Экономическая и политическая ситуация Северо-Восточной Руси к

Экономическая и политическая ситуация Северо-Восточной Руси к. ым годам XIII в. Владимир на Клязьме для потомков Всеволода заступает место Киева в значении старшего великокняжеского стола и политического центра Верхневолжской Руси; за Киевом остаётся, и то лишь на короткое время, только значение центра церковно-административного.

Удельный порядок владения – основной и исходный факт, из которого или под действием которого развиваются все дальнейшие явления в истории Суздальской Руси. Утверждение этого порядка обозначалось двумя признаками. Во-первых, прекращается владельческая передвижка князей: они становятся оседлыми владельцами, постоянно живут и умирают в своих удельных городах, которых не покидают даже тогда, когда по очереди старшинства занимают великокняжеский стол. Во-вторых, изменяется порядок княжеского наследования, способ передачи волостей преемникам.

В старой Киевской Руси князь не мог передавать своей волости по личному распоряжению даже своему сыну, если она не следовала ему по очереди старшинства; северный князь XIII–XIV вв постоянный владетель своей волости, передавал её по личному распоряжению своим сыновьям и за отсутствием сыновей мог отказать её жене или дочери, даже отдалённому родичу не в очередь. Город Владимир долго был для Всеволодовичей суздальских тем же, чем был Киев для старых Ярославичей, – общим достоянием, владеемым по очереди старшинства.

Прежде Русская земля считалась общей отчиной княжеского рода, который был коллективным носителем верховной власти в ней, а отдельные князья, участники этой собирательной власти, являлись временными владетелями своих княжений. Но в составе этой власти незаметно зрели мысли о праве собственности на землю. Итак, в удельном порядке носитель власти – лицо, а не род, княжеское владение становится раздельным и, не теряя верховных прав, соединяется с правами частной личной собственности.

В этой сложной комбинации и необходимо выяснить местные условия, содействовавшие в вотчине Всеволодовичей этой раздельности княжеского владения и возникновению взгляда на удел, как на личную собственность удельного князя. Представим себе теперь Верхневолжскую Русь, какою она была в XIII в. Здесь видим прежде всего частую сеть рек и речек, идущих в различных направлениях. По этой речной сети население расплывалось в разные стороны.

Такая разбросанность населения не позволяла установиться в Суздальской земле устойчивому центру, ни политическому, ни экономическому. Центробежные влечения здесь брали решительный перевес над условиями централизации. Таким образом, колонизация выводила в Верхневолжской Руси мелкие речные области, которые и послужили готовыми рамками для удельного дробления и поддерживали его. Когда удельному князю нужно было разделить свою вотчину между наследниками, географическое размещение населения давало ему готовое основание для удельных делений и подразделений.

Таким ходом расселения условливался недостаток общения, который вёл к политическому разъединению. Общий характер быта, складывавшегося при таких условиях, с вялым народнохозяйственным оборотом, с раздроблёнными и ещё не слаженными интересами и отношениями, с опущенным общественным настроением ослаблял и в княжеской среде, в первых поколениях Всеволодова племени, чувство родственной солидарности.

Таково географическое основание удельного порядка, – основание более отрицательного свойства, не столько укреплявшее новый склад жизни, сколько помогавшее разрушению старого. Старое киевское общество было старше своих князей. Совсем иной взгляд на себя, иное отношение к управляемому обществу культивировали под влиянием колонизации князья Верхневолжской Руси. Так колонизация воспитывала в целом ряде княжеских поколений одну и ту же мысль, один взгляд на своё отношение к уделу, на своё правительственное в нём значение.

Юрий Долгорукий начал строить Суздальскую землю; сын его Андрей Боголюбский продолжал работу отца; недаром он хвалился, что населил Суздальскую землю городами и большими сёлами, сделал её многолюдной. Припоминая работу отца и свои собственные усилия, князь Андрей по праву мог сказать: «Ведь это мы с отцом сработали Суздальскую Русь, устроили в ней общество». Такой взгляд был едва ли не главной причиной отчуждения Андрея Боголюбского от южной Руси и его стремления обособить от неё свою северную волость. Чувствуя себя полным хозяином в этой волости, он не имел охоты делиться ею с другими, вводить её в круг общего родового владения князей.

Подобно старшему брату смотрел на Суздальскую землю и поступал в ней и Всеволод III, а их образ мыслей и действий стал заветом для Всеволодовичей. Мысль: это моё, потому что мной заведено, мною приобретено, – вот тот политический взгляд, каким колонизация приучала смотреть на своё княжество первых князей Верхневолжской Руси. Эта мысль легла в основание понятия об уделе как личной собственности владельца, этот взгляд переходил от отца к детям, стал наследственной, фамильной привычкой суздальских Мономаховичей, и им руководствовались они в устроении своих вотчин, как и в распоряжении ими. Таково политическое основание удельного порядка: идея личного и наследственного княжеского владения возникла из установленного колонизацией отношения князей к их княжествам в области Верхней Волги XIII и XIV вв. В Ростово-Суздальской земле сила боярства, и без того не особенно сильного, и только двух старших вечевых городов, Ростова и Суздаля, была подорвана социальной усобицей, которую подготовила колонизация страны, а князья этой стороны в XIII в. все – птенцы одного Большого Гнезда, как прозвали Всеволода III, все воспитывались в одинаковых владельческих понятиях и привычках. Всеволодовичи имели под руками население, в большинстве подвижное и разрозненное, ещё не обсидевшееся на свежих лесных росчистях, не успевшее сомкнуться в плотные местные и сословные союзы, чувствовавшее себя на чужой стороне, ничего не считавшее своим, всё получившее от местного князя-хозяина.

