Общая характеристика политической и правовой мысли Древней Руси

Общая характеристика политической и правовой мысли Древней Руси. Политическая и правовая мысль Киевской Руси дошла до нас в виде совокупно-сти политических и правовых идей и взглядов, со¬держащихся в текстах летописей, правовых памятников, произве¬дений древнерусской литературы.

Эти идеи и взгляды не склады¬вались еще в политические и правовые теории, для их выражения использо-вались не специальные понятия и термины, а обыденный язык, общепринятый для об-щения в устной речи и на письме.

Жанры произведений, в которых воплощалась поли-тическая и правовая мысль, — это одновременно жанры и литературы, и устного твор¬чества, такие, как: послание, поучение, слово, моление и т. п. То, что политические и правовые идеи и концепции излагались пре¬имущественно в произведениях подобных жанров, явно указывает на их практическую направленность.

Иначе говоря, политиче-ская и правовая мысль Киевской Руси сама по себе была важным элемен¬том практиче-ской политики. Не случайно поэтому, что среди твор¬цов древнерусской политической и правовой идеологии явно пре¬обладают государственные и церковные деятели — кня-зья, митро¬политы и т. д. Эта укоренённость политической и правовой мысли Киевской Руси в реальную общественно-политическую жизнь была залогом ее самостоятельного развития — важ-нейшим фактором, ослабляв¬шим влияние на нее чужеземной политической и правовой идео¬логии. На Руси сравнительно хорошо были известны политические и правовые идеи и концепции, выработанные в Византии.

Однако, распространяясь в среде русского обра-зованного слоя, они не мог¬ли подчинить себе его сознание и деформировать тем самым рус¬скую политическую и правовую мысль. Наоборот, византийская политико-правовая идеология сама неизбежно реформировалась на русской почве.

Содержание политической и правовой мысли Киевской Руси (в том виде, в каком оно дошло до нас в сохранившихся памятниках письменности) отличалось довольно большим разнообразием. Однако в нем можно обозначить целый ряд идей и концеп-ций, повторяю¬щихся из произведения в произведение, составляющих своего рода ос-тов, каркас древнерусского политико-правового сознания. Это в первую очередь концепция Русской земли. Это понятие получает в памят-никах письменности Руси также политическое значение. Рус¬ская земля — это в пони-мании русских мыслителей не просто тер¬ритория, страна или обитель, но одновремен-но и нечто такое, что делает русских самостоятельным, независимым народом среди дру¬гих народов.

Русская земля — это то, о чем должны проявлять постоянную заботу русские князья. Только те князья прославля¬ются в литературе, наделяются разнообраз-ными положительными чертами, которые были заступниками Русской земли, которые защищали ее от внешних врагов и жизни своей не жалели ради нее, всегда готовы были голову свою сложить за Русь. Любопытно, что раздробление единого государства Киевской Руси на ряд обо-собленных одно от другого в политическом отноше¬нии княжеств было воспринято в древнерусской литературе не как раздробление его территории и соответственно ис-чезновение Рус¬ской земли, но лишь как распад единого прежде княжеского рода на враждующие между собой группировки. В этой вражде, в кото¬рой брат шел на брата, русские писатели усматривали главную причину всех несчастий, свалившихся на Рус-скую землю.

Идея ответственности князей перед Богом закономерно выте¬кала из учения о бо-жественном происхождении княжеской влас¬ти, составлявшего стержень официальной политико-правовой иде¬ологии Древней Руси. Духом данного учения проникнуты и рус¬ские летописи, и послания митрополитов князьям, и различные литературные про-изведения.

Учение о божественном происхождении верховной государ¬ственной власти утверждалось в русском политическом сознании вместе с распространением в русских землях христианства.

При¬чем в общественных условиях Киевской Руси это учение все более отходило от византийского варианта. В Византии обожествление императорской власти служило глав¬ным образом упрочению единодержавия императора, его вер¬ховенства в системе государственного управления. Византийский император был (если не на практике, то в теории) единовластным правителем. Такой смысл и вкладывался в наименование его моно- кратором или автократором.

