РЕЛИГИЯ В УПАКОВКЕ

 

Если верить Шпенглеру, то с разрушением Израиля и Иудеи цивилизации в Стране Израиля должен был наступить конец. Моисей, Иехошуа и Судьи возвестили ее Весну, Давид и Соломон ознаменовали собой наступление ее летнего периода. Затем гражданская война расколола государство надвое. Обе его части параллельно продолжали развиваться по осенней фазе. После этого они вступили в Зиму милитаризма и окончательного краха. В историческом смысле Страна Израиля прожила полный исторический цикл. Но действительно ли еврейское государство, основанное в 1200 г. до н.э. у горы Синай, умерло?

На первый взгляд может показаться, что еврейская история не является исключением из шпенглеровского правила. Десять из двенадцати колен Израиля после их разгрома ассирийцами никогда больше не появлялись на страницах истории. Когда вавилоняне увели в плен евреев Иудеи, казалось, что наступил их конец. Но история судила иначе. В промежутке между разгромом Израильского царства в 722 г. до н.э. и поражением царства Иудейского в 586 г. до н.э. произошло важное событие, позволившее евреям Иудеи пережить свое поражение и открыть новую страницу еврейской истории.

В те языческие времена пленники, уходившие в изгнание, обычно уходили в небытие. Это было не физическое, а этническое вымирание, поскольку они исчезали как этническая группа. В сущности, один набор языческих идолов ничем не отличался от другого. Поэтому побежденные народы, как правило, перенимали религию и мировоззрение победителей. Это было началом процесса ассимиляции, который затем ускорялся дозволенностью браков между побежденными и победителями.

Побежденные не особенно заботились о том, чтобы выжить именно как финикийцы, хетты, сирийцы или иевуситы. Им важнее было вообще выжить. Ради этого язычник готов был отказаться и от своей религии, и от своей этнической принадлежности. В этом состояло его коренное отличие от еврея из Иудеи.

Почему евреям Иудеи удалось выжить, тогда, как евреи Израиля этого не сумели? Историки политической и экономической школы отвечают на этот вопрос следующим образом. Ассирийская политика по отношению к побежденным племенам состояла в рассеянии их по всем уголкам огромной империи с целью подорвать их национальное и этническое единство. Вавилоняне же, как правило, этого не делали, Но как объяснить тогда тот факт, что многие племена, несмотря на рассеяние, выжили под ассирийским владычеством и исчезли как этническое целое лишь позднее, при последующих завоеваниях? И, напротив, многие племена, покоренные вавилонянами, растворились среди них, несмотря на то, что не были рассеяны по просторам Вавилонской империи?

Видимо, выживание в изгнании требует чего‑то большего, чем просто благоприятной возможности. Видимо, оно требует непрестанных и осознанных усилий изгнанников, направленных на поддержание своей идентичности – как национальной, так и религиозной. Видимо, израильтяне не обнаружили такой сознательной воли остаться евреями, тогда как пленники, выведенные из Иудеи, такую волю проявили. Но что обусловило их волю сохранить свое еврейство вопреки всем препятствиям и опасностям? Где‑то на полпути между разгромом Израиля и разгромом Иудеи совершилось духовное пробуждение иудейского еврейства. Произошло становление нового еврейского характера и нового понимания самого иудаизма.

После падения Израиля Иудея распалась на соперничающие политические группировки. В добавление к внешним угрозам ее раздирали еще внутренние распри. Снова стал набирать силу культ поклонения идолам. Богатые все сильнее угнетали бедняков. Смешанные браки разжигали струю еврейской крови. Налицо были те три угрозы, что вечно подстерегают еврейство: распад религии, упадок морали и утрата этнической цельности. Прежнее единство народа распадалось. На исторической сцене все было подготовлено для последнего акта гибели Иудеи.

Это был классический пример того, что Тойнби называет вызовом, брошенным цивилизации. Иудея не нашла ответа, который позволил бы ей сохранить государственную независимость. Тойнби, как до него Шпенглер, полагает, что в этот момент еврейской цивилизации пришел конец. Упрямые евреи, однако, не пожелали подчиниться его схеме. В следующий исторический период они снова вынырнули на поверхность. Возмущенный Шпенглер больше о них вообще не упоминает. Педантичный Тойнби изгоняет их со страниц своего повествования в подвалы примечаний. Там он характеризует их как историческую окаменелость. Невольно вспоминается известный апокрифический рассказ о шведском ботанике Линнее. Этот великий ученый провел классификацию всех растений и уже принялся за классификацию животных. Всю свою жизнь он твердо верил в теорию божественного сотворения всех существ, и слышать не хотел ни о какой эволюции. Однажды, гуляя по саду, он увидел некое насекомое. Его наметанный глаз немедленно узрел в новом насекомом опровержение теории «сотворения» и решающее подтверждение теории эволюции. Тогда Линней наступил на насекомое и растоптал его. В этот момент он упустил возможность стать Дарвином.

