Столкновение русских войск с монголами на Калке как проявление сепаратизма и политического эгоизма русских князей

Столкновение русских войск с монголами на Калке как проявление сепаратизма и политического эгоизма русских князей.

Решающая битва между объединенным русским войском и туменами Джебе и Субэде произошла 31 мая 1223 г. на реке Калка, неподалеку от побережья Азовского моря. В этом сражении ещё раз проявился сепаратизм и политический эго¬изм русских князей. В то время как дружины Мстислава Удалого и Дании¬ла Романовича и некоторых других князей при поддержкеполовецкой кон¬ницы устремились на монголов, Мстислав Киевский огородился валом на одном из близлежащих холмов и не участвовал в битве.

Монголы сумели выдержать удар союзников, а затем перешли в наступление. Первыми дрогнули половцы. Они бежали с поля боя. Это поставило галицкую и во¬лынскую рати в тяжелое положение. Южные дружины мужественно сража¬лись, но общий перевес сил был на стороне монголов. Они сломили сопротивление русичей, те побежали. Мстислав Удалой и Даниил Романович дрались в самой гуще бойцов, вызвав восхищение монгольских полковод¬цев. Но их мужество не могло устоять перед военным искусством и силой монголов. Оба князя с немногими дружинниками спаслись от погони.

Теперь наступила очередь самой мощной среди русского войска – киевской рати. Попытка взять русский лагерь приступом монголам не удалась, и тогда они пошли на очередную хитрость. Джебе и Субэде пообеща¬ли Мстиславу Киевскому и другим бывшим с ним князьям мирный исход дела и пропуск их войска свободно на родину. Когда же князья раскрыли свой лагерь и вышли из него, монголы бросились на русские дружины. Почти все воины были перебиты, князья во главе с Мстиславом Киевским были захвачены в плен. Их связали по рукам и ногам, бросили на землю, а на них положили доски, на которые уселись во время победного пира монгольские военачальники.

Во время битвы на Калке погибли шесть видных русских князей, из простых воинов вернулся домой лишь каждый десятый. Только киевская рать потеряла около 10 тыс. человек. Это поражение оказалось для Руси од¬ним из самых тяжелых за последнее время. Становилось очевидным, что на своих границах Русь получила еще одного грозного долговременного про¬тивника.

После битвы на Калке монголы повернули на северо-восток, вышли в пределы Волжской Булгарии, но, ослабленные потерями в южнорусских степях, потерпели на Волге ряд поражений. В 1225 г. они вернулись обрат¬но в Монголию. Теперь монголы овладели огромной территорией — от Китая до Средней Азии и Закавказья. Чингисхан поделил захваченные земли между свои¬ми сыновьями. В 1235 г. на курултае мон¬гольских ханов, который проходил под руководством нового великого хана Угэдэя, третьего сына Чингисхана, было принято решение о новом походе на запад — в страну волжских булгар и на Русь, которые, по сведениям монголов, славились своими богатствами. Первый поход татаро-монголов на Русь, завоевание Великого Владимирского княжества.

Страшный урок Калки русские князья не поняли, не усвоили. И наказание, еще более гибельное по последствиям, последовало менее полутора десятилетий спустя после их поражения в Приазовье.

Политическая раздробленность, полицентризм, разобщенность русских князей сыграли свою роль и в военном деле. Без объеди¬ненного командования, без общего руководства войска потерпели поражение. Летописец с ужасом описывает сцены битвы, в которой каждый воевал индивидуально, без поддержки союзников, без взаимодействия с соседом. Эта «индивидуальность», даже по мнению современников, не имела прецедента в истории. «И бысть победа на вси князи Русстии, ака же не бывала от начала Русськои земли никогдаже, сам бо великий князь Мьстиславь Киевь-скии видя се зло не движеся никакоже с места, стал бо бе на горе, над рекою Калкою .». Вспомогательные войска, посланные Юрием Всеволодовичем во главе с Васильком Константиновичем, не успели примкнуть к основным силам русских князей.

