Сталин был наркомнац и одновременно нарком РКИ — Рабоче-крестьянской инспекции так называемой.
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф.1 С. 332
В этом деле Сталину помогал некий С. С. Пестковский, большевик польского происхождения, который обратился к нему с просьбой определить на работу в революционном правительстве и получил должность заместителя комиссара. Сначала они обосновались в одной из комнат Смольного, где Пестковский нашел свободный стол, придвинул его к стене и прикрепил над ним записку «Народный Комиссариат по делам национальностей». Когда Пестковский сказал, что им потребуются деньги, Сталин навел справки и отправил его к Троцкому со словами: «У него есть, он нашел их в бывшем министерстве иностранных дел». Пестковский получил у Троцкого три тысячи рублей, и комиссариат начал функционировать.
Такер Р. С. 173
— Ленин поручил РКИ проверить какое-то запутанное дело. Письмо получил. Сталин рассказывал: «Я как нарком пришел к нему и говорю: я назначаю такую-то комиссию. Перечисляю ему — того-то, того-то... Он мне говорит: «Ни одного еврейчика? Нет, ничего не выйдет!»
Вот какая обида нам, русакам, тому же Ленину! Ленин говорил: «Русские ленивы», — и чувствовалось, что ему страшно обидно, что русские действительно ленивы, начнут дело, не кончат... «Поболтать, покалякать — это мы мастера! А вот организовать...» «Покалякать» — любимое слово Ленина.
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф.1 С. 332
— Ленин в 1918 году написал: «Русский человек — плохой работник». А откуда ему быть хорошим? — рассуждает Молотов. — Чем он у помещика занимался? Такие условия, что был неподготовлен. Это напечатано. В полном собрании.
— Не там ли: соединить русский размах с американской деловитостью?
— Это Сталин сказал, — поправляет Молотов.
Чуев Ф.1 С. 331
А. Е. Голованов мне рассказывал, как Сталин ходил вокруг Кагановича, сидевшего на вертящемся кресле, и говорил ему:
— Ты что мне принес? Что за список ты принес?
В списке значились кандидаты на руководящие должности в Наркомате путей сообщения, в основном евреи. Сталин стал вспоминать:
— Я был молодой, неопытный наркомнац. Ко мне пришел нарком, еврей, и принес на утверждение кандидатуру своего зама. Тоже еврея. Я подписал и понес бумагу Ленину.
Владимир Ильич сказал: «Товарищ Сталин! Запомните себе раз и навсегда и зарубите на носу, батенька: если у нас начальник — еврей, то зам непременно должен быть русским! И наоборот!»
Сталин оттолкнул трубкой лежащий на столе список и сказал:
— Против Ленина — не пойдем!
Чуев Ф.3 С. 132–133
Вначале Московский Совет выделил Сталину под два его государственных учреждения два бывших особняка, расположенных на разных улицах. Желая, чтобы все учреждения находились под одной крышей, Сталин попытался получить здание Большой сибирской гостиницы в Златоустинском переулке. Надежда Аллилуева, уже работавшая в комиссариате секретарем, отпечатала на машинке объявления: «Это помещение занято Наркомнацем». Сталин и Пестковский вызвали автомобиль и поехали к гостинице. На передней двери красовалась бумажка: «Это помещение занято Высшим Советом Народного Хозяйства». Сорвав ее, они прикрепили свою записку, затем с черного хода вошли в темное здание и, освещая дорогу спичками, в разных местах развесили наркомнацевские объявления. Но битву за здание выиграл все-таки ВСНХ. «Это был один из тех немногих случаев, — заметил позднее Пестковский, — когда Сталин потерпел поражение».
Такер Р. С. 175
Правда, Пестковский пишет еще о терпимости Сталина: «Я работал бок о бок со Сталиным около 20 месяцев и все это время принимал участие в разных оппозициях... Тем не менее Сталин относился ко мне с величайшим терпением... Вследствие моей ложной линии он не давал мне руководства работой среди восточных национальностей. Это руководство он сохранил за собой, а я работал среди национальностей запада».