Нельзя забыть того завтрака, 13 июня, в день святого Антония Падуанского, у аптекаря г. Сандзера, на котором гости кушали, не стесняясь, и удивлялись изобилию сибирского угощения в том смысле, что на громадном, прилично сервированном столе, кроме иноземных закусок, стояли на блюдах большие части телятины, ростбифа, ветчины, целые поросята, индейки, галантированная нельма и прочие принадлежности сибирского жирноядения. Недоставало только пельменей, но этим туземным кушаньем угостили дорогих путешественников впоследствии, и пельмени им очень понравились, но не совсем удобно отразились на непривычных немецких желудках, так что Финш и граф оба порядочно прихворнули, только один Брем благополучно вынес и эту пробу сибирского хлебосольства.
На завтраке Брем был крайне весел, пил и ел за троих и в это же время рассказал в юмористическом духе целую историю о «пище святого Антония», что и подобало при таком удобном случае.
Однако же, несмотря на эти дружеские и почти ежедневные угощения, Брем вставал довольно рано и находил время вести свои путевые заметки прямо набело и тотчас посылать их своей супруге в Берлин для печати.
Он писал эти записки или письма всегда стенографическим способом чрезвычайно скоро, что, конечно, крайне сокращало и время, и труд. Письма такого сорта я видел своими глазами и, конечно, не мог не удивляться талантливости и изумительной способности этой замечательной личности.
Что Брем умел читать по‑русски, то и в этом мне пришлось убедиться лично.