рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Раздел История
/
Узнать искомого.

Реферат Курсовая Конспект

Выберите учебное заведение

Узнать искомого.

Узнать искомого. - раздел История, Владимир Пропп. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ Заметим, Что Задача Спрятаться Обычно Задается Царевной, Улетевшей От Героя. ...

Заметим, что задача спрятаться обычно задается царевной, улетевшей от героя. Герой отправляется ее искать. Он находит ее в ее царстве, и там именно и задается эта задача.

Точно так же в ином царстве -- у Водяного -- задается задача узнать искомого из 12 равных. Он показывает герою своих 12 дочерей, и герой должен узнать меньшую, т. е. невесту.

Та же задача задается отцу, пришедшему к колдуну за своим сыном. Этот сын был отдан в ученье. Отец должен узнать сына из 12 совершенно равных учеников.

Эта задача основана на том, что искомый в ином царстве не имеет своего индивидуального облика. Все находящиеся там имеют одинаковый облик. В чистом виде это представление имеется в долганском мифе. Здесь умирает дочь старика. Проходят три года. Прозорливец отправляется за ней. Он засыпает и во сне "доходит до места", где живет душа умершей. Но он не может узнать ее. "Там есть, оказывается, три совершенно одинаковые лицом и одеждой девушки. Одна из них старикова дочь. Которая же -- он узнать не может. Считает швы их одежды, у всех одинаково ровный счет. Считая, измучился он". Наконец, он узнает искомую по тому, что она упоминает вещь, данную ей матерью. Ее он схватывает и уносит. Он просыпается. Оказывается, он спал девять дней. "Только девушка ихняя не шевелится, то ли умерла, то ли заснула. Вовнутрь этой девушки, как в мешок, стал он укладывать кости. И ожила, и оживши, стала стариковой дочкой". Последние слова очень важны: оживая,

мертвец приобретает свои личные свойства. Наоборот, умирая, человек теряет свои личные свойства и признаки и становится неузнаваемым (Долганский фольклор 65).

Данный миф по отношению к сказке первичен и более древен. Он показывает связь и этого мотива с пребыванием в "ином царстве". Уже выше мы видели связь сказки "Хитрая наука" с комплексом "большого дома". Ученики колдуна мыслятся в состоянии смерти, и все они равны.

Здесь можно еще указать, что в тех случаях, где герой не один, а имеет дружину, они все настолько похожи друг на друга, что их невозможно отличить. Постоянная формула для выражения этого сходства -- "голос в голос, волос в волос" (Сев. 66). Это сходство приводит нас к лесному братству, где все одинаковы или невидимы, так как находятся в состоянии условной смерти.

Но здесь все же еще не все ясно. Задача узнать искомого среди равных встречается не только в шаманской практике, она встречается еще как свадебный обряд и зарегистрирована вплоть до XIX века по всей Европе. Особенно много материала собрано в работе Замтера "Рождение, брак, смерть". Об этом же писал Кагаров в своей работе о свадебной обрядности (Кагаров). Приведем несколько случаев. В Вогезах жених в день свадьбы должен выбрать суженую из большой толпы девушек... В Сардинии жених, являясь к празднику обручения, вводится в комнату, где сидят в ряд как можно больше девушек, все в молчании и напряженном спокойствии. То же записано во многих других местах. Так, в Берри, во Франции, в конце свадьбы все женщины становятся в ряд. Жених обходит их сзади и по обнаженным ногам должен узнать невесту (Samter 98).

У Кагарова приведено пять различных имеющихся в литературе объяснений этого широко распространенного обычая. Сам автор склоняется к объяснению, которое очень лаконично формулировано, как "уловка для обмана духов" (Кагаров 162). Этого объяснения, кроме Кагарова, придерживаются еще одиннадцать авторов. Кагаров включает этот обряд в серию экзапатетических или диссимуляционных обрядов (ритуальных фикций). Однако ни один из авторов не привлекает ни фольклорных материалов, ни материалов по шаманизму. Объяснение, приводимое Кагаровым, есть объяснение, данное с точки зрения цели. Но в том-то и дело, что цель эта никогда не высказывается, и о ней можно гадать сколько угодно. О каких "духах" здесь идет речь? Дело не в целях, а в причинах: не для чего производится этот обряд, а как он возник -- вот как должен быть поставлен вопрос. А сказочный материал позволяет установить происхождение этою мотива. Толкование же обряда, пережившего почву, на которой он создался, вообще невозможно. Речь может идти только о пу-

тях его переосмысления. Но в данном случае в свадебном обряде нет даже переосмысления, он производится неизвестно почему -- по традиции, как игра, и о цели его никто себя не спрашивает. Этим создается почва для "толкования"- обряда в науке -- путь неправильный и допускающий бесконечное количество произвольных решений.

19. Брачная ночь.

