День третий. АПРЕЛЯ Третий, и предпоследний, день штурма точнее всего можно охарактеризовать одним словом — агония. Еще ночью гитлеровская верхушка предприняла отчаянную попытку вырваться из разрушенного, пылающего города и пробиться в Пиллау, откуда уходили отдельные суда в Гамбург. Во внутреннем дворе одного из городских фортов было сосредоточено несколько тяжелых танков «тигр» и штурмовых орудий «Фердинанд», бронетранспортеров.
В них помимо экипажей разместились чиновники фашистского руководства Восточной Пруссии, прихватившие наиболее важные документы. В ночной темноте распахнулись ворота и, ревя моторами, из форта вырвалась стальная колонна. Но и она была обречена. Чем дальше двигались танки по улицам, освещенным огнем горящих зданий, тем меньше их оставалось. Через час все было кончено.
Ночью гвардейцы корпуса генерала П. К. Кошевого форсировали под огнем противника Прегель. Первыми переправились на северный берег штурмовые отряды 46-го гвардейского полка и минометчики капитана Киреева из дивизии генерала Пронина. К утру вся 16-я гвардейская стрелковая дивизия уже преодолела водную преграду. Стремительной атакой она овладела вагоностроительным заводом. А в 14 часов 30 минут в районе теперешнего кинотеатра «Победа» дивизия соединилась с частями 43-й армии, наступавшей с севера.
Кольцо замкнулось. Стремясь избежать бессмысленных жертв, маршал Василевский обратился к окруженным вражеским войскам с предложением сложить оружие. Но в ответ на это была предпринята еще одна попытка разорвать кольцо окружения и вырваться в Пиллау. Чтобы поддержать эту операцию, земландская группировка немцев провела встречную атаку. Но, кроме новых тысяч убитых, противнику она ничего не принесла. В эти часы, когда весенний воздух был буквально пропитан запахом близкой победы, продолжали гибнуть и наши герои.
В центре Кенигсберга реку Прегель предстояло форсировать соединениям 8-го гвардейского стрелкового корпуса. Но для этого был необходим плацдарм на противоположном северном берегу реки. Переправиться удалось горстке гвардейцев. Вот их имена: Вешкин, Горобец, Лазарев, Ткаченко, Шайдеревский и Шиндрат. Вот их национальности: русские, белорус, украинец, еврей. Против них был брошен батальон фашистов, но герои не отступали, они приняли свой последний бой. Когда наши части прорвались к месту кровавой схватки, герои уже погибли.
А рядом лежали десятки гитлеровцев. У одного из десантников в кулаке был зажат клочок бумаги, на котором он успел написать: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев, сестер, матерей и отцов. Дрались, но не сдались врагу. Прощайте!» Так погибли шесть десантников, дети четырех советских народов. У всех у них была одна великая Родина. 8 апреля максимальной силы достигли удары советской авиации. Боевая работа летчиков началась до рассвета и не прекращалась с наступлением темноты. Утром в воздух поднялись штурмовики и дневные бомбардировщики.
Часть их громила врага в самом Кенигсберге, другая — пехоту и танки группировок, находящихся западнее города. А три шестерки «илов», ведомые майором Коровиным, прикрыли переправу частей 16-й дивизии на северный берег Прегеля. У командования гарнизона крепости оставалась одна надежда — помощь извне, чтобы вывести остатки войск из Кенигсберга.
Командующий 4-й немецкой армией генерал Ф. Мюллер вновь стал подтягивать силы западнее Кенигсберга для нанесения деблокирующего удара. Сорвать этот замысел врага и было поручено авиации. Для действий против немецких войск, сосредоточившихся западнее города, были привлечены основные силы 3-й и 18-й воздушных армий. Удары бомбардировщиков чередовались с ударами «илов» и истребителей, выполнявших функции штурмовиков. Весь день западнее Кенигсберга стоял неумолчный грохот от бомбовых разрывов. Против деблокирующей группировки противника 8 апреля было совершено почти три тысячи самолето-вылетов и сброшено более 1000 тонн бомб. Не выдержав такого удара, группировка стала отходить к Пиллау. 8 апреля советские летчики уничтожили 51 самолет, по существу полностью лишив гарнизон авиации.
К исходу третьего дня штурма наши войска заняли свыше трехсот городских кварталов. У врага оставалась более чем призрачная надежда какое-то время продержаться в центре города, где возвышались руины Королевского замка, разрушенного еще осенью налетами англо-американской авиации.
В двухстах метрах от замка находился подземный командный пункт Ляша. В оперативной сводке Верховного Главнокомандования за 8-е апреля говорится, что в течение дня ожесточенных боев войска 3-го Белорусского фронта, наступающие на Кенигсберг с северо-запада, прорвали внешний обвод крепостных позиций и заняли городские районы: Иудиттен, Лавскен, Ратсхоф, Амалиенау, Пальфе.
Войска фронта, наступающие на город с юга, заняли городские районы: Шенфлис, Шпайхерсдорф, Понарт, Нассер Гартен, Континен, главный вокзал, Кенигсбергский порт, форсировав реку Прегель, заняли городской район Косее, где соединились с войсками, наступающими на Кенигсберг с северо-запада. Тем самым войска фронта завершили окружение значительной группы войск противника, обороняющего город и крепость Кенигсберг. За день боя войска фронта взяли в плен свыше 15000 немецких солдат и офицеров.
Наступала последняя ночь осажденной крепости. Не тактическими замыслами, а скорее отчаянием гитлеровцев были продиктованы попытки проводить перегруппировки своих войск, создавать новые огневые позиции. Позднее в своих мемуарах генерал Ляш расскажет, что офицеры штаба зачастую не могли разыскать нужные части, чтобы передать приказы коменданта, ибо город стал неузнаваем. Темнота в этот вечер так и не наступала. Улицы были освещены огнем горящих зданий. Светилось небо от зарева пылающего города. Генерал Ляш признавал, что предпоследний день штурма был для окруженной группировки самым тяжелым и трагическим.
Солдаты и офицеры все глубже осознавали полную бессмысленность дальнейшего сопротивления. Но тем отчаяннее было сопротивление нацистов, фанатично преданных Гитлеру. Они обрекали на бессмысленную гибель не только себя, не только своих солдат, но и укрывшихся в подвалах домов мирных жителей. 5.