АПОКАЛИПСИС ИОАННА БОГОСЛОВА

«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» («Откровение Иоанна Богослова», гл. 8 ст. 10 — 11).

В 1986 году мир потрясла авария на Чернобыльской АЭС, а приведенные выше строки начали долгое странствие по страницам газет и журналов, поражая читателей удивительным совпадением. Написанные более полутора тысяч лет назад Иоанном Богословом, они будто бы заново открылись с неожиданной стороны, достаточно было кому-то из журналистов первым вспомнить, что чернобыль — одно из названий травы полынь. Неудивительно, что после этого интерес к откровениям Иоанна резко возрос, а описанные им ужасы Страшного суда стало модным приравнивать к сегодняшним неспокойным временам. Хотя, надо сказать, получалось это уже далеко не так гладко, как с «горькой упавшей звездой» — все-таки на самом деле книга Иоанна представляет собой очень длинное перечисление событий, в которых третий ангел занимает далеко не центральное место.

Вообще в переводе с иврита слово «Апокалипсис» означает «откровение», хотя теперь, благодаря Иоанну, оно стало синонимом страшного и якобы неизбежного конца света. И действительно, изобилие очень ярких и зловещих эпизодов, подробный список мучений, якобы уготованных человечеству, — все это, несомненно, производит впечатление, хотя повествование в целом оставляет ощущение бессвязного набора слов. Ни последовательность отдельных событий, ни их суть совершенно не ясны, не говоря уже об образах, похожих на ожившие картины Сальвадора Дали. Попробуйте представить себе хотя бы саранчу — в железной броне, с человеческим лицом, львиными зубами, хвостом как у скорпиона, да еще и размером с лошадь. Нашей фантазии, увы, на это не хватило. Так стоит ли заранее пугаться того, чего мы не можем вообразить даже в качестве абстрактной метафоры? Конечно, всегда найдутся умники, которые по-своему истолкуют данное библейское орудие возмездия, представив его в виде танка, самолета или, на худой конец, оружия всемогущих пришельцев. Однако думается, по обоснованности такие догадки могут сравниться лишь с интерпретаторами Нострадамуса, приписавшими ему предсказание убийства президента Кеннеди, а заодно и высадки человека на Луну.

Именно поэтому, как нам кажется, сейчас об откровениях Иоанна нельзя сказать что-либо определенное. Возможно, на самом деле нарисованная им картина вообще не является предвидением будущего, а может быть, откровения представляют собой искусную шифровку, время раскрыть которую попросту еще не настало. В этом случае в них совершенно не обязательно изначально должен быть заложен тот же самый зловещий смысл, который находится на поверхности. Не стоит забывать, что все пугающие «мертвецы» и «могилы» Мишеля де Нотр Дама в результате оказались лишь безобидными элементами шифровки. Единственное, что сейчас можно сказать определенно, так это то, что пророчества Иоанна представляют собой набор непонятных (может быть, до поры до времени) образов, очень далеких от нас и наших представлений, и это является благодатнейшей почвой для всякого рода фантазий и вольных домыслов, вроде сопоставления с полынью реактора на Чернобыльской АЭС.

В дополнение этой темы хотелось бы привести только одно небольшое наблюдение, сделанное буквально по ходу написания этой книги. Заглянув в «Откровения Иоанна Богослова», мы в первую очередь попытались найти там какие-нибудь отрезки времени, сроки, когда следует ожидать описанных событий. Возможно, в этом виноват наш чрезмерный прагматизм, но все-таки трудно поверить в то, что настоящее пророчество может быть сделано безо всякой определенной цели — так, просто из любви к искусству. Однако изучив текст «Откровения», мы практически никаких сроков там не обнаружили. Единственными цифрами-отрезками времени, которые находятся на виду, у Иоанна являются лишь несколько, самая знаменитая из которых, конечно же, «число зверя» 666, сопровожденное предложением каким-то образом его исчислить. В Библии об этом говорится весьма лаконично:

«Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть»(Иоанн, гл. 13 ст. 18).