Вступлением в брак сказка могла бы окончиться. Но героя иногда ждет еще одно важное испытание: испытание первой ночи. Обычно испытание первой ночи не выражено в форме задачи. По существу, однако, это такое же испытание, как и другие, и изредка оно даже и выражено в форме задачи: "Царь кликал клич, кто бы с ево дочерью переночевал, за того и выдаст взамуж" (См. 142). В другом месте я пытался показать, что и задача узнать приметы царевны, "хто отгадает, где у моей дочери родимо пятно, за тово и замуж отдам!" (3В 12), представляет собой эвфемизм для испытания особого характера (Пропп 1939, 168).

В чем кроется опасность этой ночи? Сказка дает довольно разнообразную картину. Чаще всего мы встречаем наложение тяжелой руки. Об этой опасности знает помощник и предупреждает царевича. "Да смотрите, ваше величество, не плошайте. Первые три ночи станет она вашу силу пытать, наложит свою руку и станет крепко-крепко давить; вам ни за что не сдержать" (Аф. 116а). "Только легли опочивать, она волшебной силой наложила на него руку" (Худ. 19).

Наложение рук -- не простое испытание силы. Царевна стремится задушить своего жениха. "Наложила королевна на него руку, наложила и другую, потом взгребла подушку и начала его душить" (Аф. 76).

Иногда все женихи царевны в первую ночь таинственным образом умирают. "Вот в ефтом городе царь клич прокликал, что выдавал он за троих женихов дочь в замужество; обвенчают, на ложу положат -- молодая жива, а молодой-то -- мертвый. И прокликал царь клич, кто согласен ее замуж взять, все хочет тому царство свое отдать" (Сад. 5). Но есть опасность и другого рода: к царевне летает змей (Аф. 158, вар. 2). Об этом скажем несколько ниже. Но в чем бы ни состояла опасность, в наложении ли рук или в удушении, или во внезапной и непонятной смерти жениха, или в том, что к царевне летает змей -- выход всегда один. Место жениха заступает его помощник. "Лежишь ты с женой, а уйди-ка, бог с тобой! Я лучше с ней полежу". Или: "Коли хочешь быть жив, позволь мне лечь с королевной на твое место" (136). "Лучше пусти меня на свое место" (158, вар. 2). "Уходите поскорей из комнаты, а я на ваше место приду" (198). Эти случаи показывают с достаточной ясностью, что мы

здесь имеем дело с некоторой сказочной нормой, с некоторым каноном, по которому лишение девственности производит не сам жених, а его магически вооруженный и могущественный помощник. В сказке, правда, этого прямо не говорится. Он якобы только отбрасывает ее к стенке, сам сжимает ей руку и т. д. Тем не менее картина достаточно ясна.

Этим не исчерпываются события первой ночи. Обычно после укрощения помощник берет трех сортов прутья и истязает царевну. "Потом он взял ее за косу, здернул с кровати и стал этими плетьми драть ее. Как он исхлестал ее, так бросил ее на кровать. Выходит вон и посылает Кузьму Ферапонтовича" (-- героя. Ск. 72). "Мишка Водовоз схватил ее за шиворот, ударил ее о пол, иссек два прута железных, а третий медный. Бросил ее, как собаку... "Ну, Иван-царевич, вались на постель, теперь ничего не будет!"" (Ск. 143).

Такова вкратце общая картина первой ночи. Совершенно очевидно, что здесь отражены какие-то очень древние мыслительные явления, на основе каких-то реальных брачных отношений.

Сама сказка при более детальном рассмотрении показывает, что здесь испытывается сексуальная сила жениха. Однако дело не только в этом. Мы как общую картину имеем бессилие жениха, демоническую силу женщины и превосходящую ее силу помощника. Именно он побеждает царевну. Изучение помощника показывает его "лесное" происхождение. С этой стороны для нас особенно интересна сказка о Катоме (Аф. 198). Царевна, побежденная помощником, стремится разъединить мужа с его помощником. Это ей удается. Катоме отрубают ноги, и он начинает жить в лесу с другим увечным. Там он ведет жизнь, уже известную нам по главе о "большом доме". Он восстанавливает себе ноги и возвращается домой. Этим он приобретает власть над царевной. "Ну, -- думает королевна, -- когда он ноги свои воротил, то с ним мудрить больше нечего", "и стала у него и у царевича просить прощения". Мы опять видим уже известную нам картину, что побывка в лесу есть условие вступления в брак, и герой должен эту побывку доказать. Таким образом сама сказка уже дает нам некоторый ответ на вопрос о том, почему помощник заменяет героя на брачном ложе.

