Существовало ли германское племя Русь?

Если на западе когда-либо существовало германское племя Русь, то мы, естественно, должны найти данные о нем в западноевропейских источниках. Ни Плиний, ни Тацит, ни Птолемей не упоминают никакого племени Русь на материке Европы. Историк середины VI века Йордан, перечислял племена, живущие в его время в Скандинавии (их насчитывалось там 27), племени Русь среди них не называет. Древненемецкие хроники, захватывающие по крайней мере 100 лет до времени «призвания варягов», т.е. до второй половины IX века, и несколько дальнейших веков, также ничего не говорят о германском племени Русь. А между тем оно должно было где-то жить, занимать определенную область, с кем-то воевать, входить в самые разнообразные политические, торговые, религиозные и иные отношения, оставить след в истории. Если о Руси на востоке во второй половине IX века мы знаем очень мало, то о Руси этого времени на западе не могли не сохраниться сведения, ибо речь не о чем-то малом, незначительном, а о целом племени, которое создается веками и состоит из многих тысяч людей. Племя, сыгравшее такую огромную роль в судьбах всей Европы, не могло оказаться без истории. Забыться могло лишь племя, стертое в исторической борьбе, но не возглавившее в IX веке одно из самых крупных государств Европы. Ведь речь идет не о коротком эпизоде в несколько лет, а об эпохе в сотни лет, если верить норманистам.

Странное дело: о германской Руси ни до Рюрика, ни в его эпоху, ни, наконец, вплоть до смерти (1054 г.) Ярослава Мудрого во всей западноевропейской литературе нет ни одного упоминания . Ни единого. Все, что известно там, основано на данных, взятых из русских источников. После же Ярослава Мудрого варяги совершенно сходят с поля зрения истории. Это – факт крупнейшего значения, на который до сих пор не обратили должного внимания. Не могло же быть, что в вековых сношениях Востока с Западом Восток, менее культурно развитый, кое-что сохранил в памяти, а Запад, с его многовековой культурой, – решительно ничего.

Не следует упускать из виду, что потеря хроник, исторических актов и т.д. еще не означает потери прошлого: существуют еще родовая память, народная память, наконец, исторические легенды. Если на востоке Европы вокняжилась династия Рюрика, то этот факт касается не только его, но и всего его рода. Род это помнит, им гордится и, при случае, этим пользуется, т.е. предъявляет свои права на престолонаследие и т.д. В смутные времена (а их на Руси было немало) всегда имеется борьба партий, выдвигающих разных кандидатов. В этих случаях всякие младшие и боковые линии династии выдвигают своих представителей. Всякие восстания, смуты и прочее обычно связаны с такими претендентами. Но вот замечательный факт: за всю историю Руси ни разу ни один кандидат боковой линии германской Руси не предъявлял своих прав на власть в Руси.

Обычно такие претенденты появляются на сцену при поддержке государств, подданными которых они являются. Ни прогнанные варяги, ни родственники Рюрика на западе ни разу не выступали со своими правами во время войн Новгорода со шведами и вообще «варягами». И в дальнейшем Русь при заключении различных договоров, когда всплывают вековые претензии и контрпретензии, с подобными заявлениями прав не встречалась. Это показывает, что на Западе не было никого, кто мог бы подобные права предъявить, у династии Рюрика связи с Западом не было.

Единственным источником Запада, сохранившим память о древних сношениях с Русью, являются скандинавские саги, но в них нет ни малейшего упоминания о германской Руси. Более того: в них нет ни слова о руководящей роли варягов на Руси. Всюду они выставлены как простые наемники, живущие на жалованье по контракту и совершенно изолированные от населения. В этих сагах, заключающих в себе много элементов настоящей сказочности, можно было ожидать возвеличения варягов, этого же нет. Об Эймунде, добившемся, согласно саге, княжения в Полоцке, сказано, что он получил это место с «соизволения Ярослава и Ингигерды». Иначе говоря, он был простым ставленником Ярослава, который сегодня княжит, а завтра его нет.

