренней и внешней политики.

Отсюда неизбежно значительное влияние королевских фаворитов на характер стюартовской политики. Утвердившись подобным образом в английском дворе, Яков попытался распространить влияние своего ближайшего окружения за пределы королевской Спальни. В структуре шотландского двора контроль над слугами Королевской Спальни и руководство над всеми остальными службами Палаты традиционно находилось в руках одного человека, который одновременно являлся первым слугой короля, главным должностным лицом двора и одним из высших чинов всего государства.

Тем самым он всецело воплощал в себе единство публичной и приватной сфер жизни монарха, а также единство личных и общественно-государственных функций его слуг. Поэтому назначение в июле 1614 г. шотландского фаворита, камергера Спальни Роберта Карра, Лордом-камергером нарушало принцип разделения между внутренними и внешними палатами двора и ставило его в один ряд с ведущими министрами государства.

Формальный статус наполнялся реальным содержанием. ЯковI заявил, что он передал этот пост Карру как самому близкому другу, которого он любит больше всех живущих на земле. ЯковI сознавал значение должности и то, какую роль был призван играть его фаворит, когда писал о том, что все придворные милости и должности проходят через него как Лорда-камергера. CSPDom. 1611-18, P.244. Letters of James I P.339-340. Кроме того, после смерти Р.Сесила Р.Карр фактически стал выполнять обязанности Госсекретаря. Т.Лейк передал в его распоряжение личную королевскую печать.

Карру была переадресована вся иностранная корреспонденция. Он также контролировал деятельность комиссии, которая ведала функциями Лорда-казначея именно на этот период приходится новый резкий рост государственного долга с 300.000 до 688.000 ф. Constitutional Documents of the Reign of James I Ed. by J.RTanner. Cambridge, 1952. P. 356 Впоследствии должность Госсекретаря, которая потеряла свое прежнее значение, была передана Уинвуду, чью кандидатуру поддержал Карр Peck L.L. Northampton Patronage and Policy at the Court of James I. L 1982.P.31-32 Появившись при дворе в 1607 г Карр быстро завоевал расположение короля, присягнул сначала камер-юнкером, а в декабре был назначен камергером Королевской Спальни.

Он заменил в качестве королевского фаворита англичанина графа Монтгомери. Возможно, это была своеобразная реакция ЯковаI на провал унии в парламенте.

Cuddy N. Anglo-Scottish Union Р.116. К середине 1608 г. английские лорды оставили надежды выдвинуть фаворита из англичан. Их взор упал на друга Карра англичанина Томаса Оувербэри Overbury, через которого они стремились получить влияние на фаворита. Особенно усердствовали в этом направлении Сесил и Суффолк. Weldon A. The Court and Character of King James. L 1650. Vol. I. P.375-377. Весной 1611 г. Карр принял титул виконта Рочестера и стал первым из шотландцев, получившим право заседать в английском парламенте.

Некоторые современники считали, что уже осенью 1611 г. он имел больше влияния, чем Лорд- казначей. Это проявлялось в его большей популярности у просителей королевской милости, чем Сесил. Peck L.L. Northampton P.30 Ему же отводилась ведущая роль во главе других шотландцев в провале политики Сесила по заключению Великого Контракта. Отличие позиций Карра и Сесила состояло в том, что влияние первого проистекало от его постоянного присутствия при короле, а второго от контроля над администрацией.

В силу этого Карр предоставлял своим союзникам больше возможностей для патронажа. Кроме того, как известно, Карр внес серьезный разлад в королевскую семью, противостоя королеве и принцу Генриху. Не случайно, что временные примирения между ними воспринимались как события, значимые для внутренней политической стабильности CSPDom. 1611-18, P.127,135. The Letters of John Chamberlain P.346, 357-361. подробнее королевской семье и ее отношении с фаворитами см. Bergeron D. M. Royal Family, Royal Lovers, King James of England and Scotland.