Здесь, однако, все же далеко еще не все ясно. Не ясно, во-первых, в чем собственно состоит опасность, отчего женихи в первую ночь умирают. Ответ на этот вопрос дадут нам материалы более древних стадий. В американских и в сибирских материалах можно найти, что опасность грозит вовсе не от сильной руки, а что она чисто сексуальною характера. Женщина имеет в промежности зубы. В североамериканском мифе все женихи одной очень красивой женщины умирают. Наконец, один из же-

нихов догадывается в нужный момент ввести камень. "Exillo tempore vagina inno cens semper fuib> (Dorsey, Kroeber 260). Это

-- довольно распространенный мотив. Очень интересный и важный случай из гиляцкого фольклора приводит Штернберг (Штернберг 1908, 159 и ел.). Здесь шесть человек айну поехали бить тюленя и заблудились. Они приезжают "на ту сторону". Там на помосте сидят шесть женщин и чистят рыбу. Женщины зазывают гостей к себе в юрту и устраивают богатый пир. "На нары забрались, легли, уснули. Спустя некоторое время один из них встал, спустился, вот к женщине на постельке лег, вот пошептались, вот на нее забрался, "ой, ой, ой!" И умер>. То же происходит со вторым. "Их хозяин встал, вышел, на берег спустился, круглый камень взял, понес, в юрту принес, на нару забрался. Полежав, встал, к женщине, лежавшей на левой наре, на конце, примыкающем к средней наре, к ней подошел, поднялся, на постельку ее лег, пошептался, затем скрежет раздался; он поверх ее забрался, вот камень всадил, она укусила, зубы все поломал, ничего не оставил". Дальше все идет беспрепятственно, женщина обезврежена. Штернберг, отмечая аналогичные случаи в материалах Боаса и Богораза, в примечаниях дает рационалистическое объяснение этому мотиву. По его мнению, все сводится к некоторой женской болезни. Однако такое объяснение мы должны отвергнуть. Болезней бывает много, но почему-то другие болезни не вызывают мифа, а данная болезнь его создает. Кроме того, такое объяснение не вяжется с непременной в этих случаях н внезапной смертью мужчины. Правильнее будет сказать, что в данном мотиве образно отразилось представление об опасности дефлорации женщины и что эта опасность -- мифологического свойства. Она -- отражение представления о могуществе женщины. Миф, сообщенный Штернбергом, интересен и другим. Мы имеем в нем нечто вроде женского государства. На таинственном берегу, куда попали айну, живут только женщины; магическое могущество женщины соответствует здесь особому строю, особой организации, где общество создается женщинами, которые и ведут всю работу и властвуют и, может быть, уничтожают всех мужчин, завлекая чужеземцев на короткую брачную жизнь

-- нечто вроде амазонок. В сказке царевна, к которой стремится герой, также богатырь-девка, царь-девица, воинственная дева, полновластная повелительница своего царства.

В позднейшей религии женщина-властительница превращается в богиню со смешанными чертами богини охоты и земледелия. Такие богини убивают своих возлюбленных в первую же ночь. Это прослеживается в малоазиатских и античных культах, но здесь убийство иногда превращается в кастрацию, служа этиологической легендой для объяснения кастрации жрецов. "Без сомнения, --

говорит Ган, -- в древнейшем мифе Афродита сама в образе вепря убивала своего возлюбленного, или умерщвляла его путем кастрации, как малоазиатская мать богов своего Аттиса... Мы имеем знаменательное указание, что Иштарь убивала всех своих возлюбленных так же, как Артемида поступила с Актеоном, как Изида убила своего возлюбленного Манероса" (Hahn 1896, 52).

Эти материалы показывают, как долго держится представление об опасности первого сочетания. Могущественная женщина здесь уже богиня, но опасность сочетания с ней все та же.

Итак, первое сочетание с женщиной опасно для мужчин. Есть некоторые данные, позволяющие предполагать, что некогда ритуальная дефлорация производилась как особый обряд во время посвящения девушек. В этнографической литературе об этом очень мало данных, но тем не менее такое положение возможно. Такую мысль высказывает Рейтценштейн. Он говорит: "Более или менее ясно во многих подобных празднествах на передний план выступает определенное лицо, играющее при этом главную роль. Мы должны видеть в нем отголоски колдуна, который первоначально совершал эти обряды. Оно носило определенные маски, которые в большинстве случаев очень ясно показывают в нем земного представителя лесного духа" (Reitzenstein 1909, 682). По Рейтценштейну, превращение девушки в женщину совершается именно во время этих обрядов. "Для посвятительных празднеств надо считать основной чертой то, что девушки превращаются в женщин не путем брака или полового общения, а именно путем церемоний посвящения (Reifezeremonien), которые имеют целью оплодотворения женщины, в то время как общение имело место уже задолго до этого". Если рождается ребенок до посвящения, то ребенка убивают, "так как такой ребенок не считается человеком, т. е. предполагают, что он не рожден предками рода".

Эта теория, хотя и недостаточно подкрепленная этнографическими данными, все же позволяет, хотя бы гипотетически, объяснить имеющуюся в сказке ситуацию, т. е. ответить на вопрос, почему в брачную ночь сперва с невестой ложится помощник, а потом уже сам герой. Связанные с этим представления, по-видимому, некогда имели очень глубокие корни и широкое распространение. Они отражены не только в сказке. "В Черногории в первую ночь после венчания рядом с невестой спит дружка (Brautfuhrer) якобы "по-хорошему . В Боснии каждый мужской гость на свадьбе имеет обыкновение прижимать невесту к стенке, символически изображая этим супружеские объятия" (Buschan V-VI).