Вопреки теории Тойнби Иудея дала ответ на брошенный ей вызов. Она ответила на него двумя идеями. Эти идеи не только спасли ее от национального исчезновения, но по сию пору продолжают оказывать влияние на западный мир. Первая идея состояла в канонизации части Священного Писания, придав ему значение Слова Божьего, что привело к появлению сначала Ветхого, а затем через много времени Нового Заветов. Вторая идея заключалась в «упаковке» еврейской религии на экспорт. Эта идея и дала миру вначале христианство, а затем – ислам.

В этот критический момент правителем Иудеи, к счастью, стал Иошияху (Иосия, 638 г. до н.э.) – человек изобретательного ума и достаточно гибких принципов, направленных на доброе дело. Его отец, проассирийский царь Иудеи, был убит заговорщиками из проегипетской партии. Заговорщики, в свою очередь, были казнены проассирийцами, которые и возвели Иошияху на престол. Иошияху отдавал себе отчет в социальных несправедливостях, которые разъедали страну. В то же время он был достаточно проницателен, чтобы понять, что никакое социальное оздоровление немыслимо без религиозной реформы, поскольку и справедливость и мораль неразрывно связаны с Моисеевым законом. Поэтому он поста вил себе целью не только более справедливое распре деление благ, но и искоренение идолопоклонства к восстановление монотеизма.

Иошияху шел на большой риск. Он задумал грандиозный план, одновременно простой и дерзкий. Ему нужно было выбрать то, что журналисты на своем жаргоне называют «подход» и «момент». «Подход» – это такой способ представления событий, который делает их захватывающе интересными. «Момент» – это удачно найденное время преподнесения событий «Подход» Иошияху состоял в том, чтобы приписать Богу те реформы, которые он сам хотел ввести. Его «момент» был рассчитан на максимальную драматичность преподнесения нововведений. Иошияху посвятил в свои планы высших священнослужителей Храма, которые выступали за те же реформы. План Иошияху состоял в отборе определенных частей из «яхвистских» и «элохистских» материалов и сведении их воедино в Священное Писание. Подготовленный священнослужителями свиток был спрятан в тщательно охраняемой части Храма. Затем с большой помпезностью было провозглашено, что в Храме найден текст, записанный Моисеем под диктовку самого Господа Бога, и он будет зачитан народу. Эта книга получила ныне название Второзакония, или источника "В".

Другая версия этих событий гласит, что свиток действительно хранился в Храме со времен Соломона и был случайно найден при ремонте. Как бы то ни было, известие о находке вызвало почтительное благоговение и намного больший резонанс, чем Иошияху мог ожидать (если режиссура событий принадлежала ему). Со всех концов Иудеи евреи потянулись в Иерусалим, чтобы услышать слова Моисея. Волна патриотизма и религиозного пробуждения охватила весь народ. На волне этого эмоционального воодушевления Иошияху без труда разделался с идолопоклонством, запретил культы Ваала и Астарты и провел ряд социальных реформ.

Освящение Второзакония имело еще один результат, который социологи называют «возникновением харизматической власти». Социология различает два вида авторитета. Один из них – авторитет учреждения или социального института, который располагает достаточной властью, чтобы навязать свою волю. Другой покоится не на физической власти данного социального института, а на его святости. Такой авторитет в отличие от политического или военного называется «харизматическим». Харизматическая власть возможна, когда люди добровольно подчиняются такой власти. Так, президент США обладает политической властью, потому что за ним стоит военная сила. В то же время папа Римский обладает харизматической властью. Он представляет собой социальный институт, которому добровольно, независимо от того, кто его возглавляет, подчиняются миллионы людей. При этом Папа уже давно не имеет возможности силой навязать свою волю Сталин, же лая подчеркнуть отсутствие власти Папы, однажды спросил «А сколько за ним дивизий?» Тем самым он показал полное непонимание природы папской власти.

