В 374 г. до н. э. Артаксеркс навязал грекам другой мирный договор, который заключил с ним Дионисий‑младший из Сиракуз. После своей капитуляции Эвагорас вел себя тихо, но в 374 г. до н. э. он и его сын Пнитагор были убиты евнухом. И хотя другой его сын Никокл затем вступил на трон, не только дела в его государстве находились в беспорядке, а казна была пуста, но он должен был бороться с неприязнью Артаксеркса. Тем не менее он сумел заплатить огромным количеством своих монет с изображением Афины и Афродиты – позже говорили, что сумма равнялась 20 талантам, – Исократу за сочинение панегирика его отцу.
Начиная с 379 г. до н. э. Фарнабаз собирал греческих наемников для похода в Египет. Чтобы заплатить им, он часто чеканил монеты по эскизам греческих художников, которые с некоторой долей успеха часто копировали знаменитые сицилийские оригиналы; столь путанны, однако, надписи на арамейском языке «Фарнабазу», «Килик», «Хилик» и «Баал Тарз», что трудно разобрать, что они должны были означать «Фарнабаз», «Киликия» и «Владыка Тарса». Бог изображен в виде, который впоследствии стал стандартным: полуобнаженный, он сидит на троне без спинки с замысловатыми резными ножками и держит скипетр, который заканчивается трезубцем или орлом. Временами греческий гравер неуместно заменяет сиракузскую нимфу Аретузу владыкой Тарса. С большей вероятностью голова воина в шлеме с гребнем подтверждает, что греческим наемникам платили этими монетами. На тех монетах, которые были выпущены в Нагиде, написано название города на греческом языке и изображена местная Афродита с длинными волосами и полностью одетая, которая сидит на троне, украшенном сфинксом, и нюхает лотос; при этом она протягивает небольшое блюдце; на обратной стороне у выгравированной головы грека имеется надпись на арамейском языке.
Существовали трудности с продовольствием. Люди умирали в лагере. Исей (аттический оратор, ученик Исократа и учитель Демосфена, умер после 353 г. до н. э. – Пер. ) упоминает афинского наемника, который погиб в Асе. Ификрат назвал двух предателей среди полководцев. Финикийцы были настроены враждебно. Но наконец к лету 373 г. до н. э. Фарнабаз собрал триста трирем, двенадцать тысяч греков и огромную армию воинов из стран Востока.
Сухопутные войска обнаружили, что семь рукавов Нила перекрыты и охраняются крепостями, окруженными рвами. Не сумев войти в Пелусийское устье с Суэцкого перешейка, флот высадил на сушу три тысячи человек пехоты в Мендесийском устье и захватил форт. От пленных Ификрат узнал, что в Мемфисе слабый гарнизон, и настоял, чтобы корабли прошли вверх по течению Нила и обрушились на столицу, прежде чем местные жители сумеют собрать войска. Это было слишком рискованно для стареющего Фарнабаза, и он решил подождать подхода всей своей огромной армии. Ификрат выступил с предложением возглавить наступление с теми войсками, которые уже имелись в его распоряжении, но к этому времени Фарнабаз стал уже сомневаться в его верности и снова отказался.
Из‑за этой задержки к египтянам вернулась их храбрость. Мемфис имел соответствующий гарнизон, и нападающие понесли тяжелые потери. Наступило лето, а вместе с ним и разлив Нила. Фарнабаз обнаружил, что не может противостоять подъему воды, и ушел в Азию. Каждый полководец обвинял другого за это фиаско. Вспомнив, как был пленен Конон, Ификрат подкупил капитана судна, чтобы тот ночью увез его из лагеря, и к ноябрю возвратился в Афины.
Некхтенебеф приписал свою победу богу Аравийского нома Сопду, восточному ястребу, который поражает Менту и Фенкху (древние названия азиатов). В храме Сопда царь поместил великолепную раку из черного гранита, надпись на которой представляет собой египетскую версию рассказа о войне. Естественно, он несколько неясен в деталях, но там мы читаем, что Некхтенебеф пришел и убил чудовище Апопа; боги и богини радуются в его святилище, потому что он своими крыльями заковал в цепи своих врагов. Страна Востока радуется, потому что он перебил своих врагов. Он хороший бог, очень храбрый, сумевший выдворить неприятеля. Он мудрый и разумный, он сражается за Египет с мятежниками в провинциях, топчет ногами азиатов. Варвары лежат повергнутыми под его ногами, а его рука – самая смелая среди вождей Хаунебу (слово, которое когда‑то применялось в отношении наводящих страх людей, пришедших с моря, но теперь им пренебрежительно названы их бывшие союзники – греки!).