Если теория Рейтценштейна верна, то можно предположить, что два события, именно ритуальная дефлорация до брака, производимая "божеством", и брачная ночь с мужем, некогда разъ-

единенные во времени, позднее были соединены в один момент. Дефлорация совершается уже не до свадьбы, а после свадьбы. Тем самым лицо, совершавшее этот акт, должно фигурировать сразу после брака, т. е. в первую ночь. Человеческая брачная ночь слилась с тотемической дефлорацией. Дефлорацию совершает "лесной дух", т. е. в сказке -- помощник героя, и из его рук герой получает невесту.

В свете теории Рейтценштейна можно и похищение змеем царевны истолковать как похищение ее с целью тотемической дефлорации. Ее сожительство со змеем или Кощеем, пребывание змея в потаенном чулане и т. д. в свете этой теории получают некоторое возможное разрешение. Убийство Кощея или змея должно быть с этой точки зрения признано более поздним и сходным с сжиганием яги. Новый общественный строй, новые формы брака заставляют видеть в маске, совершающей дефлорацию, вовсе не благодетеля, а насильника; он убивается. Характерно, что в тех случаях, когда к невесте летает змей, в брачную ночь в спальной происходит бой со змеем. ""Не спи, царевич, первую ночь с женой -- худо будет! лучше пусти меня на свое место!" -- царевич согласился... Наступила полночь; вдруг зашумели ветры -- прилетает двенадцатиголовый змей. Булат-молодец начал с ним сражаться, срубил все двенадцать голов и выкинул в окно" (Аф. 158, вар.). Таким образом и здесь мы видим двоякую линию. С одной стороны, дефлорация помощником (сказкой всегда уже завуалированная) испытывается как благо, с другой стороны, с насильником ведут борьбу и уничтожают его.

Теория Рейтценштейна позволила дать ему блестящее разрешение проблемы меча между супругами. В русской сказке это довольно редкий мотив (Он. зав. 162), но в мировом фольклоре мотив этот довольно распространен. Рейтценштейн показывает, как в брачную ночь между супругами клалось деревянное резное изображение тотемного характера. Дух предка якобы и совершал зачатие, в то время, как жених в первую ночь от сношений воздерживался. Впоследствии этот "оплодотворяющий инструмент превратился в разъединяющий", превратился в меч между мужчиной и женщиной. Может быть это дает возможность нового толкования практикующегося до сих пор воздержания в первую ночь. Кагаров толкует его, как прием апотропеический (Кагаров 167). Возможно, что такое воздержание ведет свое начало от представления, что в эту ночь женщина оплодотворяется тотемным предком. Отсюда же идет право первой ночи. Это право от магически более сильного впоследствии переходит к социально более сильному и становится средством узурпации супружеских прав.

Но все это не объясняет еще одной детали в картине брачной ночи: не объяснено еще истязание невесты.

Характерно, что в тех стадиально ранних случаях, когда женщина представлена с зубами в промежности, мы не встретили мотива ее истязания. Эти зубы -- символ, образное выражение ее могущества, превосходства над мужчиной. Вырывание зубов и истязание есть явление одного порядка: этим женщина лишается силы.

Отныне царевна покорна и слушается мужа. В этом все дело. Старое могущество женщины давно сломано господством мужчины. Но есть еще одна область, где мужчина все еще боится женщины, сильной и властной своей способностью производить потомство. Власть женщины основывается и исторически на сексуальном начале. Этой сексуальностью она и сильна, и опасна. Выражено ли это образом зубов, или наложением руки, или удушением -- это не так существенно. Страх брачной ночи есть страх перед еще не сломленной властью царь-девицы. Этой власти ее лишают, лишают силой посвящения, через которое проходит только мужчина. Отныне женщина порабощена, она уступила мужчине всю власть, она отступила от последней цитадели, где, как полагали, она еще может проявить свое таинственное могущество. Отныне безраздельно властвует мужчина.

Развернуть

Открыть в широком формате

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Владимир Пропп. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ... ПРЕДИСЛОВИЕ... Глава I ПРЕДПОСЫЛКИ...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Узнать искомого.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ
[чтобы увидеть текст в сети мне пришлось заменить некоторые символы в книге: 1) стрелку вверх я заменил на открытую фигурную скобку { 2) стрелку вниз я заменил на закрыту

Выделение волшебных сказок.
Мы хотим найти, исследовать исторические корни волшебной сказки. О том, что мыслится под историческими корнями, будет сказано ниже. Раньше, чем это сделать, необходимо оговорить термин

Сказка как явление надстроечного характера.
Таковы предпосылки, почерпнутые из предварительного изучения структуры волшебной сказки. Но этим дело не ограничивается. Выше было указано, что предпосылки, из которых исходят авторы, част

Сказка и социальные институты прошлого.
Если сказка рассматривается как продукт, возникший на известном производственном базисе, то ясно, что нужно рассмотреть, какие формы производства в ней отражены. Непосредственно в сказке п

