рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Владение и господство

Владение и господство - раздел История, К. Шмит. Земля и море. Созерцание всемирной истории Государство Вырастает Из Труда Отдельных Лиц И Семей Над Определенным Участко...

Государство вырастает из труда отдельных лиц и семей над определенным участком земли. На первых ступенях развития владение территорией и господство над нею совпадают, и разделение между ними возникает лишь впоследствии. Развитие государства означает усиление владения территорией и укрепление власти над нею. Укрепление, наряду с расширением, является необходимым атрибутом понятия о развитии государства. Народ представляет собой органическое существо, которое, развиваясь путем работы отдельных лиц, все теснее срастается с территорией и увлекает ее в процесс развития. Поэтому, наряду с ростом государства вширь, идет и его развитие вглубь. Путем расширения своей площади или роста в пространстве государство становится больше и увеличивает свои средства существования; путем укрепления на своей территории оно в большей степени обеспечивает свое положение. Подобно корням растения, государство извлекает из своей земли все более питания и, благодаря тому, все теснее связывается с нею. На каждой ступени развития государство ставит все новые требования по отношению к своей территории, но при этом не оставляет того, что требовалось им ранее, так что общая сумма требований становится все больше. В развитии связи между государством и территорией, подобно тому, как в пространственном росте государства, наблюдается историческая преемственность.

Труд человека, продолжающийся из поколения в поколение, придает постепенно стране новый характер. Осушаются болота, вырубаются леса, прокладываются дороги, в устьях рек возникают гавани, на высотах закладываются города; природный ландшафт, как бы волшебством, превращается в культурный. Эта незаметная работа отдельных лиц, если она продолжается достаточно времени, укрепляет политическое господство над новой территорией больше, чем внезапное порывистое утверждение власти: в этом разгадка успешной колониальной политики. Совпадение задач завоевания и культуры страны выражается и в словах «мирное завоевание», ставших теперь общеупотребительными. В языке англо-кельтских американцев и австралийцев слово Conquest потеряло свое воинственное значение. При словах «Conquest of the arid West» каждый американец представляет себе теперь лишь оросительные каналы, железные дороги и т. п. Здесь есть, правда, тоже своего рода борьба, и часто богатая жертвами, но это – борьба с силами природы.

Доля отдельных лиц в обитаемой и обрабатываемой ими земле с развитием государства становится все меньшей по сравнению с долей государства. Вместе с тем, отношение государства к своей территории обусловливается отношением трудовой части граждан к их земельным участкам. Характер обитания и обработки, величина и характер владений – все это имеет огромное значение. Основной чертой при этом является то, что к почве хозяйство стоит ближе, чем политика. Наилучшее доказательство этого положения представляет колонизация, давшая, вместе с зачатками полей, садов и т. д. также и зародыши государств. На таких примерах колонизации ясно видно, как обитание, владение, обработка земли создавали реальный интерес к территории – интерес, хотя и составлявший дело частных лиц, но охватывавшийся возраставшими идеальными интересами общего целого. Частные интересы подчинялись общему, но оказывали на него такое же влияние, как свойство элементов тела на его целое.

Самостоятельное развитие отдельных особей и отдельных хозяйств находится в зависимости от тех возможностей, какие заключаются в территории. Существенное условие при этом заключается в том, чтобы местные притягательные силы превалировали над притяжением к центру. Здесь играет роль не одна только величина площади: форма и характер поверхности также способны влиять индивидуализирующим образом. В пример можно привести горные государства с их самостоятельными народностями в каждой долине. Но еще большего развития достигает местная самостоятельность тогда, когда человек всю свою деятельность целиком связывает с землей, как, например, крестьянин в своем хуторе, не знающий других интересов, кроме тех, которые связывают его с полями и лугами, с другими тружениками. Чем больше вложено в землю труда, тем теснее связан с нею владелец. Таким образом, землевладелец разделяет с государством участие в освоении территории и оказывается более тесно с ним (государством) связанным, чем торговец или промышленник, которые могут вести свое дело и в других местах, а то и перевести все свое имущество за пределы государства. Глубокий смысл данной системы и заключался в том, что государство делило свою территорию на владения, представлявшие в действительности маленькие вассальные государства, которые несли по отношению к целому политические повинности. Земельные участки, раздававшиеся воинам, являлись не только вознаграждением за их труд, но, вместе с тем, и средством сохранения и поддержания большего целого.

