Тем вечером, в пятницу, Зоран в последний раз работал в «Хама Хермоса». Перед самым открытием ресторана шеф‑повар Тэцу вышел и вернулся с подарком для него в пластиковом контейнере. Зоран снял крышку – в контейнере была белая жижа с оранжевыми полосками.
– Нарэ‑дзуси, – сказал Тэцу. – Предшественник суши.
Тэцу смешал ломтики сырой рыбы с белым редисом, имбирем и морковью – ингредиентами, которые, как известно, обладают антисептическим действием. Он добавил саке и перемешал все с вареным рисом. Затем поставил смесь в дальний угол холодильника и оставил вызревать. На пять месяцев. Именно таким было суши с самого начала.
– Я не виноват, если ты отравишься, – сказал Тэцу.
Класть рыбу в сброженный рис нужно всего лишь для того, чтобы она стала съедобной. Когда брожение риса заканчивалось, выделялась молочная кислота, которая теоретически замедляла рост и развитие вредных бактерий. Тэцу использовал знания, накопленные за тысячу лет, к тому же у него было одно преимущество – холодильник. Правда, в современном мире мало найдется желающих отведать угощения пятимесячной давности.
Зоран принял подарок и попробовал немного жижи.
– Похоже на сыр.
* * *
К 18.30 зал ресторана был почти полон. Несколько посетителей сидело у суши‑бара. Машинка за стойкой бара вовсю распечатывала заказы.
Кейт вышла с кухни в своей поварской куртке. Она стояла в коридоре у служебного входа в суши‑бар, облокотившись на окошечко выдачи. Оттуда она могла видеть поваров, работавших за суши‑баром, со спины.
К бару села компания из четырех человек. Это были постоянные клиенты, они знали всех поваров. Посетители поздоровались с Тэцу и Зораном и заказали японцу омакасэ .
Заказы так и сыпались. Повара хватали ингредиенты, скатывали роллы, делали нигири . Зоран заметил Кейт и показал авокадо, которое держал в руке. Она сбегала в холодильную камеру и принесла кучу авокадо. Зоран взял их и снова повернулся к своей доске. Кейт вернулась в коридор.
Клиент заказал напитки для поваров. С кухни в бар вошел мексиканец – помощник официанта и принес пиво Тэцу и диетическую «кока‑колу» Зорану. С самым довольным видом он крикнул: «Кампай!»
Тэцу выпил пиво залпом и поставил перед клиентами еще одно блюдо с нигири . Машинка распечатала еще несколько заказов. Тэцу до сих пор не сделал первую закуску для клиентов, ожидавших омакасэ .
Зоран отпил диетической колы, собрал большое блюдо роллов и побежал с ним к окошечку выдачи. Он поскользнулся в лужице на полу, чуть не уронил блюдо и выругался. Кейт отошла в сторонку. Машинка продолжала печатать заказы.
В ограниченном пространстве за суши‑баром повара бегали туда‑сюда, резали и сжимали суши. Помощник повара что‑то искал в маленьком холодильнике, который стоял у ног Тэцу, а Тэцу нарезал рыбу, размахивая ножом возле шеи другого повара. Вот мексиканец‑посудомойщик принес стопку чистых тарелок. Постоянно забегал повар с кухни, чтобы принести что‑нибудь из духовки. Официантки тоже заходили туда и донимали поваров расспросами, скоро ли будет готов заказ. Кейт старалась не мешаться под ногами.
Тэцу выдал первый залп омакасэ постоянным клиентам. Пока они ели закуску, он снял трубку переговорного устройства и заказал с кухни горячее блюдо.
Так у него появилось время выполнить огромный заказ на нигири для клиентов за столиком. Он просмотрел список сверху вниз, запомнил его и отрезал первый, необходимый для этого кусок рыбы.
