Проблемы социальных конфликтов занимают видное место в социологической науке и в той или иной форме и степени ставятся и анализируются практически всеми крупными социологами разных направлений социологической мысли. В прошлом особенно большой вклад в научную разработку этой проблематики внесли К. Маркс и Г. Зиммель (1858—1918). Вместе с тем, в современной социологии в серединеXX в. оформилось и особое конфликто-логическое направление, представители которого посвятили свои исследования разработке собственно теории социального конфликта, составившей основу их социологических взглядов.
Ральф Дарендорф (1929 г.р.), современный немецкий социолог, работающий в Англии, предпринял анализ глубинных причин формирования и развития социальных конфликтов, попытался выявить их позитивные функции в нормальном развитии социальной жизни. В первую очередь он поставил и рассмотрел проблему интереса как фундаментальной категории теории. Такие проблемы, как социальное равенство и неравенство, социальные противоречия и др., имеют важное значение с точки зрения формирования социальной напряженности и конфликтной ситуации. Но сам социальный конфликт непосредственно связан с интересом, и чтобы понять природу конфликта, необходимо прежде понять природу интереса и способы его осознания действующими субъектами.
Дарендорф выделяет объективные («латентные») и субъективные («явные») интересы, которые выступают как противоположности в конфликте. Они обнаруживаются уже с самого начала конфликта, с того пункта, когда социальные противоречия в своем развитии создают каузальный фон, т.е. четкое обозначение двух агрегатов (по терминологии Р. Дарендорфа), «обе стороны» фронта конфликта. Эти агрегаты представителей социальных позиций не являются пока в точном смысле социальной группой. Они пока являются квазигруппой, т.е. одним только обнаруженным множеством представителей позиций, предполагающим их сходство, которое не нуждается в осознании ими. Но особенно важно здесь то, что принадлежность к этим аморфным группам (агрегатам квази-групп) постоянно предполагает «ожидание защиты определенных интересов». «...Латентные интересы, — пишет Дарендорф, — принадлежат социальным позициям; они не обязательно являются осознанными и признаваемыми представителями этих позиций». Эти группы могут выражать любые «явные» интересы, пусть воображаемые, случайные, свои, но деформированные. За их требованиями, декларациями, претензиями стоят какие-то интересы, и именно они составляют реальность в данном конфликте. Это — первый этап развития конфликта. Второй этап состоит в непосредственной кристаллизации, т.е. осознании латентных интересов, в превращении квазигрупп в фактические группировки, организации групп интересов. Третий этап заключается в самих вполне сформировавшихся конфликтах. В тенденции конфликты являются столкновением между сторонами или элементами, характеризующимися очевидной идентичностью: между профессиональными группами, нациями, политическими организациями и т.д. По мнению Дарендорфа, в случае, если такая идентичность еще отсутствует, конфликты в некоторой степени являются неполными, не до конца сформировавшимися. В каждом конфликте должны быть две четкие противоположные позиции с адекватными интересами. И если в нем участвуют несколько групп с обеих сторон, то коалиции этих групп восстанавливают его биполярность.
Р. Дарендорф убежден, что содержание конфликта связано с отношениями господства и подчинения, с характером власти. Речь идет прежде всего о доступе к ресурсам, которые являются средствами достижения социальных целей и которыми распоряжается власть. Неодинаковый доступ к ресурсам развития индивидов влечет за собой неравенство их социальных положений и противоположность интересов. И сама власть представляет собой совокупность социальных позиций, позволяющих одной группе людей распоряжаться деятельностью других групп людей. Таким образом, захват дефицитных ресурсов, борьба за лидерство, власть и престиж делают неизбежным социальный конфликт.
Конфликт, по Дарендорфу, не просто реальность, а норма развития социальной системы.Он пишет: «Для реального мира необходимо пересечение различных взглядов, конфликтов, изменений. Именно конфликт и изменения дают людям свободу, без них свобода невозможна». Конфликт является органическим элементом структуры, имеет структурную обусловленность. Это, по существу, конфликт «социальных ролей» и «позиций», т.е. деление на правящих и управляемых в «императивно координированных ассоциациях». Характер общества и власти, самой социальной структуры определяют и характер конфликта. Его интенсивность «снижается в той мере, в какой структура общества становится плюралистичной, т.е. обнаруживает разнообразные автономные области». Он видит функциональность конфликта в усилении адаптивности системы, появлении новых норм и механизма социальной стабилизации. «Отменять» конфликт, тем более подавлять — значит усилить его потенциальную злокачественность, дать новый толчок усилению его энергии.
