Советы к III Всероссийскому съезду Советов

Триумфальное шествие Советской власти приближалось к своему победному завершению. Контрреволюция была почти полностью разгромлена. Необходимо было подвести итоги первому этапу борьбы, записать завоеванное, закрепить победу. Эти задачи и должен был выполнить III Всероссийский съезд Советов.

Вопрос о созыве III съезда Советов обсуждался 22 декабря 1917 г. на заседании ВЦИК. Большевики предложили противопоставить Учредительному собранию съезд Советов. «Центральный Исполнительный Комитет,— гласила резолюция большевиков, принятая ВЦИК,— считает необходимым всей организованной силой Советов поддержать левую половину Учредительного Собрания против его правой, буржуазной и соглашательской половины и в этих целях постановляет:

Созвать на 8 января третий Всероссийский Съезд Советов Рабочих и Солдатских Депутатов и 12 января — третий Всероссийский Съезд Крестьянских Депутатов» ⁶⁴.

Советы пришли к своему III Всероссийскому съезду обновленные и укрепленные в ходе борьбы с буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюцией.

Отчет Наркомвнудела, возглавленного Г. И. Петровским, за первые полгода работы охарактеризовал задачи центральной советской власти в области внутренней политики. «Первая -полная, скорая и беспощадная ликвидация всех без исключения органов прежнего буржуазного управления. Вторая — организация власти на всех местах, соответственно новым заданиям революции, дабы закрепить за собой власть и открыть путь к организации пролетариата в господствующий класс. Недостаточно только того, чтобы „пролетариат, захватив власть, командовал, управляя при помощи старой машины, а надо, чтобы он разбил эту машину и командовал, управляя при помощи новой машины"» ⁶⁵.

Старый государственный аппарат держался не только силой денег, но и косностью традиций буржуазно-помещичьего общества. Вот почему одно только опубликование нового декрета или даже ликвидация старого учреждения отнюдь не означали, что старое уже полностью ликвидировано, а новое полновластно действует. Иногда даже центральные советские органы не проявляли

должной решительности в деле ликвидации всех проявлений старого. Так было, например, с выплатой арендной платы владельцам земельных участков, отчужденных государством еще до революции под строительство железных и шоссейных дорог, общественных зданий. Арендная плата владельцам этих участков выплачивалась и после Октябрьской революции и достигала по всей России огромной суммы. Народный комиссариат внутренних дел только в феврале 1918 г. поставил перед ВЦИК вопрос о необходимости фактической отмены этой арендной платы, которая юридически была отменена уже Декретом о земле.

Еще более уродливые формы инерция старых традиций и старых законов принимала на местах. В начале 1918 г. Оренбургский Совет рассмотрел вопрос о бывшем земском начальнике одного из уездов губернии, Фирсове, который жаловался на отстранение его от работы «без официального уведомления». Оренбургский Совет переслал прошение Фирсова в Наркомвнудел и получил следующее разъяснение: «Октябрьской революцией уничтожен институт земских начальников, а поэтому ни о каких официальных уведомлениях об увольнении не может быть и речи, так как земские начальники уволены не приказом, а народным восстанием» ⁶⁶.

Центральные органы Советской власти требовали от местных Советов решительного преодоления этой инерции старого и пресечения всяких попыток игнорировать революционную законность. В феврале 1918 г. Костромско-Ярославское управление старого Министерства земледелия объявило о торгах на продажу леса из казенных дач. Орган Наркомзема «Леса республики» обратился к местным Советам с вопросами: «почему до сих пор существует Костромско-Ярославское управление?», «почему до сих пор все леса не переданы в ведение лесных отделов губернских Совдепов?», «почему и как местная Советская власть питает и кормит учреждение, давно уже похороненное, как позволяет ему распоряжаться общенародным достоянием, отдавая его на съедение кулакам-лесопромышленникам?» ⁶⁷.

В период распространения Советов по всей территории огромной страны большое значение приобретали вопросы руководства строительством органов Советской власти на местах.

Совнарком и ВЦИК предоставляли полную инициативу местным Советам и требовали от них самостоятельного решения вопросов местной жизни, инициативы и активности в выполнении декретов центральной власти. Между тем местные Советы, не имевшие еще опыта государственного строительства, часто ждали указаний сверху и не всегда поддерживали творческую инициативу масс. В этих условиях необходимо было дать как можно более широкие возможности для развертывания инициативы местных Советов.

