Обеспеченность населения предметами длительного пользования. Следует, однако, учесть, что товары длительного пользования в СССР более чем где бы то ни было соответствовали своему названию, так как служили своим хозяевам десятилетиями.
Технический уровень многих из них уже не соответствовал эпохе.
В связи с этим можно вспомнить редкий для отечественной практики случай эффективного применения торговых скидок. К началу 1970-х гг. спрос на черно-белые телевизоры был, в основном, удовлетворен, а производство их продолжало расти. Чтобы обеспечить сбыт, магазины стали при покупке нового телевизора предоставлять скидку в 10—15% тем, кто сдавал старый телевизор.
Гораздо чаще, однако, встречался дефицит потребительских товаров. Для того чтобы приобрести мебель, стиральную машину, холодильник, не говоря уж об автомобиле, приходилось записываться в очередь в магазине, а чаще — на предприятии, и ждать несколько месяцев, а то и лет. При этом, человек, не угодивший администрации, мог и лишиться своего места в очереди. Отечественная легкая промышленность, скованная многочисленными ведомственными инструкциями, не успевала реагировать на изменения спроса, а потому систематически предлагала потребителю товары, давно вышедшие из моды. Покупка качественной, удобной и модной одежды и обуви для большинства советских людей превращалась в трудноразрешимую проблему.
Если где-то на прилавок «выкидывали» импортные сапоги или кофточки, за ними сразу выстраивались многочасовые очереди. Нехватка потребительских товаров привела к быстрому росту вкладов населения в сберкассах.
В первой половине 1970-х гг. они росли в 2,6 раза, в во второй половине — в 3 раза быстрее, чем реализация товаров народного потребления. Значительные средства люди хранили также дома. Большей частью это были «горячие деньги», которые их владельцы были готовы потратить, как только представится возможность купить нужный товар. Дефицит порождал ажиотажный спрос, которым умело пользовались многие работники торговли и дельцы «черного рынка». Официальная пропаганда воспитывала презрение к «спекулянтам», но мало кто из рядовых граждан полностью обходился без их услуг.
В молодежной среде отнюдь не считалось зазорным подзаработать на перепродаже фирменных джинсов, привезенных из-за границы или купленных в валютных магазинах «Березка», куда обычному человеку вход был заказан. Дефицит и низкие доходы породили «легкое» отношение к общественной собственности. Люди, которым в голову не пришло бы посягнуть на чужую вещь, без тени нравственных сомнений расхищали имущество своих предприятий и учреждений.
Общество и даже власть негласно признали, что утащить деталь с завода или сумку с колбасой с мясокомбината и даже из больничного буфета — не воровство: в обиход вошло лукавое словечко «несун». Любопытным видом дефицита стал книжный. В 1970 г. суммарный тираж книг и брошюр составил 1,4 млрд. экз а в 1980 г. — 1,8 млрд. экз. Советская пресса с гордостью провозглашала: «советский народ — самый читающий в мире». Однако прилавки книжных магазинов были завалены никому не нужной пропагандистской литературой и произведениями классиков соцреализма, в то время как достать подлинно хорошие книги можно было лишь с переплатой или по знакомству.
Издания Ч.Айтматова, Ю.Трифонова, Б.Окуджавы, В.Астафьева и многих других современных советских авторов, не говоря уж о зарубежных, стали настоящей валютой книжного «черного рынка». Дефицитное престижно, а значит — модно. За популярными книгами гонялись даже те, кто видел в них лишь предмет интерьера, повод похвастаться перед знакомыми.
В середине 1970-х гг. дефицитные книги стали продавать по талонам, которые можно было получить, сдав 20 кг макулатуры. Первой в серии «макулатурных» книг стала «Королева Марго» А.Дюма. Одним из важнейших завоеваний социализма всегда считалось бесплатное здравоохранение. Однако воспользоваться качественными медицинскими услугами мог далеко не каждый гражданин СССР. Оснащенность больничной койки медицинским оборудованием была в Советском Союзе в 7—10 раз ниже, чем в США. Бесплатность медицинского обслуживания оказывалась во многом фиктивной.
Даже в больницах часто не хватало лекарств, и пациенты приобретали их за свой счет. Больным и их родственникам постоянно приходилось платить медсестрам и санитаркам, которые получали ничтожную зарплату и не слишком себя утруждали. Конечно, по сравнению с послевоенными и даже шестидесятыми годами общий уровень жизни в стране возрос. Однако темпы его роста всё более отставали от общественных ожиданий и запросов.
Сказывалась и многолетняя усталость людей, десятилетиями тщетно мечтавших о комфорте, и более широкое знакомство советских граждан с условиями жизни на Западе. Наконец, надежды на быстрый рост благосостояния подстегивались самой советской пропагандой, рисовавшей скорые радужные перспективы. Именно разница между официальной и реальной картиной жизни особенно раздражала людей.