Columbia and L 1989 Карр, чьи возможности при жизни Сесила были ограничены, стал своего рода козырной картой в придворной партии, или, как выразился немецкий историк Гебауэр, прагматической партией, состоящей из одного человека. Gebauer A. Von Macht und Mzeratentum. Leben und Werk William Herberts, des dritten earls von Pembroke. Heildergerg. 1985. P.90. Необремененный политическими установками, он создал ситуацию, когда тактическая победа фракций зависела от того, кто переманит фаворита на свою сторону. Пробным камнем стала борьба за пост Госсекретаря.

Первоначально Карр склонялся в пользу парламентского оппозиционера Невила, за которым стояли Пемброк и Саутгемптон. При данном раскладе Карру отводилась роль посредника между королем и парламентом. Это давало бы фавориту возможность проявлять политическую активность, стать самостоятельной политической фигурой.

К тому же, в этот период его стали воспринимать в обществе как защитника протестантов при дворе короля CSPDom. 1611-18. P.220,226. Но подобный расклад не устраивал прежде всего ЯковаI, которому нужен был верный слуга и исполнитель его воли, а не новый политический лидер. ЯковI стал активно подталкивать Карра к союзу с Говардами, чему способствовала любовная связь фаворита с леди Эссекс, дочерью графа Суффолка, и спор с Пемброком за пост Шталмейстера. В этой игре оказался лишним Т. Оувербэри, который выступил против наметившегося политического и семейного союза.

В результате он был заключен в Тауэр, где вскоре был отравлен по приказу жены Карра леди Эссекс. Вскрытие этого факта стало проичиной падения фаворита и значительного ослабления всего клана Говардов. Конец 1613 -1614 гг это период бесспорного господства Карра в придворной системе. Д. Финет, один из церемониймейстеров двора в конце 1613 г. пишет о нем в своих дневниках как о most favored Servant Finetti Philoxenis P.13. Его поддержкой стремились заручиться лидеры придворных фракций, прежде всего, из клана Говардов, в частности, Нортгемптон, который претендовал на пост Лорда-казначея после смерти Сесила.

Поддержка фаворита стала решающим фактором в борьбе за эту должность. Нортгемптон открыто льстил Карру, называя его перводвигателем нашего двора. Впоследствии Нортгемптон через Карра направлял ЯковуI отчеты и получал королевские инструкции, продвигал на ответственные посты своих клиентов.

Их отношения были взаимовыгодными. Нортгемптон, в свою очередь, гарантировал королевскому фавориту поддержку в назначении на пост Лорда-камергера и продвижение шотландцев на различные должности. Автор одного из историко-публицистических произведений первой половины XVII в. видел отличие Карра от других фаворитов в том, что он стал им только благодаря собственным стараниям, а не обману и без помощи разного рода петиций и просьб. Но его недостаток заключался в том, что он слишком поддавался просьбам и влиянию других F. Grevill The Five years of King James Harlean Miscellany Vol. 8. P. 389 Несмотря на тесные связи, сложившиеся с некоторыми лидерами аристократических группировок, Карр всегда оставался человеком ЯковаI. Стремясь закрепиться в придворной системе и создать собственную клиентелу, Карр стал продвигать родственников в Королевскую Спальню.

Его племянник Уильям Карр в сентябре 1614 г. стал грумом Королевской Спальни, а брат Роберт. Карр, будущий граф Анкрум, стал грумом Спальни принца, другой родственник Генрих Гибб с июля 1613 г. был камер-юнкером Королевской Спальни.

На протяжении 1614 г. Карр фактически являлся главой слуг Спальни, поскольку Обер-камергер Т. Эрскин болел и отсутствовал при дворе. Подобное стратегическое расположение позволяло ему контролировать назначение на должности и распределение пожалований. Лидеры оппозиции в палате лордов Пемброк и Саутгемптон так и не смогли получить обещанных продвижений соответственно на пост Лорда-камергера и в Совет. Карру была уготована роль связующего звена между королем и английской аристократией, чтобы заручиться ее поддержкой в парламенте.

Но еще менее успешный парламент 1614 г. показал несостоятельность данной политики. Слишком серьезны были разногласия внутри английской аристократии, и существовала принципиальная невозможность решить подобным образом проблему унии. Поэтому скорое восхождение Дж. Виллерса, будущего герцога Бэкингема, ознаменовало новое направление стюартовской политики.

