Начиная с конца общеславянской эпохи, т. е. не позднее VI в. н. э., и кончая приблизительно IX в., на всей территория Великого водного пути „из Варяг в Греки", т. е. на территории от озера Ильмень и бассейна Западной Двины до Днепра, а также к востоку — в районах верхнего течения Оки и Волги, на Дону и Сев. Кавказе — и к западу — на землях Волыни, Подолии и Галиции, расселялись многочисленные восточнославянские племена, говорившие на близкородственных диалектах.
Названия этих родственных восточнославянских племен и места их расселения к IX в. можно установить по данным „Повести временных лет".
На севере, в районе озера Ильмень, жили с л о в е н е; южнее и западнее их, в бассейнах Зап. Двнны, верхнего течения Днепра и Волги, располагалось обширное племя кривичей (границы кривичской территории проходили близко от Москвы — в районах Можайска, Клина, Дмитрова). Кривичи, как видно, рано, в результате расселения, распались на две ветви: на западную — в верхнем течении Двины, на р. Великой и в районе Чудского озера, и восточную — в верхнем течении Волги.
Земли по верхнему и среднему течению Оки до Москвы-реки, а также в верховьях и дальше по течению Дона занимали племена вятичей, на территории которых впоследствии возникла Москва. Западнее вятичей, в бассейне Сожа, между Днепром и Десной, жили радимичи. Еще западнее, на севере от р. Припяти, в Белоруссии, были _д p e г о в и ч и (название, вероятно, связано с диалектным смоленским словом дрегва — „болото"). В районе Киева, на правом берегу Днепра, располагалось племя полян; севернее Киева, по реке Припяти до Днепра, жили древляне, городом которых был Искоростень, По рекам Десне, Сейму, Суле располагались земли северян (судя по названию, это племя северного происхождения, но Шахматов думал, что если это было и так, то приход северян на эту территорию относится к очень давнему времени). К югу и юго-западу от полян, по Днестру, жили племена уличей и тиверцев.
К западу от древлян и полян, в верховьях Буга, жили волыняне. Наконец, к западу от волынян, в пределах Галиции, располагались хорваты.
Все эти племена были в различной близости друг к другу и на различных ступенях экономического и культурного развития, Вполне вероятно поэтому, что существовали определенные группы восточнославянских племен.
По поводу их древнейшей группировки существуют различные гипотезы русских лингвистов, среди которых наиболее разработанной представляется теория А. А. Шахматова, изложенная им во „Введении в курс истории русского языка".
А. А. Шахматов делил все восточнославянские племена на три группы и считал, что каждая из ннх характеризовалась своими языковыми особенностями. Эти группы он называл северной, южной и восточной, а представителей этих групп соответственно— севернорусами, южнорусамн и восточнорусами.
Шахматов, предполагая исходной точкой расселения восточных славян Волынь, считал, что их соседями на западе были поляки, а на востоке — финны. Восточные славяне, заняв правый берег Днепра, скоро перешли и на левый. Из этой левобережной части выделилась восточнорусская ветвь, которая перешла из Днепровского бассейна в Донецкий, осажнваясь по Сев. Донцу и Осколу. Кроме того, часть левобережной ветви пошла к северу—в Северное Поднепровье, к истокам Зап. Двины, Ловати и Волги. Так выделилась севернорусская ветвь. На старых местах — в районе средней части Днепровского бассейна и Днестра — остались южнорусы.
К VII — VIII вв. восточнорусы продвинулись к югу — в Нижнее Подонье до Азовского моря. Именно там, по Шахматову, было первоначальное средоточие вятичей, которые и составляли восточнорусскую ветвь, откуда они шли и к югу, и к северу — в Приокские земли. В экономическом отношении восточнорусы-вятичи были связаны с хозарами. Язык вятичей, по мнению Шахматова, характеризовался наличием аканья.
В северную группу входили, по Шахматову, словене и кривичи. Эта группа располагалась на севере Великого водного пути, тяготела к Балтийскому морю и была связана со Скандинавией. В языковом отношении севернорусы отличались наличием цоканья.
В южную группу входили поляне, древляне, северяне, уличи н тиверцы, волыняне и хорваты. Эта группа занимала южную часть Великого водного пути „из Варяг в Греки" с центром в Киеве. Экономически она была связана с Византией и Балканским полуостровом. Языковой чертой, присущей этой группе, был [звук [г] фрикативного образования.
