Во внутреннем дворе замка

Дворец имеет два крыла. На внутренних стенах замка боевые галереи. Здесь же во дворе колодец. Вода нужна была не только для бытовых нужд, но особенно она была необходима в период осады, во время ликвидации пожаров.

Когда замок перестраивался при Сиротке, поменялась архитектурная мода: на смену готике приходит ренессанс. Для этого стиля главное – рационализм, простота и ясность композиции. И поэтому – декоративное убранство наружных стен дворца более чем скромно. Стены были оштукатурены. Единственным украшением их являлись оконные и дверные обрамления из серого камня (песчаника). Из него вырезают профили на обрамление окон, дверей, ворот. Лестницы, крыльца, ограды балконов украшают вырезанные из камня балясины, поручни, ступеньки [63, с. 42]. Некоторые из них сохранились.

От итальянского ренессанса перенимаются большие окна, штукатурка, профилированные проемы окон и дверей, ритмичность их расположения (в данном случае ритм оконных и дверных проемов симметрии не подчинен), одинаковое число этажей по всей протяженности дворца, одинаковая высота помещений на этаже, амфиладность комнат, простор и удобство лестниц. Внутри замкового двора можно было увидеть богатый декор балконов, галерей, крыльцо с резными балясинами, т.е. с фигурными столбиками, профилированные порталы, кованые двери, фонари. Сохранилось лишь несколько каменных профилей в обрамлении окон. Ренессанс не был широко распространен в Беларуси, но черты его встречаются в памятниках дворцово-парковой архитектуры.

Выпавшие украшения времен Сиротки при последующих перестройках восстанавливать не стали, а заменили их простым кирпичом и оштукатурили.

Со стороны двора ведут несколько входов во внутренние помещения дворца: на первый этаж и в подвалы – там хранилось оружие, продовольственные запасы и различные вещи, на второй – здесь жила прислуга и размещалась администрация Мирского графства, третий этаж занимали княжеские покои. Внутри комнат дворца резьбой украшают дубовые балки потолка или разрисовывают красками, имитируя ту же резьбу. Живопись на стенах чаще всего тоже имитирует резьбу и скульптуру. Большие печи похожи на памятники: они облицованы кафелем с рельефным рисунком [63, с. 42].

После создания Несвижской ординации[20] (примечание № 20) как главного центра рода Радзивиллов Мирское графство входит в нее неделимой частью (1589).

Главным экономическим и административным центром имения был сам замок. Здесь жил княжеский наместник, смотритель замковой службы, вооруженная охрана. Отсюда отдавались приказы для подданных крестьян и мещан, сюда стекались налоги, здесь распределялись продукты и товары. Решались и местные споры [63, сс. 46 – 47]. После смерти Сиротки (1616) лет десять-пятнадцать здесь хозяйничали друг и компаньон князя по путешествию в Иерусалим Анджей Скарульский, строго удерживая заложенные Сироткой традиции. Последующих трех владельцев, сыновей Сиротки, больше интересовали иные дела. По крайней мере, о замке первой половины XVII века документов не сохранилось.

Новый владелец, Михал Казимир, внук Сиротки (сын его младшего сына), стал хозяином Несвижской ординации в 18 лет (1654) во время так называемой Русско-польской войны. Военные действия 1654 – 1667 годов между Россией и Речью Посполитой у нас до сих пор неточно именуются Русско-польской войной. Воевало-то преимущественно войско ВКЛ, а не поляки. В начале сентября 1655 года Мир был взят войском царского воеводы А.Н. Трубецкого и украинского полковника Ивана Золоторенко. В донесении сообщалось, что по дороге к Слониму «город Мир и другие городки, и местечки, и села, и деревни на разных дорогах и хлеб, сено и всякие конские корма повыжгли и людей побивали и в полон имали, и совсем разорили…» [63, с. 49;130,с. 37]. В войну втянулись шведы. Речь Посполитая и Россия, заключив перемирие (1656), совместно выступили против Швеции.

В романе Генрика Сенкевича «Потоп» рассказывается о событиях 2-ой половины XVII века. Он дает описание некоторых бомб, ядер, зарядов и других вещей, используемых в то время при осаде крепостей. Возможно, что-то из описанного применяли и здесь. Это могли быть бомбы и ядра, начиненные порохом, и факелы в оправе из труб, из которых выливался расплавленный свинец, и пылающие факелы без оправы, и корабельные канаты, пропитанные смолой [117, т. 1, сс. 624, 628, 678, 679, 687; т. 2, с. 45].