Они были еще в Чернигове, когда пришла весть о страшном разгроме. Войска ростовского князя вернулись обратно. Как страшное предостережение приходили на северо-восток Руси известия о разгроме и захвате татарами крупнейших госу¬дарств Азии, физическом уничтожении целых народов, превраще¬нии в пустыню обширных областей с прекрасными городами и мно¬голюдными селениями.

Вероятно, Владимир и Владимиро-Суздальская земля были одними из наиболее информированных районов Европы. Близость и постоянная связь с Волгой давали возмож¬ность получать достоверную и обширную информацию о Востоке, Азии и татарах. В 1229 г. в летопись было занесено сообщение, которое приобрело исключительную важность: оно прямо предве¬щало удар по народам, жившим в Поволжье: «Того ж лета. Саксини и Половци возбегоша из низу к Болгаром перед Татары, и сторожеве Болгарьскыи прибегоша бьени от Татар, близь рекы еиже имя Яик». А через три года летописец сообщает о появле¬нии агрессора на пороге Владимиро-Суздальской земли: «Придоша Татарове, и зимоваша, не дошедше Великого града Болгарьского». Под 1236 г. летописец сообщает о покорении Волжской Болга¬рии. Нет даже намека на осуждение иноверцев, с которыми столь долго и часто сталкивались интересы Владимиро-Суздальской земли.

С ужасом, с глубоким сожалением летописец описывает разгром столицы Болгарии — Великого города, крупнейшего перевалочного центра торговли Восточной Европы. «Toe же осени.

Придоша от восточные страны в Болгарьскую землю безбожнии Татари, и взяша славный Великыи город Болгарьскыи, и избиша оружьем от старца до уного, и до сущего младенца, и взяша товара множество, а город их пожгоша огнем и всю землю их плениша». Это сообщение, принадлежащее владимир¬скому летописцу, проникнуто откровенным предупреждением о грозящей катастрофе.

Через год она разразилась. Нельзя сказать, чтобы владимиро-суздальские рубежи не были готовы к обороне. Как показали археологические раскопки, в ряде пограничных городов имелись укрепления. Но этого было не¬достаточно. Зимой 1237 г. татары вторглись в пределы Владимиро-Суздальской земли. Огромное войско, состоявшее из хорошо вооруженных и мобильных, собственно татаро-монгольских, кор¬пусов и ряда воинских соединений подневольных народов, ударило с юго-востока на Рязань.

В ходе встречных сражений рязанские города были разгромлены. Характерно, что ни о каких пред¬варительных дипломатических переговорах речь даже не шла, хотя татарами была сделана попытка их начать. Они послали «жену чародеицю и два мужа с нею» якобы для получения «десятины во всем, во кнезех и в людех и в конех». Но это никто всерьез не воспринял. Видимо, совершенно правильно поняв, что перед ними соглядатаи, рязанцы не пустили их даже в город.

Ответ рязанских князей был предельно краток: «коли нас не будет, то все ваше будет». Одновременно были посланы татарские «послы» во Владимир Залесский. Туда же помчались гонцы за помощью к великому князю Юрию Всеволодовичу. Но «власти¬тель» Владимиро-Суздальской земли и верховный сюзерен рязан¬ских князей не прислал помощи. Трудно даже предположить, чтобы Юрий Всеволодович хотел разгрома своих вассалов, не в его интересах было лишаться буфера между степью и границами собственного княжества.

Буквальный разгром Болгарии, тоталь¬ное уничтожение населения, о котором великий князь хорошо был осведомлен, не оставляли никакого сомнения в том, что предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. Но помощь не была послана. Конечно, это можно было объяснить тем, что она не ус¬пела дойти. А вот летописец прямо пишет: «Князь же Юрьи и сам не иде, ни послуша князей Рязаньских молбы, но хоте сам особь створити брань .» Как и в битве на Калке, возникла сходная ситуация.

