ДИПЛОМАТИЯ ВРЕМЕН ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

Римская империя и варвары.С конца IV века нашей эры волны нашествия германских племен, давно бившиеся о границы Римской империи, прорываются внутрьи затопляют ее области. Сотрясаемая кризисом рабовладель­ческого способа производства, нарастающей революцией ра­бов и колонов, Империя не в состоянии была отражать все новые полчища варваров, привлекаемых плодородием ее зе­мель и молвой о неисчислимых богатствах ее вилл и городов. Экономически более слабая Западная империя, в которой кризис рабовладельческого хозяйства сказался к тому же с большей силой, теряла область за областью. С крайним напряжением сил отражала все новые удары и Восточная империя. Вестготы Алариха опустошили ее провинции, разгро­мили Италию, взяли и разграбили древнюю столицу Импе­рии — «вечный город» Рим. В Испании и юго-западной Галлии вестготы основали свое королевство — первое варварское госу­дарство на территории Римской империи. За ними вандалы, свевы, бургунды, франки отнимали одну область Империи за другой. Наконец, гунны, представлявшие монгольские племена, захватили огромные пространства от Волги до Рейна, вплотную подошли к границам Империи, опустошали ее земли, требовали дани, угрожали самому ее существованию.

Империи как Восточной, так и Западной приходилось не только воевать с варварами, но и вступать с ними в слож­ные политические сношения. Обычно варвары являлись в Им­перию сначала не как завоеватели, а как вассалы и союзники. С ними устанавливались договорные отношения, быстро ме­нявшие свой характер, поскольку вчерашние вассалы сегодня превращались в бунтовщиков, а завтра в завоевателей. С ними надо было договариваться, их надо было подкупать, от них надо было избавляться. Они в свою очередь предъявляли все новые притязания, требуя золота, серебра, новых земель для поселения. На этой почве возникали сложные дипломатиче­ские отношения между варварами и Римской империей, или, вернее, двумя римскими империями.

Варвары, размещаясь в областях Западной империи, быстро переходят к новым общественным порядкам. Ускоренным тем­пом идет у них процесс образования классов, возвышается королевская власть, из догосударственного состояния они пе­реходят в государственное. Между возникающими варварскими королевствами границы неясны и не установлены. Споры раз­решаются не только оружием, но и переговорами. По мере образования варварских королевств неизбежно возникает у них и своя дипломатия.

Константинопольский двор и Аттила.Столкновения римского и варварского миров рождают своеобразные формы международного общения. Сохранилось подроб­ное и богатое живыми деталями описание дипломатических сношений восточноримского (константино­польского) двора с вождем гуннов Аттилой. Это описание оставлено неким Приском — лицом, близко стоявшим к дипло­матическим кругам Константинополя. Из его рассказов можно видеть, как варвары постепенно усваивали приемы римской дипломатии. Но и Империи приходилось приспособляться к обычаям варваров. Приск описывает одно из посольств во­сточного императора Феодосия. II к гуннам в 433 г. Встреча послов императора с гуннами произошла близ границы. Гунны заявили, что желают вести переговоры, не сходя с лошадей. «Римские послы, заботясь о своем достоинстве, имели с ними свидание также верхом», — говорит Приск. Был заключен до­говор, унизительный для Империи, по которому она обязалась выдать гуннам всех перебежчиков и платить ежегодно по 700 фунтов золота. После этого обе стороны принесли клятву соблюдать договор, каждая по обычаю своих предков.

Варвары, усваивая обычаи римской дипломатии, старались извлечь из них для себя пользу, иногда в довольно грубой форме. В Империи был обычай делать послам подарки. Аттила отправил в Константинополь послов с требованием выдать перебежчиков. Послы были осыпаны подарками и отправлены назад с ответом, что в Империи перебежчиков нет. Тогда Аттила отправил других послов. Когда и эти получили подарки и были отпущены, он отправил третье посольство, а за ним и четвер­тое. «Аттила, зная щедрость римлян, зная, что они оказывали ее из опасения, чтобы не был нарушен мир, — кому из своих хотел сделать добро, того и отправлял к римлянам, придумы­вая к тому разные пустые причины и предлоги». Но Аттила из переговоров с Империей научился не только этому. Приск сообщает, что у Аттилы был присланный ему Аэцием писец Констанций, который составлял для него грамоты, — по-видимому, на латинском языке. Для ведения переговоров Аттила использовал опытных в этих делах римлян из захваченных им областей Империи. Приск подробно описывает посольство Аттилы к Феодосию II в 448 г. Послом Аттилы был гунн Эдикон, «отличавшийся великими военными подвигами». С ним вместе был послан римлянин Орест, который жил в одной из пограничных областей, недавно отошедших под власть Аттилы. Эдикон был представлен императору и вручил ему грамоту Аттилы, в которой вождь гуннов жаловался на невыдачу пе­ребежчиков и требовал установления новых пунктов для тор­говли между гуннами и Империей. Император прочел грамоту, написанную по-латыни. Затем Эдикон сделал устные добавле­ния к грамоте, переведенные придворным Вигилой, знавшим гуннский язык.