Прямое соответствие между сказкой и обрядом.
Самый простой случай -- это полное сов падение обряда и обычая со сказкой. Этот случай встречается редко. Так, в сказке закапывают кости, и в исторической действительности это тоже именно так и дел

Переосмысление обряда сказкой
Но, как уже указано, такое прямое соответствие между сказкой и обрядом встречается не так часто. Чаще встречается другое соотношение, другое явление, явление, которое можно назвать переосмыслением

Сказка и миф.
Но если мы обряд рассматриваем как одно из проявлений религии, то мы не можем пройти мимо другого проявления ее, а именно -- мифа. Об отношении сказки к мифу существует огромная литература, которую

I. Дети в темнице
1. Отлучка. С первых же слов сказки -- "В некотором царстве, в некотором государстве" слушатель сразу охвачен особым настроением, настроением эпического спок

Запреты, связанные с отлучкой.
Старшие каким-то образом знают, что детям угрожает опасность. Самый воздух вокруг них насыщен тысячью неведомых опасностей и бед. Отец или муж, уезжая сам или отпуская дитя, сопровождает эту отлучк

Фразер об изоляции царей.
Фрэзер в "Золотой ветви" показал ту сложную систему табу, которая некогда окружала царей или верховных жрецов и их детей. Каждое движение их регламентировалось целым кодексом, чрезвычайно

Изоляция царских детей в сказке
Простейшие случаи дают одну только изоляцию: "Велел он построить высокий столб, посадил на него Ивана-царевича и Елену Прекрасную и провизии им поклал туда на пять лет" (Аф. 202, сходно 2

Мотивировка заключения.
Наше рассмотрение было бы неполным, если бы мы не остановились еще на одной детали, а именно на вопросе о том, чем это заключение вызывается, как оно мотивируется. Заключение царей в исторической д

II. Беда и противодействие
8. Беда. Мы можем следить дальше за развитием событий в сказке. Запрет "не покидать высока терема" неизменно нарушается. Никакие замки, никакие запо

Дальнейшая композиция сказки. Получение волшебного средства.
Уже выше указывалось, что сказочная завязка обычно содержит какую-нибудь беду и отправку героя из дома, Иногда само удаление из дома уже есть беда -- что мы имеем, например, когда из дома изгоняетс

Типы яги.
Яга -- очень трудный для анализа персонаж. Ее образ слагается из ряда деталей. Эти детали, сложенные вместе из разных сказок, иногда не соответствуют друг другу, не совмещаются, не сливаются в един

Избушка на курьих ножках.
Лес как отдельный изолированный элемент еще ничего не доказывает. Но что этот лес не совсем обычен, видно по его обитателям, видно по избушке, которую вдруг видит перед собой герой. Идя "куда

Слепота яги.
Яга постепенно выясняется перед нами как охранительница входа в тридесятое царство и вместе с тем как существо, связанное с животным миром и с миром мертвых. В герое она узнает живого и не хочет ег

Хозяйка леса.
Другая особенность облика яги -- это ее резко подчеркнутая женская физиологичность. Признаки пола преувеличены: она рисуется женщиной с огромными грудями: "Титки через грядку" (О

Задачи яги.
Широко распространено мнение, что яга -- персонаж, для которого типично задавание трудных задач. Это верно только для женских сказок, да и то можно показать, что эти задачи в основном -- позднего п

Испытание сном.
Задача яги не уснуть очень часто связана с поручением достать гусли-самогуды. "Пожалуй, подарю тебе (гусли), только с одним уговором: как стану я гусли настраивать, чтоб никто не спал" (А

Изгнанные и сведенные в лес дети
До сих пор мы рассматривали образ яги главным образом в связи с ее ролью как охранительницы прохода в тридесятое царство. Попутно мы могли отметить, что этот образ отражает не только абстрактные пр

Разрубленные и оживленные.
Одной ИЗ форм Временной смерти было вскрытие человека или его разрубание на куски. Мы знаем, что обряды, имеющие предметом вскрытие или разрубание, действительно производились, но сведения об этом

I. Лесное братство
1. Дом в лесу. Яга далеко не единственный даритель в сказке. Мы должны были бы теперь рассмотреть другие формы дарителя. Однако, так как мы затронули обряд посвящения,

Большой дом и малая избушка.
Сказка знает не только "большой дом" в лесу, она знает еще малую избушку типа избушки яги и ее разновидностей. Выше указывалось, что посвящение иногда производилось в лесном шалаше или в

Накрытый стол.
Присмотримся теперь к обитателям этого дома. В нем герой находит накрытый стол: "В одной палате накрытый стол, на столе 12 приборов, 12 хлебов и столько же бутылок с вином" (Аф. 211, вар.

