рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Русалочья ночь

Русалочья ночь - раздел История, ЛЕГЕНДЫ МИРОВОЙ ИСТОРИИ   Прошло Много Дней. Становилось Все Жарче, И Комары Докучали М...

 

Прошло много дней. Становилось все жарче, и комары докучали меньше. К тому же у Гориславы было полно какой‑то чудодейственной травы, дым от которой хорошо отгонял гнус и в самые сырые вечера. Плечо у Рюрика уже почти не болело даже после целого дня упражнений с тяжелым мечом Гостомысла. Не далее полета стрелы от хижины нашелся родник, питавший неглубокое лесное озеро с прозрачной водой, темной от осыпавшейся в него хвои. Рюрик настолько окреп, что мог теперь переплывать это «хвойное» озеро. Вода, становившаяся все теплее, ласкала крепкие мышцы его огромного поджарого тела, и серебристыми стрелками разлетались в ней небольшие рыбешки.

С каждым днем эта новая для него земля завораживала его все больше, и ему казалось, что Рустринген, Дорестад остались в какой‑то прошлой жизни. Он смастерил себе лук и острогу, и у них не было недостатка в свежей рыбе и дичи. А Волк привязался к нему и отлично брал кабаний след.

Только вот старая Горислава уже не ходила в город – она заболела в своей пещере и надрывно кашляла, лечась какими‑то настойками и пахучими дымами. Милена носила ей воду и жареное мясо, но та почти ничего не ела. Последняя новость, которую она принесла из Невгорода, была о расправе Вадима над волхвами. И о том, что начали хватать людей за гневные об этом разговоры и что в городе все больше ненависти к новому князю.

Рюрик делил хижину с Миленой и по ночам уже давно изнемогал от желания. Но что‑то мешало ему просто наброситься на нее – даже притом, что отказывать ему из‑за безвыходности своего положения она бы, наверное, не стала. Ему почему‑то важно было, чтобы она сама предложила ему себя. Но Милена держалась отстраненно. А ведь он чувствовал ее страстность, он видел, как напрягались под платьем ее соски, когда он невзначай дотрагивался до нее, он видел, как она украдкой смотрела на его тело, когда он раздевался у озера. Это мучило его ужасно. Но сильнее он боялся того, что Милена может взять над ним власти больше, чем он обычно давал над собою женщинам. И еще одно чувство было новым: он боялся своей готовности дать ей эту власть. Борясь с этим, он был с нею намеренно груб, насмешлив. Она спокойно все сносила, готовила пищу, чинила их немудреную одежду. И ни разу явно не показала свой интерес к нему как к мужчине.

Проще всего было бы ночью задрать ей рубаху и… Но он чувствовал: такое простое задирание рубахи станет его поражением. А он хотел, чтобы женщина знала свое место. И напускал на себя равнодушие. Но этой игрой самолюбия довел себя почти до исступления.

…Однажды он проснулся среди ночи – захотелось пить. В хижине было жарко и душно. И вдруг он заметил, что Милены – нет… Ее тюфяк в углу был пуст. С неприятным чувством Рюрик ждал и ждал в темноте хижины, а она все не возвращалась. В очаге как всегда курился какой‑то пряный дым.

Рюрик забеспокоился всерьез. Он выскочил на воздух без рубахи и босой, тихо, опасаясь кричать, позвал ее по имени. Никто не отозвался. Вокруг стоял освещенный полной луной лес. Он пошел по этому ночному лесу, залитому лунным сиянием, раня ноги об острые шишки.

…Милена стояла в воде их озера по пояс – обнаженная, с распущенными мокрыми волосами, и рядом с нею плескались тысячи осколков разбитой ею в воде луны.

Она повернулась к нему спокойно, с царственной негой, совсем не удивившись его появлению, словно и это озеро с черной водой, и полная луна, и эта необычно жаркая ночь принадлежали только ей, а он здесь был лишь гостем.