При всей стройности и законченности теория Шахматова страдает рядом недостатков. Прежде всего, она не подтверждается достаточно данными археологии. Если в археологическом отношении действительно обнаруживается связь словен и кривичей, то южнорусская группа не выделяется целиком: здесь сближается лишь ее юго-западная часть— поляне, древляне и волыняне.
Еще менее теория Шахматова подтверждается лингвистически, ибо встает вопрос о действительной древности и о степени распространенности тех фонетических черт, которые Шахматов считал характерными для отдельных групп восточных славян.
Ведь для того чтобы признать, что та или иная фонетическая особенность действительно характеризовала определенную группу древних восточнославянских племен, необходимо, чтобы данная языковая черта, во-первых, действительно была древней, а во-вторых, чтобы она была действительно распространена лишь на территории определенной группы, причем на всей этой территории, и не должна быть известна на какой-либо иной территории, занимаемой другими группами.
Если с этой точки зрения рассмотреть теорию А. А. Шахматова, то можно установить следующее.
Как показывают памятники, цоканье является действительно древней чертой (оно отражается уже в новгородских памятниках XI в.). Но цоканье не было чертой, свойственной всем севернорусским племенам: по крайней мере в памятниках Ростово-Суздальской земли, заселенной потомками восточных кривичей, оно не получило отражения. С другой стороны, цоканье известно ныне и на юге (например, в говорах Рязанской мещеры), где оно появилось не в результате распространения с севера, а в результате развития на местной почве. Поэтому едва ли возможно считать, что цоканье могло быть действительно определяющей чертой для древнейшего периода истории русского языка в том плане, что оно характеризовало одну целую группу восточнославянских племен.
В отношении фрикативного образования [г] следует отметить, что древность этого явления по памятникам установить трудно, так как в них есть только одна буква г, которая могла обозначать как взрывной, так и фрикативный звук. Поэтому при определении характера образования звука [г] для древних периодов пользуются только косвенными данными . Таким косвенным доказательством наличия в древности [г фрикат. ] для Шахматова был факт написания ch вместо g в сочинении византийского императора Константина Багрянородного „О народах" (949). При передаче названий днепровских порогов Константин употреблял в составе этих названий элемент prach (например, Vulni-prack, Ostrovuni-prach и т. п.). Шахматов полагал, что prach—это передача старославянского прагъ, соответствующего русскому порог, где на месте [г] в положении конца слова как будто бы появляется х. (Известно, что в русских диалектах [г] оглушается в [к], а [г фрикат) —в [х].) Что касается отсутствия в слове prach конечного гласного, соответствующего славянскому [ъ], то, возможно, это объясняется тем, что данное слово входило „в большую группу бытовавших в греческом языке несклоняемых слов иноязычного происхождения с конечным согласным"
Но возможно и иное толкование этимологии этого слова (предложенное А. М. Селищевым): prach восходит к более древнему *porch, где [ch] после |г] в праславянском из и.-е. [s], т. е. *porch<*pors. Это слово сближается с германским (скандинавским) fors— „водопад". Таким образом, основание, на которое опирался Шахматов, не очень убедительно, чтобы утверждать наличие [у] в дописьменный период истории русского языка. Точно так же не убедительны и иные факты, на которых строил свои рассуждения, решая рассматриваемый вопрос, А. А. Шахматов.
Что же касается аканья, то вопрос о его возникновении едва ли может быть решен так, как решал его Шахматов. Дело заключается в том, что аканье в своем возникновении, без сомнения, было связано с редукцией безударных гласных, и потому оно не могло возникнуть раньше, чем прошел процесс падения редуцированных. Логически вероятнее предположить, что редукции сначала должны были подвергнуться самые краткие звуки — [ъ] и [ь] и только потом уже — гласные полного образования. Есть и ряд других доказательств относительно позднего происхождения аканья в русском языке.
Таким образом, как видно, нет оснований принимать теорию Шахматова по поводу древнейшей группировки восточнославянских племен. Да и вообще говоря, окончательно решить этот вопрос пока что нельзя. Можно лишь делать некоторые предположения о связях и степени близости отдельных племенных образований восточных славян.