Во времена Иошияху евреи знали одну лишь политическую власть. Прежде они страшились Бога, который грозил им, что в случае несоблюдения Его заповедей кара постигнет не только их самих, но и несколько поколений их потомков. Отныне евреи сами добровольно, по внутреннему побуждению возложили на себя обязанность и готовность подчиняться авторитету Книги.

Это подчинение себя внутренней дисциплине, это покорное следование голосу души, это преклонение перед высшим идеалом вопреки грозящей жизни физической опасности было заложено в евреях Иошияху. Оно было углублено и завершено пророками.

Прежде чем ответить на вопрос, кто эти пророки следует спросить, что такое пророк? Прорицатели были у многих народов. Но в еврейской истории слово «пророк» означает нечто особенное и уникальное. Пророк выше и ясновидца, и священника. Евреи были убеждены в том, что пророк послан самим Богом, дабы указать людям путь к праведности. В еврейской истории пророк исполняет роль хранителя чистоты веры. Он, наблюдая моральную испорченность человека, приходит к выводу, что евреи, как на род, избранный Богом, должны служить примером остальному человечеству. Проповедуя эту идею, пророки привели в действие силы, которые преобразовали не только облик еврейства и его религию, но и их концепцию Бога.

Первым из «письменных пророков» был Амос (769 г до н.э.). Он был уроженцем Иудеи, но проповедовал в Израиле, пока не был выслан как нежелательный чужестранец. Его примеру последовал Хошеа (Осия). Все прочие пророки, сказания которых были со временем зафиксированы в отдельные, носящие их имена книги, проповедовали в Иудее, начиная с Исайи и кончая Малахи, последним из пророков. Первые проповеди Амоса и Хошеа вызывали смех у простолюдинов, гнев у священнослужителей и замешательство у царей. Вслед за тем ассирийские полки, «сверкая пурпуром и златом», обрушились на Израиль, сокрушили и поработили народ, который не понял пророков и смеялся над их проповедями. Такое отношение к словам пророков было главной причиной гибели народа Израиля, еще не знавшего истины, известной нам сейчас для того, чтобы вы жить в плену, необходимо иметь «годную для экспорта» религию. Не имея такой религии, которую можно исповедывать и на чужой почве, евреи, изгнанные из Израиля, ассимилировались и растворились среди ассирийцев.

После гибели Израиля слова других пророков, в особенности Исайи и Иеремии, продолжавших проповедовать новую концепцию иудаизма, стали западать в еврейское сознание. К тому времени, когда настал черед Иудеи оказаться побежденной, а ее на роду – идти в плен, пророки успели развить и усовершенствовать свою «портативную» религию. Пока порабощенные евреи Иудеи плелись по длинной дороге в Вавилон, учение пророков успело пустить корни в их сознании.

Чему, собственно, учили и к чему призывали пророки? Их проповедь, по существу, сводилась к Утверждению, что обряды и предписания культа сами по себе не так уж важны для Бога. (Кажется непонятным, что их не казнили за подобную ересь. Впрочем, легенда утверждает, что Исайя действительно был казнен, хотя этому нет фактических подтверждений). Они настаивали на том, что гуманность справедливость и нравственность выше любого обряда. Бог, говорили они, не нуждается в ритуале. Он требует от людей высоких моральных идеалов. Бог, настаивали они, ненавидит жертвоприношения. Поэтому нет греха на том, кто не приносит жертв Господу. Подлинный грех, продолжали они, – это безнравственное поведение и извращение справедливости.

В те времена, когда именно жертвоприношения я соблюдения обрядов составляли суть религии, подобные утверждения звучали дерзко и невероятно. Однако постепенно учение пророков стало вытеснять в еврейском народе авторитет священнослужителей. Учение пророков изменило самую роль еврейского священнослужителя. Он превратился из исполнителя культового ритуала в раввина – учителя и толково теля принципов иудаизма (подобно тому, как Лютер преобразовал роль священника в протестантстве).

Пророки учили, что евреи должны служить приме ром остальному человечеству. Из этого родилась новая система религиозных представлений. Согласно этой системе, ритуальная сторона Заповедей адресована лишь одним евреям, но духовное и нравственное содержание иудаизма предназначено для всего человечества. Так наметилась новая линия развития в еврейской религиозной мысли. Иудаизм, начавший свое существование как исключительная собственность нескольких еврейских родов, был расширен Моисеем до того, что охватил все двенадцать колен Израилевых.