Да так оно и было: откуда мог знать викинг Рюрик с серыми, как вода зимнего моря, глазами, что эта ночь у россов – особая. Русалочья.

Где‑то в соснах крикнула невидимая неясыть. Береговой песок приятно холодил босые ноги. Рюрик на минуту остановился, пораженный красотой этой ночи, этого озера, этой женщины. А мокрая, голая Милена уже шла ему навстречу. Она вышла из воды и остановилась напротив него совершенно спокойно и бесстыдно. Ее тело белело в ночи. И ему вдруг показалось, что она и есть то таинственное существо с вышивки англов, принявшее вдруг облик земной женщины.

Рюрика затрясло как в ознобе, и он рванулся к ней и наконец‑то, после стольких своих терзаний, схватил ее податливое прохладное тело, и вжал в себя ее полные груди с темными напряженными сосками, и впился в ее влажный рот, как волк в жертву. Никогда еще не желал он женщины с такой нежной и одновременно звериной силой. Она ответила ему с жадностью. А когда оторвалась на миг, чтобы сделать вдох, посмотрела на него радостно и победительно.

Потом положила руку на его подрагивающее огромное плечо, изуродованное рубцом затянувшейся раны, и, глядя прямо в его затуманенные глаза, которые не видели сейчас ничего, кроме нее, повлекла в воду…

Никогда еще Рюрик не испытывал такого пронзительного, такого полного наслаждения женщиной. Оно накатывало, как приливная волна, и становилось все сильнее и сильнее – когда казалось, что сильнее быть уже не может…

Чего не знал и не мог знать Рюрик, да и никто в Невгороде, так это того, что флот Рагнара Мохнатые Штаны в сто драккаров, хорошенько отпраздновав знатную парижскую добычу и продав на рынках Хедеби церковное серебро и невольниц, сломил сопротивление Свенельда, разорил Рустринген и уже направляется к берегам россов.

Однажды Милена, придя, как обычно, утром в пещеру старой Гориславы, нашла ее совсем слабой. Старуха лежала с закрытыми глазами, потемневшая, словно старое поваленное ветром дерево.

Внезапно она села на топчане – так что Милена вздрогнула от неожиданности, больно схватила ее руку своими узловатыми пальцами, оцарапав ногтями, и зашептала беззубым ртом: «Река – вспять… Новый город… мальчик… находник‑князь… ладья… смерть». Потом крючки ее пальцев разжались, она опустилась на спину и затихла.

Волк потянул носом воздух и вдруг, запрокинув голову, завыл протяжно, леденяще, словно умоляя о чем‑то. И Милене не по себе стало от слов старухи, они показались каким‑то нехорошим пророчеством.

Гориславу они похоронили в лесу, чтобы не разводить большого огня и не привлекать внимания к своей хижине. И теперь надо было решать, что делать. Жить в лесу и дальше, ничего не зная, Рюрик больше не мог. Он решил оставить Милене побольше еды и постараться все‑таки проникнуть в город.

А на следующий день произошло вот что.

Этого кабана Рюрик выслеживал вот уже несколько дней. Он слышал его: зверь трещал валежником вокруг хижины по ночам, но днем хорошо прятался где‑то в чаще. С утра было пасмурно, и Рюрик не знал, как долго они с Волком искали логово. Поиски увели их довольно далеко от тех мест, где они охотились обычно. Наконец Волк взял след – пригнул голову и быстро затрусил, не поднимая носа от земли. И Рюрик увидел: матерый вепрь с вздыбленной холкой и белыми клыками‑бивнями стоял на открытой поляне и как будто ждал.

Вот он хрюкнул, начал убегать, и Волк азартно погнал его, кусая за мохнатые ляжки.

Дальше все произошло во мгновение ока. Кабан неожиданно развернулся и – молниеносно распорол псу брюхо. Рюрик остолбенел, а вепрь зло глянул на него маленькими умными глазками.

Волк уже бился на земле, путаясь лапами в собственных сине‑серых окровавленных кишках, и визжал от боли.

