У истоков цензуры. Цензура в период образования Российского государства

У истоков цензуры. Цензура в период образования Российского государства. Не присоединяйся к тем, кто сжигает книги. Не думай, что ты сможешь скрыть мысли, сокрыв свидетельство их существования.» Дуайт Дэвид Эйзенхауэр В 1547 г. венчался на царство Иван IV . При молодом царе образовалась с неофици¬альными правительственными полномочиями «Избранная рада», среди которой особенно близки Ивану IV были священник Благо-вещенского собора Сильвестр и начальник Челобитного приказа (что-то вроде статс-секретаря) Алексей Адашев.

Одной из реформ, инициаторами которых они были, стал переход от книгописания к книгопечатанию. В 1551 г был проведен Стоглавый собор, принявший «100 глав» (решений), составивших сборник «Стоглав», который предложил решения целого ряда жизненно важных проблем.

В частности речь шла о божественных книгах, которые «писцы пишут с неправленных перево¬дов, а написав, не правят же, опись к описи прибывает и недописи и точки непрямые. И по тем книгам в церквах Божиих чтут, и поют, и учатся, и пишут с них. Что о сем небрежении и о великом нерадении от Бога будет по божественном правилом? ». При руко¬писном воспроизведении книг постоянно происходило искажение канонического текста, поэтому в ряде глав говорилось о необходимости реформы книгописа¬ния, пересмотра всего книжного фонда. Глава «О книжных пис¬цах» давала право духовным властям конфисковывать неисправ¬ленные рукописи.

Этим самым вводилась предварительная цензура рукописных книг перед их продажей. Кроме того, Собор предло¬жил духовной власти провести ревизию существующих книг и изъять из употребления неисправленные. Эту меру можно считать последующей цензурой. Таким образом, «Стоглав» стал на Руси пер¬вым цензурным документом. В дальнейшем на протяжении многих лет цензура была связана с православной церковью, борьбой с ересью, инакомыслием и иноверием.

Так русским первопечатникам Ивану Федорову и Петру Мстиславецу пришлось покинуть Москву, что было следствием гонений из-за их близости к реформационно настроенным кругам. Многие русские книги были изданы Иваном Федоровым за рубежом — в Заблудове (Литва), во Львове (Польша), в Остроге на Волыни. Таким обра¬зом, русское печатное дело, зародившись в Москве, почти сразу же раздвоилось, говоря современным языком, на отечественную и эмиграционную печать.

Последнюю в то же время представлял князь и литератор А. М. Курбский, бежавший от Ивана Грозного в Литву. Его послания к царю и «История о великом князе Москов¬ском» — злободневные политические памфлеты получили широ¬кую известность. Возникшая религиозная нетерпимость послужила почвой многочисленных репрессий. Слова «католик», «латинянин» в Москве получили стойкое значение «враг». Развернулась борьба с мнимым «латинским влиянием». Одной из ее жертв стал про¬славленный воин, публицист и поэт князь И. А. Хворостинин, не пожелавший различать сочинения на греческие и латинские, иконы на православные и католические картины, людей по ве¬роисповеданию.

В 1619 г. в княжеском доме был проведен обыск, отобра¬ны все латинские книги, рукописи и картины, но пока Хворостинина ни в чём не обвинили. Позднее, в 1622 г по доносы в доме князя был проведён повторный обыск. Оказалось, что Хворостинин снова держал у себя в доме латинские произведения. После знакомства с ними церковники предъявили ему обвинение в недостаточно патриотическом образе мыслей.

В своих сочинениях Хворостинин называл царя деспотом, в приговоре говорилось, что так называть царя «непристойно». На этот раз князя отправили «под начало в Кириллов монастырь», а в заключительной части приговора предлагалось дать себе клятву в том, что «впредь истинную православную христианскую веру греческого закона, в которой ты родился и вырос, исполнять и держать во всем непоколебимо, по преданию святых апостолов и отцов, как соборная и апостольская церковь приняла, а латинской и никакой ереси не принимать, и обра¬зов и книг латинских не держать, и в еретические ни в какие учения не вникать». В 1627 г. «за слог еретический и составы, обличавшиеся в книге», было сожжено «Учительное Евангелие» Кирилла Транквиллиона, запрещен Катехизис Лаврентия Зизания.

Уже на следующий год стали из церквей изымать всю церковно-славянскую литературу «литов¬ской печати», выпущенную типографиями Белоруссии и Украины.