Охотники.
Когда герой приходит в этот дом, он обычно бывает пуст. Иногда героя встречает старуха, иногда -- молодая девушка. О девушках речь будет ниже, старухи же действительно могли иметь доступ в мужские

Распределение обязанностей.
Это братство имеет свою очень примитивную организацию. Оно имеет старшего. Этот старший выбирается. Сказка называет его иногда "большим братом". Иногда братья, покинув дом, бросают шарик

Рождение ребенка.
Что от такого сожительства рождались дети, это очевидно. Отношение к детям также неодинаково. "Дети, происшедшие от таких союзов, почти всегда убивались" (Schurtz 134). Мы можем предполож

Плешивые и покрытые чехлом.
С мотивом неузнанного прибытия часто связан мотив покрытой или, наоборот, непокрытой, безволосой головы. Уже в приведенном примере мы видели: "а свое лицо закрой, не кажи". Герой часто на

Запрет похвальбы
Перечисленными мотивами не исчерпывается связь сказки с "большим домом". Здесь выбраны только наименее гипотетические, наиболее ясные случаи связи. В плане гипотезы может быть поставлен в

Умерший отец.
Мы рассмотрели весь комплекс явлений, связанных с институтом посвящения и мужских домов. Но, конечно, неправильно будет предполагать, что данный институт -- единственная база для создания

Умершая мать.
Соответственно в тех сказках, где героем является девушка, этого помощника передает мать. "умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей и сказала: "Слушай,

Благодарный мертвец.
Наконец, всякий мертвец, которому оказана услуга, может выполнять ту же функцию. В абхазской сказке, например, рассказывается, как герой попадает на похороны: "Покойника несли уже на кладбище.

Благодарные животные.
В свете этих соображений становится понятным еще один вид дарителя, а именно благодарные животные. Это -- комбинированный персонаж. Благодарные животные вступают в сказку как дарители и, п

I. Волшебный помощник
1. Помощники. Давая в руки героя волшебное средство, сказка достигает вершины. С этого момента конец уже предвидится. Между героем, вышедшим из дома и бредущим "к

Замогильный конь.
Коню в области религиозных представлений посвящено несколько исследований (Анучин; Negelein 1901а; 19016; 1903; Stengel; Malten 1914; Radermacher 1916; Howey; Худяков 1933). Эти исследования на раз

Масть коня.
В свете этих материалов для нас небезразлична масть коня. Правда, сказка называет все существующие масти. Он и сивый, и бурый, и каурый, и рыжий и т. д. Такое разнообразие отражает действительность

Огненная природа коня.
Наблюдение над мастью показывает, что конь иногда представляется рыжим, а на иконах, изображающих Георгия на коне в борьбе со змеем, -- красным Нет необходимости повторять здесь детали, касающиеся

Некоторые другие помощники.
Конь и орел -- не единственные помощники героя. Здесь не может быть речи о том, чтобы дать полную номенклатуру и систему сказочных помощников, мы рассмотрим только наиболее существенные

Развитие представлений о помощнике
При всем разнообразии помощники в сказке составляют некую группу, объединенную функциональным единством. Все, что здесь говорилось об отдельных видах помощников, имеет только частное значе

II. Волшебный предмет.
15. Предмет и помощник Рассмотрение волшебного помощника облегчает и подготовляет рассмотрение волшебного предмета. Между ними существует теснейшее родство. Л

Палочка.
К совершенно иным представлениям восходит палочка, прутик или тросточка. Предметы, о которых шла речь до сих пор, идут или от животных, или от орудий. Палочка создалась в результате общения человек

Куколки.
Итак, рассмотрение некоторых волшебных предметов опять приводит нас к той области, к которой приводит рассмотрение многих других элементов: к царству мертвых. К этой же сфере приводит расс

На коне.
Конь, несомненно, более позднего происхождения, чем птица. Выше указывалось, как конь ассимилируется с птицей, как крылатый конь, собственно, есть птица-конь. К тому времени, когда стали приручать

На корабле.
Если конь не требует особого рассмотрения в качестве перевозчика, так как в целом его фигура уже рассмотрена выше, то лодка нами, еще совсем не затрагивалась, и на ней мы остановимся подробнее. Лод

Пo дереву.
Сходное происхождение имеет мотив дерева, по которому попадают на небо. "Взял он мешок и полез на дуб. Лез, лез и взобрался на небо" (Аф. 188). Здесь русская сказка отражает широкое предс

Пo лестнице или ремням.
С деревом тесно связана переправа по лестнице. Уже из материалов Штернберга мы видели, что шаманское дерево принимает форму лестницы. В русской сказке горошинка вырастает до неба. "И стала туд

I. Змей в сказке
1. Облик змея. В центре внимания этой главы будет стоять фигура змея. В частности, нас займет мотив змееборства. Каждому, хоть немного знакомому с материалами по змею,

Змей-похититель.
Каковы же теперь действия змея? В основном змею свойственны две функции. Первая: он похищает женщин. Похищение обычно бывает молниеносно и неожиданно. У царя три дочери, они гуляют в прекрасном сад

Опасность сна.
При встрече со змеем одна опасность подстерегает героя: опасность сна, засыпания. Эту опасность мы видели также и при встрече с ягой. "Шли они, шли, и пришли в дремучий густой лес. Только взош