– Fukja Jor![112]– выкрикнул Рюрик, бросил в зверя копье и… промахнулся.

Зверь еще раз поглядел на него и затрусил прочь неспешно, словно уверенный в своей неуязвимости.

Рюрик не мог поверить: промахнуться с такого близкого расстояния! Он выхватил лук, и в кабаньей холке затрепетала его стрела. Зверь вздрогнул и, заверещав, бросился в чащу.

Рюрика охватил охотничий азарт, и он, выхватив из‑за пояса охотничий нож Милены, перескакивая через поваленные зимними ветрами стволы деревьев, погнался за вепрем.

И… вдруг увидел бегущих впереди кабана людей. Видно, они затаились в засаде, а кабан понесся прямо на них. Кажется, пятеро? Они бежали – значит, боялись сами… На плечах их он увидел луки, больше никакого оружия. Грязные, полуголые, они бежали изо всех сил, а за ними несся огромный клыкастый вепрь и следом – Рюрик, с ножом в руке, с длинными спутанными волосами, обросший густой бородой. Один беглец был особенно молод, изможден и все время спотыкался. И он сильно напомнил Рюрику… Нет, этого не могло быть!

Наконец вепрь поравнялся с бегущим и, сбив его с ног, помчался дальше. Упавший громко выдохнул: «Fukja Jor!» И Рюрик узнал голос.

– Olaf?!

– Rorik?! Konungr!

Вепрь исчез в чаще. Люди остановились. Олафу помогли подняться, и он, припадая на ногу, бросился навстречу

Рюрику. Остальные, тяжело дыша, остановились поодаль и подняли луки. Это были трое молодых парней, и один – пожилой, широкогрудый, с длинными седыми усами на продубленном морщинистом, исчерченном шрамами лице. В шрамах был даже его совершенно голый череп. Он прищурил глаза, вгляделся в Рюрика и кивком приказал молодым опустить луки.

Рюрик обхватил легкое, неузнаваемо исхудавшее тело Олафа, от радости тряхнул так, что парень едва не вскрикнул от боли. Увидев, что опасаться нечего, приблизились и его спутники. Рюрик сразу узнал в пожилом одного из воевод, что сидел напротив него за столом Гостомысла. Запястья и щиколотки всех четверых были изранены – видно, их держали в цепях, на телах гноились ожоги от пыток огнем.

Все они были еще слабы, все тяжело дышали. Наконец пожилой сказал:

– Здравствуй, конунг варягов! Я – Мирослав… А это мои сыновья – Глеб, Ярополк, Всеволод. Наш новый сторож оказался верным Гостомыслу человеком. Другой твой родич… был уже мертв. Он еще там, в яме. – Помолчав и еще немного успокоив дыхание, добавил: – Это моему старшему, Ратмиру, Вадим отрубил тогда голову. Сколько останется жить, буду видеть это опять и опять. До сих пор не знаю, что сделали с его телом…

Лицо Рюрика потемнело при воспоминании о том дне, но одновременно он почувствовал, как огромный камень, который он носил до тех пор на душе, спал с нее и летит вниз, разбиваясь о выступы скал. Теперь он знал, что родичи его – не предали.

– Благодарю за Олафа, – ответил он. – Я – твой должник, Мирослав. Навсегда должник.

– Теперь нас – шестеро. А у тебя, вижу, и добрый меч есть. Хорошее начало.

– Теперь нас – шестеро. И мы пойдем в Невгород, как только вы наберетесь сил.

Олаф тут же рассказал, что они бродили по лесу много дней, питаясь птицей, ягодами и грибами. Они надеялись набрести на тех, кто укрылся в лесах от казней Вадима, но никого не нашли. Мирослав был уверен, что люди прячутся на озерных островах – их было великое множество, но лодки у них не было.

