ПОЛЕМИКА ПО ЗАКОНОПРОЕКТУ

ПОЛЕМИКА ПО ЗАКОНОПРОЕКТУ. НОЯБРЯ 1906 г. п. 1 ОТНОШЕНИЕ БОЛЬШИНСТВА ОК К ДУМСКОМУ ДОПОЛНЕНИЮ. Члены большинства ОК в качестве доказательства жизненности указа отмечали результаты трехлетнего его претворения в жизнь, впечатляющую картину которых им нарисовал товарищ министра внутренних дел А. Л. Лыкошин, выступивший при обсуждении I отдела программы ОК 6 раз. "Осмотр хуторов подтверждал Ермолов производит самое благоприятное впечатление". Что касается думского дополнения к указу 9 ноября, то большинство ОК нашло его вполне приемлемым. "Со стороны юридической" оно не усмотрело препятствий ни к сохранению общины, ни к постепенному переходу от неё к другим формам землевладения, ни к немедленному её упразднению.

Вместе с тем большинство ОК приняло во внимание степень подготовленности крестьян и пришло к заключению, что в обществах, где общие переделы продолжают периодически совершаться, следует предоставить отдельным домохозяевам "право укреплять по их желанию укреплять в личную собственность состоящие в их пользовании участки земли и выделять их к одним местам" (обязательный переход в таких обществах, противореча обычаям и понятиям крестьян, вызвал бы на практике "нежелательное замешательство и затруднения в хозяйственной жизни" селений) . Там, где общих пределов не было ни разу, обязательный переход к подворному владению отвечает правосознанию крестьян, и такую меру нельзя назвать насильственною, так как она "в существе ничего не меняет, а лишь узаконивает естественно сложившуюся и просуществовавшую почти 50 лет форму владения". В обществах, где пределов не было последние 24 года, обязательный переход "имеет не менее твердое основание, так как вполне естественно заключить, что общины эти, выяснив на опыте вред и неудобство общих пределов, отказались от них". С точки зрения экономической, дополнение Думы представлялось большинству ОК в высшей степени необходимым, поскольку в России земледелие - главный источник материального благосостояния народа. Между тем сельское хозяйство "далеко отстало" от западноевропейского и не в состоянии удовлетворять потребностям страны "даже в той мере, как прежде, до 50-х годов ХIХ столетия". Налицо "хроническое недоедание", следствием чего является физическое вырождение населения, удостоверенное освидетельствованием новобранцев в последние десятилетия.

Большенство ОК приходило к выводу, что "одною из главнейших причин неудовлетворительности нашего сельского хозяйства несомненно служит общинное землевладение", ибо основные черты последнего - переделы, принудительный севооборот, общий выпас скота и др убивают "всякие побуждения к улучшению своего участка" и препятствуют введению "Усовершенствованных способов хозяйства"; естественным следствием неудовлетворительных приемов обработки земли является ее иссушение, развитие сорных трав, размножение вредителей и т.п. В ходе прений члены большинства ОК привели многочисленные доказательства "вредного влияния общинного землевладения на хозяйственное благосостояние крестьян". Вследствие этого, заключало большинство ОК, "государство не может относиться безразлично к вопросу о форме крестьянского землевладения, несомненно связанной с успехами сельского хозяйства, но, наоборот, обязано принимать меры к установлению более совершенных видов этого землевладения, наблюдая лишь, чтобы ничьи частные права не были при этом нарушены и чтобы сознание среды, в которой меры эти должны проводиться в жизнь, было достаточно к тому подготовлено". Думское дополнение к указу большинству ОК представлялось приемлемым и с точки зрения социально-политической.

