Низвержение царевны Софьи. Правление царицы Натальи. В ночь с 7 на 8 августа Петра разбудили перебежчики из Кремля, которые предупредили его, что царевна Софья собрала войска, чтобы напасть и убить его в Преображенском.
Не думая даже проверять достоверность этих сведений, Петр соскочил с постели, бросился в конюшню, неодетым вскочил на лошадь и ускакал в соседний лес. Конюхи догнали его, принесли одежду. Затем подоспело несколько начальников и солдат. Как только Петр увидел себя окруженным достаточным эскортом, он, не дав знать матери, жене и друзьям, помчался во весь опор к Троице.
Около шести утра, разбитый телом и истомленный душой, он добрался до монастыря. Рассказывают, что, войдя в комнату, царь бросился на постель и, заливаясь слезами, рассказал о своей беде архимандриту и умолял его о защите. Архимандриту удалось успокоить Петра. В тот же день в Троицу подоспели Борис Голицын, Бутурлин и другие начальники Преображенского лагеря. Подошли Семеновский, Преображенский и стрелецкий Сухаревский полки. Между Москвой и Троицей завязались переговоры, продолжавшиеся более месяца.
Тем временем стрелецкие слободы в Москве пустели, а прилив солдат и всех видов оружия в Троицу постоянно увеличивался. Даже у самых преданных к царевне обнаружились признаки упадка духа. Не сумев поднять стрельцов в августе, Софья должна была теперь уступать шаг за шагом настояниям своего брата. В конце концов ей пришлось отречься от власти и удалиться в Новодевичий монастырь. Правление царицы Натальи представлялось современникам эпохой реакции против реформаторских стремлений Софьи. Пётр воспользовался переменой своего положения только для того, чтобы расширить до грандиозных размеров свои увеселения.
Так, манёвры новых полков закончились в 1694 году Кожуховскими походами, в которых царь Фёдор Плешбурской Ромодановский разбил царя Ивана Семёновского Бутурлина, оставив на поле потешной битвы 24 настоящих убитых и 50 раненых. Раширение морсктх зоабав Побудило Петр дважы совершить путешествие на Белое море, причём он подвергался серьёзной опасности во время поездки на Соловецкие острова.
За эти годы центром разгульной жизни Петра становится дом его нового любимца Лефорта в немецкой слободе. Тут началось дебошство, пьянство такое великое, что невозможно описать, что по три дня, запершись в том, доме, бывали пьяны и что многим случалось оттого и умирать. В доме Лефорта Пётр начал с домами иноземными обходиться и амур начал первый быть к одной дочери купеческой Анне Монс. С практики, на балах Лефорта, Пётр научился танцевать по-польски сын датского комиссара Бутенант учил его фехтованию и верховной езде, голландец Виниус - практике голландского языка во время поездки в Архангельск Пётр переоделся в матросский голландский костюм.
Параллельно с этим усвоением европейской внешности шло быстрое разрушение старого придворного этикета выходили из употребления торжественные выходы в соборную церковь, публичные аудиенции и другие дворовые церемонии. Ругательства знатным персонам от царских любимцев и придворных шутов, так же как и учреждение всешутейшего и всепьянейшего собора, берут своё начало в той же эпохе.
В 1694 году умерла мать Петра. Хотя Пётр теперь сам понуждён был вступить в управление, однако ж труда того не хотел понести и оставил все своего государства правление - министрам своим Куракин. Ему было трудно отказаться от той свободы, к которой его приучили годы невольного удаления от дел и впоследствии он не любил связывать себя официльными обязанностями, поручая их другим лицам, сам оставаясь на втором плане.
Правительственная машина в первые годы правления Петра продолжает идти своим ходом. Пётр вмешивается в этот ход лишь тогда и постольку, когда это оказывается необходимым для его военно-морских забав. Очень скоро, однако, младенческое играние в солдаты и корабли приводит Петра к серьёзным затруднениям, для устранения которых оказывается необходимым существенно потревожить старый государственный порядок. Шутили под Кожуховым, а теперь под Азов играть едем - так сообщает Пётр Ф.М.Апраксину в начале 1695 года об Азовском походе. 2.1.