В свете сказанного нужно рассматривать вопрос о сопротивлении режиму, который иногда поднимается в печати. Безусловно, что даже в обстановке массовых репрессий в обществе существовали антисоветские и антисталинские настроения, была масса недовольных. Об этом имеются достаточно многочисленные свидетельства. И все же, видимо, не стоит преувеличивать масштабы этого сопротивления. Сталинский режим имел свои социальные подпорки, и большинство людей были искренне преданы ему, готовы были его защищать. Он отождествлялся с революцией, с идеалами социализма и советской государственностью. Это позволяет понять, почему даже многие подвергавшиеся репрессиям люди сохраняли верность существующему строю, рассматривали свою судьбу всего лишь как печальное недоразумение.
Были и такие, особенно среди "старой революционной гвардии", которые понимали, что происходит нечто противоестественное, но не пытались бороться против этого, превращаясь в мумии революционного прошлого. Фанатическая преданность революционным идеям стала для многих единственным светлым пятном в биографии. Во имя этих идей они готовы были оправдывать беззакония, унижения, пытки, тем более что сами были не безгрешны, не раз запуская в дело методы, усвоенные еще со времен военного коммунизма, убеждены, что великая цель оправдывает средства. Достаточно было подчас, чтобы их мучители произнесли пару фраз из их революционного лексикона, и они делали то, что им подскажут, если того якобы требуют высшие интересы партии. Этот феномен общественного сознания привлекал пристальное внимание, и ему, например, посвящен замечательный роман А. Кестлера "Блистающая тьма". Имела также хождение формула: "Мы проиграли, мы должны покориться", принадлежащая, по некоторым свидетельствам, М.И. Калинину — представителю старой гвардии большевиков. Согревала надежда, что в скором будущем справедливость все-таки восторжествует.