На обратном пути к хижине Рюрик увидел мертвого Волка. Вся земля вокруг собаки была изрыта – пес долго мучился, прежде чем испустить дух. Рюрика кольнула жалость: он совершенно забыл о нем и не вернулся прикончить, чтобы прекратить мучения.

Рюрик присел у мертвого пса и погладил его большую шишковатую, еще теплую голову. Потом встал и повернулся к Мирославу:

– Милена спаслась. Ты спас ее. Она здесь. Со мной.

Тот бросил на него быстрый взгляд:

– Я поклялся Гостомыслу, что выручу его Милену, если с ним что‑то случится, – Помолчал и посмотрел на викинга пристально: – Ты можешь не знать, но Милена – должна… По закону россов жена не может сходиться с другим, пока не предано огню тело ее мужа.

– То же – и у нас. Выходит, Мирослав, мы с ней преступили оба. Моя вина. Казни меня. Вот меч.

Мудрый Мирослав только глубоко вздохнул и покачал головой.

Милена увидела возвращающихся с Рюриком людей и сначала испугалась, но потом, узнав Мирослава и его сыновей, побежала им навстречу, обняла старика, заплакала. Люди были страшно голодны. Милена выложила перед ними все запасы вяленого мяса и рыбы. Потом промыла им раны ключевой водой и перевязала их с какими‑то снадобьями Гориславы.

Рюрик развел у хижины небольшой костер, и они, разговаривая, просидели у него всю ночь.

И на рассвете решили пробраться в Невгород и найти верных Гостомыслу людей.

– Я снесу Вадиму голову! – пообещал вдруг Олаф и посмотрел на севшую у огня Милену. Он не спускал с нее глаз.

Ночь была безветренной, и комары особенно донимали, не помогал даже дым, но беглецы были так измучены, что заснули прямо у костра.

– Я видел твой драккар, – уже засыпая, пробормотал Олаф.

Рюрик даже вскочил:

– Где?

– Он лежит на мелководье недалеко от города. Я видел, когда мы бежали.

– Видел?!

– Голова дракона торчит над водой, как живая. Я даже подумал – чудовище вылезает из реки…

Рюрик ничего не смог больше узнать: запрокинув бледное лицо, Олаф заснул – так крепко, что это было похоже на смерть.

В Невгороде они застали битву. Пылали княжеский дом и медхус дружины.

Против Вадима повернулись даже те россы, которые поддерживали его из страха за свои жизни и жизни своих семей. Люди, непривычные к страху, и те, кого он не может разрушить до конца, бывает, устают бояться. Невгородцы уже увидели, что ильменский князь принес им больше смертей, чем жестокий набег сверигов прошлой весной.

Остававшиеся с Вадимом наемники‑степняки, которым он, к тому же, задолжал, решили наконец сдаться. И вынесли, держа за волосы, его голову.

Неизвестно, какими были его последние часы и минуты, когда он сидел в княжеском доме, всеми оставленный. Ждал ли он тех, кто вошел к нему с обнаженным мечом? Мертвое лицо его было мирным. Но он умер князем, как и желал.

…Олаф показал, где находятся на подворье ямы для преступников, но Рюрик и сам бы их нашел – по трупному смраду. Мертвого Ингвара подняли из ямы: нога его была совершенно черной, точно обугленной. Рюрик проводил брата в Валхаллу по обычаю викингов – они с Олафом справили по нему тризну, на которой страшно напились вместе с россами и степняками‑наемниками. Ингвару понравилась бы такая тризна. Гостомысла горожане предали огню с княжескими почестями, по всем обычаям россов.