Другой «царский мир»
Фарнабаз предложил пост, освободившийся после бегства Ификрата, более молодому воину‑профессионалу – сыну Конона Тимотею. Так как он недавно не стал командующим афинскими армиями из‑за возвратившегося Ификрата, Тимотей с радостью принял предложение и через шесть месяцев был уже в пути на восток (май 372 до н. э.). Там он оставался до 367 г. до н. э., хотя у нас нет и намека на какую‑то особую деятельность.
В 371 г. до н. э. Артаксеркс навязал Европейской Греции другой «царский мир». Спустя годы Демосфен мог взывать к признанию царем и всеми греками собственности Афин на фракийский Херсонес и Амфиполь. На этот раз условия договора отказались принимать Фивы. В этот же год Эпаминонд победой в битве при Левктрах навсегда сокрушил власть Спарты и возвысил Фивы до главенствующего положения в Европейской Греции. Ясон из Фер объединил Фессалию и мечтал о завоевании Персии, которое, как доказал поход Десяти тысяч, казалось легким. Однако в своих расчетах он не учел мощь царских «десяти тысяч лучников», и еще до конца 370 г. до н. э. он погиб от рук наемных убийц.
Фарнабаз умер в преклонном возрасте, и Тимотей вернулся в Афины. В качестве награды за захват Тия Датамес стал его преемником, встав во главе предстоящего похода на Египет. Начался сбор новых наемников, а для их оплаты чеканились новые монеты.
Таданму, как его имя значится в арамейских надписях, что, вероятно, ближе к изначальному карийскому произношению, чем более знакомое греческое, использовал в основном изображения, позаимствованные у Фарнабаза, особенно греческого солдата в шлеме с гребнем. Баал Тарз у него был изображен внутри зубчатой стены укрепления, под его троном находился лотос; в левой руке он держал колос и виноградную гроздь – символ продовольственных поставок армии. Датамес был изображен сидящим на троне с узорчатыми ножками; его лук находился перед ним, а двумя руками он сжимал стрелу. На голове у него была надета тиара с лентами, а сам он облачен в тунику и штаны, но обе руки его защищены нарукавными повязками, а для большей защиты над ним парил крылатый Ахурамазда. Другая сцена была изображена в храме с плоской крышей, увенчанной полукруглыми акротериями (скульптурное украшение, помещаемое над углами фронтона архитектурного сооружения, построенного с применением классического ордера. – Пер. ): перед курильницей стоял бог Ану, бородатый и нагой, выставив повелительно указательный палец; перед ним полуодетый Датамес поднял руку ладонью к лицу в знак почитания.
Уже собравшись отправиться в поход на Нил, Датамес вынужден был вернуться на родину, чтобы сразиться еще с одним мятежником. Аспис удерживал лесистый край Катаонию с помощью сильных укреплений, обитатели которых разоряли окрестные земли и останавливали караваны, предназначенные для царя. Взяв с собой небольшой отряд, Датамес отплыл в Киликию, переправился через Таврские горы, двигаясь без остановок, и убедил Асписа сдаться и позволить передать себя царскому сыну Митридату.
После визита в Сузы спартанца Евтикла Артаксеркс сделал в 368 г. до н. э. еще одну попытку навязать мир Греции. Для осуществления необходимых подкупов с дипломатическими целями сатрап Ариобарзан отправил своего подчиненного Филиска из Абидоса в Дельфы с большими суммами денег. Через возвратившегося Тимотея Афины даровали гражданство Ариобарзану и Филиску и похвалили Дионисия Сиракузского, потому что он способствовал «царскому миру». Все оставшиеся европейские государства согласились на предложенные условия, но Диомеду из Кизика не удалось подкупить Эпаминонда, и снова Фивы выстояли до конца. После своего возвращения в Азию Филиск оставил после себя две тысячи наемников, которых он нанял, чтобы оказать помощь – подумать только! – когда‑то непобедимым спартанцам! Астьянакс Милетский, трехкратный победитель Олимпийских игр в состязании по борьбе и боксу, был приглашен нанести визит Ариобарзану; чтобы выполнить то, в чем похвастался, он съел все, что было приготовлено для гостей на большом пиру.