Первая попытка установить англо-шотландское равновесие была нарушена скандальным падением Карра, которое было столь же стремительно, как и его взлет. Еще осенью 1614 г. он был в силе и препятствовал продвижению Виллерса в состав Спальни, а в июле 1615 г. Совет отказался уступить формальной просьбе короля о его прощении. Падение Карра отразилось на его сторонниках и клиентах в Королевской Палате и в хаусхолде принца Карла. 12 человек было допрошено или уволено с постов. То рвение, с которым дело вел Верховный Судья Э.Кок, могло создать вакуум власти в ключевых придворных структурах, который мог быть заполнен представителями соперничающих фракций и породить, таким образом, общую нестабильность придворной системы.

Опасаясь этого, ЯковI приостановил чистку, а Бэкингем прибрал под свое крыло бывших клиентов Карра. Была проведена своего рода кампания по восстановлению политического равновесия при дворе граф Эрандел, новый лидер изрядно ослабленного клана Говардов, был включен в Совет, а Джон Дигби назначен Вице-камергером двора, в заместители своему главному на тот момент оппоненту в продвижении испанского брака графу Пемброку.

В системе Королевской Спальни равновесие было отчасти восстановлено возвышением нового шотландского фаворита маркиза Гамильтона и назначением в 1616 г. герцога Леннокса, родственника ЯковаI и члена Королевской Спальни, на возрожденный пост Лорда-стюарда, который не только возглавлял Хаусхолд, но и обладал высшей административной и юридической властью на территории всего двора, противостоя графу Пемброку, который получил пост Лорда-камергера.

При дворе была создана глобальная система политико-административных противовесов, в которой решающим факторами оставались личная инициатива ЯковаI и контроль за Королевской Спальней. Таким образом, проблема унии в конце правления была сведена до создания системы дуального фаворитивизма Cuddy N. Anglo-Scottish Union Р.119-121. Бэкингем осуществлял контроль над английским, а Гамильтон над шотландским направлениями стюартовской политики.

Пемброк и Леннокс поделили административно-финансовый контроль над придворными структурами. Не случайно, что обвинения против шотландцев и, соответственно, против Королевской Спальни практически исчезли к началу 20-х гг. XVII в. Если в первые две трети яковитского правления Спальня была одной из причин провала униатской политики короля, то в последней трети именно Королевская Спальня, состоящая из представителей обоих наций и имевшая формального главу в лице шотландца Т. Эрскина и неформального лидера в лице англичанина герцога Бэкингема, стала символом и единственным воплощением унии. Выделение Спальни и постепенное укрепление ее влияния были не единственными изменениями в придворной системе, которые произошли с приходом ЯковаI Стюарта.

Все они так или иначе оказали влияние на изменение общеполитической ситуации. Одним из способов контроля Спальни над государственными и придворными структурами стало широкое использование практики совмещения постов.

Многие камергеры и камер-юнкеры Спальни получали различные прибыльные должности и нередко руководили другими субдепартаментами. Через своих слуг ЯковI получал доступ к различным финансовым источникам и административным рычагам королевства и проводил выгодную ему политику. Например, Джордж Хоум, самый влиятельный из камергеров в первые годы правления ЯковаI, был хранителем личной королевской казны, заместителем Лорда казначея и возглавлял Большой и Малый Королевские Гардеробы, т.е. он контролировал средства, отпускаемые на снаряжение почти всех придворных слуг и чиновников центральных ведомств livery. Интересно, что до известного придворного реформатора, купца Кранфилда и после него Королевским Гардеробом руководили исключительно члены Королевской Спальни, и именно на Гардероб приходится значительный процент роста королевских расходов. Большая часть этих средств тратилась на облачение короля, его семьи и ближайших слуг в соответствии с новыми придворными стандартами роскоши.

Dietz F.C. English Public Finance Р.399-407. Таким образом, в период правления ЯковаI происходит институциональное выделение субдепартамента Королевской Спальни как относительно самостоятельной и ближайшей к королю придворной структуры. Спальня становится наиболее влиятельной службой двора и одним из политических и церемониальных центров стюартовской системы.