Королевское достоинство также испытало процесс укоренения в земле. Из предводителя народа король стал владельцем известной территории земли, на которой он мог жить постоянно. Должность стала владением; представление о королевском достоинстве, оторванном от земли, перешло в представление о крупном землевладении. Вместе с тем укрепилась и идея о наследственности этого достоинства, как и всякого другого владения; наконец, в связи с этим стояло также и дробление государства на части, о чем могла бы много порассказать Германская Империя, погубленная было подобным патриархальным делением владений…

На основе равномерного распределения территории возникает равноправное общество, легкие различия в котором вызываются лишь разницей в доброкачественности земельных участков. Различные учреждения, встречающиеся на всех ступенях культурного развития, способствуют поддержанию этой основы общественного равенства. Но уже законодательства древнегреческих государств представляют ряд попыток сохранить или восстановить (путем ограничения купли и наследования) равенство отношений к земле, необходимость которого для государства равноправных граждан была сознана рано. При незначительности размеров и природном сходстве земельных участков в Древней Греции мало обращалось внимания на природное различие их. Но несомненно, что характер и качества почвы оказывают громадное влияние на успешность развития населения. Нет оснований предполагать какое-либо различие в характере первых колонистов Чили и Аргентины, а между тем в первой стране они превратились в земледельцев, во второй – в скотоводов. Степные пространства, не представлявшие никакой защиты для жилья, не дававшие даже тени, а часто и источника воды, лишь постепенно были признаны годными для земледелия, но когда выяснилась их пригодность, на обширных равнинах возникли уже владения величиною в княжество. В горных странах, где сама природа затрудняет образование крупных землевладений, сохранение указанного равенства является более обеспеченным.

Условия, разделяющие отдельные участки и хозяйственные области, разъединяют в то же время и классы населения. Оживление сообщений, ведущее к установлению более тесных связей, не только уравнивает разницу между отдельными государствами и хозяйственными областями, но нивелирует сословные различия в государстве. Аристократия никогда не относилась сочувственно к такому оживлению сообщений. Поэтому Писистрат (афинский тиран, проводивший политику в интересах крестьянства и торгово-промышленного демоса, правил с 560 по 527 гг. до н. э. – Прим. ред.) боровшийся с афинской аристократией, путем устройства правильных дорог способствовал слиянию отдельных провинций Аттики в одно целое (процесс объединения двенадцати общин Аттики под властью Афин к VII в. до н. э. – синойкизм – привел к возникновению централизованного государственного управления, экономической и военной мощи. – Прим. ред.).

Везде, где замечается непосредственное влияние географических условий на существо народа, там, прежде всего, сказывается то влияние, которому подвергается отдельное домохозяйство в своих отношениях к территории, и уже таким опосредованным путем производится воздействие на целое. По мере роста населения земля налагает на отдельных лиц все большие тяготы. Работа земледельца приковывает его к земле, лишает его подвижности, ограничиваете кругозор, отнимает все время. Все это понижает его способность играть политическую роль в государстве, и эта роль переходит к более подвижным, предприимчивым, предусмотрительным элементам. Крестьянин эксплуатируется горожанами, рыцарством, клиром; в конце концов, он теряет даже свою свободу, становится жертвой одностороннего хозяйничанья, делается рабом земли, так как совершенно утрачивает господство над нею. На этом разъединении хозяйственных и политических отношений к земле покоится и необходимость разделения функций в государстве.