В общем сказать, западный мир о германской Руси не имеет никаких данных. То же самое относится и к восточному миру, т.е. к арабским и персидским писателям. Если мы проанализируем их данные, то увидим, что арабский мир никаких норманов или германцев на востоке Европы не знал. И это понятно: Скандинавия была для арабов «терра инкогнита», отделенная тысячами километров малоизвестных и труднопроходимых дорог. Арабский мир не мог не знать о существовании на востоке Европы норманов – действительном, а не мнимом, сейчас предполагаемом. Ведь хазары были соседями руссов и вообще славян восточной Европы. Причем в самой Хазарии жило очень много руссов. Не могли восточные писатели не знать и торговцев-норманов, существуй они в действительности. Но о них нет решительно никаких упоминаний. Наоборот, Хордадбег (заметьте, в 40-х годах ГХ века, т.е. до Рюрика) говорит: «Что же касается пути купцов Руси, а они принадлежат к славянам » и т.д. Иначе выражаясь, имя «Русь» для купцов Восточной Европы было известно еще до Рюрика, и эти русские купцы были славянами.

Надо иметь в виду, что представления историков о торговле в Древней Руси совершенно не соответствуют действительности. Вся внутренняя торговля в Восточной Европе осуществлялась самими восточнославянскими племенами. И лишь на рубежах купцы славян сталкивались с иностранными. Те иностранные купцы транзитной торговлей не занимались и не могли заниматься в силу состояния тогдашних путей (подробнее об этом – ниже). Древняя Русь была непроницаема для торговли иностранных купцов.

Арабы знали и различали только «руссов» и «славян», представителей двух крупных восточнославянских государств. Вместе с тем им было ведомо, что эти народы – одного корня. Хордадбег прямо и недвусмысленно говорит, что «царь славян называется княдз или канназ» и что «купцы руссов принадлежат к славянам». Аль-Джай-гани подмечает, что «руссы состоят из трех родов: 1) из руссов (…), 2) из славян (…) и 3) артанцев». То же повторяют Ибн-Хаукаль и Идриси.

Под «руссами» они разумели граждан Киевской Руси, где имя Русь употреблялось задолго до появления Рюрика, а под «славянами» – граждан Новгородской Руси, которые называли себя «словенами». Государство «словен», или Новгород, арабы именовали «Славония». Если взять это за основание, все высказывания восточных писателей оказываются ясными и точными, не вызывающими никаких недоумении. Никаких германцев-норманов арабы не знали. Они знали только представителей двух славянских государств. Если путаница и была, то она и понятна, и легко объяснима: у одних писателей руссы включают себя в славян, у других славяне себя – в руссов. Это объясняется тем, что политически то «славяне» (Новгород) верховодили над «Русью», то «руссы» – над «Славонией». Этнически это был один народ, а политически – два.

Ознакомимся с описанием одежды, обычаев, образа жизни у руссов и славян – и мы увидим, что они были почти одинаковы. А главное – совершенно отличны от обычаев германских племен.

Вся ошибка прежних комментаторов заключалась в Том, что они приняли как символ веры, что руссы – это германцы. Между тем религия, обычаи, весь уклад жизни восточных славян были совершенно иными, чем у германцев. Наконец, не поняли, что физически германцы не могли торговать, идучи из Скандинавии в Каспийское море: не существовало такого товара, который мог окупиться на тысячеверстном пути.

Что касается Византии, то и она познакомилась с настоящими варягами-германцами значительно позже, через посредство Руси, пропускавшей в Византию отряды варягов, которые ехали наниматься на службу в Царьград.

Из всего вышесказанного вытекает, что ни один западный источник не знает германской Руси. Не имея исторических данных, норманисты старались найти подтверждение своим идеям в… филологии. Указывали, например, на существование области Рослаген в Швеции и видели в этом имени намек на существование там германской Руси. Как оказалось же, имя это вошло в употребление в Швеции лишь с… XIV века, не говоря уже о том, что корень искомого слова не «рос», а «рус», ибо «Россия» – это грецизированная форма исходного корня «рус». Далее. В том, что финны называли шведов «руотси», узрели доказательство того, что германское племя Русь передало свое название северным славянам, – предположение, поражающее своей нелогичностью. Во-первых, «Русь» и «руотси» не одно и то же. Тождественность их надо еще доказать. Во-вторых, похожие названия – еще не доказательство их тождественности. Существовало, например, государство франков, но это не значит, что это были французы. В-третьих, шведы сами себя «руотси» не называли и не могли передать своего прозвища, ибо его не употребляли. В-четвертых, финны отлично знали разницу между шведами и славянами. И называли последних и называют доныне «венаа».

Как могут существовать подобные «аргументы» в XX веке в научном обиходе, понять невозможно. Все эти и подобные им филологические «доказательства» – плод нелепейших фантазий, позорящих и филологическую, и историческую науку. Поэтому от рассмотрения их мы отказываемся. Подобные попытки не могут скрыть главного: источники Запада не знают германской Руси совершенно, и это понятно, ибо германская Русь никогда не существовала .