Первоначально среди слуг Спальни доминирующее положение занимала шотландская придворная элита.

Являясь собственной клиентелой короля, она стремилась ограничить доступ к монарху, выступала в качестве проводника королевской политики, посредника между Яковом I и английской социальной элитой. Возможно, что Яков Стюарт рассматривал Спальню как часть общей политики на расширение елизаветинского истэблишмента, которая также осуществлялась через натурализацию шотландцев и создание прочной системы англо-шотландских брачных связей. Камергеры Спальни как бы представляли новую яковитскую модель аристократа как правило, низкое происхождение, привязанность ко двору и к королю лично, активное вовлечение в патрон-клиентные связи, акцент не на военной, а гражданской службе, культурное покровительство, тесная зависимость материального положения от королевской щедрости и должностных привилегий.

С течением времени двор был отдан в руки королевских фаворитов вне зависимости от их национальной принадлежности, решающую роль стала играть политическая и социальная значимость.

За счет ставленников последних штат Спальни заметно увеличился, утратив свою однородность. Субдепартамент Королевской Спальни постепенно начинает терять статус придворной политической элиты, передав его отдельным фаворитам и советникам ЯковаI, а затем и его сына Карла I. Противоречие раннестюартовской придворной политики заключалось в том, что первые Стюарты стремились укрепить двор в качестве политико-административного, социального и культурного центра, привлекая представителей различных общественных слоев в надежде на обогащение и продвижение по социальной лестнице, но одновременно, отдавая предпочтение определенным фаворитам, ограничивали эту возможность, выталкивая на периферию старую английскую аристократию и высших джентри.

Джон Хоулз считал, что именно власть королевских фаворитов, которые продвигали на придворные должности незначительных персон, привела к разрыву прежних связей между двором и графствами Memorials of the Holles Family P.250 Богатый и щедрый стюартовский двор как восхищал современников, так и был одной из главных причин недовольства новой династии. 1.3.

Административные и финансовые реформы в Королевской Палате

Главное изменение, которое он привнес в работу Гардероба - это отмена ... оформились основные элементы власти Гофмаршала королевского двора адми... пост Лорда-камергера двора был восстановлен. P.138. Ch.

Формы доходов королевских слуг

The Rewards of Office Holding in Tudor England. Journal of Modern Hist... OHJ. Это привело к росту расходов Палаты и Хаусхолда и вызвало недовольство... Для владельца придворной должности, особенно в Королевской Палате, опр... Встретив со стороны елизаветинской элиты сопротивление своим планам пр...

Список использованных источников и литературы

The Court and Times of James the First. L 1760. Ceremonies of Charles I. Camden Society, 1871. New Haven, 1966.

Литература Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей.

М 1991. Богатырев С.Н. Администрация Тюдоров и Рюриковичей. Сравнительный анализ Зеркало истории.

М 1992. С.74-84. Гардинер С. Первые Стюарты и пуританская революция. 1603-1660. С-Пб 1896. Гнейст Р. История государственных учреждений Англии. М 1885. Дмитриева О.В. Английское дворянство в XVI - начале XVII в. границы сословия Европейское дворянство XVI-XVII вв. границы сословия Под ред. В.А.Ведюшкина. М 1997. C.11-34. Дмитриева О.В. Культура Англии в конце XV- начале XVII веков Культура Западной Европы в эпоху Возрождения. М 1996. С. 172-217. Дмитриева О.В. Социально-политическое развитие Англии в XVI в. М 1990. Кондратьев С.В. Основные черты административно-судебной системы Англии XVI-XVII вв. носители власти и структура институтов.

Европа на этапе от классического средневековья к новому времени. Тюмень, 1991. С.54-70. Кондратьев С.В. Политика и политические элиты в предреволюционной Англии Англия XVII века социальные группы и общество Под ред. С.Е. Федорова. СПб 1994. С.17-31. Королевский двор в исторической перспективе Средние века. 60. С. 383-419. Косминский Е.А. Английский абсолютизм.