Чтобы выразить несогласие с действиями Ариобарзана, Пелопид в 367 г. до н. э. возглавил посольство Фив в Сузы. Другие посольства собрались из Аргоса, Аркадии и Элиса, но Анталкид (а с ним Спарта и ее союзник на тот момент Афины) теперь был в опале. Артаксерксу напомнили, как, получив помощь от его отца, спартанцы помогли его мятежному брату, а затем вторглись в Азию. Здесь был прозрачный намек на то, что, подобно Киру, Ариобарзан вел свою собственную игру. Фивы же, напротив, всегда были лояльны к Персии и даже сражались на стороне персов при Платеях. Это подтвердил один из афинских посланников Тимагор. На вопрос, чего он желает, Пелопид заявил, что мессенцы должны быть независимы от Спарты, а афинян следует заставить сократить количество их боевых кораблей. В этот момент другой посол выкрикнул: «Клянусь Зевсом, афиняне, похоже, вам пора поискать другого друга вместо царя!» Царский секретарь перевел, и Артаксеркс добавил: «Если афинянам известно какое‑то более справедливое решение, чем это, пусть они придут к царю и укажут ему его». Переговоры закончились провалом; Анталкид по пути на родину совершил самоубийство, а Тимагор, обвиненный в благоговении перед царем и получении от него взятки в размере 40 талантов, был осужден на смерть.
Артаксеркс решил пограничный вопрос в пользу Элис и в ущерб Аркадии. Аркадийцы были меньше обеспокоены после того, как их посланник Антиох доложил их «десятитысячникам», что у царя более чем достаточно пекарей, поваров, виночерпиев и носильщиков, но в поисках воинов, способных сражаться, он просмотрел их всех и не нашел ни одного; что касается знаменитого золотого платана, то он не мог укрыть в своей тени ни единой саранчи.
Когда Артаксеркс наконец разорвал отношения с Афинами, престиж империи был ниже некуда. Теперь настала очередь Фив пытаться навязать самый последний «царский мир». На собрании, созванном для ратификации, представитель Персии показал царскую печать и прочел решение Артаксеркса. Несмотря на давление Фив, их собственные союзники заявили, что они полностью удовлетворены предыдущими условиями, и отказались давать новую клятву (367 до н. э.).
Стратон, царь Сидона с 370 по 358 г. до н. э., помогал афинянам как только мог и дал городу 10 талантов. Он был награжден официальным почетным титулом проксеноса (человек, у которого сограждане могли получить убежище и помощь. – Пер. ), а сидонцы были освобождены от налога, которым облагались проживающие иностранцы. Абдаштарт – под этим именем Стратон был известен на родине – считал себя вполне греком. Он соперничал в стремлении к роскоши с сыном Эвагора Никоклом: привозил куртизанок с Пелопоннеса, а музыкантов из Ионии, проводил игры на греческий манер. Посольство привезло из Тира и Сидона статуи Делийскому Аполлону, на которых были надписи на финикийском и греческом языках.
Местные монеты были менее эллинизированы. Приблизительно в 475 г. до н. э. какой‑то царь стал чеканить монеты с изображением сидонской галеры с одним или четырьмя парусами и великим царем Персии в колеснице. Ближе к концу V в. до н. э. другие цари, чьи сокращенные финикийские имена невозможно установить, перестали изображать паруса, хотя мачта осталась, так как галера теперь двигалась при помощи весел; галера была пришвартована у подножия зубчатой стены с башнями, окружавшей город. На монетах Бодаштарта стены исчезли, и галера плывет по высоким волнам. На обратной стороне за царской колесницей следует пеший царь Египта, изображенный вполоборота в коротком египетском платье и высокой белой короне; в левой руке он держит кувшин для вина, а в правой – скипетр с набалдашником в виде головы рогатого животного с открытой пастью. Точно такие же монеты чеканил впоследствии Абдаштарт, хотя позднее египтянина уже не изображали после того, как Некхтенебеф отказался стать пленником!