Жизненный путь Сен-Симона

Жизненный путь Сен-Симона. Страшно, когда человек, не желая осознавать своей неспособности угнаться за временем, выносит приговор времени, а не себе А. Макаревич Сам овца Если мы вдруг решим узнать или просто полюбопытствовать насколько фамилия Сен-Симон известна во Франции, то можно даже не вставать со стула, а набрать в любом французском поисковике и увидеть, что однозначно, знают, а ещё уважают и помнят, и знают очень многие и для большинства французов она в первую очередь ассоциируется именно с Луи де Рувруа, герцогом Сен-Симоном, известным мемуаристом, автор подробнейшей хроники событий и интриг версальского двора Людовика XIV. Был у него конечно и брат, но это не нашла история, хотя и он оставил в ней заметный след. Родившись 16 января 1675 г. в семье Версальского вельможи, Сен-Симон получил своё родовое имя, известное нам как де Рувруа, а заодно и оказался сыном дальнего родственника Конде, одного из фаворитов выше упоминаемого Людовика XIII - уж ли не совпадение ли это? Возможно, но более забавным и интересным с точки зрения его дальнейшей придворной судьбы является то, что его крёстными родителями стали король и королева - вот уж поистине удача для маленького Луи, который уже в пелёнках был обречён или же всё-таки балован на проведение всей своей жизни при дворе, Версале и всех этих чарах и соблазнах, которыми так богат королевских двор а точнее сказать - пронизан вдоль и поперёк. Так что нет ничего удивительного в том, что Сен-Симон тяготел ко всей этой королевской атмосфере, так называемой жизни, окружению, оболочке красоты и состоятельности, к которым он и стремился так неудержимо.

Есть много способов сделать карьеру, но самый верный из них - родиться в нужной семье, как и сделал Луи, но даже это ему не помогло, как видно из последующей истории его жизни.

Двор для него стал смыслом жизни, что и не удивительно - путь ему был заказан, положение забронировано, а мягкая постель заранее застелена - оставалось лишь протянуть руку и взять, да только не уронить ненароком, о Боже. Вот было бы ему горе, родись он в семье прислуги - он бы умер от разрыва сердца, жадно поглощая лишь глазами всю эту придворную метафизику, до которой его бы никогда не допустили.

Так что воздадим хвалу, как всегда поступают счастливые детки-баловни судьбы, дорогим родителям, вовремя оказавшимся в нужном месте и в нужное время в нужной жизни, или, скажем, в судьбе, и двинемся дальше - у Луи де Рувруа ещё много идей на уме что не удивительно - дворец, двор, вельможи - ну как же тут не подсуетишься и не примкнешь ко всему этому великолепию? Успехи при дворе были его постоянной заботой, даже в какой-то мере смыслом жизни, ибо смысл жизни при дворе было найти так же сложно, как и изменить - что уж тут говорить об индивидуальности и оригинальности? Воздадим должное герцогу, который сумел-таки найти свою нишу и смог, как мы увидим в дальнейшем, в ней удержаться.

И пускай это не та ниша, в какой бы он хотел оказаться, ведь главное - это её занять.

Он и провел почти всю жизнь при дворе, знал его досконально, изучил его сложную структуру, в основу которой был положен строгий иерархический принцип, эту структуру всячески оберегал, ополчаясь на любые посягательства на нее, и ею восхищался Малов В.Н. Герцог Сен-Симон человек и писатель В. Н. Малов Новая и новейшая история 2004 3 с. 191-202 Искренне печалился, когда замечал, что заведенный издавна придворный этикет дает трещины, искренне веря в непоколебимость его принципов и его же бессмертность, не зная, наверное, что ничто не вечно под луной.

Хотя так всегда и получается в мире и масло было раньше жирнее, и квас слаще.

И, как и следовало ожидать, Клод де Рувруа сразу же решил ввести сына в королевское окружение, исходя из принципа - чем быстрее тем лучше.

Авось и приживётся парнишка. Но вот незадача - Людовик не воспылал горячими чувствами к Луи - слишком уж молод, не удался ростом и слабовато выглядит, хотя все эти отговорки были чрезвычайно банальны - проще было бы открыто сказать о нежелании принимать в своё общество непонятное дитя, пускай и хороших родителей - Луи по праву можно было называть чужаком, потому что никто и никогда во все времена не любил сыновей отцов - дочерей матерей, которых за ручку приводили в покои и представляли влиятельным лицам, ища их благословления и любви.

Про болезненный вид Сен-Симон мог бы возразить - родители постарались дать сыну то воспитание, какое полагалось тогда дворянину.

Отец кормил Луи сказками о том, что во времена Людовика XIII и масло было жирнее, и хлеб вкуснее и уж простите за повторение, но как уж тут удержаться, прямо-таки ирония судьбы, когда честь была синонимом знати и каждый знал своё место, словом - воспитывал сына на добрых старых сказках, которые вроде бы и не испортили психику ребёнка, но зато даровали ему глупую веру в лучшее в людях и справедливость в обществе, чего не было и быть не могла в те времена во Франции, да и не будет никогда, как ни крути.

Мать всячески поддерживала честолюбивые замыслы сына, она хотела и даже требовала от него, чтобы он непременно добился заметного положения в свете, стал кем-нибудь, создал нечто не совсем заурядное Французские короли и императоры, под ред. Петера К. Хартманна Ростов-на-Дону Феникс , 1997 Шарлотта, как и свойственно любой матери, считала своего сына самым лучшим и самым умным, достойным только лучшего - возможно благодаря этому и бежит самомнение Сен-Симона впереди него самого, сообщая за километр Сен-Симон идёт, посторонись Как раз-таки она-то и ориентировала его на то, чтобы продвигаться в жизни самому, рассчитывая только на свои силы, а в сторонке любила замолвить словечко за любимого сына, прося снисхождения и лучшего отношения.

Отец же пошёл в своих надеждах ещё дальше - считал, что его сын обладает всеми возможными качествами, ведь он герцог, а там и до пера недалеко.

Так что не сложно догадаться, откуда у Сен-Симона все эти великие идеи - герцог и пэр, он должен был подтвердить свое право носить эти высокие титулы через все писания Сен-Симона проходит мысль, что высшее дворянство сдает свои позиции, именно сдает, то есть недостаточно противостоит упорному натиску буржуазных выдвиженцев. Герцог и пэр, ведь это звучит так красиво и громко - мама с папой будут довольны, а большего и не надо благодарному сыну. Образование у Луи де Рувруа было, естественно, домашнее, да вот только внимания он большого ему не уделяет - это и понятно, ведь зачем образование человеку, который уже уяснил себе цели своей жизни - рядышком с королём, в тепле и покое? Пер, герцог - больше только в короли.

И лишь истории он сделал исключение - это ведь не формулы. Не растворы. Историю можно сделать самому, а лучше - быть её частью. Собственно, именно историей Сен-Симон в идеале и хотел стать - тогда бы его эго успокоилось и вязало бы носочки и шарфики внукам, хотя это тоже вряд ли. Эго у таких людей никогда не успокаивается и не уходит на пенсию, у неё лишь один конец, всем известный. И вот, после роты королевских мушкетёров, командиром которой конечно же был друг отца ну куда уж без тётей-дядей-родствеников-друзей в нашем мире, кишащем правдой и честью? Я успешен и популярен.

Я всего добался сам - как знакомо, не правда ли после звания рядового в окружении множества слуг, конечно же и после своего первого похода он, наконец, в 1693 г. наследовал титул герцога и пэра и был произведён в бригадные генералы.