Каждый князь хотел сражаться один, без союзников. Вряд ли это случайно. Видимо, сталкиваемся с чем-то большим, чем простое стремление к индивидуальному действию. Возможно, здесь проявляется одна из черт социальной психоло¬гии, характерной для рыцарства периода феодальной раздроблен¬ности, когда каждый рыцарь, каждый полководец, каждое фео¬дальное воинство стремились к собственному, личному участию в сражении, зачастую абсолютно не сплетаясь с общими действи¬ями, в результате чего страдали все, и исход битвы был предрешен подобной тактикой.

Так было и на Западе, так было и в Древней Руси. После разгрома Рязани татары ударили по Владимиро-Суз¬дальской земле с юго-востока. Была захвачена и сожжена Ко¬ломна. Юрий Всеволодович бросил навстречу противнику часть войска во главе со своим сыном Всеволодом, авангард возглавил воевода великого князя Еремей Глебович. Вместе с владимиро-суздальскими войсками отправился и чудом оставшийся в живых Роман Ингваревич, рязанский князь, со своей дружиной («вой»). Всеволод с Романом и их войска соединились с Еремеем Глебови¬чем у Коломны.

Но вскоре их окружили татары. Русские были прижаты к надолбам, к городским укреплениям. «И ту оступиша их Татарове, и бишася крепко, и бысть сечя велика, и пригнаша их к надолобом, и ту убиша князя Романа, а у Всеволода воеводу его Еремея, и иных много мужей побиша, а Всеволод в мале дружине прибеже в Володимерь». Татары продолжали продвигаться на север. Они окружили и взяли крепость - Москву.

Погибли все защитники во главе с воеводой Филиппом Нянькой. Жители были вырезаны поголовно, «люди избиша от старець и до младенець». Князь Владимир, сын Юрия, возглавлявший оборону Москвы, был захвачен в плен. «А град и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша». Страшная весть быстро дошла до Владимира. Великий князь решил дать бой в районе р. Сити, притока Мологи. Здесь он думал соединиться с войсками своих братьев Ярослава и Свя¬тослава.

Владимир был хорошо укреплён, и в нём остался большой гарнизон. Судя по сообщению Лаврентьевской летописи, можно полагать, что Юрий оставил в городе свои основные войска, ибо «выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, урядив сыны своя в собе место, Всево[ло]да и Мстислава». Его сопровождали племянники Константиновичи — Василько, Всеволод и Владимир. На Сити, где возник стан Юрия Всеволодовича, стали собираться войска. Между тем татары подошли к Владимиру и 2 февраля 1238 г. осадили его. Ровно через неделю он был взят, жителей перебили до «сущего младенца». Княжеская семья и множество жителей укрылось в соборе, но татары подожгли его, и все находившиеся там люди погибли в пламени и дыму. Были захвачены и разгромлены другие крупные города Северо-Восточной Руси: Суздаль, Ростов, Ярославль, Городец, Переяславль, Кострома, Юрьев, Галич, Дмитров, Тверь и др. К ним татары пришли также по ледяным речным дорогам. Захватив Владимир «оканнии ти кровопиици, и ови идоша к Ро¬стову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городець, и ти плениша все по Волзе, доже и до Галича Мерьского, а ини идоша на Переяславль, и то взяша, и оттоле всю ту страну .». В конце февраля произошла кровопролитная битва на Сити. Татары вновь применили обходной маневр, и, несмотря на ожесто¬ченное сопротивление, русские войска были перебиты.

О том, насколько ожесточенным было сражение, можно судить по сле¬дующему факту: командующие войсками, владимиро-суздальские князья, были либо перебиты, либо захвачены в плен. Спасся только один Святослав.

Погибли великий князь Юрий, его племянники Всеволод и Владимир.

Василько попал в плен. Ярослав не успел подойти к Сити со своими войсками. Летописец кратко и скорбно подвел итоги заключительного боя: «бысть сеча зла». Но героизм и самоотверженность русских князей нельзя переоценить, ведь им пришлось столкунться с очень сильным и хорошо вооружённым противником. Сила Батыева несравненно превосходила нашу и была един¬ственной причиной его успехов.

