Герцен А.И. Александр Иванович Герцен 1812 1870, как и большинство российских западников-радикалов, прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством.
В молодости он испытал также влияние Шеллинга, романтиков, французских просветителей в особенности Вольтера и социалистов Сен-Симона. Влияние Гегеля, однако, наиболее отчетливо прослеживается в его работах философского характера. Так, в цикле статей Дилетантизм в науке 1842 1843 Герцен обосновывал и интерпретировал гегелевскую диалектику как инструмент познания и революционного преобразования мира алгебра революции. Будущее развитие человечества, по убеждению автора, должно привести к революционному снятию антагонистических противоречий в обществе.
На смену оторванным от реальной жизни научным и философским теориям придет научно-философское знание, неразрывно связанное с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. Центральной творческой силой всемирного реалистического биения пульса жизни, вечного движения выступает, по Герцену, человек как всеобщий разум этого универсального процесса. Эти идеи получили развитие в основном философском сочинении Герцена Письмах об изучении природы 1845 1846. Высоко оценивая диалектический метод Гегеля, он в то же время критиковал философский идеализм и утверждал, что логическое развитие идет теми же фазами, как развитие природы и истории оно повторяет движение земной планеты.
В этой работе Герцен вполне в духе гегельянства обосновывал последовательный историоцентризм ни человечества, ни природы нельзя понять помимо исторического бытия, а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма.
Однако в дальнейшем его оптимистическая вера в неизбежность и разумность природного и социального прогресса оказалась существенным образом поколебленной. 4. Политико-правовые воззрения западников Западники, в отличие от славянофилов, по-иному судили о путях развития России. В противоположность славянофилам они доказывали, что Россия хотя и запоздала, но идет по тому же пути исторического развития, что и всезападноевропейские страны, ратовали за ее европеизацию.
В отличие от славянофилов они отрицали самодержавную власть монархию и выступали за конституционно-монархическую форму правления западноевропейского образца, с ограничением власти монарха, с гарантиями свободы слова, печати, неприкосновенности личности, с введением гласного суда. В этом плане их привлекал парламентарный строй Англии и Франции, вплоть до идеализации его некоторыми западниками. Как и славянофилы, западники выступали за отмену крепостного права сверху, отрицательно относились к самодержавно-бюрократической системе николаевского царствования, противоположность славянофилам, западники решающее значение отводили разуму.
Они выступали за самоценность человеческой личности как носителя разума, противопоставляли свою идею свободной личности славянофильской идее корпоративности или соборности, западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, Россию. Деятельность Петра I они рассматривали как первую фазу обновления страны вторая, по их мнению, должна начаться с проведения реформ, которые явятся альтернативой пути революционных потрясений. Профессора истории и права например, С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин большое значение придавали роли государственной власти и стали основоположниками так называемой государственной школы в русской историографии.
Здесь они основывались на схеме Гегеля, считавшего государство творцом развития человеческого общества. Свои идеи западники пропагандировали с университетских кафедр, в статьях, печатавшихся в Московском наблюдателе, Московских ведомостях, Отечественных записках, позже в Русском вестнике и Атенее.
Большой общественный резонанс имели читаемые Т. Н. Грановским в 1843 1851 гг. циклы публичных лекций по западноевропейской истории, в которых он доказывал общность закономерностей исторического процесса России и западноевропейских стран. По словам Герцена, Грановский историей делал пропаганду. Западники широко использовали московские салоны Елагиных, Свербеевых, Чаадаева и др где они сражались со славянофилами и куда съезжалась просвещенная элита московского общества, чтоб посмотреть, кто из матадоров кого отделает и как отделают его самого.
Разгорались жаркие споры. Особенно изощрялся в полемическом задоре и остроумии Герцен. Выступления заранее готовились, писались статьи и трактаты. Это была отдушина в мертвящей обстановке николаевской России. III отделение было хорошо осведомлено о содержании этих споров через своих агентов, аккуратно посещавших салоны.