Овации и звон кубков - вот она, слава! Да вот только он не получил ожидаемого повышения в компаниях Людовика XIV и, пристегнув своё ущемлённое достоинство к пряжке, подаёт в отставку, да вот только король принял это на свой счёт, как оскорбление вот незадача - не этого добивался бедный герцог, всячески стараясь угодить королю. И вот она, кульминация - вражда Сен-Симона с Людовиком становиться неприкрытой, к огромному негодованию и сожалению желаемого лица как мама с папой постарались - такой и результат вышел, слишком они понадеялись на мозговитость многообожаемого дитяти. И Людовик был отчасти прав - какой смысл убивать противника? Ведь тогда он никогда не узнает, что он проиграл, а стать настоящим победителем можно только при наличии противника, который побит тобой и признаёт это. Так вот рухнули все мечты и надежды идеального сына своих идеальных родителей.

Мемуарист постоянно кричал Вселенной Это нечестно! и слышал в ответ Правда? Ну что ж Автор будущих Мемуаров добился лишь одного действительно почетного назначения - он возглавил в 1721 году пышное французское посольство в Мадрид правда, политическое значение этого посольства было минимальным Малов В.Н. Герцог Сен-Симон человек и писатель В. Н. Малов Новая и новейшая история 2004 3 с. 191-202 но, как говориться, один рвётся до ветра, другой - до бури. Бывали у Сен-Симона приступы раздражения, и он не раз хотел было оставить двор, но друзья и жена всякий раз его отговаривали.

Ведь, на самом деле, Сен-Симону не хватало минимума, чтобы достичь максимума.

Да он и сам не мог существовать без двора, без придворной жизни, такой насыщенной и одновременно пустой Борисов Ю.В. Фаворитки Людовика XIV Новая и новейшая история 1991 4 с. 111-137 которая была как раз по нему, ведь всем нам достаётся именно то, чего мы заслуживаем. Вот почему он купил домик в Версале, вот почему был так рад, когда получил, наконец, в 1710 году более чем скромные апартаменты в Версальском дворце, хотя сам он, на самом-то деле, уже и мечтать не мог ни о чём, кроме кола-двора-жены-стряпни.

Смерть в 1723 г. Филиппа Орлеанского, регента при малолетнем Людовике XV, положила конец дипломатической карьере Сен-Симона и надеждам восстановить влияние своей семьи на государственные дела, влияние, которое никогда и не было настолько большим, как Луи хотел бы. Все эти мечты и надежды на положение в обществе с родителями и родственниками за спиной рано или поздно бы обрушились на него, но вот - получилось рано, как и следовало ожидать.

И засунув свою нереализованную карьеру далеко и надолго, Сен-Симон завершает восхождение по придворной лестнице которое остановилось, так и не начавшись в общем-то, потому что наблюдать торжество врагов во время падения с пьедестала, который был хоть и не высоким, но был - было слишком больно для седалищного нерва бедного герцога. А ведь изменить своё отношение, своё восприятие самого себя было бы намного проще и действеннее, чем потом падать с высоты воробьиного полёта в небытие и семейный быт в имении Лаферте-Видам, хотя, не буду спорить лучше алиби - быть жертвой, каковой и изображает себя Сен-Симон на страницах своих мемуаров.

Именно в имении Сен-Симон и посвятил себя изливанию своей желчи и несбывшихся надежд в мемуары, ну а затем его не удавшаяся жизнь так же неудачно закончилась, оставшись лишь на страницах мемуаров и доске с его именем, в Париже, 2 марта 1755 г. Уронив своё достоинство, Сен- Симон сделал вид, что оно не его. В принципе, это подтверждает изречение - Каждому воздастся по делам его. После смерти Сен-Симона многочисленные его бумаги были конфискованы по распоряжению двора и сданы в государственный архив, тем самым заперев под замком ещё одно напоминание о данной личности.

Как мило, не правда ли? Всю жизнь Сен-Симон доказывал, что он достоин быть частью жизни государства, а под конец его и вовсе изолировали от общества.