Буржуазная революция в Англии в XVII веке. М 1940. Кузнецов К.А. Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах. Одесса, 1915. Федоров С.Е. Альтернативный двор в стюартовской Англии принц Уэльский и его окружение Проблемы социально-политической истории и культуры средних веков и раннего нового времени. Спб 1996. С.89-99. Федоров С.Е. Пэрское право особенности нормативной практики в Англии раннего нового времени Правоведение. .2. СПб. 1996. С.124-130. Федосов Д.Г. Лорды и лэрды шотландское дворянство в XVI-XVII вв. Европейское дворянство XVI-XVII вв. границы сословия Под. ред. В.А. Ведюшкина, М 1997. С.35-49. Хейг К. Елизавета I Английская Пер. с англ. Н.Г. Милых. Ростов-на-Дону. 1997. Шарифжанов И.И. Современная английская буржуазная историография. М 1984. Шарифжанов И.И. Современная английская историография буржуазной революции XVII в. М 1982. Штокмар В.В. Экономическая политика английского абсолютизма в эпоху его расцвета.

Л 1962. Adams S. Eliza Enthroned? The Court and its Politics The Reign of Elizabeth I Ed. by Ch. Haigh, L 1984, P.55-78. Adams S. Faction, Clientage and Party, English Politics, 1550-1603 History Today. 1982. Vol.32. P.33-39. Adams S. Favorites and Factions at the Elizabethan Court Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G.Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P.265-288. Adams S. Spain or the Netherlands? The Dilemmas of Early Stuart Foreign Policy Before the English Civil War Ed. by H. Tomlinson L 1983. P.79-101. Aikin L. Memoirs of the Court of King James the First. Vol. 1-2. L 1822. Akrigg G. P. V. Jacobean pageant or The Court of James I. Cambridge, 1962. Asch R.G. Introduction Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G.Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P.1-40. Ashley M. England in the Seventeenth Century.

L 1971. Ashton R. Deficit Finance in the Reign of James I Economic History Review. 1957. P.15-24. Ashton R. The City and the Court, 1603-1643. Cambridge, 1979. Aylmer G. E. Attempts at Administrative Reform 1625-1640 English Historical Revue. 1957. Vol.72. N.283. P.229-259. Aylmer G. E From Office-Holding to the Civil Service Transactions of Royal Historical Society. 1980. 5th ser. Vol.37. P. 91-108. Aylmer G. E. The Kings Servants.

The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L 1974. Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 Economic History Review. 1957. 2th ser. Vol.10. N.1. P.81-94. Aylmer G. E. Office-Holding as Factor in English History History. 1959.Vol.44. P.228-240. Aylmer G. E. Office-Holding, Wealth and Social Structure in England, c. 1580-c.1720 Domanda e consumi.

Florence, 1978. P. 247-259. Aylmer G. E. The Struggle for the Constitution.

England in the Seventeenth Century. L 1971. Bergeron D. M. Royal Family, Royal Lovers King James of England and Scotland.

Columbia and L 1989. Bingham C. The Making of a King. The Early Years of James VI and I. N. Y 1969. Biographical Dictionary of British Radicals in the Seventeenth century Ed. by R.L.Greaves and R. Zaller, 3 vols Bringhton, 1982-1983. Braddok R. The Rewards of Office Holding in Tudor England. The Journal of British Studies. 1975. Vol. 14. P. 29-47. Bridgewater F. The Life of Thomas Egerton, Lord Chancellor of England 1540-1617 . Paris, 1812. Carlyle T. Historical Sketches of Notable Persons and Events in Reigns of James I and Charles I. L 1898. Carter C.H. Gondomar Ambassador to James I Historical Journal, 1964. Vol.7. Chambers E. K. The Court Shakespeares England An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol. 1. P. 79-111. Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England.

Oxford, 1952. Churchill E.F. The Crown and its Servants Law Quarterly Review. L 1926. Vol. 42. N. 165. P.81-95. Clark G. N. The Seventeenth Century.

Oxford, 1973. Coleman C. Introduction Professor Eltons Revolution Revolution Reassessed Revisions in the History of Tudor Government and Administration Ed. by C. Coleman and D.Starkey. Oxford, 1986, P.1-12. The Court of Europe Ed. by A. G. Dickers. L 1977. Cuddy N. Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625 Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5th ser. Vol.39. P.107-124. Cuddy N. The Revival of the Entourage the Bedchamber of James I, 1603 -1625 The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D. Starkey. L 1987, P.173-225. Culture and Polities in Early Stuart England Ed. by K. Sharpe.

