1876 год принес Финшу новую заботу: провести экспедицию по Западной Сибири. Он выбрал компаньоном своего друга Альфреда Брема. Также к ним присоединился ботаник Карл фон Вальдбург Цайль‑Траухбург (1841–1890). Официальным заказчиком мероприятия было Бременское общество немецких путешествий по Арктике. Оно было учреждено в 1870 году, когда вторая экспедиция Карла Кольдевея успешно вернулась из экспедиции в Восточную Гренландию». Было решено продолжить исследования, но у ганзейского города средств для этого не нашлось. Когда же государство не проявило интереса к проекту, решили обратиться к спонсорам, способным компенсировать значительные расходы. Это общество, получившее в 1877 году название Географического, приняло решение об исследовании Обского региона и отправке экспедиции в Западную Сибирь и выделило на эти цели 5000 марок. Это было много для частной фирмы, но мало для поездки. Была надежда на пожертвования «всех, кому не безразличны интересы географии и естественных наук». Всеобщего энтузиазма брошенный клич не вызвал… Сенат дал 500 марок, правительство 300. Ожидаемые 18 000 никак не набирались.
Инициатором этих экспедиций был немецкий географ А. Петерман, автор и пропагандист гипотезы о существовании открытого моря в приполюсном пространстве. Он считал, что нужно только пробиться через ледовый барьер, лежащий к северу от Шпицбергена, а далее путь будет свободен. Освоение этого пути сулило огромные материальные выгоды, и Германия, которая долгие годы стояла в стороне от арктических проблем, решила послать экспедицию во главе с Кольдевеем. Но она оказалась неудачной.
Петерман нашел средства на организацию второй, более масштабной экспедиции. Петерман считал, что наилучшие ледовые условия должны быть между Шпицбергеном и Новой Землей, и предлагал направить туда одно из судов. Однако Кольдевей категорически воспротивился этому и, пойдя на конфликт с Петерманом, направил оба судна по прошлогоднему маршруту к восточному побережью Гренландии.
В непроницаемом тумане суда потеряли друг друга и больше уже никогда не встретились. Зажатая льдами «Ганза» была унесена дрейфом на юг и раздавлена льдом. Экипаж, высадившийся на льдину, в течение 200 дней дрейфовал вдоль восточного берега Гренландии и затем с большими трудностями на лодках добрался до ее юго‑западного берега. «Германии» же удалось выйти к берегам Гренландии и пересечь широту 75°, где экспедиция остановилась на зимовку. Один из участников ее, впоследствии знаменитый Ю. Пайер, предпринял санную поездку по побережью. Поднявшись на высоту 1220 м, он увидел до горизонта море, покрытое льдом. В следующей поездке Кольдевей и Пайер достигли 77° широты и с высоты 300 м также видели только сплошной лед. Важным достижением второй экспедиции Кольдевея явилось уточнение конфигурации северного побережья Гренландии.
В 1871 году Кольдевей стал ассистентом в Гамбургской морской обсерватории, где обработал метеорологические и гидрографические результаты экспедиций. При основании имперской морской обсерватории в Германии был назначен начальником отделения.
Проведение экспедиции в Россию было уже поставлено под вопрос, как пришел ответ из Иркутска. Местный предприниматель Александр Михайлович Сибиряков был готов предоставить собранные у местных купцов 20 300 марок!
Конечно, сама экспедиция не ставила перед собой задач открытия новых земель и народов Сибири. Просто ученым было необходимо проехать по уже открытым, но малоизвестным территориям, взглянуть на них просвещенным европейским взглядом и рассказать дома, что происходит далеко на востоке за Уралом. Поскольку Россия активно входила в капиталистический мир, отменив былые ограничения и препоны для западных купцов, нужно было в первую очередь изучить возможности для расширения рынка сбыта товаров и создания новых промышленных объектов. А последний участок пути вообще был посвящен вопросам, представлявшим интерес также и для ганзейского торгового судоходства в Западной Сибири.
Недавние успешные путешествия торгового парохода под началом капитана Дж. Уиггинса из Шотландии через Карское море до устья реки Обь (1874) и экспедиции Эрика Норденшельда (1832–1901) к устью реки Енисей (1875) заставили общество говорить о постоянной линии судоходства через Карское море. Бременские купцы не хотели отставать от остальной Европы, и потому изучение устья Оби и Карского залива было в ближайших планах экспедиции.