Бедняга. В своих мемуарах Сен-Симон раздаёт меткие характеристики и не лезет в карман за острым словом, в полной мере отыгрываясь на других за свои же ошибки Сен-Симон - людоед-гурман предпочитает людей с изюминкой. Они стали появляться в печати только с 1784 года, а первое полное издание хотя и смягчённое увидело свет в 1818 году, вызвав фурор в стане романтиков, которые, не зная самой личности Сен-Симона, с восторгом и упоением внимали его козням и обидам. Мемуары Сен-Симона не всегда объективны и точны, но, тем не менее, они представляют собой весьма важный и ценный материал для людей, которые не могут и не хотят открыть глаза на реальное положение вещей и на настоящие лица людей, надежда умирает последней, зависть - никогда.

Эти записки обнимают собою век Людовика XIV и эпоху Регентства. Сен-Симон умело раскрывает не только придворные интриги, но и политическую обстановку в стране, в которой ему так и не удалось принять участия. Сатирически описывает придворную жизнь, новую знать, критикуя Людовика XIV за ущемление прав родовитой знати, Сен-Симон, как и Гитлер, обиженный в детстве всем миром, в сознательные годы всему этому миру мстит. Надо отдать ему должное - месть, злоба и нереализованный карьеризм его были настолько мощны, что их хватило на 11 томов и столь долгосрочны, что изучаются и по сей день. Сен-Симон работал над мемуарами более тридцати лет и не было же других целей в жизни пням ещё долго слышится шелест листьев.

Благодаря дружеским отношениям со многими влиятельными людьми и долголетнему постоянному пребыванию при дворе он имел возможность получать информацию из первых рук, а острая проницательность позволяла ему угадывать скрытые мотивы человеческих поступков и бережно скрывать свои истинные мотивы от других.

Невзирая на поддержку высоких покровителей, карьера его не задалась чего и следовало ожидать - рыбак рыбака видит из далека, а Людовик был не полным дураком по части разгадывания загадок человеческих личностей - поэтому он часто пристрастен, искажает факты и судит людей в зависимости от своего к ним отношения, воспроизводя в своей голове свои нереализованные амбиции и карьеризм, который до конца его дней не давал Сен-Симону спокойно жить. Его сочинение изобилует грамматическими ошибками нам, сливкам общества, не до грамотности и стилистическими погрешностями, что позволяет читателю ещё раз убедиться в гениальности и умственном потенциале автора.

Правильно говорят - искусство говорить вредит умению думать.

В своих мемуарах автор выступает как представитель гибнущего феодального дворянства. Сен-Симон резко осуждает Людовика XIV, умалившего значение дворянства и поощрявшего возвышение буржуазного чиновничества, ещё раз напоминая всем какой он бедный-несчастный и что жизнь чертовски несправедлива. Да и вообще Как страшно жить! В отношении языка Сен-Симон является таким же запоздалым человеком, как и по мировоззрению его язык - скорее язык начала XVII в чем начала XVIII он лишен классической стройности, изобилует устаревшими словами и оборотами однако стиль его все же сочен, живописен 13. Шишкин В.В. Французский королевский двор и политическая борьба в конце XIV-первой трети XVII вв СПб Санкт-Петербургский гос. ун-т, 1996 если можно так назвать неимоверное количество страниц обличения и обиды на всех, кроме себя самого.

Таким образом, различные периоды жизни герцога Сен-Симона, его знакомства и отношения наложили непосредственный отпечаток на содержание Мемуаров. В них автор пытался угадывать скрытые пружины поступков тех или иных исторических личностей, но вместе с тем на первый план часто выступала его пристрастность и личная неприязнь, без которых Сен-Симон не был бы тем, кем он в итоге стал, а точнее - никем особенным.

Сен-Симон рассказывает мне важно важные пустяки двора важного Лудвига XIV иронически подметил ещё А. И. Тургенев Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники 1825-1826 гг М Л. Наука, 1964 Стоит ли напрягать зрение, если можно смотреть на мир чужими глазами так давайте же изучать мемуары Сен-Симона дальше! Но нужно запомнить раз и на всегда, что не всё так точно запоминают ученики, как ошибки своих учителей. 2.