На такой податливой общественной почве можно было заводить какое угодно политическое хозяйничанье.

Зарождение монгольской державы как могучей централизованной империи в конце XII в. – начале XIII в. В ту пору, когда Русь раздиралась политическими усобицами, за тысячи километров от нее ковалась новая могучая централизованная империя.

В начале XIII в. на Русь стали доходить смутные слухи о появлении где-то на Востоке новой мощной державы степных кочевников.

Эти сведения доносили купцы из Индии и Средней Азии, путешественники. А вскоре новая грозная опасность встала уже у русских границ. Это были монголо-татары. История развития монгольского государства на долгие годы трагически сплелась с судьбой русских земель. Во второй половине XII – начале XIII вв. на огромных пространствах от Великой Китайской стены до озера Байкал жили многочисленные монгольские племена.

Собственно монголы были одним из этих племен. Именно это племя дало потом обобщенное имя всему монгольскому государству. Татары были другим здешним племенем, кочевавшим в районе озера Буир-Нур. Они враждовали с монголами, но позднее объединились под их началом. Но случилось так, что во внешнем мире и особенно на Ру¬си именно это название – «татары» закрепилось за народами нового государства. Во второй половине XII в. среди монгольских племен шло разложение первобытнообщинных отношений, появлялась частная собственность; хозяйственной основой монгольского общества стал уже не род, а отдельная семья.

Это изменило весь уклад жизни монголов. Одно лишь большое различие имелось в жизни монгольского общества и народов Западной и Восточной Европы, проходивших тот же путь на несколько веков ранее. Основная часть монгольских племен, в первую очередь те, кто жили на юге, в степных районах, были кочевниками-скотоводами.

Основой их хозяйства были несметные табуны коней, стада рогатого скота, овец. Северные племена, жившие в лесостепной и лесной полосе, в основном занимались охотой, звероловством, рыбной ловлей. На огромных пространствах монгольских земель не было равномерного развития отдельных пле¬мен. В конечном итоге появились семьи, в руках которых сосредоточивались тысячи голов скота, которые либо пу¬тем насилия, либо путем купли, заклада захватывали себе лучшие, наибо¬лее удобные пастбища.

Так формировалась племенная знать, племенная верхушка во главе с ханом-вождём, у которого появилась собственная гвардия из нукеров, которые помо¬гали осуществлять контроль над собственным племенем, являлись ударной силой племени во время войн. И в этом смысле монгольское общество на¬поминало европейцев. С самого начала развитие государственности у монголов, т. е. появление власти ханов, знати, нукерской гвардии, носило военизированный характер. Это не зависело от психологии народа, а объяснялось закономерностями складывания хозяйства, развития монгольского общества. С раннего детства вся жизнь монголов была связана с лошадью.

Один из путешественников, побывавший в их среде, писал: «Татары родятся и вырастают в седле и на лошади; они сами собой приучаются сражаться, потому что вся их жизнь круглый год проходит на охоте». Лошадь была не только средством передвижения скотоводов, но и верным другом на охоте и войне, она давала мясо и молоко. Монголы вырастали крепкими, ловки¬ми, смелыми. Начало социального расслоения общества, появление все¬сильных и богатых ханов, нойонов, складывание нукерских дружин в пол¬ной мере использовали бытовые особенности жизни монголов – их воен¬ную сноровку, неприхотливость, способность к быстрым и стремительным передвижениям в седле, их кибиточный транспорт, способный покрывать огромные расстояния.

Точно так же как рождение государства Русь сопровож¬далось кровопролитными войнами между племенами и союзами племен, возвышением вождей, их отчаянными схватками между собой – такие же процессы протекали в монгольской среде второй половины XII – начала XIII в. К 1190 г. в отчаянной борьбе с другими ханами выделился Тэмучен (Чингисхан), которому удалось подчинить своему влиянию основную часть монгольских племен и занять трон хана всех монголов.

Уже в то время Тэмучэн отличался беспощадностью и коварством в борьбе с врагами, умением стравливать их между собой, лавировать, отступать, когда этого требовали обстоятельства. Известно, что он участвовал в убийстве одного из своих братьев, заподозрив его в политической интри¬ге против себя. Подчинив себе большую часть монголов, Тэмучэн провел ряд реформ: ввел десятичную систему организации общества и армии – все взрослое население делилось на «тьмы» (10 тысяч), тысячи, сотни и десятки.