Во времена Иошияху он стал религией всего народа, а теперь, при пророках, начал превращаться в универсальную религию, предназначенную для всего человечества. Идеи пророков позволили евреям в вавилонском плену приступить к пересмотру основных концепции еврейской религии. Согласно Закону, Храм был неразрывно связан с Иерусалимом, а жертвоприношения надлежало приносить именно там, в строгом соответствии с жестко фиксированными обрядовыми правилами и формулами. Уменьшив значение жертвоприношений, пророки поставили этику выше ритуала. Тем самым они освободили еврейскую религию от ограничений, налагаемых местом и временем.

В вавилонском изгнании евреи выработали два новых понятия, которые стали со временем общим достоянием всего человечества. Вместо храма, который служит местом жертвоприношений, они создали синагогу, где собираются для совместного служения Богу, вместо ритуала богослужения они создали молитву, обращенную к Богу Синагога стала прототипом христианской церкви и мусульманской мечети Молитва стала универсальным символом преданности Богу.

Благодаря синагоге и молитве евреи освободились от необходимости выполнения определенного обряда в определенном месте при посредстве священнослужителей. Отныне любой еврей мог в любом уголке земли непосредственно обращаться к Богу, минуя всяких посредников. Еврейская религия, прежде такая «громоздкая» и «закостеневшая», стала «портативной», «удобной для транспортировки», эластичной и свободной от внешних нагромождений. Выживание евреев в пленении и рассеянии было гарантировано.

Многие исторические источники повествуют о тоске и плаче и горе еврейских изгнанников в Вавилонии. К счастью, это не вполне точная картина. В 6 в. до н.э. Вавилонией управляли весьма просвещенные Цари. Их отношение к покоренным народам отличалось большой терпимостью «Плач на реках Вавилонских» был уделом небольшой горстки зелотов. Большинство евреев полюбили новую страну Они приспособились к ней, стали богатеть, потянулись к вавилонской культуре.

Торговые пути Вавилонской империи открыли перед евреями самые дальние страны тогдашнего мира. Евреи превратились в купцов и коммерсантов между народного размаха. В библиотеках Вавилона они обнаружили богатейшую сокровищницу рукописей, собранных в течение многих веков. Евреи пристрастились к чтению и приохотились к науке. Они приобрели светские манеры, утонченность и изящество. Анонимный поэт, восклицающий в 137‑м псалме: «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя!»[7], возможно, выражал чувства, распространенные в начале изгнания.

Пятьдесят лет спустя чувства вавилонских евреев были уже иными. Мелодия и слова еврейских песен изменились. К тому времени, когда корабль еврейской истории сделал полный оборот и повернулся носом к Иерусалиму, на нем оказалось очень мало вавилонских евреев. А произошло это потому, что судьба евреев снова втянулась в круговорот мировой истории. Чтобы понять, как это случилось, необходимо задержаться на истории доминировавших в древнем мире милитаристских государств.

На протяжении четырех тысячелетий Ближний Восток находился во власти великих семитских цивилизаций. На исходе этого периода он оказался пол властью нового народа – персов и новой расы – арийцев, с запозданием перенявших у семитов эстафету культурного развития. В 6 в. до н.э., когда Вавилония была на вершине своего могущества, никаких персов еще не было и в помине. Кто из людей, живших накануне Первой мировой войны, поверил бы, что Британия, тогда бесспорная властительница морей, спустя полвека превратится в третьеразрядную державу, между тем, как Россия, третьеразрядная держава в 1910 году, за те же полвека станет ведущей державой мира? Точно так же в 600 г. до н.э. никто бы не поверил, что спустя полвека Вавилония, эта властительница мира, будет сметена с лица земли народом, который в то время еще даже не существовал! Тем не менее, именно этому неизвестному народу история судила стать наследником цивилизованного мира.

Происхождение персов остается неясным. Историки полагают, что это ранние мидяне. Создание Персидской империи было заслугой одного человека – Кира Великого. В 560 г. до н.э. он стал царем крохотного города‑государства в одном из центральных районов Ближнего Востока. Десять лет спустя он уже был царем Мидии – небольшого государства к югу от Каспийского моря. В 539 г. он разгромил Вавилонию, а в 530 г. он оставил в наследство своему сыну Камбизу новоявленную Персидскую империю, простиравшуюся от реки Инда до Средиземного моря и от Индийского океана до Кавказа. Камбиз прибавил к своему наследству Египет. Теперь персы находились на вершине могущества, не подозревая, что греки «стоят за углом» и готовятся бросить им вызов. Евреи оказались в орбите персидской политики на протяжении двух насыщенных событиями столетий.