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ЛЕГЕНДЫ МИРОВОЙ ИСТОРИИ

Легенды мировой истории... Историческая библиотека...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Русалочья ночь

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ЛЕГЕНДЫ МИРОВОЙ ИСТОРИИ
  Время эти понятья не стерло, Нужно только поднять вер

От автора
  История, вообще‑то, – учительница бездарная. Класс ее совершенно не слушает, а она, Клио, стоит в своем хитоне, покусывает стило, делает в классном журнале какие‑то запи

О первых цивилизациях в шутку и всерьез
  На заре истории человечество кочевало. Кончался подножный корм

ЦАРСТВО БЛАГОСЛОВЕННОЙ СТАБИЛЬНОСТИ
  Четыре с половиной тысячи лет египтяне были самыми счастливыми

ВЕЛИКАЯ И СТРАННАЯ ВОЙНА

Яблоко раздора
  Троянской царице Гекубе, будущей матери Париса, во время беременности приснился однажды сон, что рождает она факел, который сожжет их город. Мальчик появился на свет хорошеньким и з

Бухта Звучащих Раковин, или История Елены Троянской
  Елена стояла на палубе и думала о том, что плывет к своему последнему пристанищу. Все идет по кругу, вот и ее круг близится к завершению. Показался берег. Гребцы налегли на

МЕНЕЛАЙ
Вскоре после свадьбы Менелай стал царем Спарты. Перед самой свадьбой мать Елены Леда, блаженно улыбаясь, сняла с себя и отдала дочери свои прекрасные украшения из невиданных желтоватых, словно капе

РАСПЛАТА
Ее обиталищем стала Троя. Домом она ей так и не стала никогда, ибо только два человека в этом городе почему‑то не испытывали к ней ненависти: Гектор и старый Приам. Она проводила дни взаперти

ПОСЛЕДНЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Теперь она подплывала к Родосу… Однажды утром она проснулась на своем широком супружеском ложе из дерева старой оливы, откинула, стараясь не разбудить Менелая, покров. Потом села перед бол

ЖЕНЩИНА НА КОЛЕСНИЦЕ
  «VENI, VIDI…» В конце лета 698 года

ПРАСУТАГ
Когда в Британию вторглось несметное войско Клавдия, вождь племени иценов Прасутаг и другие вожди кельтов – Тогодубн и Каратак – пытались остановить римлян. Но поражение их было столь сокрушительны

МЕСЯЦ ИВЫ
Каждый год в месяц ивы[81]Боудикка совершала паломничество к друидам и встречалась с отцом. И это беспокоило Прасутага. Но о римлянах они больше никогда не разговаривали. В племени Боудикка теперь

СПЕКШАЯСЯ ЗЕМЛЯ
За неправдоподобно короткий срок – не более двух месяцев – Боудикке удалось собрать более ста тысяч воинов – мужчин и женщин разных племен – иценов, триновантов, коритан, корновиев. И они были гото

РЕШАЮЩАЯ БИТВА
Приближался день битвы войска Боудикки с армией Светония. И на карту оба поставили все. Светоний подтянул все легионы, что были в его распоряжении, и готовился к встрече с войском кельтов

ЛЕГЕНДА О ВИКИНГЕ
    Русь, дай ответ… &nb

Смутное время Европы
  Бурное и полное кровавой неразберихи время наступило в Европе после падения Рима! Уже с пятого века римские легионы покидают Британию, Иберию, Лузитанию и Галлию: не до заморских ко

Парижская Пасха 862‑го
  Пасху Карл Лысый по обычаю справлял в Париже. Он ночевал сегодня в аббатстве Сен‑Жермен де Пре, чтобы завтра быть на мессе в соборе Нотр Дам. Карл думал, что все отли

Дьяволы Рустрингена
  Рюрик знал о Хедеби только по рассказам брата Харальда. Дорога в этот город им обоим была заказана. Их клану Скьольдунгов пришлось бежать оттуда, когда город захватил еще старший Уб

Новый конунг
  Когда умер Людвиг Благочестивый, королем франков стал его старший сын Лотар. Он призвал Харальда к себе и подтвердил договор, заключенный с «русами» его отцом. Они стали теперь васс

К Миклегарду
  Рюрик снарядил на Миклегард сто пятьдесят драккаров, еще сто – оставил со Свенельдом, самым опытным хаконом «рус», для защиты Рустрингена. На драккаре Рюрика шли Аскольд и