Stanford, 1993. Cust R. Honour and Politics in Early Stuart England Past and Present. 1995. Vol. 149. P.57-94 Davies G. The Early Stuarts, 1603-1660. Oxford, 1963. DeFord M. A. The Overbury Affair. The Murder Trial that Rocked the Court of King JamesI. Philadelphia, 1960. Dictionary of National Biography Ed. L. Stephen.

Vol. 1-62. L 1885-1900. The Dictionary of National Biography Ed. L. Stephen and S. Lee. 22 vols. Oxford, 1921-1922. Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I. Smith College Studies in History. 1928. Vol. 13. N. 4. P.158-171. Dietz F.G. English Public Finance 1558-1641. L 1964. Elias E. L. In Stuart Times Short Character-Studies of Great Figures of the Period. L 1911. Elias N. The Court Society. N. Y 1983. Elton G. R. England under Tudors.

L 1958. Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L 1977 Elton G. R. Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. V. 1-2. L 1974. Elton G. R. Tudor Government. The Points of Contract III The Court Transactions of the Royal Historical Society. L 1976. 5th ser Vol.26. P.211-228. Elton G. R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953. Evans R.J.W. The Court A Protean Instituion and an Elusive Subject Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G.Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P.481-491. Foster E. R. The House of Lords, 1603-1649. L 1983. Fraser A. King James VI of Scotland and I of England.

L 1958. Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the Civil War, 1603-1642. 10 vols. L N. Y 1901-1907. Given-Wilson Ch. The Royal Household and the Kings Affinity Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986. Goldberg J. James I and the Politics of the Literature.

Stanford, 1989. Griffits R.A. The Kings Court during the Wars of the Rouses Continuities in an Age of Discontinuities Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G.Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P.41-68. Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L 1890. Hill C. The Century of Revolution, 1603-1714. Edinburgh, 1962. Hill C. Change and Continuity in Seventeenth-Century England.

Cambridge, 1975. Hirst D. Authority and Conflict England, 1603-1625. Cambridge, 1986. The History of the King s Works Vol. 3. Part I 1485-1660 Ed. by H. M. Colvin, L 1975. Hooker J.R. Some Cautionary Notes on Henry VII s Household and Chamber System Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1952. Vol.33. P.69-75. Houston S. James I. L 1975. Hughes E. Studies in Administration and Finance, 1558-1825. Manchester, 1934. Hurstfield J. Political Corruption in Modern England The Historian s Problems History. 1967. Vol. 52. N.174. P.16-34. Hurstfield J. Robert Cecil of Salisbury minister of Elizabeth and JamesI Past and Present. 1965. N. 8. James M.E. Society, Politics and Culture Studies in Early Modern England. Cambridge, 1986. Jesse J. H. Memoirs of the Court England During the Reign of Stuarts.

V.1-3. L 1855. Johnstone H. Poor-relief in the Royal Households of the thirteenth century England Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1929.Vol.4. P.149-167. Jones P.V.B. The Household of the a Tudor Nobleman.

Urbana, 1917. Jones W.R. The Court of the Verge the Jurisdiction of the Steward and Marshal of the Household in Later Medieval England The Journal of British Studies. 1970. Vol.10. N.1. P.1-29. Kenyon J. P. Stuart England. L 1978. Knafla L. Law and Politics in Jacobean England. Cambridge, 1977. Levalski B. Writing Women in Jacobean England. Harvard, 1993. Life of the Lady Arabella Stuar Ed. by A. Smith E.T. Bradley , 2 vols. L 1889. Loades D. M. Politics and the Nation 1450-1660. Bringhton, 1974. Loades D. The Tudor Court. Batsford, 1986. Lockyer R. Buckingham The Life and Political Career of George Villers, First Duke of Buckingham, 1592- 1628. L 1981. Lockyer R. Tudor and Stuart Britain, 1471-1714. L 1966. Loomie A.J. Introduction The Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628-1641 Ed. by A. J. Loomie.

N. Y 1987, P. 3-43. Loomie A.J. The Spanish Faction at the Court of Charles I, 1630-8 Bulletin of the Institute of Historical Research. 1981. Vol.49. P.37-49. Loomie A.J. Toleration and Diplomacy Earliest View of the Spanish Faction Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3. MacElwee W. The Wisest Fool in Christendom.

The Reign of King James I and VI. L 1958. The Making of the Metropolis Ed. by A.L.Beir, R.Finlay, L 1986. Malpas P. Stuart London. L 1960. Manchester W.D.M. Court and Society from Elizabeth to Anne. L 1864. Mathew D. The Jacobean Age. L 1938. Mathew D. James I. L 1967. Mayes C.R. The Sale of Peerages in Early Stuart England Journal of Modern History. 1957. Vol.29. P.21-37. Mertes K. The English Noble Household, 1250-1600. Good Governance and Political Rule. Oxford, 1988. Mertes K. The Liber Niger of Edward IV a New Version Bulletin of the Institute of Historical Research. 1958. Vol.54. P.29-39. Montague F. C. The History of England from the Accession of James I to Restoration 1603-1660 . L 1907. Morgan D. A The house of Policy the Political Role of the Late Plantagenet Household, 1422-1485 The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D. Starkey.

L 1987, P.25-70. Morrill J.S. Seventeenth-Century Britain 1603-1714. Folkestone, Kent, 1980. Mortimer R. Angevin England, 1154-1258. Cambridge,1994. Murthy J. The Illusion of Decline the Privy Chamber, 1547-1558 The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War. Ed. by D. Starkey.

L 1987, P. 119-146. Newton A.P. List of the Records of Greencloth Extant in 1616 English Historical Review. 1919. Vol.34. P.237-241. Newton A.P. Reforms in the Royal Household Tudor Studies Ed. by R.W.Seton-Watson, N.Y 1969, P.231-256. Notestein W. Four Worthies John Chamberlain, Ann Clifford, John Taylor, Oliver Heywood.

New Haven, 1957. ONeill J.N. George Villiers, Second Duke of Buckingham. Boston, 1984. Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy A Model for Europe? Princes, Patronage and the Nobility The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.69-102. Parry Gr. The Golden Age Restord The Culture of the Stuart Court, 1603-1642. March, 1981. Patronage in the Renaissance Ed. by G. Lytle and S. Orgel. Princenton, 1981. Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England.

Boston, 1990. Peck L L. For a King not to be Bountiful Were a Fault. Perspectives on Court Patronage in Early Stuart England The Journal of British Studies. 1986. Vol.25. P. 31-61. Peck L.L. The Mentality of a Jacobean Grandee The Mental World of the Jacodean Court Ed. by L.L.Peck. Cambridge, 1991. P.148-169. Peck L.L. Northampton Patronage and Policy at the Court of James I. L 1982. Peck L. L. Problems in Jacobean Administration Was Henry Howard, Earl of Northampton, a Reformer? Historical Journal. 1976. Vol.19. N.4. P. 831-856. Prestwich M. Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996. Prestwich M. Cranfield Politics and Profits under the Early Stuarts.

Oxford, 1966. Prestwich M. English Politics and Administration 1603-1625. The Reign of James VI and I Ed. by A.G.R.Smith, l 1973, P. 140-159. Price M. and Mather C.E. A Portrait of Britain under Tudors and Stuarts 1485-1688. Oxford, 1957. Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England.

Essays presented to G.EAylmer Ed. by J. Morrill Oxford, 1993. The Reign of James VI and I Ed. by A.G.R. Smith, L 1973. Revolution Reasserted Revisions in the history of Tudor Government and Administration Ed. by C. Coleman and D. Starkey.

Oxford, 1986. Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N. Y. 1952. Roosen W. Early Modern Diplomatic Ceremonial A Systems Approach Journal of Modern History. 1980. Vol.52. N.3. P. 452-476. Rosereare H. The Treasury. The Evolution of a British institution. N. Y. 1969. Ruigh R.E. The Parliament of 1624. Cambridge, 1971. Russell C. Parliaments and England Politics, 1621-1629. Oxford, 1982. Schreiber R.E. The First Carlisle Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Entrepreneur, 1580-1636 Transactions of the American Philosophical Society.