Получив в наследство от вавилонян «еврейскую проблему», Кир разрешил ее ошеломляющим способом. Он разрешил евреям вернуться на родину! Правда, его решение было продиктовано отнюдь не сочувствием или особой любовью к евреям. Кир просто отдавал себе отчет, что иметь народ, платящий регулярно дань, гораздо выгоднее, чем владеть еще одной опустошенной страной. Он понимал, что если ему удастся вернуть евреев в Иерусалим, они отстроят город и страну и превратят пустынный край в источник постоянных доходов для царской казны.

Каковы бы ни были мотивы, руководившие Киром, его решение нашло евреев совершенно неподготовленными, и его благосклонность не была встречена единодушными возгласами благодарности во всех еврейских домах. На деле это постановление было встречено евреями со смешанным чувством. К чему возвращаться в Иерусалим, где тебя ожидает запустение, нищета и тяжкий, беспрестанный труд? Эту ситуацию вполне можно сравнить с сегодняшней. Много ли американских евреев устремилось в Израиль, когда он стал независимым государством? Подобно сегодняшним американским евреям, вавилонские евреи говорили: «Я лояльный вавилонянин. Зачем мне возвращаться в Иерусалим?»

Евреи приобрели в Вавилонии не только богатство и светские манеры, но и численно приумножились. В начале периода вавилонского изгнания во всем мире насчитывалось всего около 125 тысяч евреев, а ко времени Кира в одной Вавилонии их было свыше 150 тысяч. Лишь одна четвертая их часть воспользовалась разрешением Кира вернуться в Иерусалим. На родине они встретили небольшую горстку евреев, которым удалось выжить среди руин и пепелищ трех сокрушительных войн, прокатившихся по Палестине полвека назад.

Какой‑то язвительный шутник определил сионизм как затею одного еврея, который посылает в Палестину другого еврея на деньги третьего. С равным успехом эта острота могла родиться в Вавилоне две с половиной тысячи лет назад; именно богатые вавилонские евреи начали субсидировать возвращение в Палестину менее преуспевших в Вавилонии евреев. Таким образом, вслед за первым массовым исходом в Страну Израиля потянулась тоненькая, но непрерывная струйка репатриантов. Иерусалим снова превратился в цветущий город. Население стало расти. Сельское хозяйство и торговля развивались. Все возрастающие доходы, предусмотренные мудрым Киром, потекли в персидскую казну.

В самой стране, однако, еврейских лидеров сне дала тревога. Страна во всех отношениях оставалась на положении персидской колонии. В любой день на персидский трон мог взойти правитель, лишенный терпимости Кира Великого. Угроза нового изгнания или ограничения религиозной свободы могла возникнуть в любую минуту. Как предотвратить в таких условиях угрозу этнического исчезновения еврейства? Теперь проблема состояла уже не в сохранении еврейства каждым отдельным человеком. Речь шла о сохранении еврейства в целом как отдельного еврейского народа. Можно ли внедрить в еврейскую душу чувство еврейской принадлежности глубже, чем это сделали пророки? Можно ли сделать это чувство подсознательным, чтобы оно стало неотъемлемой частью личности?

Руководители второго массового исхода вавилонских евреев нашли ответы на эти вопросы.

Участники первого исхода вербовались в основном среди зелотов и бедняков. Но во главе их стояли три человека, принадлежавшие к знатной верхушке. Двое из них были выходцами из царского дома, третий был первосвященник цадокит[8].

Потомки дома Давидова Шешбаццар и Зрубавел рассчитывали стать царями восстановленной Иудеи. Первосвященник цадокит Иешуа мечтал стать первосвященником в восстановленном Храме. Его мечте суждено было сбыться. Шешбаццар, который начал отстраивать Храм, разрушенный вавилонянами, вскоре загадочно исчезает со страниц Библии. Зрубавел, завершивший постройку Храма, исчезает столь же загадочно. Разгадка их исчезновения, возможно, содержится в тех главах книг Эзры и Зхарии, где упоминается попытка евреев провозгласить их царями иудейскими. Вполне возможно, хотя это является лишь догадкой, что персы, не желавшие восстановления Царской власти в Иудее, бесцеремонно казнили Шешбаццара и Зрубавела по обвинению в государственной измене. С другой стороны, персы не противились восстановлению должности еврейского первосвященника. Не удивительно поэтому, что Библия сообщает (Зхария 6:11), что на голову Иешуа была возложена корона из серебра и золота, когда он был провозглашен первосвященником и правителем Иерусалима.

