S Lettre 234. PG 32, col. 869. " I. 6. PG 29, col. 521—524; II, 4, col. 577—580; II, 32, col. 648.

⁷ Apologie. PG 30, col. 859.

энергия Единосущной Троицы. Эта мысль найдет свое развитие в более позднем святоотеческом учении, а у св. Василия Вели­кого она только намечена с целью утвердить, против Евномия, совершенную объективность божественных имен, найденных мыслью, которыми мы выражаем известное понятие о Боге,ноникогда не сможем разумом охватить самой Его сущности.

Но наряду с именами, обозначающими проявления Бога «во вне», существуют другие, которые мы прилагаем к внутри-тро­ичным соотношениям, к бытию Бога в Себе Самом, независимо от Его действий творческих или промыслительных. Благодаря воплощению Слова мы можем через Него как бы отчасти проз­ревать эти соотношения, трансцендентность которых превосходит естественные способности нашего мышления; мы рассматриваем их способом очень несовершенным, пользуясь терминами, кото­рыми может оперировать наша мысль, чтобы обозначать на язы­ке относительном соотношения абсолютные, в которых само со­отношение уже не относительно. Таким образом, богословие тро-ическое становится богословием преимущественным, в котором умозрение неотделимо от созерцания, в котором мысль перехо­дит за грани понятий, но оставляет за собой собственную свою способность — способность рассуждения и различения. Уже Ориген различал Оео^оукх, или познание Бога в Логосе, от (риопхт) Oeopia— познания всего тварного в аспекте промысли-тельном, в аспекте проявления Бога в существах сотворенных. Для Оригена «феология» была созерцанием, видением через Логос бездны Отца; для византийского мышления—как мы увидим—она станет унаследованным от отцов IV века Бого-мыслием о Пресвятой Троице, независимым от икономии, т. е. учения, относящегося к внешним проявлениям Бога в тварном:

сотворению, промыслу, искуплению и всеосвященню.

Теперь вместо созерцания усии объектом богословия стано­вится познание Пресвятой Троицы. Теперь уже не доминирует «простота», если рассуждение, различая внутренние соотноше­ния Божественного Существа, направляет созерцание к чему-то, что превышает умопостижимую усию или сверх-умопостижное единство. Поэтому гносис Климента и Оригена уступит место общению с Богом-Троицей, тому общению, которое не будет уже выражать себя терминами, относящимися исключительно к поз­нанию. Св. Василий Великий говорит о «задушевной близости с Богом», о «соединении по любви» ⁸. Там, где Климент и Ориген говорили о гпосисе или обоживающем созерцании, св. Василий Великий скажет о Духе Святом: «Один Бог есть Бог по сущно­сти. Говоря «Один», я указывают на сущность Бога, святую и