Еще 5 ноября 1917 г. В. И. Ленин написал обращение «К населению», в котором наряду с сообщением о победе революции в Петрограде, Москве, на фронтах, с информацией о саботаже

капиталистов и буржуазной интеллигенции, о подготовке государственных законов о национализации банков и синдикатов содержалась развернутая программа деятельности местных органов Советской власти. «Товарищи трудящиеся! — говорилось в обращении, проникнутом огромной верой в творческие силы масс.— Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмете все дела государства в свои руки. Ваши Советы -отныне органы государственной власти, полномочные, решающие органы ... Беритесь сами за дело снизу, никого не дожидаясь» ⁶⁸. Обращение намечало главнейшие меры, которые должны были немедленно принять местные Советы: установление строжайшего революционного порядка, введение строжайшего контроля за производством и учетом продуктов, арест и предание суду саботажников, меры по охране земли, хлеба, фабрик, орудий труда, продуктов, транспорта.

6 ноября это обращение председателя СНК было опубликовано в печати. В директиве, посланной Совнаркомом на места 15 ноября 1917 г., особенно подчеркивалась эта идея развития творческой инициативы масс. «Власть перешла к Советам,— кратко сообщают телеграммы из разных городов нашей великой России.— Но к делу еще товарищи на местах не переходят или если и делают что-нибудь, то не совсем так, как это требует великий исторический момент, который мы переживаем.

Класс помещиков и капиталистов оттеснен от правительства, но на местах еще господствуют чиновники.

Рабочие, солдаты и крестьяне должны понять, что теперь власть вся сверху донизу принадлежит им. Осуществлять эту власть они могут через Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов...

Не ожидайте, товарищи, указаний сверху, не ждите предписаний, а сами на практике осуществляйте эту власть...

Только вы сами на местах сможете себе помочь, а правительственная власть будет убирать препятствия и помогать вам отбивать атаки сторонников помещиков и капиталистов путем издания общих законов» ⁶⁹. Обращение заканчивалось призывом: «Резолюции все написаны, пора действовать».

В этом обращении СНК дается конкретный план действия местных Советов. В каждом Совете предлагалось создать отделы: финансовый, городского и земского самоуправления, податной. землеустроительный, общего управления и т. д. Советы должны были назначить комиссаров во все старые учреждения: Казенную палату, Казначейство, податную инспекцию, акцизное управление и другие учреждения, за исключением органов местного самоуправления.

Обращение не только не давало указаний о немедленном уничтожении финансовых и других старых хозяйственных органов, но и ориентировало Советы на их использование. «Все чиновничьи канцелярии и управления будут продолжением или, вер-

нее, исполнительным органом в общих делах соответствующего отдела Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов» ⁷⁰.

Повседневное руководство местными Советами было возложено на Народный комиссариат внутренних дел. В Комиссариате внутренних дел был создан отдел местного управления, в задачи которого входили вопросы общего административного управления, инструктирование Советов по проведению в жизнь декретов Всероссийского съезда, Центрального Исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров, вопросы организации и контроля работы Советов и их отделов на местах и т. д.

Отдел местного управления и инструкторский отдел Наркомвнудела были гибким, оперативным аппаратом, направлявшим строительство Советской власти на местах. Инструкторский отдел посылал в провинцию агитаторов, наделяя их широкими полномочиями не только в деле разъяснения декретов Совнаркома, но и для непосредственного руководства ликвидацией старых органов и создания полновластных Советов.

Строительство советского государственного аппарата в первый период Октябрьской социалистической революции носило характер направленного и планомерного процесса, в котором ломка старого являлась необходимой предпосылкой и условием создания нового аппарата власти.

В этом процессе участвовали миллионные массы рабочих, крестьян, солдат, возглавляемых большевиками, впервые применившими на практике марксистско-ленинскую теорию государства. В первую очередь были подвергнуты ломке и полной ликвидации органы угнетения и насилия над массами — центральные правительственные учреждения, которые заменялись центральными советскими органами. Саботаж чиновников, рассчитанный на создание хаоса в стране, только ускорил ломку старого аппарата. Сложнее обстояло дело с теми частями аппарата старой власти, которые получили свое развитие в период буржуазной революции. Земские и городские самоуправления выступали под фальшивым демократическим знаменем и пользовались некоторой поддержкой мелкобуржуазных слоев населения. Массы убеждались на собственном опыте в антинародном характере и этих органов, в необходимости полной их ликвидации.