Коронация Иешуа имела большое значение для евреев, поскольку тем самым им была дарована некая форма самоуправления, приемлемая для персов и не вызывавшая подозрений в стремлении евреев к политической независимости. Палестина управлялась Судьями. После эпохи правления Судей, а затем Царей стране предстояло правление высших первосвященников в течение ближайших пятисот лет (с кратким перерывом).

Тем не менее, благодаря равновесию сил в еврейском обществе Страна Израиля не превратилась в теократическое государство[9].

Власть Синедриона и Народного собрания обеспечивала светский (а не священнический) контроль над правительством.

Вожди первого исхода из Вавилонии заложили политические основы будущего страны, вожди второго заложили духовные основы этого будущего. Найти ответы на вопрос о том, как обеспечить этническое выживание нации, выпало на долю двух знатных евреев – Нехемии и Эзры, весьма влиятельных в персидских придворных кругах. Нехемия (тоже из рода Цадока) был виночерпием персидского царя. Эзра – придворным писцом. Эти люди стали реформаторами иудаизма.

Нехемия был назначен персидским царем правителем провинции Иудеи (Иехуд). Он провел ряд социальных реформ, поощрял развитие торговли и ремесел, восстановил городские стены Иерусалима. Эзра, еще находясь в Персии, прослышал о моральном упадке среди первых поселенцев в Иудее. Им овладело стремление утвердить в народе основы национального самосознания. Он был убежден, что этого можно достичь, если Моисеев закон снова станет фундаментом жизни народа. Осуществление этой задачи дало право ему войти в историю под именем «Второго Моисея».

В 458 г. до н.э. Эзра с разрешения персидского царя возглавил второй массовый исход из Вавилонии, который насчитывал 1800 человек. В Иерусалиме Эзра совместно с Нехемией предпринял ряд действий, рассчитанных на объединение и возрождение народа. Их первым шагом было провозглашение запрета на смешанные браки между евреями и неевреями – первый запрет такого рода не только в еврейской, но и в мировой истории. Многим неевреям он пришелся не по душе. Их возмущала дерзость крохотного, только что освобожденного из рабства народца, осмеливающегося заявлять, что ни женщины, ни мужчины других народов недостаточно хороши для сыновей и дочерей Израиля! Запрет был не по душе и многим евреям. (Считается, что книга Руфь появилась именно в это время как протест против подобной дискриминации). Следует, однако, подчеркнуть, что запрет, наложенный Эзрой и Нехемией, был продиктован не чувством национального превосходства евреев или пренебрежением к другим народам, а лишь стремлением защитить евреев от возможного религиозного растворения в окружающей среде. «Избранный народ» должен был оставаться избранным. Значение эдикта Эзры и Нехемии для хода еврейской истории состоит в том, что он, с течением времени приобретая все более острый характер религиозного закона, помог евреям выстоять против волн ассимиляции, захлестывавших их в греко‑римский, мусульманский и современные периоды истории.

Вторым шагом Эзры и Нехемии в направлении формирования национально религиозной и духовной жизни евреев было решение не только заново отредактировать Второзаконие, но и добавить к нему остальные четыре книги Моисея. Под их руководством священнослужители и ученые проделали огромную работу по сведению воедино всех важнейших текстов первых пяти книг Библии, в том числе и книги Второзакония, опубликованной в свое время царем Иошияху, в так называемое Пятикнижие. Все эти пять книг были провозглашены боговдохновенными, и всякое добавление, изменение или сокращение текста было отныне запрещено. Запрет этот соблюдается и по сей день.