Община, напоминали оппонентам, "долгое время читалась у нас оплотом против образования безземельного пролетариата и распространения среди низших слоев населения разрушительных политических учений" . В настоящее время, говорилось далее, "не представляется возможным утверждать, что община страхует от нищеты и предупреждает от образования пролетариата", ибо рост населения резко обострил малоземелье, в условиях которого "труд на наделенной земле уже не в состоянии прокормить всех участников пользования ею". А право на землю "держит общинников в деревне". Достаток сельского населения в общем значительно понизился в последние десятилетия, а многие крестьяне, оставшиеся в общине, терпят "большую нужду и менее обеспечены, чем лица, обратившиеся к фабричному труду или городским промыслам". Между тем трехлетний опыт применения указа 9 ноября вполне отчетливо наметил облегчение ситуации: часть крестьян, отрываясь от земли, без ущерба для сельского хозяйства уходила в обрабатывающую промышленность; другая часть утративших землю, но еще "тяготеющих к земледельческому труду" служило материалом для правильно организованного переселения; третья часть потерявших - 16 землю искала заработок на местах в качестве сельскохозяйственных рабочих.

Выяснилось также, что община "не воспитывает ни чувства уважения к праву собственности, ни подчинения необходимому в государственной жизни порядку, а, напротив представляет благодарную почву для распространения самых крайних социальных взглядов". Законопроект же создает возможность образования значительного класса мелких земельных собственников, крепких хозяев, "ведущих за свой страх собственное хозяйство и стремящихся ограждать плоды своих трудов", что обеспечит в будущем "устойчивость гражданской жизни и всего государственного порядка". Таковы мотивы, по которым большинство ОК считало необходимым сделать "все возможное, чтобы закон послужил к скорейшему уничтожению общины и проведению начал личного землевладения". п. 2 ИТОГИ РАБОТЫ ОСОБОЙ КОМИССИИ. Многим в ОК ограничения думского проекта казались недостаточными: они опасались распродажи крестьянами своих земель и перехода последних в руки представителей других сословий.

Отчасти тут сказался традиционный дворянский взгляд на крестьян. "Следует полагал Стишинский оберегать крестьян так же, как детей, от всего опасного". Кого-то пугали прецеденты: так, в Галиции в условиях полной свободы отчуждения крестьянских участков за короткий срок, с 1870 по 1880 г 400 тыс. крестьянских участков были проданы лицам других сословий. Но главное, что стояло за этой заботой о крестьянах, было стремление "обезвредить" указ 9 ноября. "Все поправки, справедливо заметил Н. П. Балашев в корне изменяют закон 9 ноября, клонятся к уменьшению личных прав, дарованных законом". Большинство ОК согласилось с думской редакцией ст. 35 и отклонило все поправки к ней, исходя при этом из того, что, во-первых, крестьяне "крепко сидят на земле"; во-вторых, предоставление обществу права преимущественной покупки противоречит основной цели закона и неизбежно стеснит домохозяина при продаже; в-третьих, Крестьянский банк, куда возможен залог, находится под контролем правительства.

С Думой ОК разошлись лишь в вопросах о доплате за излишки укрепляемой земли, о правах на недра укрепляемых участков и о том, кто в спорных случаях определяет домохозяина. По другим статьям большинство ОК, отклонив поправки противников законопроекта, согласилось с Думой. Два докладчика (М. В. Красовский - по всему законопроекту, Стишинский - по отделам, не вызвавшим разногласия) должны были доложить общему собранию Госсовета итоги работы ОК: особое мнение Ушакова, отвергавшего и самую необходимость, и полезность дальнейшего действия указа 9 ноября; особое мнение трех левых членов ОК, предлагавших отклонить думское дополнение (статьи 1-8 законопроекта) и рассчитывавших "улучшить поправками" ту часть законопроекта, что воспроизводила указ 9 ноября; мнение меньшинства ОК (8 правых и Гевлич высказались за исключение статей 1-8 и они же, без Наумова, полагали необходимым существенно ограничить право отчуждения) и мнение большинства ОК, одобрившего законопроект Думы "в главных его очертаниях". ГЛАВА 3.