Напрасно новые историки го¬ворят о превосходстве монголов в ратном деле: древние россия¬не, в течение многих веков воюя или с иноплеменниками, или с единоземцами, не уступали как в мужестве, так и в искусстве истреблять людей, ни одному из тогдашних европейских наро¬дов. Но дружины князей и города не хотели соединиться, дей¬ствовали обособленно, и естественно не могли устоять против полумиллиона Батыева: ибо сей завоеватель беспрестанно умножал рать свою, присоединяя к ней побеж¬дённых. Европа ещё не знала искусства огнестрельного оружия, и неравенство в числе воинов было тем решительнее.

Батый пред¬водительствовал целым вооруженным народом: в России сельские жи¬тели совсем не участвовали в войне, так как плодами их мирного трудолюбия питалось государство и обогаща¬лась казна. Земледельцы, не имея оружия, гибли от татарских мечей как беззащитные жертвы: малочисленные же ратники наши могли искать в битвах одной славы и смерти, а не победы. Впрочем, монголы славились и храбростью, вселённою в них умом Чингисхана и сорокалетними победами.

Не получая ни¬какого жалованья, любили войну для добычи; перевозили на волах свои кибитки и семейства, жён, детей и везде находили отечество, где могло пастись их стадо. В свободное от челове¬коубийств время занимались звериною ловлею: видя же не¬приятеля, бесчисленные толпы сих варваров как волны стремились одна за другой, чтобы со всех сторон окружить его, и пускали тучу стрел, но удалялись от ручной схватки, жалея своих людей и стараясь убивать врагов издали.

Ханы и глав¬ные начальники не вступали в бой: стоя сзади, разными мая¬ками давали повеления и не стыдились иногда общего бегства; но наказывали смертью того, кто бежал один раньше других. Стрелы монголов были весьма остры и велики, сабли длинные, копья с крюками, щиты ивовые или сплетённые из прутьев. Как мы видим, поражение было необратимо, так как всё о чём мы говорили ранее, неизбежно должно было привести Русь к сокрушительному поражению.

Завоевание татарами всей Северо-восточной и Южной Руси, создание Монгольской державы. По завещанию Чингисхана монгольская держава стремилась к мировому господству. Каждая новая победа прибавляла им сил у уверенности в их непобедимости. Они не встречали на своём стремительном пути сколько-нибудь серьёзного сопротивления. И теперь для татар была открыта дорога для завоевания Северо-восточной и Южной Руси, а также для создания Монгольской державы. Однако монголы не пошли в Новгород, и, взяв Торжок, повернули обратно.

Поход на северо-западную русскую столицу не входил в их планы: то ли они боялись весенней распутицы, то ли их силы были измотаны тяжелыми боями в Северо-Восточной Руси и Батый опасался похода на укрепленный город, обладающий сильной дружиной и ополчением, толи они пощадили Северо-Западный край, потому что новгородцы во главе со своим князем не появились на реке Сить. История до сих пор хра¬нит эту тайну. Батый двинулся «облавой» на юг. По пути он без особого сопротивления захватывал, разорял и сжигал попадавшиеся ему небольшие русские города, но его войско надолго задержалось у небольшой крепости Ко¬зельск.

Город оказал татаро-монголам отчаянное сопротивление. Семь недель продолжались осада и штурмы Козельска. Татары положили под его стенами тысячи воинов, и в конце концов взяли Козельск. Прозвав его «злым городом», они истребили всех козельчан. Лишь после этого их вой¬ско ушло в южные степи. Отдохнув на юге и набравшись сил, татаро-монголы в 1239 г. предприняли второй поход на Русь. Батый захватил Муромский край, города по Средней Волге, в том числе Нижний Новгород.

Но главный свой удар он направил на богатые города Южной Руси. Были захвачены княжества Переяславское, Черниговское. Города брались с боями. Так, во время штурма Чернигова рукопашные схватки происходили по всему городу. Дружинни¬ки и жители сопротивлялись отчаянно, но сила сломила силу. Чернигов был взят. Затем татаро-монголы снова повернули на юг, добили еще непокоренных половцев, вторглись в Крым и подчинили себе весь полуостров.