Изначальный противник.
Самому бою обычно предшествуют хвастливые перебранки. Хвастает змей, но и герой за словом в карман не лезет: "Я посажу тебя на ладонь одною рукою, прихлопну другою -- костей не найдут" (А

Обрядовое поглощение и выхаркивание.
Полная картина боя в русской сказке включает два основных момента, два стержня. Один -- это самый бой, другой -- погоня змеихи и попытка проглотить героя, убийцу ее мужа или сына. Змеиха в

Смысл и основа этого орбряда
Изучение самого обряда не дает нам никакого ключа к его пониманию. Этот ключ дают нам сопровождающие его мифы. Беда только в том, что там, где обряд жил как живой, мифы рассказывались во время посв

Птичий язык.
Раз мы затронули змея-благодетеля, мы можем здесь, раньше чем перейти к изучению борьбы со змеем, остановиться на одном мотиве, который непосредственно восходит к затронутому здесь кругу явлений, а

Борьба с рыбой, как первая ступень змееборства.
Несомненно, что миф о проглоченном и унесенном в другую страну - очень сложное явление по создавшим его причинам и по разнообразию его связей. Мы не будем здесь изучать всего комплекса этого мифа,

III. Герой в бочке
21. Ладья-переносчик. Раньше чем продолжать анализ змея, мы должны будем остановиться и включить в наше рассмотрение еще один мотив, получающий в свете приведенных мат

Облик змея.
Мы начали изучение сказочного змея, но змея до сих пор, если не считать поздних случаев (Мардук, Геракл, Язон и др.), мы еще не видели. Это значит, что змей -- явление позднее, что облик его вырабо

Внесение эротического момента.
Умершим, существовавшим в силу объективизации души как самостоятельные существа, приписывались два сильнейших инстинкта: голод и половой голод. На первых порах на первом месте стоит голод. Смерть-п

Похищение в мифах.
От этих общих замечаний мы перейдем к мифам. Что касается мифов, то здесь можно привести целый ряд сказаний различных первобытных народов о том, как то или иное животное похитило себе человека. С р

V. Водяной. змей
26. Водяная природа змея. Уже в приведенных примерах рыба, акула, кит, змей, бочка всегда связаны с водой. Эта сторона змея также должна быть рассмотрена. В сказке зме

VI. Змей и царство мертвых.
29. Змей-страж, Уже выше, когда мы рассматривали обряды посвящения, мы видели, как тесно эти обряды связаны с представлением о пребывании в царстве мертвых. Посвящаемый

Перенесение змея на небо.
Как указывалось, змей переносится не только в земную глубь, но и на небо. Установить совершенно точно, когда именно, на какой стадии общественного развития происходит это перенесение поглотителя и

Сторожевая роль небеного змея; якуты.
В Индии совершенно утеряна сторожевая роль змея. Здесь он только водяное существо. Чтобы проследить эту сторожевую роль небесного змея, мы обратимся к народу, стадиально более раннему, чем Индия, и

Пcuxocmacua.
Пожирание здесь превратилось в нечто ужасное и отвратительное. Но это не все. Оно превратилось в наказание, т. е. всему мотиву придан моральный оттенок. Пожиранию (если оно происходило, но обычно о

Связь змея с рождением.
При разборе сказки мы видели, что фигура змея каким-то образом предначально связана с героем, его рождением. Что между героем и змеем есть связь от рождения, это в русской сказке прямо не сказано,

Гибель змея от змея.
Уже выше мы видели случай, когда змей побеждается тем, что в пасть змея входит девушка, имеющая пояс из змея. Этот пояс в чреве оживает и убивает змея. Но, разумеется, явные, очевидные случаи гибел

Тридесятое царство в сказке
1. Локальность. Царство, в которое попадает герой, отделено от отцовского дома непроходимым лесом, морем, огненной рекой с мостом, где притаился змей, или проп

Золото.
Все, сколько-нибудь связанное с тридесятым государством, может принимать золотую окраску. Что дворец золотой -- это мы уже видели. Предметы, которые нужно достать из тридесятого царства, почти всег

Териоморфизм тридесятого царства.
Но наше изучение тридесятого царства еще Далеко не кончено. Есть еще одна черта: то царство иногда представлено царством не людей, а царством животных. Правда, эти указания встречаются не

II. Тoт свет
6. Ранние формм потустороннего мира. Итак, никакого единообразия нет. Есть многообразие. Скажем наперед, что народов, имеющих совершенно единообразное представление

Пacmь и толкучие горы.
Представление, что нужно попасть в животное, чтобы получить власть над ним, нам уже знакомо. Здесь мы имеем ключ к тому явлению, которое мы наблюдали раньше: что представление о смерти и формы посв

Хрусталь.
Чтобы понять мотив хрустальной горы, мы должны помнить, что в эту страну отправляются, чтобы получить власть над животными, власть над жизнью и смертью, над болезнью, над исцелением. Мы, с одной ст