Гостомысл
  Огрызаясь слабеющим громом, уползали посветлевшие, потерявшие силу тучи. В городе Рюрика, Ингвара и Олафа встречала дружина россов. Были среди них и пешие, и конные. Они си

Забытая битва
  Рюрик смотрел и не мог поверить своим глазам: его «дракон», высунув красный язык, действительно поднимал голову из воды совсем недалеко от берега. Он тотчас бросился в воду

Последний поход конунга
  Леса стояли словно обрызганные желтой и красной красками осени. В воздухе летела паутина. Днем еще припекало, но все знали, что лето кончилось, и зима уже готовит в путь свою ледяну

ВЕЛИКИЙ И БЛАГОРОДНЫЙ ВЕНЕЦИАНЕЦ
  Одни говорят, что он раздвинул границы изведанного мира и счит

Его Венеция
  Добро пожаловать в Венецию, господа! Вот – рынок, Риальто. Здесь мерно и громко уже который век пульсирует ее сердце. Осторожно, не поскользнитесь, деревянные тротуары улиц скользки

Похождения семейства Поло
  1204 год. Как только пришла весть о захвате венецианцами Константинополя, возликовали купцы на Риальто. Ну, может, и чувствовали некоторые – легкие конечно – уколы совести: ведь пош

В путь!
  Безотцовщина кончилась. И зажили Марко и Никколо в Венеции в их опустевшем без матери доме. Но опустевшим дом был недолго: отец привел новую жену, мачеху Фиордилизу. Та был

Опасная связь
  До Суматры, спустя три месяца после отплытия, добрался только один корабль, на котором уцелела лишь половина команды. А впереди лежали Бенгальский залив, Индийский океан. На Суматре

Рождение книги
  В Генуе к пленным относились неплохо: кормили и поили сносно, водили к мессе, на исповедь и на прогулки. Между Генуей и Венецией было неписаное соглашение: с пленными обращаться по&

Испанская легенда
  Изабелла, королева Кастильская, увидела себя связанной, сидящей на старой телеге, которую медленно и безразлично тянули два толстых осла. Она мелко дрожала, как в параличе, – не от

У стен Гранады
  От пожара в кастильском лагере не пострадал никто. Шатры и палатки просто перенесли на другое место. Правда, Изабелла потеряла весь свой гардероб и украшения и принимала сейчас посл

Безумная мать
  Никто в Кастилье, глядя на серьезную девочку, вечно сжимавшую в бледных пальцах часослов, не мог и подумать, что это – будущая королева Изабелла Кастильская, которая принесет Испани

Брат Энрике
  Во время долгой дороги Беатриса де Сильва с горечью думала о том, как было бы хорошо, если бы можно было ослушаться и не везти детей ко двору. Неподходящим для детей местом был двор

Первый конь
  Девушкам в Кастилье предписывалось ездить верхом только на мулах. А Изабелла, которой уже исполнилось тринадцать лет, была отличной наездницей – еще в Аревало воспитатель епископ Ча

Первая смерть
  Вскоре в Кастилье все‑таки вспыхнула гражданская война. Дворяне Вальядолида объявили, что не считают Энрике своим королем и не допустят на престоле его дочь – выродка некороле

Севилья. Ключ
  Невысокие, с круглыми кронами апельсиновые деревья в зимней Севилье были усыпаны плодами. Их посадили еще мавры, и деревья росли везде. Даже в еврейском квартале – худерйи[174], что

Альгамбра, год 1515
  Пожилой красивый человек сидел в кипарисовом кресле высоко над Гранадой. Он смотрел на дождь, на лежащие внизу холмы Сакрамонте и Альбасин, на равнину, простирающуюся, насколько хва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  Невозможно противопоставлять легенды и историю. И как все было в прошлом, в точности не знает никто. От пульсировавшей когда‑то жизни остаются кости, черепки, ржавый металл, р

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги