Глава III. Имущественные отношения супругов

Глава III. Имущественные отношения супругов. Приданое. Жена, как правило, приносила приданое своему мужу. Отец не был обязан давать приданое дочерям, и если он это делал, то по доброй воле. Сын, наоборот, став главой семьи, был связан этим обязательством по отношению к сестрам.

В самом деле, так как сын был единственным наследником, то казалось справедливым, чтобы он отдал часть наследства сестрам, чтобы помочь им устроиться, тем более что если они не выходили замуж, то оставались на его попечении. Закон Древней Греции предписывал ближайшим родным наделять бедных девушек-сирот приданым или брать их замуж.

Размер приданого никогда не был большим, за исключением Спарты во второй половине IV века. В Афинах тридцать мин считались средним приданым. Чаще всего оно давалось деньгами или движимостью, но не запрещалось включать в него недвижимость и даже землю. При назначении приданого не требовалось вмешательство никакой официальной власти. Достаточно было простого заявления перед свидетелями. Не запрещалось присоединять к этому письменный акт или прибегать к некоторым средствам гласности, но и это не было обязательным.

Когда кто-либо выдавал свою дочь замуж, то, передавая приданое зятю, он брал от него закладную на его земельную собственность. Такого рода сделка оформлялась при помощи особой надписи на каком-нибудь виде недвижимости. Имущество, принесенное в приданое, находилось в распоряжении мужа, но он был обязан передать его неприкосновенным своим детям. Если брак расторгался, то муж возвращал приданое родителям жены или выплачивал им за него по 18% его стоимости в год. Если жена умерла раньше мужа и при этом была бездетна, то приданое возвращалось к тем, кто его дал, или к тем, кто представлял их интересы.16 Наследование.

В первую очередь в Древней Греции правом на наследство обладали прямые потомки, то есть сыновья, а за неимением сыновей — дочери. Раздел производился поровну. Наследник по прямой линии сам брал в свое распоряжение имущество, и его не нужно было вводить во владение. Приемные дети во всем уравнивались с детьми, родными по крови.17 Что касается незаконных детей, то на наследование они никакого права не имели.

Закон исключал их из семьи и позволял только завещать отдельные суммы не свыше тысячи драхм. После прямых потомков по закону на наследство могли претендовать представители боковых ветвей рода, не допуская родственников по восходящей линии.18 Передача наследства по восходящей линии в представлении древних являлась недопустимой. Наследование по боковой линии шло в зависимости от степени родства.

Прежде всего, закон допускал к наследованию потомков одного и того же отца, т. е. братьев умершего и их детей, затем сестер и их детей; затем он допускал потомков деда с отцовской стороны, т. е. двоюродных братьев и их детей, всегда отдавая предпочтение потомкам по мужской линии. Далее детей двоюродных братьев закон не шел. При отсутствии таких родственников со стороны отца или деда право на наследование переходило в том же порядке к родственникам со стороны матери и бабки. Затем право на наследование вновь переходило к более близким родственникам с отцовской стороны.

Родственники по боковой линии могли получить в распоряжение наследство только после ввода во владение. Каждый наследник имел право отказаться от наследства, хотя у греков не встречается никакого упоминания о существовании акта, аналогичного описи имущества. Порядок раздела наследства в Афинах был более сложен, чем в Спарте. Прежде всего, надлежало установить размер наследства, подлежавшего разделу.

Это наследство включало в себя все имущество, каким покойный владел на момент смерти. Чтобы исключить всякие сомнения относительно этого, наследники спешили сразу же после кончины наследодателя составить подробную опись его имущества. Затем к наличному имуществу прибавляли имущество, принесенное обратно наследниками: каждый наследник был обязан принести обратно все подарки, полученные им от покойного, и зачесть те суммы, которые он был должен покойному. Когда общая масса наследства была подобным образом установлена, наследникам разрешалось, прежде чем приступить к дележу, произвести некоторые выплаты. Если, например, отец семьи оставлял по завещанию одному из своих детей особую долю, то этот излишек должен был быть выплачен раньше начала дележа наследства.

Если кто-либо из наследников растратил часть наследственных вещей, другие наследники могли взять каждый по части, равной стоимости растраченного. Наконец, если один из наследников оказывался кредитором умершего, то ему разрешалось или выделить из наличного имущества часть, соответствующую величине долга покойного, или разложить его на сонаследников и требовать уплаты от них.19 В случае полюбовного раздела наследства наследники могли определять свои доли по соглашению и получать их или по жребию, или согласно личным желаниям.

Часто бывало так, что один из них делил имущество на доли, а остальные выбирали. Если они не приходили к соглашению, то доли определялись особыми лицами и распределялись по жребию.

При определении долей в расчет принималась не только ценность имущества, но и его долговечность и солидность. Положение женщины во всем, что касается наследства, было намного хуже, чем мужчины. Прежде всего, в случае, если женщина сталкивалась при соискании наследства с мужчиной в равной степени родства, то предпочтение всегда отдавалось мужчине. Во-вторых, дочь не была наследницей, если еще был сын. Приданое, уже полученное или которое она могла бы получить впоследствии, — вот и все, на что она могла рассчитывать, причем это приданое не равнялось доли ее брата.

Если у умершего была только дочь, то она была наследницей (эпиклерой)20, или, вернее, она присоединялась к наследству. Часто отец старался или при жизни, или завещанием выдать ее замуж или сосватать. Если он не успел этого сделать, то обязанность позаботиться об этом возлагалась на представителей общественной власти, у спартанцев - на царя, у афинян - на архонта. Впрочем, эти представители не могли выдать ее замуж, за кого хотели или за кого она хотела.

Существовал особый порядок для женихов, установленный законом. Прежде всего она должна выйти замуж за одного из своих дядей с отцовской стороны, начиная со старшего, потом за одного из своих двоюродных братьев, потом за кого-нибудь из других родственников, постоянно следуя по степени родства. Все эти браки были обязательны для молодой девушки под угрозой потерять половину наследства. Если в тот момент, когда дочь присоединялась к наследству, она была уже замужем, она могла быть вынужденной оставить своего мужа. Родственники, имевшие в последовательном порядке право на ее руку, не были обязаны жениться на ней, каждый из них мог уступить свое право следующему.

Если не находилось никого желающего, родственники объявляли: «Не хочет ли кто на ней жениться?» Если на этот призыв находился желающий, то свадьба совершалась в течение 30 дней; если не находилось никого, то девушка «выходила замуж, за кого могла», даже и вне своей трибы.

Если о праве жениться на ней спорили несколько родственников, то дело решалось судом. Таким образом, дочь-наследница не была собственницей отцовского наследства, она была только его хранительницей. Истинным наследником ее отца являлся сын, рожденный ею. Сама она была только посредницей, через которую имущество деда переходило к его внуку. Эти правила, с первого взгляда такие странные, основывались на религии. Законодатель хотел дать умершему без прямых наследников мужского пола продолжателя его рода после его смерти, наследника, который получил бы его состояние и продолжал бы культ очага.

Кроме того, он хотел, чтобы этот наследник был, насколько возможно, близок по крови к умершему. К этому-то он и стремился, стараясь устроить брак дочери с самым близким родственником. Как только от такого брака рождался сын, он считался сыном своего деда. Через него должны восстановиться как дом, так и имущество.21