Политическая власть над землей у покоренного народа представляется совершенно утраченной. Кажется, как будто остались лишь хозяйственные выгоды, извлекаемые им из обрабатываемой земли. Но и в этом случае, если побежденные не будут оторваны от своей земли, она незаметно и постепенно окажет свое мощное влияние. У них остается то преимущество, что они живут на земле, ставшей их землею, благодаря работе над нею ряда поколений; они – дома, в глубоком смысле этого слова; победители же – вторгшиеся чужаки, зависящие от труда их подданных на земле, которой они, господа, владеют лишь политически. При долгом существовании на одной и той же территории эта вынужденная совместная жизнь ведет к уничтожению социального подчинения одних другим. Земля представляет большие разнообразия, но не дает никаких естественных условий для существования господ и рабов. Русский крестьянин не мог навсегда остаться крепостным того участка земли, на котором он жил совместно со своим господином, и хозяйственное значение которого зависело от его труда.

Давно указывалось на связь культуры с плотностью населения. Чем гуще население, тем постояннее и интенсивнее, а потому и глубже его отношение к земле. Громадное значение обработки земли сказывается уже в самой этимологии слова «культура». Оценивая различные отношения к земле, прежде обращали внимание лишь на оседлость земледельца и подвижность номада. Чем больше площадь, которая в общем требуется (но не используется) в хозяйстве, тем ближе стоит оно к номадизму. Именно поэтому номадизм является непримиримым врагом всякой формы хозяйства, требующей лишь небольшого пространства и уже рано черпающей свою силу в собирании на небольшой площади больших количеств людей. Но эти различия находят свое выражение не только в крайностях жизни земледельческих и пастушеских народов. Чем меньше значения имеет для народа земледелие и чем на большие пространства он, поэтому, распространяется, тем менее прочны его отношения к его территории. На низшей ступени народ занимает, в действительности, лишь небольшую долю той территории, на которую он имеет притязания; лишь постепенно он расширяет площадь непосредственно занятой им земли, пока, наконец, она не составит большей части государственной территории. Таким образом, территория государства овладевается дважды: раз – политически, другой раз – культурно-хозяйственным образом. Один вид владения скрепляется другим; постоянство поселений влечет за собой и постоянство политических отношений к земле. Колонизация без земледелия – временна; лишь земледелие дает ей необходимую прочность. Есть глубокий смысл в том, что земледелие в древнем Перу и в Китае составляло не только первое, но и священное дело государства.

Номадизм. – Что представляет собою номадизм кочевников в их отношении к территории, и какое место он занимает в развитии человечества на Земле? Редкое население на большом пространстве, условия которого благоприятны для кочевок; большие стада скота, не способные оставаться долго на одном месте, но вынужденные искать себе корма на обширных пространствах, проходимых ими в течение года. Отсюда немногочисленность или даже отсутствие прочных поселений и, в связи с этим, непрочность отношений к земле; вот чем является номадизм, понимаемый в чисто географическом смысле. Даже при наилучшей почве и благоприятном климате номаду все-таки требуются обширные пространства. Высшая культура несовместима с номадизмом. Население девственных степей, по крайней мере, в десять раз реже, чем в стране с хорошо возделанной почвой. В степях, составляющих переход к пустыне, например, на Синайском полуострове, густота населения падает до семи человек на 1 кв. км, в травяных степях она может доходить до ста, в общем, однако, она всегда меньше, чем это обусловливалось бы характером почвы и орошения. Когда русские заняли Мерв, на всем пространстве между Мервом и Генарсом, протяжением в 200 км, и орошаемым Герирудом (Мерв – прежнее, до 1937 г., название г. Мары в Туркмении, Генарс – предположительно поселение Серахс в Пендинском оазисе на границе с Афганистаном, Герируд – название части р. Теджен в пределах Афганистана. К 1885 г. в состав России добровольно вошли Атрек, Теджен, Мерв и Пендинский оазис. – Прим. ред.), они не встретили ни одного поселка. Распределение населения оказывается также крайне неравномерно. Огромные участки, совершенно безлюдные, сменяются оазисами с очень густым земледельческим населением. Где номад является господином территории, он не допускает на ней сильного увеличения населения, которое могло бы пустить в нее более крепкие корни. Наоборот, он изгоняет излишек, одновременно разрушая и оплодотворяя культуры, лежащие за пределами его степей.