Как Иошияху почти за 200 лет до этого, так и Эзра и Нехемия выбрали подходящий «момент» для опубликования Пятикнижия. Это произошло в 444 г. до н.э. Во все концы Персидской империи были отправлены гонцы, возвестившие народу, что в день Рош ха Шана в Иерусалиме будут зачитаны вслух перед народом. Пять книг Моисея, написанные им самим. Новость передавалась из уст в уста. К назначенному дню евреи со всех уголков империи потянулись в Иерусалим. Поскольку к тому времени многие из них уже стали забывать иврит, Эзра и Нехемия позаботились о переводчиках, которые должны были разъяснять наиболее трудные места текста по‑арамейски Арамейский, этот эсперанто ближневосточного плавильного котла семитских народов, был в ту пору разговорным языком не только евреев, но и доброй дюжины других народов

Идея использования переводчиков толкователей оказалась очень удачной, и со временем она превратилась в постоянную особенность еврейской просветительной деятельности. Ввиду того, что ни одна строка Библии не должна была оставаться непонятной, понадобилась – и возникла целая школа таких толкователей переводчиков Толкователи Библии (баалей мидраш) стали высокоуважаемыми членам" любой еврейской общины. В своем лице они предвосхитили религиозные академии (иешивы) которые появились у евреев в начале христианской эры. Чтобы люди не забывали Закон, Эзра и Нехемия повелели также, чтобы отрывки Пятикнижия читались один за другим в синагоге на протяжении всего года, по субботам и дважды на неделе, причем чтение всех пяти книг должно было завершаться к концу года. Сразу же после праздника Рош ха Шана чтение должно было возобновляться с первой главы книги Бытия.

Следует заметить, что предложенное выше объяснение происхождения Пятикнижия не является общепринятым. Мы изложили светское объяснение, к которому склоняется ряд исследователей, однако многие евреи полагают, что Пятикнижие действительно является Боговдохновенным и записано одним чело веком. Мы не настаиваем на том, что светское объяснение является единственно возможным. Как мы увидим позднее, то же самое произошло с Новым Заветом. Люди, которые его создали, хотели приписать ему боговдохновенность. Самое важное здесь то, что независимо от того, какое объяснение принять, описываемые события имели место, а, совершившись, они предопределили собой дальнейший ход истории. Спустя восемь столетий после смерти Моисея национальный характер евреев был окончательно сформулирован. Это произошло благодаря реформам Иошияху, учению пророков и нововведениям Эзры и Нехемии. Вавилонские евреи, вернувшиеся в Страну Израиля, принесли с собой книги и любовь к ним Они способствовали расцвету интеллектуальной жизни в стране. В течение многих столетии Святой Земле и Вавилонии предстояло соревноваться в учености и интеллектуализме. Лишь три столетия спустя, после разрушения Храма римлянами, Вавилония на целое тысячелетие осталась единственной хранительницей еврейского населения

Вавилонские евреи принесли с собой в свою Страну и понятие синагоги, которая стала существовать наряду с восстановленным Храмом. До разрушения Храма в 70 г н.э она не затмевала его значения. Но, несмотря на культ Храма, значение синагоги в жизни евреев (как в Стране Израиля, так и в Вавилонии) продолжало расширяться и углубляться. Приобретенная в изгнании любовь к учености объединяла евреев различных социальных и экономических групп в тесные ячейки общины. Ставшее всеобщим уважение к знанию и науке изменило функцию синагоги. Она приобрела три самостоятельных поля деятельности. В соответствии с этими функциями синагога получила три имени: Бет ха тфила (Дом молитвы), Бет ха мидраш (Дом учения) и Бет ха кнесет (Дом собрания).

Таким образом, еврейская религиозная жизнь охватывала теперь молитву, учение и самоуправление. На этой основе постепенно возникли новые концепции: всеобщее образование, свобода собраний, самоуправление в изгнании. Появились и стандартные молитвенные книги и канонизированные тексты литургии. Все это было впервые создано евреями, и лишь позднее было воспринято другими народами Мечты Авраама и Моисея о едином еврейском народе, который по внутреннему побуждению следует заветам Господа Бога, воплотились в реальность. Теперь им предстояло быть испытанными на экспериментальном стенде истории. Центр цивилизации уже смещался с Ближнего Востока в Европу. Александр Македонский двинулся на завоевание империи, неся с собой новый образ жизни, новую культуру и новые испытания для еврейства.

 

 

II глава: ЭПОХА «АПИКОРСИМ»

 

О том, как евреи защищались от апикорсим (греков‑эпикурейцев) и от их статуй нагих мужчин и женщин; и о том, как евреям удалось уцелеть, несмотря на разгром в войне с римлянами, когда был разрушен Иерусалим и евреям было запрещено проживать в значительной части Палестины