Падение Меньшикова

Падение Меньшикова.

В мае 1727 г после внезапной смерти Екатерины I, российский престол освободился. Его занял Петр Алексеевич, который вскоре издал два высочайших манифеста, тщательно продуманных Меньшиковым. Согласно первому, с крепостных крестьян списывалось все давние недоимки (долги), а отправленным за неуплату подушной подати на каторжные работы даровалась свобода. По второму манифесту тайным недругам председательствовавшего в Верховном тайном совете Меньшикова – князьям Долгорукову и Трубецкому – были вручены Фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания Фельдмаршала даровался титул графа.

Так светлейший князь старался задобрить своих противников. Одновременно юный государь объявил, что возводит самого Меньшикова в звание Генералиссимуса и назначает его главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской империи.

Вскоре после воцарения Петра II была шумно отпразднована его помолвка с Марией Меньшиковой, состоявшаяся 25 мая 1727 г. Согласно желанию отца, она получила титул Ее Императорское Величество и годовое содержание в 34 тыс. рублей. Петр поселился в доме Меньшикова. Воспитателем юноши был назначен Андрей Иванович Остерман, наставник строгий и взыскательный. Занимались в основном древней историей и много времени проводили в увлекательных беседах о свершениях Петра Великого и его верных соратников.

Все это поначалу вызывало живейший интерес у наследника престола, и он с нетерпением ожидал очередных уроков. Дворцовая жизнь быстро научила цесаревича лицемерию. Петр называл Меньшикова «батюшкой Александром Даниловичем», с его дочерью Марией – своей нареченной невестой – был приветлив и ровен. Юный император олицетворял собой саму любезность, расточая знаки внимания будущему тестю и невесте.

Внешне в их взаимоотношениях все выглядело благополучно. Но в душе Петр ненавидел Марию, которая далеко не блистала умом; в письмах он называл ее «Мраморной статуей», «фарфоровой куклой». После помолвки дочери Меньшиков заболел: у него обнаружились признаки туберкулеза. Могучий организм справился с недугом, но за несколько недель его отсутствия отношения юного монарха к Александру Даниловичу резко изменились. Были извлечены на свет секретные протоколы допросов царевича Алексея Петровича, подписанные членами Тайного совета Меньшиковым, Толстым и Ягужинским.

Ознакомившись с ними, император был потрясен циничным отношением судей к искренним, по его мнению, признаниям покойного отца. Над Меньшиковым стали сгущаться тучи. Петр Алексеевич переехал в Петергоф, а в сентябре 1727 г. по его приказу гвардии майор князь Салтыков заключил главу Верховного тайного совета под домашний арест. Увидев караул у дверей, несгибаемый Меньшиков впервые в жизни упал в обморок.

Он писал императору, напоминая о своих прежних заслугах перед отечеством, но ответа не получил. Вскоре был обнародован высочайший указ о лишении Меньшикова всех чинов, должностей, орденов и ссылке вместе с семейством в Ранненбург, расположенный в Рязанской губернии, с ограничением права переписки. Венчавшись на царство 24 февраля 1728 г Петр II нанес заключительный удар Меньшикову: он был отправлен на пожизненное поселение под надзором в далекий сибирский городок Березов.

Устранив могущественного противника, молодой император словно потерял смысл жизни. Если раньше на уроках Остермана он воображал себя Брутом, готовившим убийство тирана Цезаря, который представлялся ему Меньшиковым в итоге, то теперь занятии совсем не волновали государя, а примеры из римской жизни навевали скуку. Некоторое время хлопоты переезда в Москву отвлекали императора от тягостных мыслей. Но вскоре даже охота стала ему не в радость, хотя подобного размаха травли медведей подмосковные леса не знали со времен Алексея Михайловича.

Если Екатерины I превратила русских дворян в участников огромного непрекращающегося бала, то Петру II удалось сделать их главным занятием псовую охоту. Имея 360 собак, он иногда спал вместе с ними. В довершение всего тяжело заболела любимая сестра Наталья. Петр II не находил себе места от одиночества, пока не сблизился с бойкой княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой, готовой на все, лишь бы император надел ей на палец обручальное кольцо.

С ней юный император проводил все свободное время, оставив государственные дела на Остермана. Ее отец, отставной дипломат, умел расположить к себе любого собеседника, всегда находя нужный тон и тему беседы. При дворе уже открыто говорили о том, что Долгоруковы «навели порчу» на императора. 4.