Тэцу отставил правую ногу назад и принял стойку дли суши‑битвы, прямо как Тоси показывал слушателям утром. Он окунул палец в миску с водой, растер руки и два раза хлопнул в ладоши. Тэцу расслабил свое грузное тело и запустил правую руку в банку с рисом. Молниеносным движением он вынул руку из банки. Затем быстро макнул палец в васаби на тарелке, которую проносили мимо. Левой рукой он схватил ломтик рыбы с разделочной доски. Пальцем правой руки он провел по обратной стороне ломтика и оставил на ней бледную зеленую полоску. Цилиндрический комок риса в правой руке столкнулся с ломтиком рыбы на левой руке. Его руки с удивительной быстротой совершали резкие и ритмичные движения по дугообразной траектории, спускаясь от груди к левой ноге; Тэцу поворачивался влево, перебирая ногами, словно нанося небольшие удары. В конце концов его руки опустились на чистую тарелку и положили на нее идеальное нигири . На все про все ушло семь секунд.
Это было слишком медленно. Руки Тэцу снова замелькали в воздухе: он делал уже второе нигири , полностью повторяя процесс. Ноги танцевали, торс вертелся, руки двигались по дуге, а японец все прибавлял скорость. И вот на тарелке появилось еще одно идеальное нигири .
Тэцу достал из контейнера с рыбой очередной ломоть. Каждые несколько минут он оборачивался, чтобы взять новые заказы из машинки. Все время он стоял, расставив ноги, словно в боевой стойке, наклоняя только торс, причем довольно низко, словно уворачиваясь от пуль.
Клиенты заказали Тэцу еще пива. Он остановился и залпом выпил его. Кивнув в знак благодарности, он снова запустил руку в банку с рисом. Тэцу закончил огромный заказ на нигири , выпил еще кружку пива и перешел к роллам. Зоран тоже бился с кипой заказов от столиков и при этом обслуживал клиентов у бара. Он взял паяльную лампу, и голубое пламя зашипело над мышечным плавником камбалы.
Клиенты снова заказали поварам выпивку. Женщина из компании, для которой Тэцу готовил омакасэ , улыбнулась Зорану.
– Мы любим тебя, Зоран, – сказала она.
Тот кивнул ей:
– Благодарю.
Он продолжил работать. И тут вдруг по ресторану каким‑то образом разнеслась новость о том, что сегодня Зоран работает последний день. Женщина расстроилась.
Зоран отпил еще колы и сделал очередной ролл.
Повар с кухни просвистел мимо Кейт и поспешил в бар, чтобы отнести второе блюдо омакасэ для Тэцу. Кто‑то еще пробежал мимо, чтобы отнести Зорану прожаренных креветок для ролла. Помощник официанта принес еще пива Тэцу и колы Зорану. Кто‑то толкнул Тэцу. К счастью, у него не было в руках ножа, но ролл, который он собирал, развалился. Посетители подняли стаканы, повара подняли стаканы, и все закричали: «Кампай!»
Тэцу залпом выпил пиво, перевернул стакан дном вверх и поставил его себе на голову. Он вернулся к работе и уронил палочку для еды. Она ударилась о пол и укатилась. Зоран протанцевал, когда она пролетела мимо него. Тэцу взял пару одноразовых бамбуковых палочек и продолжил работать. Он повернулся и взял с задних полок четыре блюда и четыре тарелки для соуса. Раздался звон, тарелки полетели вниз. Тэцу бросился на пол и, подобно жонглеру, поймал их все. Он сделал глубокий вдох.
– Чуть не разбились.
У Зорана закончились основные запасы овощей и гарниров. Он высунул голову в коридор и отправил Кейт в холодильник за продуктами. Едва она вернулась, повара попросили ее принести еще.
Когда Кейт снова вернулась, Зоран выбежал из‑за бара. Он пронесся мимо нее с пустой банкой для риса в руках. Через несколько минут он примчался обратно, прижимая к груди полную банку.
– Дорогу!
