В начале войны датский флот служил для перевозки войск и находился в крейсерстве – с целью беспокоить неприятельские берега. Затем были сформированы две эскадры для Балтийского и одна для Северного моря. Самая восточная из них, состоявшая из больших судов, крейсировала у Данцига и находилась с середины марта под командой контр‑адмирала Ван‑Докума. В западной части Балтийского моря командовал под брейд‑вымпелом флотилией мелких судов орлогс‑капитан (капитан 1 ранга) Максоль. Этой флотилии приходилось довольно часто перестреливаться с прусскими полевыми и осадными батареями.
Небольшой монитор «Рольф Кракен» не имел успеха даже против 12 см. пушек, хотя он в свою очередь не могли пробить его 4,5‑дм. брони.
15‑го марта началась блокада Свинемюнде‑Штеттина, но действие ее было очень ограничено, благодаря большой дистанции, на которой держались датские суда, так что многим пароходам удавалось беспрепятственно входить и выходить.
16‑го марта капитан 1 ранга Яхман произвел дальнюю разведку с корветами «Аркона» (28 пушек) и «Нимфа» (13 пушек), чтобы доказать, насколько датская блокада не соответствовала международным договорам.
Он условился на 17 число с флотилией, стоявшей в Грейфсвальдер‑Бодден, относительно взаимной поддержки. Эта последняя вышла рано утром в составе колесного авизо «Лорелей» (2 пушки) и 6 винтовых канонерок и вошла по недоразумению в Прорер‑вик, вместо того, чтобы стать севернее острова Грейфсвальдер‑Ойе, для прикрытия пути отступления отряду Яхмана.
Этот же произвел разведку, чтобы не быть отрезанным с этой стороны и пошел затем к острову Ойе, где к нему присоединился авизо. Канонерки подошли ближе к берегу.
Около полудня на севере, в 50 милях от входа в порт, показались дымки датчан.
Яхман вышел им навстречу и в час пополудни увидел противника в числе шести судов. Это были: линейный корабль «Скьольд» (64 пушки), фрегаты «Зеланд» (флагманский корабль Докума) и «Торденскьольд» (42‑44 пушки), 2 корвета (12‑16 пушек) и один угольный транспорт.
Итак, против 43 прусских орудий датчане имели 180, но зато их линия была сильно растянута.
Находясь приблизительно в 8 милях к востоку от Ясмунда, капитан Яхман решительно пошел на сближение с противником, построив свои суда в строй фронта; авизо находился в середине. В 2,5 часа пополудни он открыл огонь с расстояния в 4.000 метров; подойдя на 1500 метров, он повернул на юг, стреляя залпами со всего борта; так как уже одни головные суда датчан «Скьольд» и «Зеланд» были в 2,5 раза сильнее его. Несмотря на уменьшившийся вследствие повреждений ход его судов, датчане не могли нагнать его, имея ход всего в 9 узлов.
Авизо отошел к стоявшим у острова канонеркам, которые делали несколько выстрелов с очень большого расстояния, а Яхману удалось в 7 часов вечера, с наступлением темноты, войти в Свинемюнде.
Датчане сделали 1200, пруссаки – 300 выстрелов; первые потеряли 3 человек убитыми и 19 ранеными (на флагманском корабле), последние – 5 человек убитыми и 8 ранеными. «Зеланд» и «Нимфа» пострадали больше всех; последняя имела 19 попаданий в корпус, 4 – в надстройки и несколько десятков – в рангоут.
Несмотря на вскоре начавшиеся случаи заклинения поршневых затворов у прусских 24‑фунтовых орудий (затворы системы Варендорфа) и недостаточное обучение прислуги у нарезных орудий, пруссаки достигли все‑таки довольно удовлетворительного процента попаданий.
Итак, первое сражение между винтовыми судами осталось нерешительным, но стратегический успех был на стороне пруссаков.
Яхман, произведенный за это дело в контр‑адмиралы, вышел на следующий день далеко в море, но не встретил ни одного корабля противника.
Принц Адальберт телеграфировал ему: «только теперь, вашим лихим делом, положено твердое основание прусскому флоту».
Тем временем Австрия также изготовила большую часть своих морских сил. Командовавший в Леванте отрядом капитан 1 ранга фон Тегетгоф получил приказание выйти с двумя корветами в Лиссабон.
Но так как главные силы под начальством контр‑адмирала Вюллерсторф‑Урбэйра запоздали, то Тегетгофу было предписано идти дальше, а 23‑го апреля он получил в Бресте приказание «идти быстро, но осторожно в Тексель и затем в Кукхафен». От адмирала он получил уже месяцем раньше указание соединиться в Текселе с прибывшей туда из Средиземного моря прусской флотилией (1 колесный авизо и 2 винтовых канонерки I класса) и производить с ними общие учения, не подчиняясь однако ни в коем случае пруссакам.
Отправленный в Немецкое море датский капитан I ранга Свенсон получил следующую инструкцию: защищать датскую торговлю в Немецком море и Ла‑Манше; по возможности препятствовать проникновению в датские воды противника через Ла‑Манш и Северное море; крейсеровать между Эльбой и островом Уайт; грузиться углем в английских портах от Портленда до Лейта и в Текселе или на банке Листер у северной оконечности острова Сильта с высланных туда английских угольщиков.