Эта же литература конфисковалась у частных лиц. С подозрением стали относиться даже к греческим книгам, издававшимся в за¬падноевропейских типографиях. Наконец, в XVII в. церковь обратила самое серьезное внима¬ние на народные лубочные произведения. В 1674 г. выходит указ патриарха Иоакима, в котором рассказывается о том, что «многие торговые люди, резав на досках, печатают на бумаге листы икон свя¬тых изображения, инии же велми неискусние и неумеющие иконного мастерства делают рези странно, и печатают на листах бумажных развращенно образ Спасителя нашего Иисуса Христа и пресвятые Бо¬городицы, и небесных сил святых угодников Божиих, которые ни ма¬лого подобия первообразных лиц являют», тем самым принося лицам изображаемых святых бесчестие.

А народ покупает эти «печатные листы» и украшает ими свои дома не для почитания святых, а для «пригожества». Кроме того, идет торговля «печат-ными немецкими листами», изготовленными «еретиками Люте¬рами и Кальвинами по своему их проклятому мнению, неистово и неправо». Патриарх напоминает, что «издревле заповедано и ут¬верждено писати на досках, а не на листах». В указе запрещалось впредь изготовлять и продавать такие произведения, сами же «печатные листы» уничтожать, и кроме того взимать крупный штраф.

В Со¬борном постановлении 1684 г. повторяется запрет продавать у Спас¬ских ворот в Москве «выписки из книг Божьего писания». Все эти церковные гонения ереси и иноверия вызывали про¬тест оппозиции и даже вооруженные восстания, как это про¬изошло в Соловецком монастыре.

Вся эта борьба сопровождалась распространением рукописных и печатных обличительных текстов, о чем свидетельствует указ, появившийся в 1681—1682 гг запрещавший распространять лите-ратуру, содержавшую рассуждения на религиозные темы, хотя, несмотря на запреты, во время Московского восстания 1682 г. старообрядческая полемическая литература все равно распространялась. К этому времени в центре России уже сложилась немалая чи¬тательская аудитория, потреблявшая всю эту разнообразную лите¬ратуру.

В Москве середины XVII в. белое духовенство было грамот¬ным на 100%, черное — более чем на 70%, как и купечество, дворянство — на 50%, посадские люди — на 20%, крестьяне, по¬являвшиеся в столице, — не менее чем на 15% (данные А. П. Бог¬данова). Потребности аудитории в литературе постоянно росли. Управленческий аппарат российского государства также испы¬тывал потребность в информации, поэтому в начале XVII в. в управленческой структуре появился тогда еще малозначимый Приказ книг печатного дела, затем Печатный двор. А с 1621 по 1701 г. выходила рукописная газета Русского госу¬дарства «Куранты», дававшая возможность царю и его окружению получать свежую информацию из разных стран.

В любом случае, основное влияние на российское общество оказывала церковь, контролировавшая всю рукописную и печатную продукцию. Ранее созданные в Малороссии типографии тоже должны были получать разрешение на печать у Московского патриарха.

Хотя, контролировать инфор-1 мационный поток тех лет было не так уж сложно, так как вплоть до начала XVIII в. в стране ежегодно выходили лишь 1-2 книги, носившие в основном религиозный и богослужебный характер. Но уже в XVI—XVII вв. становление российской государственности проявилось в попытках выйти из-под опеки церкви что отразилось, например, в деятельности царя Ивана IV, некоторых представителей культуры, литераторов. Так Симеон Полоцкий получил у него разрешение на создание в 1678 г. особой Верхней (т.е. дворцо¬вой) типографии, неподконтрольной церковным властям. После его смерти типографией руководил его ученик, просветитель Силь¬вестр Медведев.

Верхняя типогра-фия в XVII в. выпускала бесцензурную литературу — учебную, дидактическую, отечественную и переводную беллетристику, прозу и поэзию, к сотрудничеству привлекались лучшие художники. Но это не могло долго продолжаться, Медведева оговорили, расследование вёл сам патриарх Московский.

Медве¬дева допрашивали с пристрастием, пытали, его огромная биб¬лиотека, где было более тысячи книг и рукописей, переписка на разных языках, была отобрана, типография разгромлена, создан¬ное им училище разогнано. 11 февраля Просветитель был казнен как разбойник на Лобном месте Красной площади Москвы. Таким образом, период образования русского государства был периодом монополии русской православной церкви на рукопис¬ную и печатную литературу. Всё начало меняться только с приходом к власти Петра I. 2.