Отдельные их тумены завоевали Северный Кавказ и Закавказье. Осенью 1240 г. наступил печальный черёд Киева. Это был третий поход татаро-монголов на Русь. По свидетельству авторов того времени, Батый вёл на Киев около 600 тысяч воинов. Конечно, не все они были монголами. В этом многонациональном войске шли отряды многих покоренных татаро-монголами народов – из Средней Азии, Половецкой степи, с Северного Кавказа.

Как и во времена гуннского нашествия, казалось, вся Евразия двинулась на запад. Полчища Батыя форсировали Днепр, разгромили крепости, прикрывавшие Киев с юга, и в ноябре подошли к «матери городов русских». В первый же день штурма татары ворвались на стены первого пояса стен. На второй день преодолели вторую линию обороны. Сражения шли за каждый дом, каждую улицу. Во главе горожан стоял воевода Дмитр, в то время как княживший тогда в Киеве черниговский князь Михаил бежал в Венгрию за подмогой. Последним оплотом защитников города стала Десятинная церковь.

Татары начали бить в её стены таранами. Вскоре стены не выдержали, и храм рухнул. Под ним погибли все его защитники, в том числе и раненый воево¬да. Город был опустошен и разграблен. Погибли знаменитые Золотые во¬рота, были разорены гробницы Софийского собора. Впервые за всю свою историю Киев был взят иноплеменниками. Пройдя огнём и мечом по Киевской земле, татаро-монгольские тумены вторглись в Галицко-Волынское княжество, где правил талантливый полководец — князь Даниил Романович.

Однако его дружина не могла противостоять превосходящим силам завоевателей. Тем не менее, как и в других частях Руси, местные жители стояли насмерть на стенах своих городов. Под Каменцем и Колодяжиным татары потерпели ряд неудач и лишь ценой больших усилий захватили эти города. Ожесточенная борьба разгорелась за Владимир-Волынский. Взяв наконец город, татары жестоко отомстили его захваченным в плен защитникам: им в голову повбивали железные гвозди.

Даниил с семьей заперся в мощной крепости Холм и сумел отбиться от неприятеля; татары не стали штурмовать Холм и ушли дальше, на запад. За четыре месяца Батый захватил всю Южную и Юго-Западную Русь и вышел на границу Венгрии и Польши. Теперь татаро-монгольские полководцы мечтали дойти «до моря франков», т. е. до Атлантического океана. Они хотели повторить путь гуннов. Но сил у завоевателей оставалось всё меньше и меньше. Тысячи монгольских воинов полегли на просторах Руси при штурме русских городов.

И хотя татаро-монгольская армия была ещё многочис¬ленна, но едва ли не половину составлявшие ее воины покоренных наро¬дов не хотели умирать за чуждые им интересы монгольских вождей. В низовьях Волги, в привольных кочевых степях, Батый основал свою ставку — Сарай-Бату. Это была столица огромного государства. Татары на¬звали его Золотой Ордой. Золотая Орда являлась частью огромной Мон¬гольской империи с центром в далеком Каракоруме. Там правил верхов¬ный хан всех монголов.

Ему подчинялся и Батый. Границы же его улуса протянулись от Иртыша на востоке до Карпат на западе, от Приуралья на севере до Северного Кавказа на юге. Русские земли попали в вассальную зависимость от Золотой Орды. И хотя «господин Великий Новгород» не подвергся нашествию, но и он вынужден был признать власть Батыя. На¬шествия избежали лишь Полоцкое и Смоленское княжества. Как видим, Владимиро-Суздальское княжество и другие древнерусские княжества стали крепким щитом для всей западной Европы, так как они приняли на себя основной мощный удар этой могучей и несокрушимой монгольской армии.

И в то же время Русь получила хороший урок, благодаря которому поняла, что только объединившись в одно централизованное сильное государство можно противостоять любому самому страшному и опасному врагу.