Англия рассматривалась, следовательно, как база снабжения.
У устья Везера и Эльбы им было взято в начале много призов, но затем, в Бремене, начали обменивать судовые документы германских судов на русские.
Впоследствии датские призовые суды стали признавать из только в том случае, если они были выданы прусским судовладельцам до 1‑го февраля, а подданным остальных германских государств до 1‑го марта.
Лучшим опорным пунктом Свенсона был остров Гельголанд, соединенный телеграфным кабелем с Англией. Губернатор очень симпатизировал датчанам и сообщал Свенсону о всех движениях австрийских судов.
Посланный на разведку корвет нашел у Текселя прусские суда. Получив известие (как оказалось впоследствии – ложное) о приближении Тегетгофа, Свенсон перешел 24‑го апреля в Христиансанд в Норвегии, чтобы пополнить свои запасы и иметь лучшее сообщение со своим морским министром, 5‑го мая он вернулся к Гельголанду; там он получил 8‑го числа от английского корвета сведения, что поблизости находятся два австрийских и три прусских судна.
С приближением австрийцев общественное мнение Англии, настроенное в пользу Дании, пришло в сильное возбуждение; по его требованию эскадра контр‑адмирала сэра Генри Дакра была вызвана из Португалии в Ла‑Манш в составе 5 броненосных фрегатов, 1 винтового линейного корабля, 1 фрегата и 1 колесного авизо, чтобы воспрепятствовать активным действиям Австрии, так как по господствовавшему в Англии мнению, одна она являлась владычицей Северного моря.
Но в Копенгагене не верили, что австрийцы отступят перед этой угрозой и даже желали прихода Тегетгофа, рассчитывая легко разбить его небольшой отряд.
В конце апреля Тегетгоф вышел из Бреста, а 1‑го мая из Гельдера дальше, на восток.
Перед тем, как войти в Северное море, ему пришлось из Дувра лично отправиться в Лондон, чтобы сделать там официальное заявление о том, что он не пойдет в Балтийское море.
Такой образ действий является крайне странным для нейтрального государства и небывалым превышением своих прав со стороны Англии. После того, как австрийское правительство объявило 1‑го мая, что его эскадра не пойдет в Балтийское море, а предназначается только для защиты германского побережья в Северном море, Англия призвала лишь запасных флота и выслала два военных судна к Гельголанду для наблюдения.
8‑го мая Тегетгоф вошел в Куксхафен, где он узнал о близости датчан. Рано утром 9‑го мая Тегетгоф вышел в море с фрегатами «Шварценберг» (51 орудие) и «Радецкий» (37 орудий), одним четырехпушечным прусским колесным авизо и двумя канонерками (3 пушки).
Эскадра Свенсона состояла из двух фрегатов (флагманский корабль – «Ниль Юэль») и одного корвета.
Со стороны союзников имелось 87 орудий и 1.100 человек команды, у противника – 102 орудия и 1.020 человек, но так как австрийцы и пруссаки имели 26 орудий на поворотных станках, то артиллерийские силы противников были приблизительно равны.
Датчане приближались с севера в строе одной кильватерной колонны, союзники шли в двух кильватерных колоннах.
Тегетгоф держался все время между противником и прусскими канонерками, чтобы не дать их отрезать. Эти последние все‑таки сблизились с противником на 650 метров, а большие суда даже на 370 метров.
После продолжительного боя на параллельных курсах, Тегетгофу пришлось взять курс на Гельголанд, в виду того, что мачта его флагманского корабля была вся охвачена огнем.
Через некоторое время он стал на якорь у этого острова. Датчане легли на обратный курс.
Потери: у датчан – 14 убитых, 54 раненых; у австрийцев – 37 убитых, 93 раненых; у пруссаков потерь не было.
«Шварценберг» имел 93 попадания в корпус. На основании полученного ночью приказания датчане пошли в Скагеррак, к норвежским берегам; союзники вернулись в Куксхафен.
Блокада была снята и, следовательно, конечный успех оказался на стороне союзников. Английская нижняя палата парламента приветствовала бурными аплодисментами сообщенное ей известие о том, что датчане выиграли сражение.
Тегетгоф был произведен в контр‑адмиралы за его смелый образ действий.
Вскоре прибыл адмирал фон Вюллерсторф с главными силами австрийской эскадры, состоявшими из флагманского линейного корабля «Кайзер», одного броненосного фрегата, одного корвета, двух канонерок и одного авизо. Вскоре за этим последовало совместное предприятие союзников против датских морских сил, стоявших у западного берега Шлезвига.
Две австрийские и две прусские канонерки с несколькими ротами австрийцев заставили датчан сдаться, причем в руки союзников попало 20 судов.
В конце марта принц Адальберт вступил в командование флотилией у Рюгена, состоявшей из 22 военных судов и 7 вооруженных пароходов; сам он находился на яхте «Грилле».
В течение следующих месяцев произошел ряд стычек с большими датскими судами, при чем «Грилле» отличилась несколько раз.
Единственным последствием этих боев было еще большее ослабление датской блокады.