В упомянутом уже отчете Наркомвнудела говорилось: «Характер ликвидации (старых органов.— Е. Г.) был разнообразен. Один в корне уничтожались и более не восстанавливались, в других прежний технический аппарат приспособлялся к новым целям. Таким последним путем... были ликвидированы земские и городские самоуправления» ⁷¹.

Пока Советы не создали своего хозяйственного, управленческого, коммунального аппарата, использование городских дум и даже земских управ было необходимо и неизбежно. По мере укрепления Советов можно было переходить к постепенной передаче функций органов местного самоуправления Советам. В тех случаях, когда Совет не был еще достаточно крепок, а Городская

дума саботировала, назначались новые выборы в Думу, а старая распускалась. Вопрос о роспуске городских дум был полностью передан на рассмотрение местных органов Советской власти. «Роспуск городских дум и организация выборов в новые предоставляется местным совдепам»,— телеграфировал 18 ноября Совет Народных Комиссаров ⁷².

В Петрограде выборы нового состава Городской думы состоялись 27—29 ноября 1917 г. Из 200 вновь избранных гласных Думы 188 принадлежали к большевикам ⁷³. Новый состав Думы возглавил М. И. Калинин. Служащие городской управы встретили нового городского голову саботажем. Прекратили работу чиновники трамвайного управления, газового завода, электростанций, водопровода. Но ввергнуть в хаос хозяйство огромного города саботажникам не удалось. М. И. Калинин и гласные-большевики обратились к рабочим коммунальных предприятий, к фабзавкомам, солдатам и матросам и они заменили саботирующих чиновников. Уже 3 декабря 1917 г. М. И. Калинин отметил, что нормальная жизнь города налажена. Борьба с саботажем позволила очистить муниципальные органы, обновить их аппарат и перестроить. За три месяца работы новой Думе удалось ликвидировать задолженность города, оздоровить хозяйство за счет обложения высоких прибылей капиталистов. М. И. Калининым было предпринято — и это впервые в истории — переселение рабочих из подвалов в квартиры буржуазных кварталов, проведена муниципализация аптек.

Постепенно Городская дума превратилась в отдел Петроградского Совета, что и было оформлено решением самой Думы в апреле 1918 г.

В ряде городов положение осложнялось тем, что вошедшие в СНК левые эсеры взяли курс на поддержку органов самоуправления и противопоставление их Советам. В результате соглашения с левыми эсерами решением от 18 декабря был создан Наркомат местного самоуправления «для объединения деятельности всех городских и земских учреждений»⁷⁴. Наркомат местного самоуправления был задуман как орган, который должен был постепенно подготовить переход хозяйственных функций дум и земства к Советам. Это возможно было при честном соблюдении эсерами условий соглашения (о вхождении левых эсеров в Советы Народных Комиссаров), при полном и безоговорочном признании Советов единственной властью.

В Наркомате внутренних дел оставался по-прежнему отдел местного самоуправления. Заведующий этим отделом фактически возглавлял и новый комиссариат. Левым эсерам весьма трудно было реализовать свои планы возрождения «коалиции» Советов с думами и земствами.

В большинстве случаев городские думы и земства находились в руках кадетов, эсеров и меньшевиков. Отчет Наркомата внутренних дел так характеризовал положение в органах местного самоуправления: «Земства и городские думы почти повсюду на-

ходились в руках буржуазии, которая сумела в них свить себе прочное гнездо. С переходом политической власти к Советам эти органы местного самоуправления сплошь и рядом стали оплотом контрреволюции и как таковые должны были быть уничтожены естественным ходом революции... Однако процесс перехода местного хозяйства к совдепам вследствие отсутствия соответствующего аппарата у последних, равным образом отсутствия в совдепах опытных работников по местному хозяйству принял весьма затяжной и болезненный характер» ⁷⁵.

В первые же дни Октябрьской революции между Советами и органами самоуправления установились враждебные или в лучшем случае полувраждебные отношения. В некоторых городских центрах думы полностью находились в руках большевиков (Иваново-Вознесенск, Луганск, Царицын). В Петрограде Городская дума, как уже было сказано, после перевыборов в ноябре 1917 г. стала по своему составу большевистской. Однако в большинстве городских дум хозяйничали антисоветские силы. На вопрос о взаимоотношениях городского самоуправления и органов Советской власти местные Советы отвечали в начале декабря коротко и выразительно. Из Углича (Ярославская губ.) сообщали: «Взаимоотношения враждебные с обеих сторон» ⁷⁶. «Враждебное»,— сообщали из Бежецка (Тверская губ.) ⁷⁷. «Дума признала контроль Совета, но относится к Советам враждебно, состав ее кадетский»,— сообщали из Симбирска ⁷⁸.