Война продолжалась. После возобновления военных действий с Россией Мир в военных донесениях больше не упоминался. Как выглядел замок, известно по инвентарным описям (1660, 1688). Там записано, что всюду течет, во всех комнатах окон и дверей нет. Упоминается и «итальянский сад», который «от московщины опустошен» [63, с. 51]. Кроме замка, пострадало и хозяйство: сожжен фольварк, сломаны мельницы и спущены пруды [63, с. 16].

Около 30 лет замок стоял в запустении. Починили только крышу, чтобы спасти помещения с хозяйственными вещами. Полностью был восстановлен только фольварк. Владелец Мира замком пока не интересовался – было много хлопот по восстановлению родовой резиденции в Несвиже. После его смерти (1680 г.) опеку над всей Несвижской ординацией приняла на себя его жена, так как сыновья были еще несовершеннолетними. Княгиня Катажина – родная сестра польского короля Яна Собесского, прославившегося победами над турками под Хотином и Веной. За ум и степенность ее называли «мудрой Катажиной». В разрушенных войной имениях новых дворцов не строила, восстанавливались и украшались существующие. При реставрации Мирского замка (1681) былого великолепия вернуть уже не смогли. Из дворцового украшения времен Сиротки сохранилось несколько оконных наличников. Выпавшие, о чем мы уже знаем, заменили простым кирпичом и оштукатурили. Восстановили часы на въездной башне (1686). Не стали восстанавливать бастионные укрепления. Прошедшая война показала их бесполезность при защите замка.

Мирный период длился недолго. Через два десятилетия после восстановления, в 1706 году, в Мир ворвались войска Карла XII. Горело местечко, пылал замок, рушилось все, что недавно было восстановлено.

Неизвестно, защищался ли от шведов замок. Он мог подвергнуться разрушению не только во время осады. В то время война имела не фронтальный, а рейдовый характер. Во время рейда занимали города с гарнизонами, побеждали в битве противника, грабили население и наводили на него страх. Оставить в тылу целый замок было небезопасно.

В этой войне шляхта Речи Посполитой, в том числе и ВКЛ, разделилась на две группы. Одна – сторонники Карла XII – поддерживала шведского ставленника на польский трон Станислава Лещинского. Другая – держалась польского короля Августа II, который был союзником Петра I в этой войне. В эту группу входил и хозяин Мира, несвижский ординат, канцлер литовский Кароль Станислав Радзивилл, один из самых богатых и влиятельных магнатов государства. Он даже принимал царя Петра в своем имении недалеко от Мира – Кореличах. Шведы и поддерживающая их шляхта беспощадно стали уничтожать владения Радзивилла.

До настоящего времени сохранились следы того пожара. Если внимательно осмотреть стены замковых ворот, ближе к первым воротам, то видно, что с внутренней стороны кладка кирпича сильно закончена. Один из исследователей замка В. Калнин утверждает, что это следы того самого пожара, про который в инвентарной описи (1719) сказано, что «все комнаты разрушены… нет ни дверей… ни одного окна… Все пять башен… покрыты дранкой и требуют ремонта». От часов сохранились лишь отдельные части, от медного колокола – расплавленные куски.

До своей смерти (1719) Кароль Станислав так и не смог восстановить ни Мира, ни Несвижа. В самом местечке косвенно напоминает о нем церковь на площади – все, что осталось от заложенного при нем (1700) бывшего базилианского монастыря. Зато его вдова деятельно взялась за восстановление и преуспела в этом. Когда собрался жениться ее старший сын, вначале приступили к восстановительным работам здесь, в Мире (1720). Но решили сначала восстановить Несвиж.

После трехлетнего вояжа по столицам западноевропейских государств возвращается домой молодой наследник радзивилловской «державы». Чем же Европа встретила Михала Казимира Рыбоньку – так его называли за привычку с этим словом обращаться к собеседнику?.. В это время у придворной знати – не только Франции – на устах была фраза фаворитки короля Людовика XV маркизы Помпадур: «После нас хоть потоп». Нормой жизни аристократии становятся постоянные маскарады, театральные представления, застолья… Рыбонька был богатейшим магнатом Речи Посполитой и уже поэтому не имел права отставать от моды европейского высшего света. Его привлекает экзотика, роскошь. Роскошь в замке и рядом с ним.

Он гордился своим родом, стремился прославить его. Способствуют этому и мануфактуры его имений. Слуцкие пояса, кореличские гобелены, уречское стекло, фаянс из Сверженя, мебель из Симакова… Это все приобретало европейскую известность.

При нем были восстановлены почти все замки и дворцы радзивилловских имений. При этом на них укреплялась мемориальная доска, на которой перечислялись заслуги Рыбоньки в восстановлении того или иного замка. Наверное, такая была установлена и на Мирском замке.

