Конец Новгорода

Конец Новгорода. Новгород, как цель, теперь был обозначен в Москве не как соперник её государя, но как враг веры, пособник католического Рима и как рассадник ереси. В принципе, эта формулировка вполне соответствовала действительности. Новгород, на протяжении 700 лет живший своими традициями, был особым миром.

Этот реликт древней Киевской Руси, сохранивший остатки традиций эпохи племенных союзов в форме вечевой демократии, издавна тянувшийся к Западу, имевший свою историю, был символом серьёзной альтернативы идее Новой Византии. И вопрос стоял не только о географическом определении центра власти в Северо-Восточной Руси, а о доминанте культурной ориентации. Новгородцы, призвавшие 600 лет назад на Русь варягов, были верны своим предпочтениям Запада, открывая для него ворота на Восток.

И запад собирался войти в эти ворота со всеми возможными и неизбежными последствиями, главной из которых была перемена места пока ещё блуждающей точки Вечного Рима. Туда, где был расположен Рим католический. А потому, этот Новгород должен был исчезнуть. Борьба с Новгородом началась ещё в 1471 году. Новгородцы к тому времени потеряли всякую способность сохранять хоть какое-то подобие самостоятельности. В городе боролись две партии: пролитовская, состоявшая из бояр во главе с Борецкими, и промосковская, состоявшая из «младшей чади», то есть простых людей. Поскольку бояре имели доступ к власти и принимали решения, то нет ничего удивительного в том, что в 1471 г. Новгород заключил союз с великим князем литовским и польским королем Казимиром Ягеллоном.

Казимир поставил в Новгород своего наместника и обещал «Господину Великому Новгороду» защиту от Москвы. Третьим членом антимосковской коалиции стал золотоордынский хан Ахмат, также находившийся в союзе с Казимиром.

Увидев, что против него создана столь серьезная коалиция, Иван III, политик умный и осторожный, решил также искать союзников. Его взоры, естественно, обратились в сторону враждебного Сараю Крымского ханства. В 1473 г. договор о союзе с крымским ханом Менгли-Гиреем стал реальностью. Крымчаки обещали воевать с литовцами, ожидая от Ивана помощи в борьбе с Ахматом. Войну против антимосковской коалиции Иван III начал с Новгорода, и не случайно. В «низовских» землях возмущение союзом Новгорода с Казимиром и Ахматом было чрезвычайно велико.

Москвичи обоснованно рассматривали поступок новгородцев как измену общерусскому делу и сравнивали поход Ивана III с походом Дмитрия Донского на Мамая. Летописец писал, что Иван III шел на Новгород «не яко на христиан, но яко на язычник и на отступник православия». Последнее обстоятельство для этнической диагностики весьма существенно. Как видим, в конце XV в. представители нового этноса московитов перестали воспринимать реликт Древней Руси — новгородцев — как «своих», так как индикатором этнической симпатии в то время являлось вероисповедание.

Новгородцев, выбравших союз с католиками, москвичи приравнивали к язычникам. При общерусской поддержке на Новгород была двинута огромная рать под предводительством лучшего полководца Москвы — князя Даниила Холмского. С русским войском шли и отряды касимовского царевича Данияра. Встретившись 14 июля 1471 года с новгородскими силами на реке Шелони, москвичи одержали полную победу, поскольку противостояло им хотя и хорошо вооруженное, но необученное ополчение, а литовская помощь так и не пришла.

Итоги битвы на Шелони оказались для Новгорода тяжкими. Новгородцы вынуждены были отказаться от планов союза с Литвой и заплатили великому князю большую денежную контрибуцию — свыше 15 тысяч рублей. Но хотя на помощь Новгороду не пришли литовцы, ему попытался помочь золотоордынский хан Ахмат. Форсированным маршем он дошел до Оки. По приказанию великого князя касимовские царевичи Данияр и Муртаза выдвинулись навстречу Ахмату на рубеж Коломны и Серпухова, готовясь отрезать войско Ахмата от обоза в случае дальнейшего продвижения его к Москве.

Золотоордынский хан, узнав об этом, решил не связываться с касимовцами и быстро отступил. Даже после Шелони, Иван III отчетливо понимал недостаточность достигнутых успехов. Существование сильной литовской партии в Новгороде и союзного Литве золотоордынского ханства ставило под сомнение выполнение Новгородом своих обязательств перед Москвой.

Поэтому Иван III стремился к окончательному подчинению Новгорода и низвержению остатков Золотой Орды. Звезда Новгорода Великого неумолимо приближалась к закату. Общество вечевой республики давно уже разделилось на части. В феврале 1477 г. в Москву приехали новгородские послы. Приветствуя Ивана Васильевича, они назвали его не «господином», как обычно, а «государем». По тем временам подобное обращение выражало полное подчинение.

На вопрос Ивана: « Какова хотят государства их отчина их Великий Новгород?» - новгородские власти ответили, что послы не имели на такое обращение полномочий. В Новгороде были убиты на вече некоторые из сторонников Москвы. Так появился повод для похода на Новгород. Осенью войска Ивана двинулись к городу. Великий князь с войском прошел по льду озера Ильмень и встал под самыми стенами Новгорода. То и дело подходили подкрепления. Вечевые власти не решились сопротивляться, а Иван предъявил им жесткий ультиматум: «хотим господарства на своей отчине Великом Новгороде такова, как наше государство в Низовской земле на Москве», что означало ликвидацию особенностей политического строя в Новгороде.

Далее Иван разъяснил, что конкретно он имеет в виду: «вечу колоколу во отчине нашей в Новгороде не быти, а господарство свое нам держати». В 1478 году, воспользовавшись тем, что «младшая чадь новгородская» жаловалась ему на пролитовски настроенных бояр и просила защиты и называла его «государем», Иван III предъявил новгородцам новые требования и выступил в новый поход. Символ старинной новгородской вольности — вечевой колокол — был снят и отправлен в Москву, а десятки знатнейших семейств Новгорода были переведены («испомещены») в области великого княжения как служилые люди. 5.