Льюис Козер, современный американский социолог, свою теорию конфликта выводит из структурного функционализма, опираясь на его самые общие основы. Вместе с тем он критикует функционалистов (прежде всего Т. Парсонса), доказывая несостоятельность их ориентации на принципы порядка и стабильности в качестве теоретико-методологических постулатов, ограниченность нормативно-стабилизационного подхода к социальной действительности. По его мнению, функционалисты в социальных коллизиях видят лишь разрушительную силу, дисфункцию, заболевание социального организма, патологию, нарушающую нормальное состояние социального равновесия. Приведем в этой связи некоторые противоположные постулаты:
Л. Козер (теория конфликта) Т. Парсонс (теория порядка)
| В основе социальной жизни лежат: | |
| интересы | нормы и ценности |
| Общественная жизнь порождает: | |
| противостояния, враждебность, | солидарность |
| Основа общественной жизни | |
| структурный конфликт | взаимодействие, согласие и сотрудничество |
| Социальная жизнь включает: | |
| принуждение, проистекающее из социальных напряженностей | обязанности, необходимость социального контроля |
| Социальные системы стремятся | |
| к изменениям | к устойчивости |
Развивая идеи К. Маркса, М. Вебера, Г. Зиммеля, Л. Козер предпринял анализ условий функционирования социального организма, основываясь на некоторых исходных предположениях, главными из которых являются: а) в любой социальной системе, состоящей из разнообразно связанных частей, обнаруживаются дисбаланс, напряженность, конфликты интересов; б) процессы, протекающие в составных частях системы и между ними, при определенных условиях содействуют сохранению и изменению, возрастанию или ослаблению интеграции и ее адаптивных способностей; в) многие процессы, обычно считающиеся разрушающими систему (насилие, разногласия, отклонения, конфликты), при определенных условиях можно рассматривать как средства, укрепляющие основы интеграции системы и ее приспособляемость к окружающей среде.
Л. Козер в своих исследованиях раскрывает многочисленные причины социальных конфликтов. Но главное для него раскрыть механизм формирования и развития конфликта, характер взаимосвязи внутригрупповых и межгрупповых конфликтов и, наконец, роль социальной структуры, определяющей степень функциональности конфликта.
Социальные структуры отличаются друг от друга дозволенными способами выражения притязаний и уровнем терпимости в отношении конфликтных ситуаций. Группы, отличающиеся тесными внутренними связями, значительной частотой взаимодействия и высоким уровнем личностной вовлеченности, имеют тенденцию к подавлению конфликта. Частые контакты между членами таких групп придают большую насыщенность эмоциям любви и ненависти, что в свою очередь провоцирует рост враждебности. Здесь происходит постоянная аккумуляция, а, следовательно, и усиление внутренних антагонизмов. Социальный конфликт в таких случаях, утверждает Козер, будет особенно острым, во-первых, потому, что он явится как средством разрешения проблемы, послужившей поводом противостояния, так и своеобразной попыткой компенсировать накопившиеся обиды, которые не находили выхода. Во-вторых, потому, что всеохватывающая личная вовлеченность индивидов в дела группы приведет к мобилизации всех эмоциональных ресурсов, которыми они располагали.
Следовательно, чем сплоченнее группы, тем интенсивнее их внутренний конфликт. Полнота личностной вовлеченности в условиях подавления настроений враждебности угрожает в случае конфликта самим основам внутригрупповых отношений. В группах же с частичным индивидуальным участием вероятность разрушительного действия конфликта уменьшается, потому что характерным будет множественность конфликтных ситуаций и энергия индивидов будет распыляться в самых разных направлениях. Это помешает ее концентрации на уровне какой-либо одной взрывоопасной ситуации. В многонациональной стране, например, можно смягчить остроту классовой напряженности путем обострения межнациональных конфликтов.
Козер придает особо важное значение раскрытию характера межгрупповых конфликтов. И не только потому, что эта проблема важна сама по себе, но и потому, что межгрупповой конфликт оказывает огромное воздействие на характер формирования и развития внутригрупповых социальных конфликтов.
Группы (профессиональные, демографические, этнические и т.д.), которые поглощены непрерывной внешней борьбой, обычно претендуют на абсолютную личную вовлеченность своих членов, с тем чтобы привести в действие весь их энергетический и эмоциональный потенциал. Здесь же существует ярко выраженная тенденция к подавлению внутренних конфликтов, достижению сплоченности и единодушия во внешней борьбе. В таких конфликтах сторонами мобилизуются, прежде всего, такие факторы, как культурные традиции и ценности, историческая память, психологические и эмоциональные особенности данных групп, общностей. Это особенно ярко проявляется в межэтнических (межнациональных) и межгосударственных конфликтах.
Л. Козер отмечает, что группы, которые не втянуты в постоянный внешний конфликт, реже требуют от своих членов всей полноты их личностного участия. Как правило, такие группы отличаются гибкостью структуры и внутренним равновесием. В условиях структурной гибкости неоднородные внутренние конфликты постоянно накладываются друг на друга, предотвращая тем самым общий раскол группы в каком-либо одном направлении. Л. Козер делает вывод: в свободно структурированных группах и открытых (демократических) обществах конфликт, который нацелен на снижение антагонистического напряжения, выполняет функции стабилизации и интеграции внутригрупповых отношений. Благодаря терпимости в отношении социальных конфликтов и попытке их институционализации социальные системы получают в свое распоряжение важный механизм социальной стабилизации.
Кроме того, считает Козер, конфликт внутри группы часто содействует появлению новых социальных норм или обновлению существующих. С этой точки зрения социальный конфликт есть способ адекватного приспособления социальных норм к изменившимся обстоятельствам, а в конечном счете — способ сохранения институционализированных образцов и адаптивности всей социальной системы и ее подгрупп. Социальный конфликт, по образному выражению Л. Козера, это — страхующий клапан системы, позволяющий через последующие реформы и интегративные усилия на новом уровне приводить социальный организм в соответствие с изменившимися условиями. Подобный корректирующий механизм, по Козеру, вряд ли возможен в жестких системах: подавляя конфликт, они блокируют специфический предупредительный сигнал и тем самым усугубляют опасность социальной катастрофы.