Philadelphia, 1984. Vol.74. Part 7. Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I Bulletin of Institute Historical Research. 1980. Vol. 53. P. 44-55. Sharpe K. The Earl of Arundel, his Circle and the Opposition to the Duce of Buckingham, 1618-1628 Faction and Parliament Essays on Early Stuart History Ed. by K.Sharpe, Oxford, 1978. P. 209-244. Sharpe K. Faction at the Early Stuart Court History Tuday. 1983. Vol.33. P.39-46. Sharpe K. The image of virtue the court and the household of Charles I, 1625-1642 The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D. Starkey.

L 1987, P.226-260. Smith L. P. Life and Letters of Sir Henry Wotton. Oxford. 2 vols. 1907. Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England. Philadelphia, 1987. Sommerville J. James I and the Divine Right of Kings English politics and Continental Theory The Mental World of the Jacodean Court Ed. by L. Peck. Cambridge, 1991. P.55-71. Sommerville J. P. Politics and Ideology in England, 1603-1640. L 1986. Starkey D. Conclusion After the Revolution Revolution Reassessed Revisions in the History of Tudor Government and Administration Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P.199-208. Starkey D. Court and Government Revolution Reassessed Revisions in the History of Tudor Government and Administration Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P.29-58. Starkey D. Court, Council, and Nobility in Tudor England Princes, Patronage and the Nobility in Tudor England The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P.175-204. Starkey D. Intimacy and innovation the rise of the Privy Chamber, 1485-1547 The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D. Starkey.

L 1987, P.71-118. Starkey D. Introduction Court History in Perspective The English Court from the Wars of the Roses to the Civil War Ed. by D. Starkey.

L 1987, P.1-24. Starkey D. From Feud to Faction History Today. 1982. Vol. 32. P.16-22. Starkey D. Tudor Government The Facts? The Historical Journal. 1988. Vol.31. 4. P.921-923. Starkey D. Which Age of Reform? Revolution Reassessed Revisions in the History of Tudor Government and Administration Ed. by C. Coleman and D. Starkey Oxford, 1986, P.13-28. Stone L. The Crisis of the Aristocracy. 1558-1641. Oxford, 1967. Stone L. An Open Elite? England, 1540-1880. Oxford, 1984. The Stuarts Court and Europe.

Essays in Politics and Political Culture Ed. by M. Smuts, Cambridge, 1996. Swart K.R. The Sale of Offices in the Seventeenth Century.

The Hague, 1949. Thomas D. Financial and Administrative Developments Before the English Civil War Ed. by H. Tomlinson L 1983.P.103-122. Thomson A. John Holles Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P.145-172. Tout T.F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England.

Manchester, V. 1-2. 1920 Trevor-Roper H. R. The Gentry? 1540-1640 Economic History Review. Supplements. Vol.1. 1953 Trevor-Roper H.R. Medicine at the Early Stuart Court Trevor-Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46. Wayner A. and Squibb G.R.D Precedence and Courtesy Titles The Law Quartely Review, Vol.89. N.355. P.352-363. Williams N. All the Queens Men. L 1974. Willson D.H. The Earl of Salsbury and the Court Party in Parliament, 1604-1610 The American Historical Review. 1931. Vol.36. N.2. P.274-294. Willson D. H. James VI and James I. L 1956. Willson D. H. King James I and Anglo-Scottish Unity Conflict in Stuart England Ed. by W.A Aiken, B.L Henning, L 1960. Woodworth A. Purveyance for the Royal Household in the Rein of Queen Elizabeth Transaction of the American Philosophical Society. n.s. Vol.35. Part. I. 1945. Wormald J. James VI and James I Two kings or one? History. 1983. Vol.68. P. 187-209. Young M.B. Illusions of Grandeur and Reform at the Jacobean Court Cranfield and the Ordnance Historical Journal, Vol. 22. 1979. Zagorin P. Court and Country.

L 1973. Zaller R. The Parliament of 1621. Berkeley, 1971.