За свою жизнь нам, да и вам наверняка, приходилось не раз сталкиваться с самыми различными гипотезами на сей счет. На полном серьезе существует даже версия о том, что, мол, на некоторых товарах импортного производства красуется штрих-код с тщательно замаскированной в нем зловещей цифрой, ну а потом на головы доверчивых покупателей обязательно обрушатся все перечисленные в апокалипсисе небесные кары. Однако если все-таки отвлечься от штрих-кодов и обратиться к тексту «Откровения Иоанна Богослова», можно заметить, что зверь с пресловутыми шестерками на самом деле является третьим по счету чудовищем, которых Иоанн описывает на протяжении двух глав (12, 13) и которые в повествовании последовательно сменяют друг друга.

Так, вначале речь идет о некоем драконе, преследующем «жену, облеченную в солнце», в описании которой без труда узнается Церковь. Родив младенца «мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным», то есть Христа, жена, спасаясь от дракона, «убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней»(гл. 12, ст. 6). Дальше, вслед за драконом, появляется первый зверь:

«И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца» (гл. 13 ст. 4 — 5).

И только после него настает черед для «другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон. Он действует перед ним со всею властью первого зверя...» (гл. 13 ст. 11 — 12). И его «человеческое» число, как уже было сказано, равняется шестистам шестидесяти шести. О чем здесь может идти речь? Приняв во внимание первые два числа, логично сделать вывод, что речь здесь также идет о некоем сроке, отрезке вполне человеческого времени. Ну а «счесть» его можно, только лишь сложив цифры, относящиеся ко всем трем монстрам, воедино.

Тут, правда, есть один нюанс: если принять за чистую монету «месяцы» и «дни», тогда непонятно, какой срок представляют из себя три шестерки. Зато тот факт, что данное число вообще не сопровождено никаким комментарием, возможно, является намеком на то, что единственная оставшаяся в стороне общепринятая мера времени — годы и является в действительности верной для всех трех чисел. Что же, 1260, 42 и 666 лет совсем нетрудно сложить между собой, однако полученный результат вряд ли можно было бы с полным правом назвать датой. Скорее, это промежуток времени, которому для того, чтобы превратиться в дату, необходима конкретная точка отсчета, привязка к реальной истории. В 12 и 13-й главах намека на такую точку нам найти не удалось, зато в главе 11 неожиданно, в совершенно другом контексте, вновь обнаружились те же самые «числа» первых двух зверей — 42 и 1260:

«И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца. И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище» (гл. 11 ст. 1 — 3).

Здесь интересно то, что в самом начале некий «внешний двор храма», а также святой город отданы на поругание. Ну а коль скоро истинным храмом в христианстве изначально считался сам человек («Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои?» 1-е послание Коринфянам, гл. 6 ст. 19), то внешним двором его, похоже, назван храм-строение, место для молитвы. Вспомнив историю Иудейского государства, о которой мы немало говорили ранее, поругание святого города вместе с «внешним храмом» можно сопоставить с реальным разрушением римлянами Второго иерусалимского Храма в 70 году н.э. Тем более, что как раз приблизительно в это же время, как принято считать, записывал Иоанн Богослов свои откровения, ну а римлян, принявших христианство лишь в IV веке, тогда еще вполне уместно было именовать язычниками.

Таким образом, если принять за точку отсчета 70 год н.э., прибавив к ней 1260, 42 и 666, в итоге мы получаем искомый конец «числа зверя» — 2038 год. Другими словами, дату, к наступлению которой дни «звериных» законов будут окончательно сочтены, и наступит долгая тысяча счастливых лет жизни по-человечески, на протяжении которых «Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их». (Иоанн, гл. 21 ст. 3).
Но главное, что мы опять с точностью плюс-минус несколько лет получили ту же самую дату, о которой говорит и Нострадамус, и Даниил, а теперь еще и Иоанн Богослов.