В Киевской Руси великий князь назы¬вался иногда аналогичными титулами: "единодержец", "самодер¬жец". Великий князь властвовал не один, а совместно со всем кня¬жеским родом, с дру-гими князьями — своими братьями, сыновья¬ми и племянниками. Он был, скорее, пер-вым среди равных, нежели подлинным единовластием. Круг обязанностей великого князя Киевского предполагался пре¬дельно широким. Он должен был самолично осу-ществлять практи¬чески все управленческие функции. В соответствии с этим в полити-ческой идеологии Киевской Руси в воспринятом вместе с христианством учении о бо-жественном про¬исхождении государственной власти главный упор делался на бо¬жественность не сана властителя, а его обязанностей.

Иначе гово¬ря, в русском полити-ческом сознании предполагалось, что тот или иной человек избирается богом на роль главы государства не для того, чтобы просто быть верховным властителем, но для слу-жения Русской земле, для поддержания в ней порядка, защиты ее от врагов, отправле-ния правосудия и т. п. Идеальный князь в русском политическом сознании — это князь-труженик, князь-воин. Среди функций князя одной из важнейших считалась функция защиты право-славного христианства.

Представляя князя охранителем православной христианской веры, русские мыслители касались тем самым проблемы соотно¬шения светской власти и церковной. Эта проблема была одной из главных в политической и правовой идеоло-гии Киевской Руси. Русские мыслители пошли в решении проблемы соотношения светской и цер-ковной властей своим путем, не приняв ни визан¬тийского принципа диархии, ни рим-ско-католической идеи безу¬словного превосходства церкви над государством.

Вырабо-танный политико-правовым сознанием Киевской Руси принцип решения данной про-блемы соответствовал сложившейся практике взаимо¬отношений русских князей и цер-ковных деятелей, тому реально¬му месту, которое занимали в общественной жизни го-сударство и церковь. В Киевской же Руси глава государства был распространителем христианства и в некотором смысле даже создателем церковной организации.

От рус-ских князей в огромной мере зависела судьба христианской религии и церкви на Руси. Выражена этническая терпимость, отношение к пред¬ставителям всех этнических групп как к людям, хотя и чужой веры, но имеющим равные права с православными русскими на житей¬ские блага и защиту от бедствий, насилия, станет доминантой рус¬ского политического и правового сознания на все последующие эпохи русской исто-рии. Киевская Русь изначально была полиэтническим государством, открытой как для торговли с ино¬земцами, так и для самых различных религиозных влияний.

При таких условиях свободы и открытости, существовавших на Руси, прочность и цело¬стность государственного организма в огромной мере зависели от сохранения идеологического, мировоззренческого единства правя¬щего и образованного слоя общества. Этим и объ-ясняется та особая забота, которую проявляли деятели православной церкви о миро¬воззрении русских князей, и те усилия, которые они предпринима¬ли для сохранения незыблемости православной веры — правосла¬вие было государственной религией, со-ставляло идеологический ске¬лет государственного организма.

Другой парадокс заключался в том, что на Руси христианская церковь, в отличие от церкви на Западе, выступала за усиление центральной государственной власти и всячески стремилась сохра¬нить единство государственной организации. В среде цер-ковных деятелей Киевской Руси было принято воздавать моления не толь¬ко за право-славных христиан, но и за землю Русскую.

Русский церковный деятель часто выступал в своих произведени¬ях с позиций государственного деятеля, отстаивая интересы ве¬ликокняжеской власти, возвышая государство над церковью. Го¬сударственный же дея-тель нередко представал в своих трудах как церковный проповедник и смотрел на го-сударственную власть так, как должен был бы смотреть священнослужитель, а не князь. Русские князья описываются в летописях не только как пол¬ководцы, но и как подвижники культурного поприща и часто про¬славляются исключительно в последнем качестве.

Литература Киевской Руси, как и всякая художественная ли¬тература, мыслила образами. Однако во многих случаях эти обра¬зы создавались для того, чтобы выразить политические идеи. Чем более высокохудожественным по своему содержанию было то или иное произведение, тем более политическим по значению оно ока¬зывалось. Поли¬тические идеи, которые выражала в рассматриваемую эпоху рус¬ская литература, были настолько жизненно важными для русской государственности, они в такой большой степени затрагивали жиз¬ненные интересы русского общества, что напрочь исключали спокой¬ное логическое рассуждение, а значит, и форму сухого научного трактата.

Рус-ский мыслитель, желавший высказать такие идеи, неизбежно должен был стать страст-ным обличителем или проповед¬ником. Русская политическая мысль зарождалась с по-явлением среди русских сознания ответственности за судьбу своего отече¬ства — Рус-ской земли, государства с кратким, как выкрик, назва¬нием "РУСЬ".