I. Пeчать царевны
1. Два типа царевны. Те, кто представляют себе царевну сказки только как "душу -- красную девицу", "неоцененную красу", что "ни в сказке сказа

Клеймение героя.
Когда мы рассматривали картину боя со змеем, мы оставили без внимания роль царевны во время боя. Здесь необходимо этот пробел восполнить. Герой перед боем спит. Царевна никак не может его добудитьс

Трудные задачи.
Мы переходим теперь к другой функции царевны. Раньше, чем вступить в брак, она испытывает жениха, задавая ему различные трудные задачи. Мотив "трудных задач" -- один из самых распростране

Всенародный клич
Иногда задача может задаваться в самом начале сказки. Сказка начинается с того, что царь желает выдать свою дочь и кличет всенародный клич, сообщая условия выдачи. В таких случаях сватовство вызван

Задачи в ответ на сватовство
Предшествующий случай характерен тем, что задача предшествует сватовству, вызывает его. Сказка знает и обратный случай. Герой сватается, но ему ставят условие сперва решить задачи невесты. Первый с

Задачи Водяного.
Этот случай типичен для тех сказок, где герой запродан Водяному. Он является к нему, но по до- роге, до встречи с водяным царем, уже обручается с его дочерью. Как только герой является

Враждебный тесть.
Этим исчерпываются ситуации, при которых в русских сказках задаются трудные задачи. Сравнительная характеристика их не дает ключа к их пониманию. Мы видим довольно пеструю и даже противоречивую кар

Фрэзер о смете царей
"Трудные задачи" предшествуют не только браку, но и воцарению героя. Ниже мы увидим, что воцарение сопровождается умерщвлением старого царя. Между задачами, умерщвлением царя и воцарением

Ложный герой.
Таким образом, мы видим, что гибель старого царя вовсе не представляет собой исключения. Однако этот случай все же противоречит установившемуся наследованию от отца к сыну, и этим можно объяснить п

Веревочный мост.
Гибель старого царя иногда происходит и иначе. Ему предлагают перейти по веревке или жердочке через яму. Он сваливается. Этот случай обычно связан с тем, что герой привозит красавицу. Царь

IV. Магическое бегство
30. Бегство в сказке. Браком и воцарением героя сказка кончается. Но наш обзор был бы неполон, если бы мы не рассмотрели еще одного мотива, не имеющего в сказ

Бегство с превращениями.
Эта форма характерна главным образом для сказок типа "Морской царь и Василиса Премудрая" (Аф. 219-226). Здесь магическими способами обладает похищенная у Водяного девушка. "Оборотила

Превращвние змеи в колодцы, яблони и т. д.
Зато более решительно можно утверждать другое. Превращается иногда не бегущий, а преследователь. После змееборства родня змеи (его теща, сестры) преследуют бегущих. Чтобы погубить их, они превращаю

Бегство и погона с последовательными превращениями.
Мы имеем три разновидности или формы этого вида погони и спасения. В сказке о семи Симеонах (Аф. 145) роль бегущего исполняет похищенная царевна, и за ней гонится герой, вернее семь героев: "Ц

Сказка как жанр.
Мы выяснили источники отдельных мотивов. Mы выяснили, что связь, их последовательность, также не случайное явление. Но этим еще не объяснен факт возникновения волшебной сказки как таковой.

Структурно-топологическое изучение сказки
Книга В. Я. Проппа "Морфология сказки" была издана в 1928 году1. Это исследование в некоторых отношениях намного опередило свое время: абсолютный масштаб научного открытия В. Я

Методы В. Я. Проппа в современной науке
Мне следовало стать биологом. Я люблю все классифицировать и систематизировать. В. Я. Пропп* Плодотворные научные идеи имеют свою судьбу, времена своего расцвета и снижения инт

Текстологический комментарий
Научное переиздание книги - непростая задача. Тем более, переиздание произведений автора с мировой известностью, тем более в собрании ТРУДОВ, что само по себе подразумевает определенную академическ

Постраничный комментарий
С. 5: 1 изд. начинается так: Слово "морфология" означает учение о формах. В ботанике под морфологией понимается учение о составных частях растения, об их отношении друг к другу и к целому

Сокращения
Аз. -- Азадовский M. К. Верхнеленские сказки. Иркутск, 1938. Аф. -- Афанасьев А. Н. Народные русские сказки, т. 1--3 / Подгот. текста, предисл. и примеч. В. Я. Проппа. M., 1957 (в тексте к

Именной указатель
Aarne A. 11; 222; 419,421; 494 Achelis Th. • 191; 379; 416; 494 Aechlimann J.F. • 478 AndersonW.-499 Ankermann В. • 244; 494 Appelbaum M.A. • 478

Указатель персонажей
Drudenfup • 165 Gyli 393 • Frau Holle- 12; 169 Tamanui-ki-te-Rangi -355 Tsowatalalis • 393 Агни • 264; 266; 267;282;290 Адонис 188 Аза