Причем десяток, как правило, совпадал с айлой, т. е. семьей. Одновременно он продолжал подчинять себе монгольские племе¬на, не вошедшие в его государство. Одним из последних было подчинено племя татар, убившее его отца. в 1204-1205 гг. Тэму¬чэн был провозглашен великим каганом и получил титул Чингисхана – «великого хана». Тем самым ему удалось объединить монголов в единое централизованное государство.

В 1211 г когда Чингисхан обрушился на Северный Китай, и в течение нескольких лет завоевал его, захватив столицу - Пекин. Захват Китая Чингисхан ис¬пользовал для того, чтобы поставить на службу монгольскому государству огромный научный, культурный потенциал империи.

Китай с его древней цивилизацией сыграл во многом такую же роль, как Римская империя для западных «варварских» племен и «варварских» государств, образовавшихся на ее развалинах, как Византия для Ру¬си, Болгарии, других близлежащих стран. Чингисхан ввел в своем государ¬стве уйгурскую письменность, использовал в управлении опыт китайских чиновников, привлек к себе на службу ученых, военных специалистов. Из¬вестно, что монгольская армия была сильна не только своей могучей и бы¬строй конницей, где всадники были вооружены луками со стрелами, сабля¬ми, копьями, арканами, но и китайскими осадными стенобитными и камнемётными машинами, метательными снарядами с горючей смесью, в состав которой входила нефть. Чингисхан располагал превосходной разведкой.

Нередко роль разведчиков играли монгольские посольства, засылаемые в ту или иную страну перед ее завоеванием. В короткий срок Чингисхан создал большую армию, воору¬женную и оснащенную с помощью китайских специалистов по последнему слову тогдашней техники.

В армии была строгая дисциплина. За бегство с поля боя смертью наказывался весь десяток, вся айла (семья), в которой служил этот воин. Угнетающее воздействие на врагов оказывали жестокие расправы монголов с противниками. Непокорные города они уничтожа¬ли – жгли, разрушали, а жителей либо уводили в плен (ремесленников, женщин, детей), либо, если это было мужское население, способное к со¬противлению, убивали. В 1219—1220 гг. они захватили Среднюю Азию. Под их натиском пали Бухара, Самарканд.

Захватив Среднюю Азию, монголы использовали в своих интересах ее искусных ремесленников, многовековой культурный и хозяйственный опыт. И теперь их взгляд обратился на половецкие кочевья и южно-русские степи. Половецкий хан Котян, в пределы которого вступили монголы, обратился к русским князьям за помощью. Он писал своему зятю — князю Мстиславу Удалому, который в это время княжил в Галиче, придя туда по просьбе своевольных бояр: «…нашю землю суть днесь отняли, а вашю заутра пришедше возмут» . Однако в русских княжествах с сомнением встретили просьбу половцев о помощи.

Во-пер¬вых, князья не доверяли своим старинным степным противникам, во-вто¬рых, появление на русских границах новой, невиданной доселе монголь¬ской армии было воспринято вроде еще одного выхода из степи очередной орды кочевников. Были печенеги, потом торки, потом половцы. Теперь появились какие-то татары. Пусть они и сильны, но русские рати громили всех степняков.

Была уверенность, что русские дружины одолеют и новых пришельцев. Такие настроения отразил и съезд князей в Киеве, который собрался по инициативе Мстислава Удалого. Там галицкий князь призы¬вал к единству сил с половцами, к выступлению против неведомого и страшного врага. Но на призыв Мстислава Удалого откликнулись не все. Дали согласие участвовать в походе против татар киевский князь Мстислав Романович, Мстислав Святославич Черниговский, Даниил Романович, княживший в это время во Владимире-Волынском, а также князья помель¬че. Но самое главное, в помощи отказал могущественный владимиро-суз¬дальский князь, сын Всеволода Большое Гнездо Юрий Всеволодович.

Он, правда, пообещал прислать ростовский полк, но тот не явился. Узнав о выступлении русского войска им навстречу, монголы, верные своему принципу раскола врага, послали к русским князьям посольство, которое заявило: «Мы слышим, что вы идете против нас, послушав полов¬цев; а мы ни вашей земли не заняли, ни городов ваших, не на вас мы приш¬ли, но на холопов и на конюхов своих на поганых половцев.

А вы возьмите с нами мир ». Но, уже наслышанные о коварстве и жестокости монголов, русские князья отказались вести с ними переговоры, перебили монголь¬ских послов и двинулись навстречу неприятелю. Первая схватка с монголами оказалась удачной. Передовые монгольские отряды были частично перебиты, частично бежали к своим главным си¬лам. Русские дружины продолжали продвигаться далее в степь, стремясь, как во времена противоборства с половцами, решить дело на вражеской территории, подальше от родных земель.

Но они не знали, что теперь над Русью нависла новая страшная опасность и не в их силах было противостоять мощной монгольской армии, сметающей всё на своём пути. II. Вассальная зависимость от Золотой Орды Владимирского княжества и русских земель в 30-40 г. XIII в. как следствие татаро-монгольского завоевания.