Зато западноевропейские источники сохранили множество сведений о существовании на Западе славянского племени Русь . Это племя располагалось там до 1168 года, когда оно окончательно было покорено германцами, исчезло с поля истории и было забыто.

Вместе с тем русская летопись в 1113 году знала о существовании в юго-западном углу Прибалтики среди других варягов и племени Русь. И, чтобы не дать подумать, что речь идет о варягах-германцах, добавила: «к Руси». Что именно эта Русь была славянами, мы узнаем из «Жития» епископа Отгона Бамбергского, первокрестителя поморских славян.

Два обстоятельства позволили имени западной Руси скоро там утратиться: 1) уничтожение самостоятельности племени, подчинение его германцам и 2) существование других названий, употребляемых в отношении их. Особенно важную роль играло имя «руги». Это очень древнее имя: уже Тацит в 98 году нашей эры упоминает его, и именно в этом углу Прибалтики. Современный остров Рюген на самом деле называется «Рутин», ибо был населен ругами. Жили руги также на материке поблизости. Что руги и русины одно и то же, показано не только в «Житии» Отгона Бамбергского, но и косвенно очень древними немецкими хрониками. Они, например, называют княгиню Ольгу не «регина руссорум», а «регина ругорум». В славянстве же княгини Ольги сомневаться не приходится, принимая во внимание в особенности недавно найденный отчет легата, присутствовавшего в 957 году в Царьграде на приеме княгини византийским императором. Там прямо сказано, что она «из славянского племени кривичей».

Другим синонимом древних руссов был «русины». Русские летописи, говоря о людях, называли их «русин», «русины», а землю их – «земля Руська». В латинской транскрипции писалось это – «рутены», что удержалось в немецком языке до настоящего времени. На этом языке жители Карпат – славяне – называются «рутены». А язык их – «рутениш».

Славянство ругов не подвергается никакому сомнению, если принять во внимание Адама Бременского, Титмара, Гельмольда, Саксона Грамматика и др. В древних немецких хрониках, актах, письмах мы нередко встречаемся с именами «руззи», «руцци», «рустици» и т.д. Все они касаются славянского племени руссов, ибо свидетельство этого (прямое или косвенное) всегда имеется рядом – в текстах. Мы не останавливаемся на этом подробно, ибо тема эта будет нами разработана особо в другом месте.

Таким образом, вековая загадка разъясняется просто и исчерпывающе: посланцы новгородских и других северных племен были направлены к варяжскому племени Русь, жившему в западном углу Прибалтики. Эти варяги были славянами. За князем этих славян была замужем дочь новгородского князя Гостомысла – Умила. За ее сыновьями, чтобы возобновить угасшую по мужской линии династию Гостомысла, и явились посланцы. Это племя Русь иначе называлось еще ругами. В конце XII века руги были покорены германцами, и имя «руги» (а равно и «рутены» или «русины») совершенно исчезло с поля истории и было забыто. Столетиями позже придумали германское племя Русь, чтобы как-то понять слова летописца и удовлетворить шовинистические чувства немецких ученых, призванных создавать русскую науку.

Однако ж истину не спрячешь: на Западе остались следы «призвания варягов», но они были потеряны. В 1956 году пишущий эти строки обратил внимание в газетной статье, а затем, в 1957 году, в 6-м выпуске «Истории руссов» на неопубликованную находку Ю. П. Миролюбова. Оказывается, имеется книга француза Мармье (X. Мапшег) «Письма о севере», изданная им в 1840 году в Париже, а затем в 1841-м в Брюсселе. Этот французский исследователь, не имеющий, к слову сказать, никакого отношения к спору антинорманистов с норманистами, во время посещения им Мекленбурга, т.е. как раз той области, откуда был призван Рюрик, записал среди песен, легенд, обычаев местного населения также и легенду о призвании на Русь трех сыновей князя славян – ободричей Годлава. Таким образом, еще в 1840 году среди онемеченного населения Мекленбурга легенда о призвании бытовала. Призвание варягов запомнили не только на востоке. Помнили и на западе, откуда вышли.

Конечно, призванные варяги ничего общего со скандинавами не имели. Не были они и германцами. Иначе память о происшествии давно уже была бы официально закреплена. Сохранилась она в завуалированной форме, потому что касалась не победителей, а побежденных.

Существует еще один глухой источник об этом же событии. К сожалению, этой редкой книги автору еще не удалось найти. Но нет сомнения, что она не в единственном экземпляре. Книг должно быть больше. Не находили, потому что не искали.

Из всего вышесказанного вытекает, что роль варягов в истории Руси была совсем другая, чем до сих пор думают. Прежде всего призванные варяги были славянами, явились только три брата со своей дружиной и не могли оказать никакого особого влияния в силу своей малочисленности и национальности: они немедленно растворились в местном восточнославянском море. Варяги же неславяне принимались время от времени на военную службу и также не оказали никакого влияния из-за своей малочисленности, подчиненности и изолированности от населения (им не доверяли и их сторонились).

Чтобы разъяснить все возможные недоумения, остановимся еще на отрывке в «Повести временных лет»: «В лето 6367 Имаху дань варязи из заморья на чюди, и на словенех, на мери и на всех (следует читать “и на веси”. – С.Л. ), кривичех. А козари имаху на поленех, и на северах, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма». Так как писали сплошняком, а буквы «и» не употребляли, то сплошняк был разбит неверно – следовало бы: по белей веверице». «Белая веверица», как мы выяснили (см. стр. 1141 нашей «Истории руссов»), – это не белка, как думали раньше, а горностай. Цена белки в качестве дани смехотворно низка, соболя же или горностая – нечто весьма существенное. Из отрывка видно, что составитель «Повести» слил в одно совершенно разные действия: выплату дани чужеземцам как на севере, в Новгороде, так и на юге, в Киеве. Нет ни малейшего сомнения, что уплата дани началась не с 6367 года (в переводе на наше исчисление с болгарского – 867 года), а раньше. И не одновременно и на севере, и на юге. Тем более что платили дань совершенно разным народам. Наверное, можно сказать, что и величина дани была неодинакова. Составитель вынужден был начать историю с изгнания варягов, чтобы начать хоть как-то. Поэтому он начал с уплаты дани, чтобы оправдать изгнание варягов. Нет ни малейшего сомнения, что в источнике, которым он пользовался, было сказано о начале Руси гораздо больше. Но это начало не касалось Киевской Руси. А поэтому он его отбросил, скомкавши изложение. Так как несколько ниже в летописи находили: «В лето 6370. Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети», – то делали вполне логический вывод, что варяги жили, господствовали на Руси и брали дань, а в 870 году их прогнали и дани больше не дали. Однако это противоречит данным Новгородских летописей, согласно которым дань варяги брали еще до Гостомысла и были они в Новгороде короткое время, пока Гостомысл их не выдворил. Историки решили вопрос просто: отбросили данные Новгородских летописей, а между тем и в южных летописях существуют списки, в которых говорится иное. Карамзин (I, прим. 114) приводит такой вариант летописи: «В лето 6368, 6369, 6370, быша Варязи из заморья, и не даша им дани, и почаша сами собе володети». Следовательно, варяги из заморья только приезжали за данью , но дани им не дали и прогнали. Заморские варяги, узнав, что Гостомысл умер, что власти нет, что происходят неурядицы, решили воспользоваться удобным случаем и возобновить получку дани. Но посланцев прогнали. Теперь понятно, почему нет ни слова об изгнании варягов из Руси. Если они были здесь, надо было изгнать их силой из их опорных пунктов. Необходимо было вооруженное восстание, кровопролитие (и. т.д.), о котором летопись не могла умолчать. Кто-то руководил восстанием. Варяги как-то сопротивлялись и проч. На деле же в летописи – ни слова об этом. Почему? Да потому, что ничего этого не было. Не было кого прогонять из Руси. Варягов прогнал еще Гостомысл. А теперь, после его смерти, выдворили сборщиков дани , явившихся из-за моря погреть руки.

Таким образом, данные и северных, и южных летописей совершенно сходятся и истина восстанавливается.

Слова «и почаша сами в собе володети» вовсе не относятся к варягам (мол, сбросивши их иго, северные руссы стали сами управляться), а к тому, что Гостомысл умер и северные руссы, оставшись без князя, вынуждены были управляться сами. Но так как составитель «Повести» по высказанным выше соображениям Гостомысла выбросил, то слова эти отнесли к варягам, которых уже на Руси давно не было.

На этом мы изложение прямых данных истории закончим. Все они приведены в строгую логическую связь и доказывают, что германская Русь никогда не существовала. А те руссы, которые пришли, были славяне. Так как сторонники норманской теории видят отражение влияния норманов-варягов на Руси буквально во всех областях ее жизни, то мы займемся далее и рассмотрением всех косвенных доказательств норманистов и покажем, что все они – сплошное недоразумение.