Мирский замок был восстановлен в 1738 году, т.е. через тридцать с лишним лет после разрушения. Теперь в нем на новый лад переделаны комнаты третьего, т.е. княжеского, этажа дворца: разобраны одни внутренние стены, возведены другие. Появляются «Парадная комната», «Портретный зал», «Танцевальный зал». Во всех комнатах непременно камины (их 16) и печи (17) разной формы и цвета (прямоугольные и круглые, из коричневого, желтого, белого кафеля, иногда с позолотой). Здесь же лепные потолки с позолотой, паркет…

Был восстановлен и «итальянский сад». В его описании перечислено около 400 редких деревьев, выращиваемых «в бочках в бревенчатой оранжерее с 24 окнами и летом выставляемых на открытый воздух». Здесь росли апельсины, лимоны, фиги, мирт, кипарис, самшит, лавр, красное дерево, итальянский орех [63, сс. 20 – 21]. Проходили к нему по такому же, как прежде, мосту. Из внутреннего убранства замковых покоев кое-что нашли археологи. Это маленькие фрагменты печей, каминов, части кованых деталей окон и дверей, обломки посуды и стекла.

Потом длительное время замок был летней резиденцией, куда изредка выезжали на охоту и хранили все, что не вмещалось в несвижской резиденции. Замок ожил при Кароле Радзивилле по прозвищу Пане Коханку. Свое прозвище, приставку к имени, он получил (как и Рыбонька) из-за привычки именно так обращаться к своему собеседнику. В длинной галерее Радзивиллов Пане Коханку занимает особое место. О нем нам еще придется вспомнить в Несвиже. Здесь же, в Мире, припомним то, что происходило здесь, в замке.

В молодости его интересовало совсем не то, что привлекало его образованных родителей: Михала Казимира Рыбоньку и его жену Урсулу Вишневецкую. Те любили театр, музыку, драматургию. Его же искусство не интересовало. Свою молодость Пане Коханку провел на охоте, в пирах и пьянках. После женитьбы (1753) был удален от родителей и поселен в Мирском замке. Здесь он продолжал вести буйный образ жизни. Сохранилось описание празднования Нового года (1761), которое около двух недель происходило в этом замке. Попробуем его представить. За два дня до Рождества встреча гостей за пределами местечка, салют из пушек на замковых бастионах, а вечером ужин с тостами до поздней ночи. Утром следующего дня охота в «зверинце», новые гости и снова ужин. На Рождество – снова тосты, стрельба из пушек, а вечером – бал с танцами до утра. Через два дня – день именин княжны, сестры хозяина. Он был отмечен с утра ста залпами из пушек и салютом из ружей драгунского батальона во дворе замка, а вечером – маскарад до самого утра. В последующие дни отъезжают одни гости, приезжают другие, и так продолжается, как сказано в описании праздника, до дня Трех королей (4 января) [63, сс. 69 – 72].

В 1785 году он принимал здесь (и в Несвиже) последнего польского короля Станислава Августа Понятовского. Он же и последний великий князь литовский. Несколькими годами раньше Пане Коханку вел борьбу, даже войну с ним, тогда еще ставленником Екатерины II на польский престол. За это Пане Коханку был объявлен «врагом отечества», ему пришлось эмигрировать. Балы, охота, фейерверки, пиры сменяли друг друга. Король благодарил Пане Коханку, раздавал чины, медали, перстни и табакерки со своим портретом, но уезжал отсюда униженным: такой роскоши он позволить себе не мог. Настоящим королем выглядел не он, а Кароль Радзивилл.

До конца столетия уже никто не интересуется Мирским замком. Описания разных лет отличаются лишь количеством выбитых окон и поломанных дверей.

С этого времени замок перестает быть тем, чем он являлся в течение трех столетий – крепостью, дворцом, виллой или «генеральным штабом» всей округи. Его стены покрываются пылью и плесенью, а былое могущество – легендами. Впервые это отмечено в дневнике неизвестного русского офицера, который посетил Мир в самом конце XVIII века (1797): «Запущенный Мирский замок с башнями по углам его и с подъемными мостами приводит на память давно минувшие дни, злых духов и благородных рыцарей» [63, с. 73].

В начале XIX века документы свидетельствуют, что замок ветхий, что имущество, в нем находящееся, изрядно испорчено, что «итальянский сад» совсем пуст и т.д. Это подтверждают и дошедшие до нас рисунки. Владельцы почти не занимались замком. О некоторых из них мы еще вспомним чуть позже.

Сегодня этот уникальный памятник возвращается к жизни. Продолжим наше ознакомление с ним…

[Переход к южной стене]