Там, где Совет был слабее или находился под влиянием эсеро-меньшевиков, Дума не считала нужным открыто выступать против новой власти. Так, из Спасска (Рязанская губ.) сообщали: «Фактически Совет власти в свои руки не брал, но управа с Советом считается» ⁷⁹. Если учесть, что в Спасске в начале декабря отношение Совета к событиям в Петрограде и Москве было «выжидательное», то станет ясно, что Думе и незачем было выступать против этого Совета.

Но по мере укрепления Советов и перехода руководства в руки большевиков в сознании народных масс все больше утверждается уверенность, что сосуществование органов самоуправления и Советов невозможно. В том же городе Спасске в январе 1918 г. положение резко изменилось: «У нас в городе Спасске была Первая конференция большевиков, на которой мы узнали силы в уезде. Власть Советов принята везде и всюду. Теперь борьба становится легче». В этих условиях изменилось отношение и к органам самоуправления.

То же происходило и в Пронске (Рязанская губ.). Вплоть до января 1918 г. старые органы самоуправления сохранили не только свои хозяйственные функции, но и власть. «Старые учреждения, как уездные земства и продовольственные управы, не признавали новую власть, а смеялись над ней вплоть до II съезда (Советов Пронского уезда.— Е. Г.) 1 января 1918 года,— писал в своем отчете эмиссар ВЦИК.— На съезде участвовало 12 волостей. Во всех 12 волостях была организована

власть Совета. На съезде были все большевики и только представитель одной волости был ярый оборонец-эсер. Уездным съездом было постановлено упразднить земство, превратив его в хозяйственный отдел при Совете» ⁸⁰. В этом решении любопытно превращение земства в отдел Совета.

Несколько позже, в феврале, такой переход земств в систему Советов был почти повсеместным там, где Советы достаточно окрепли и подчинили себе органы самоуправления. Спасский уездный съезд Советов в конце декабря вынес особое решение о земствах. «Что же касается работы земств,— гласит решение,— то это есть единица хозяйственная, подчиненная, как и все другие организации, контролю Совета, а потому не может считаться властью» ⁸¹.

Ликвидация органов самоуправления началась с городских дум. Как проходила ликвидация дум?

Началась она в ноябре—декабре 1917 г., достигла наибольшего размаха в январе—феврале 1918 г. и закончилась только весной 1918 г.

В Москве, Курске, Новгороде и других городах городские думы участвовали в организации вооруженной борьбы против Советов. Хозяйственные функции городских дум в этих районах перешли непосредственно к Советам.

В феврале—марте 1918 г. ликвидация городских дум продолжалась в центральных губерниях — Твери, Туле, Орле, Костроме, Ярославле, Смоленске. В это же время подобный процесс происходил в южных районах (Ставрополь, Екатеринодар, Майкоп, Ейск, Симферополь) и некоторых восточных (Пермь, Бийск, Томск, Тюмень).

Ликвидация земских управ началась в основном несколько позже и в первую очередь коснулась волостных земств центральных губерний.

В декабре 1917 г. ликвидация земских учреждений проходила в некоторых волостях Тульской и Рязанской губерний. Сообщение пз Рязани, посланное в Петроград в начале декабря, говорит о двух путях борьбы со старым земством: «При организационной работе приходится сталкиваться с вопросами о земствах, которым в большинстве случаев на местах не доверяют,— на местах доверие Советам. Советом выпущено постановление о том, что в крайних случаях при недоверии земствам они могут переизбираться... В некоторых волостях земства упразднены, их функции у волостных Советов» ⁸².

Таким образом, еще в декабре 1917 г. наряду с переизбранием земств (как методом борьбы со старым аппаратом) выдвигается и другой метод — полная ликвидация земских учреждений. Но таких волостей, где проходила бы ликвидация земств в декабре 1917 г., было очень немного.

В январе 1918 г. ликвидация земских учреждений охватила несколько центральных губерний. Более широко развернулся этот процесс в феврале—марте 1918 г.

Поздняя ликвидация губернских земских управ объясняется главным образом тем, что они меньше всего подвергались контролю со стороны крестьянских масс, а органы Советской власти не придавали особого значения деятельности управ. Последние в городах не претендовали на власть, не выступали столь открыто, как городские думы, и поэтому не попадали под ответные удары, наносимые Советами контрреволюции. Именно поэтому губернские и уездные земства сохранялись значительно дольше, чем думы.