При доминирующем распространении в средневековом праве Англии прецедентных норм важное значение на всех этапах его развития, особенно в переломные эпохи, имело королевское законодательство, статутное право. Королевское законотворчество в посленормандские времена началось с Вильгельма Завоевателя. Его первые законы касались отношений королевской власти с христианской церковью. Законы короля назывались ассизами, хартиями, ордонансами, статутами. Законодательства Генриха II (XII в.), Эдуарда I (XIII в.) предопределили форму и содержание «общего права», выработали его основополагающие правила и принципы.
До возникновения парламента, а точнее, до царствования Эдуарда I, различий между королевским ордонансом и статутом не проводилось. «Мертонский статут» 1235 г. появился до создания парламента. «Вестминстерские статуты» Эдуарда I, призванные устранить пробелы в «общем праве», усилить королевский контроль за отправлением правосудия, ограничить иммунитетные права феодалов и землевладение церкви и др., принимались при участии парламента. Статуты первоначально обозначались по названиям тех мест, в которых они были приняты, но со времени постоянных заседаний парламента в Вестминстере они стали называться по первым двум словам законодательного текста.
Постепенно название статута закрепилось за актом, принятым парламентом и подписанным королем. Статуты – парламентские акты – стали отличаться от других источников права средневековой Англии тем, что их законность, в отличие от их толкования, не могла обсуждаться в судебном порядке. Понятие «статут», более приближенное к современному парламентскому акту, появилось лишь в 1327 г., когда общины обратились к королю с просьбой доводить до его сведения «общие петиции» (содержащие часто готовые законопроекты – билли) и получать «ответ короля и его советы в письменной форме за Большой печатью королевства». С этого времени одни законодательные акты принимались королем «с согласия Совета», другие – «с согласия парламента». Подтвердив право короля издавать «указы в Совете», парламент установил, что впредь только статут может изменить содержание ранее принятого статута.
Все парламентские ограничения королевского законодательства были отброшены в период абсолютизма, когда указы короля вторгались в решение самых важных государственных вопросов, а парламент часто сам уполномочивал короля издавать указы, которые существенно меняли содержание парламентского статута.