Кейт отошла в сторону. Она развернулась и прошла через зал к автомату с напитками, а затем направилась в дальний бар, где было тихо. Девушка сделала медленный глубокий вдох.
Официально этот бар был закрыт. Но там был Тоси, который не спеша готовил угощение для своих друзей из Японии: они тоже были поварами, муж и жена. Тоси выпил виски и вовсю шутил. Ему помогал Такуми, он тоже болтал с друзьями Тоси. Тоси увидел Кейт. Он улыбнулся и жестом пригласил составить им компанию.
* * *
А тем временем в первом баре произошло убийство. Тэцу принес из холодильника креветок, которые шевелили ногами и щелкали хвостами. Одну за другой он стал разрубать их пополам. Тэцу снял хитин с хвостов, и мышцы продолжали сокращаться, пока он не вывернул хвосты наружу.
Один из посетителей заказал бутылку саке для всех в баре: поваров и клиентов. Клиенты и повара в баре дружно подняли стаканы.
– Кампай! – закричали все.
Посетители за одним из столиков, а затем и за другими тоже подняли стаканы.
– Кампай!
Когда все одновременно подносили стаканы к губам, в зале резко наступала тишина. Зоран крикнул, воспользовавшись моментом:
– Веселой вам пятницы!
Он не улыбался. Когда Зоран повернулся в поисках Кейт, он увидел, что девушка ушла.
Компания постоянных клиентов, которые ели омакасэ , оплатила счет и ушла. Их место сразу же заняли другие – семейная пара с двумя дочерьми. На личиках у девочек – блестки. Эти посетители ждали Зорана. Они знали, что он уезжает. Пришла еще одна пара и заказала омакасэ у Зорана. Он расставил в линию шесть тарелок, выдавил на них васаби из тюбика и положил маринованного имбиря.
В ресторан пришли еще посетители. В фойе толкалась компания молодых женщин в узких юбках, а за ними – какие‑то парочки. Машинка продолжала печатать заказы. Повара хватали чеки и делали все больше и больше роллов, роняя на пол листы нори . Компании заполонили все свободное место и ждали, пока не освободятся столы. Клиенты за столиком пригласили Тэцу выпить с ними саке. Он подошел и выпил целый стакан.
– Кампай!
Когда Тэцу вернулся, отец двух дочерей заказал ему пива. Зоран потянулся за своим стаканом, чтобы выпить с ними, но оказалось, что диетическая кола закончилась.
– Ну и ну! Это ж мои клиенты! А мне и выпить нечего!
Он выбежал из‑за бара и вернулся с полным стаканом колы. Затем поднял его высоко над головой и осмотрел весь зал.
– Кампай! – прогремел Зоран. – Кампай !
Все посетители подняли свои стаканы и крикнули:
– Кампай!
* * *
А тем временем в дальнем суши‑баре Кейт отлично провела время. Она общалась с клиентами и шутила с Тоси и Такуми. Наконец Тоси закончил подавать еду. Кейт пожелала ему спокойной ночи. Она направилась в туалет и сменила поварскую форму на брюки и узкую рубашку.
А в ближнем баре у поваров уже заканчивалась рыба.
Зоран помчался в холодильник. Он вернулся с полуметровым куском семги. Положив рыбу на доску, он быстрыми взмахами ножа разрезал ее на куски.
Кейт вышла из туалета. Но не ушла домой, а снова встала в коридоре, облокотившись об окошечко выдачи.
Она наблюдала за Зораном. Девушка хотела попрощаться с ним, но не знала как. Через несколько минут преподаватель заметил ее.
– Подожди, солнышко, – прошептал он, – не уходи.
Зоран доделал два ролла. Затем выскочил из бара в коридор. Руки у него были в рыбе. Он вытянул руки и сжал Кейт с боков, собрав пальцы в кулак, чтобы не испачкать ее. Он обнял ее.
– Береги себя, солнышко.
И Зоран убежал за стойку бара.