Номадизм, уже в силу присущего ему принципа, несет в себе условия его дальнейшего развития. Если уже на низшей ступени культуры владение скотом вынуждает к перекочевкам, то дальнейшее увеличение стад усиливает еще более эту наклонность. Характер пищи и жизни номадов ведет к выработке сильных, суровых натур, к выработке порядка и дисциплины, необходимых во время перекочевок. Оседлость ослабляет народ политически, номадизм укрепляет его. Но номадизм сам вырывает себе почву из-под ног, потребляя дары природы в том виде, как она сама их создает, тогда как земледелец увеличивает доход от земли и предоставляет возможность все большему числу людей жить за счет той же территории. Земледелие поэтому прогрессирует, тогда как номадизм, по отношению к своей земле, или рано застывает или даже идет на убыль. Как часто встречаются в степях развалины, свидетельствующие о культурных успехах прежних поколений. Все области кочевников богаты развалинами, и «перенаселение» пастушеских народов обусловливается просто приведением в упадок плодородия почвы.

Редко народ приспособляется к характеру почвы настолько, насколько эти кочевники. При всей кажущейся свободе здесь замечается крайняя зависимость от природных условий: кочевая жизнь налагает неизгладимую печать на все общественные и политические учреждения номадов. В связи с этим стоит общность нравов и привычек, дающая этнографической картине такое же однообразие, каким отличается и картина степной природы. Не менее характерною отличительною чертой кочевников является неизменяемость их образа жизни. Неизменяемость эта настолько велика, что для понимания доисламской поэзии наилучшим комментарием может служить изучение современной жизни бедуинов.

Переход к земледельческому состоянию представляет так называемый полуномадизм, когда номад, в продолжение своих временных остановок на месте, где месяц-другой стоят его шатры, начинает засевать бобовые и тыквенные растения, а иногда также и самый неприхотливый из хлебных злаков – просо. Если почва и климат благоприятствуют сбору урожая в такой короткий срок, ближайшим шагом является постройка амбара для сохранения плодов урожая. Это жалкая мазанка, в которой номад сам еще не живет, рядом с которою он, как и прежде, ставит свой шатер или кибитку, но это уже верный шаг к оседлости. Замечательно, что шаг этот делается на границе степей или там, где земледельческие оазисы прерывают однообразие степи.

Мощный кочевой народ без принуждения не бросит свои стада и кочевья, точно так же как и земледельческий не перейдет добровольно к номадизму. Земледелие и скотоводство не являются только отраслями промышленности; они – формы жизни, в которых всякая деятельность, всякое стремление принимают особое направление: одежда, пища, характер жизни и жилищ, общество и государство представляют коренные различия в обоих случаях. Только крайняя необходимость может сделать из земледельцев номадов и обратно. Процесс преобразования совершается быстро лишь в случае захвата соответствующей территории.

Переселение земледельческих народов в области степных кочевников стало возможным лишь на более высоких ступенях культуры. Мы встречаем его, как относительно новое явление, в трех больших степных областях: в Китае, где земледельцы из долины Гоанго переселились на запад в Монголию; в Восточной Европе, где тот же процесс совершен Россией по отношению к степным пространствам Новороссии; наконец, в области прерий и пампасов Америки, где заселение их произведено путем покорения белыми кочующих индейских племен. Везде политическое завоевание и подчинение предшествуют этому заселению земледельцев, так что последнее совершается лишь под защитой оружия. И таким путем земледелие, способствовавшее увеличению численности оседлого населения, превратило обширные и редко заселенные области в страны с многочисленными поселениями и большими городами. Вместе с этим идет оттеснение номадов и ограничение пределов их кочевок.