Судьба этого посольства интересна для характеристики приемов византийской дипломатии. Некоторые из константи­нопольских сановников с ведома императора подбивали Эдикона убить Аттилу, обещая ему «великое богатство». Эдикон притворно согласился на сделанное ему предложение и отпра­вился в страну гуннов вместе с посольством императора, в ко­торое вошел и Вигила, бывший главным исполнителем всего замысла. Эдикон выдал Аттиле заговор. Интересно, что Аттила не решился убить Вигилу, хотя и обратился к нему с гневной речью, заявив, что его следовало бы посадить на кол и бро­сить на расклевание птицам, если бы этим не нарушались права посольства. Отсюда видно, что у варваров уже укоре­нялось представление о неприкосновенности послов.

Аттила требовал, чтобы к нему присылали для перегово­ров не простых людей, а самых знатных, носивших консуль­ское звание. Послы в переговорах с ним ссылались на то, что в посольства к варварам обычно отправляют незнатных людей, преимущественно военных, но Аттила настоял на своем. В 449 г. к нему были отправлены патриции Анатолий и Ном. Аттила из уважения к их сану выехал встречать их к самой границе, «чтобы не подвергать их трудам дальнейшего стран­ствования». Сначала он говорил с ними надменно, но потом смягчился и

заключил выгодный для Константинополя до­говор. На прощание он дал им богатые подарки — лошадей и меха. Так, сносясь с Империей, варвары постепенно усваи­вали римские понятия и обычаи в посольском деле.

Одоакр и Теодорих.В 476 г. Западная Римская империя прекратила свое существование. Вождь германо-варварской дружины Одоакр низложил по­следнего императора Западной Римской империи Ромула Августула. Первым же актом завладевшего Италией Одоакрабыло установление дипломатических отношений с Восточной Римской (Византийской) империей. Он отправил в Кон­стантинополь знаки императорского достоинства — диадему и пурпурное одеяние, в знак того, что на Западе больше не будет особого императора. Себе Одоакр испрашивал раз­решение носить титул патриция и править Италией. Импера­тор Востока (Зенон) повел против Одоакра сложную интригу. Он направил на завоевание Италии вождя остготов Теодориха, который угрожал перед тем Константинополю. Этим отводилась опасность от Империи, и натравливались друг на друга два беспокойных соседа-варвара. Теодорих, долго живший в Кон­стантинополе, показал, что он неплохо усвоил принципы ви­зантийской дипломатии. Не добившись решительной победы, он предложил Одоакру разделить господство над Италией и на пиру собственноручно его убил. Коварство и измена отдали Италию в руки остготов.

Хорошо известна приверженность Теодориха к римским политическим формам. Этот варвар, не умевший даже подпи­сать свое имя, окружил себя римскими учеными и государ­ственными людьми, поручил всю администрацию и посольское дело римлянам. Международное положение Остготского коро­левства было сложно. Византийские императоры с опасением смотрели на нового сильного соседа. Отобрание остготами у римских землевладельцев трети земель вызвало крайнее недовольство римской аристократии, которая смотрела на ви­зантийского императора, как на свою защиту, и нетерпеливо призывала его к интервенции. Хотя Теодорих-арианин и терпимо относился к католичеству, духовенство готово было поддержать византийскую интервенцию, которая должна была восстановить господство католической церкви. Это осложняло отношения остготов с Востоком.

Остготскому государству пришлось вести сложную дипло­матическую игру и на Западе, среди варварских государств. Здесь одним из средств умиротворения опасных соседей была политика брачных союзов. Одна из дочерей Теодориха была выдана замуж за короля бургундов, другая—за короля вестго­тов, сестра — за короля вандалов, сам Теодорих женился на сестре короля франков. Руководителем политики Теодо­риха был знаменитый Кассиодор, продолжавший традиции римской дипломатии. Кассиодор придавал дипломатии огром­ное значение. «Дело посла, — пишет он, — великое искус­ство». Послов надо выбирать осторожно. «Поскольку каждое посольство требует мудрого человека, которому можно было бы доверить дела провинции и государства, надо выбирать для этого самого умного, способного спорить с наиболее хитрыми и говорить в собрании мудрых так, чтобы множество искус­ных людей не могло взять над ним верх в поручаемом ему деле». Послами отправляли самых знатных людей, чтобы ока­зать честь чужим государям и в то же время повысить авто­ритет посольства. Через остготские посольства римские обычаи прививались и у западных варваров. При франкском и вест­готском дворах устанавливается константинопольский эти­кет. Варварские короли начинают требовать от послов земных поклонов, какие отдавались императорам. Правда, в сношениях с западными варварами приходилось иногда прибегать к своеобразным мерам, чтобы обеспечить себе успех. Так, к Хлодвигу вместе с двумя послами Теодорих отправил певца и музыканта, чтобы музыкой смягчить сви­репый дух франкского завоевателя. Посольство это увенчалось полным успехом.

У варваров все более укореняется представление о непри­косновенности послов. Дополнение к «Салической Правде» уста­навливает за убийство посла огромный вергельд (выкуп) в 1800 солидов (убийство простого франка выкупалось вергельдом в 200 солидов, убийство королевского дружинника — вергельдом в 600 солидов). Подобные же постановления встречаются в аламанской, саксонской, фризской «Правдах». «Правды» устанавливают право послов на даровое помещение и питание в пути и налагают штрафы на тех, кто откажет им в этом.