Финш и Брем же видели свою главную цель как ученые в области изучения сибирской фауны. Альфред особенно интересовался птицами в указанных районах. В рамках подготовки экспедиции Отто Финш досконально познакомился с современным состоянием географических и научных исследований Сибири. Написанный им позднее отчет содержит интересные сравнения рассказов старых путешественников с современными данными о жизни и быте населения и о природе тех мест.
Через «каменные ворота»
5 марта 1876 года, на следующий день после аудиенции у императора Вильгельма I, стартовала поездка в Санкт‑Петербург. Здесь был предусмотрен обмен мнениями с представителями Русского географического общества. Кроме того, поездке оказало поддержку Императорское общество для содействия русскому торговому флоту. Чуть позже, после короткого пребывания в Москве, 18 марта экспедиция ночным экспрессом отбыла в Нижний Новгород, где уже заранее были предприняты все необходимые приготовления для путешествия на санях. Альфред Брем с интересом осматривал древний русский город, который к тому времени был уже одним из важнейших культурных и промышленных центров России.
Уже в Нижнем Новгороде наметилась первая проблема в поездке. Весна 1876 года начиналась неожиданно рано. Вместе с ней пришла оттепель, которая расстроила планы передвижения на санях. Нужно было все делать быстро. Три тройки и багажные сани по крепкому еще насту помчались к Казани. Но уже на следующий день пришлось оставить удобные зимние трассы. Большие полыньи заставили использовать обычный тракт. Проект ехать «сибирским способом» – день и ночь – был оставлен как нереальный. Правда, температуры позволяли иногда возвращаться на лед и снег, но постоянно это делать было небезопасно. Снег таял все больше, земля чаще виднелась сквозь наст, это был настоящий кошмар для «самоходных зимних путешественников», как они себя называли. Быстрой езды никак не получалось. Разбитые дороги заставляли надолго застревать на оттаявших участках. Пригодились взятые с собой мягкие матрацы. Кстати, сани были сделаны добротно – они уже сослужили хорошую службу Норденшельду.
Редкие почтовые станции напоминали Брему оазисы в суданской пустыне – настолько желанными они становились в ледовом безмолвии… Только там можно было узнать названия ближайших населенных пунктов и увеличивавшееся расстояние от Санкт‑Петербурга…
Около 5 дней понадобилось на 420 километров до Казани. Сани то проваливались в глубокий снег, то заезжали в полыньи, и приходилось их тащить по проложенным доскам.
Приток переселенцев в главном губернском городе в XVII веке составил 20 тысяч человек и на этом не остановился. Университет здесь был основан в 1804 году и стал крупным научным и культурным центром. Вильгельм Радлов, которому Финш нанес визит, жил тут с 1871 года и работал инспектором мусульманских школ. Его советы путешественникам оказались весьма ценными в ближайшие недели. Радлов ввел их в дом местного муллы, и беглый арабский Брема привел того в изумление. Профессоры университета ознакомили их с лабораториями. Не обошли вниманием и библиотеку, которой руководил немецкий востоковед Готвальд. Отчет о поездке упоминает и «большой пивоваренный завод, который обеспечивает отличным пивом пол‑Сибири».
Но главным являлось не только делать визиты и посещать достопримечательности. Стоило подумать и о переоснащении экспедиции. Слишком тяжелые сани следовало заменить на более легкие. Вопрос о том, на чем продолжать движение – на повозках или санях, решился в пользу последних. Багаж был существенно уменьшен. Тяжелая повозка отправлена по рельсам в Барнаул.
Выбор мягких саней оправдал себя полностью. Пока лежал снег, можно было мчаться во весь опор. Потом началась борьба с грязью. 1 апреля между Пермью и Казанью достигли Камы. Среди густых лесов стояла гробовая тишина. Здесь волк и медведь по‑прежнему оставались хозяевами тайги.
Следующей важной вехой на пути экспедиции стала станция Пермь. В этом городе, расположенном в конце караванных путей на западных склонах Урала, насчитывалось тогда всего 22 тысячи жителей.
Выпавший снег позволял путешественникам постоянно ехать в санях, а так как почтовые отделения обменивались телеграммами об их прибытии, дела пошли быстрее.
Уральский хребет приближался. Брем, конечно, ожидал невысоких гор, но при виде покрытых лесом холмов был слегка разочарован. Ворота в Сибирь мало чем отличались от родных хребтов Тюрингии. Уже тогда безмерное уничтожение лесов оставляло глубокие проплешины в лесных массивах.
Вот миновали и каменный обелиск, означавший начало Азии. В столице Урала была развита золотообрабатывающая промышленность и было много резчиков по камню. Именно в Екатеринбурге тогда изготавливали массивные произведения искусства для Эрмитажа.