Борьба кочевников и оседлых народов так же стара, как и сама история. Мы встречаем ее в Древнем Египте, с ней связаны корни еврейства. Через весь материк Старого Света от Атлантического до Великого океана обширным поясом тянутся пустыни и степи, по обе стороны которых тянутся плодородные низменности. На протяжении всей истории проходит воздействие кочующих здесь номадов на оседлые народы, живущие по окраинам полосы степей. Ход истории за последние 200 лет неопровержимо свидетельствует о все большем вытеснении номадов из политических границ и круга деятельности оседлых народов. Но было бы еще преждевременно заключать, что номадизм как всемирно-историческая сила вычеркнут навсегда. Правда, за этот период номады не освоили ни одной новой территории, а только утрачивали то, что имели. Что еще важнее, их культурные формы и характер жизни оказались бессильными при соприкосновении с культурой оседлых народов, которая отняла у них простоту нравов, воинственный характер, наконец, даже уменьшила их в численности. Предоставленный самому себе, номадизм не имеет будущего; однако на службе таких больших государств, как Россия или Китай, он в состоянии еще получить обновленное значение.

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

К. Шмит. Земля и море. Созерцание всемирной истории

ОТДЕЛ I... ГОСУДАРСТВО И ЕГО ТЕРРИТОРИЯ... Глава I Государство как организм тесно связанный с землею Таким...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Владение и господство

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

К. Шмит. Земля и море. Созерцание всемирной истории
Человек — существо наземное, сухопутное. Он стоит на земле, идет по земле, он передвигается по ее твердой неколебимой поверхности. Это его самостояние и его почва; благодаря ей он обретает и имеет

К. Шмит. Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние Земли и моря
  Противостояние Востока и Запада, совершенно очевидное сегодня, включает в себя противоречия различного рода: экономические интересы, качественное различие правящих элит и несовмести

Государство как организм, тесно связанный с землею
Сточки зрения биогеографии, государство является одной из форм распространения жизни на земной поверхности. Оно находится в зависимости от тех же влияний, как и жизнь вообще. Особые законы распрост

Связь между территорией и государством
Развитие дает возможность проявляться в государственном организме лишь тому, что уже заключалось в нем. В этом развитии сказывается всегда одна тенденция: приведение в более тесную связь территории

Х. Маккиндер. Географическая ось истории
Когда в отдаленном будущем какой-нибудь историк соберется исследовать времена, в которые мы сейчас живем, и захочет более кратко их обозначить, как это делаем мы сегодня в отношении династий Древне

ЭЛЕМЕНТЫ МОРСКОГО МОГУЩЕСТВА
  С социальной и политической точек зрения море представляется великим путем или, скорее, обширной общинной равниной, через которую можно проходить по всем направлениям, но некоторые

Американская стратегия в мировой политике: Соединенные Штаты и баланс силы
ВВЕДЕНИЕ ПОЧТИ четверть века прошла с того дня в ноябре 1918, когда огонь прекратился и война была окончена. Уже более 20 лет минуло с того момента, когда президент

Хаусхофер К. Континентальный блок: Берлин - Москва - Токио
первая часть статьи, написанной в 1940 г. Статья была написана специально для студентов Третьего Рейха и издана в рамках программы по ознакомлению всех учащихся Германии с основными положениями

Хаусхофер К. Геополитическая динамика меридианов и параллелей
Существует геополитический термин: Большие Пространства (Grossraum). Он возник еще в античном мире, предопределенный спецификой средиземноморья, южных пустынь и горных хребтов. Термин как бы повтор

Географические и геополитические основы Евразийства
  Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться “срединным государством” (“Чжун-го”, по-китайски). И чем дальше будет идти время — тем более будут выпячиваться эти осно

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги